– Пару месяцев назад, – подсчитал тот. – Тут было полно народу. Еле ноги унес. Смысл сражаться насмерть против толпы отступников? – торопливо оправдался он, поймав на себе осуждающие взгляды.
– Понятно, – задумчиво проговорил Арес. – Продолжаем идти! – скомандовал он. – Может, они просто переместились подальше.
Отряд послушно двинулся вперед. На пути им встретилось весьма неприятное препятствие в виде двух полуистлевших трупов, но они там не задержались – на мертвецах не имелось доспехов, значит, было весьма маловероятно, что это тела градеронцев, и, соответственно, ничего нового они им сказать не могли.
– Вообще, это странно, – сказал Аресу самый старший из воинов, когда они оставили мертвых за собой. – Отступники, конечно, те еще дикари, но оставлять мертвецов рядом со своей же стоянкой – это на них совсем не похоже.
Арес не мог не согласиться с ним, но не представлял, как они могут узнать, в чем дело. Казалось, отступники оставили свое прибежище в спешке. Но почему?
– Господин Арес! – послышался вдруг из-за скалы бравый крик Аргнейра – гряда в этом месте снова немного изгибалась. – Одного нашел!
Его голосу вторил пронзительный писк. Отряд рванул к товарищу и удивленно замер.
Аргнейр сильно преувеличил свою находку. Стоя рядом с небольшим горным ручейком, он держал за шиворот отчаянно вырывающуюся, болезненно худую девочку лет семи.
– Браво, Аргнейр, – не удержался Ирл. – Полагаю, битва была нелегкой.
– Но должна же она знать, куда все делись, – вразумил Аргнейр. – Эй! Отвечай! – встряхнул он девчонку. – Где все?
Маленькая пленница снова попыталась вырваться из его хватки. В этот момент Арес заметил, как у нее на шее что-то блеснуло. Он подошел поближе и не поверил своим глазам: на тонком шнурке висело кольцо, очень похожее на кольцо преследователя, но сделанное из золота.
– Откуда это у тебя? – спросил Арес.
Девочка перестала вырываться и прошипела что-то непонятное. Она хотела схватить кольцо свободной рукой, но Аргнейр предусмотрительно перехватил и второе запястье.
– Ты поосторожнее, – счел своим долгом предупредить Арес.
– Спокойно, капитан, не пострадает, – пообещал Аргнейр.
– Откуда это у тебя? – повторил свой вопрос Арес.
– От мертвеца, – прошипела девочка. Разобрать ее можно было с трудом: она крайне плохо выговаривала многие звуки, да и голос почему-то был совсем сломлен.
Арес еще раз внимательно посмотрел на кольцо. Было очень похоже на работу Градерона, но в темном городе крайне редко делали украшения из золота. Возможно, оно было украдено у эндерглидца, но обычные люди не могли покинуть город, а никакой воин, конечно, не стал бы брать подобное на задание.
– От какого мертвеца? Там? – Арес указал в сторону бывшей стоянки, где догнивали трупы.
Девочка вместо ответа мотнула головой, указывая на высокие горы, отделяющие это место от запретной территории.
Воины удивленно переглянулись.
– Где лед? – уточнил Арес. – За этими горами?
Девочка кивнула и, запищав, вновь стала вырываться.
– Что будем делать? – Аргнейр удерживал ее безо всяких усилий – ребенок совсем отощал, и ни о каком сопротивлении не могло быть и речи.
– У кого есть кинжал? – осведомился Арес вместо ответа.
Доброжелательный Ирл тут же любезно подал ему оружие. Кто-то даже испуганно поежился, когда Арес поднес кинжал к шее девочки, но он просто перерезал шнурок и забрал кольцо. Пленница снова издала протестующий не то писк, не то крик.
– Думаешь о том же, что и я? – старший из воинов подошел к Аресу и внимательно посмотрел на кольцо, лежащее в его ладони.
– Наверное, – рассеянно проговорил Арес. – Но надеюсь, что мы оба неправы. Возвращаемся! – обратился он к отряду.
– А с ней что? – спросил Аргнейр. – Умрет же. Жалко. Кто вообще знал, что у отступников дети есть?
– Отставить лирику! – велел старший воин. – Сказано же – возвращаемся.
– Бери с собой, – обернулся к Аргнейру Арес. – Волосы у нее темные, значит, кто-то из родителей точно был из Градерона. Кроме того, если мое предположение верно, ее захотят допросить.
– Хотел бы я на это посмотреть, – проворчал Аргнейр и, игнорируя попытки девочки освободиться, попросту перекинул ее через плечо и направился следом за удаляющимися товарищами.
Балиан проснулся от того, что его мучила дикая, непереносимая жажда – организм отчаянно нуждался во влаге, в горле пересохло, каждый вдох и выдох вызывал неприятные ощущения – будто бы тратишь последние скудные запасы воздуха. Но умирать по такой глупой, по его мнению, причине, как жажда, совсем не хотелось, и он с трудом открыл глаза.
К счастью, комната была не пуста. В кресле рядом с кроватью дремала Сату Рейта.
– Эй, – позвал Балиан и удивился, как тихо у него это вышло – почти неслышно.
Рейта не отреагировала, и тогда он, презрев свою гордость, требовательно дернул ее за край платья, словно ребенок, на которого никак не хотят обратить внимания. Сработало – Рейта вздрогнула и проснулась.
– Воды! – почти взмолился Балиан.
– Сейчас, – Рейта торопливо встала и направилась к столу, на котором стоял графин с водой. Взяв его, она уже у кровати наполнила кубок и протянула его Балиану. Тот, превозмогая боль от раны, приподнялся на локте и, залпом выпив первую порцию, потребовал еще.
– Сейчас, – снова стала наливать воду Рейта. – Совсем забыла про тебя, – посетовала она. – Из-за твоей раны все остальное из головы вылетело.
– Нормально! – возмутился Балиан. – А если бы я умер?
Рейта, уже протягивающая ему полный кубок, в последний момент отдернула руку.
– Не слишком-то вежливо обращаться так к тому, кто спас тебе жизнь, – холодно проговорила она.
– Черт! Ну ладно, извини! Дай!
– Воспитывать тебя и воспитывать, – с этими словами Рейта дала ему воды и снова опустилась в кресло.
Балиан, занятый питьем, пробурчал нечто невразумительное. После утоления первой жажды ему стало лучше, и события последних дней постепенно выстраивались в его памяти в складную цепочку. Но разобраться в них все равно было непросто.
Итак, он почти беспомощен и снова в Градероне, что само по себе ужасно. Рядом с ним жена Кристиана, что еще ужаснее. Но самое главное было не в этом. Какие-то градеронцы пытались убить Демиана из-за лежащего на нем проклятия. Вдобавок, из головы никак не желало выходить лицо воина Заката, ранившего его. Балиану этот человек очень хорошо запомнился с их первой битвы, когда он встретился им с Юаном в компании еще одного воина и преследователя. Зла на него Балиан не держал – ну, разве что за то, что он пытался убить Демиана. Но проигравшим себя Балиан не считал. В конце концов, он сам подставился под удар. Это было крайне неумно, по его собственному мнению, но зато он спас Демиана. Балиан бы просто не пережил, если бы на его глазах погиб ребенок, к тому же, сын Кристиана. Единственное, он сильно ошибся, полагая, что его неожиданное действие собьет врага с толку и меч вонзится, в худшем случае, в ледяную стену. Роковое совпадение или воин Заката настолько хотел убить Демиана, что исключал любую возможность промаха? Странно.
– Слушай, – сказал Балиан. – Мне про это дурацкое проклятие не приснилось?
– Ты про Демиана? Нет, не приснилось.
– Тогда вот чего, – медленно проговорил Балиан. – Если я правильно понял, убивать его необязательно? Ты же сама сказала.
– Тот, кто прольет первую кровь, – подтвердила Рейта.
– Чушь какая-то, – поморщился Балиан. – Можно было просто ранить, вполне безопасно. А те хотели именно убить. Может, не в этом дело? Ой! – спохватился он. – Какого черта я тут с тобой такие серьезные вещи обсуждаю? Зови Кристиана и Юана.
– В таком случае, придется тебе помолчать, – Рейта оставалась невозмутимой. – Их нет.
– Как это нет? – изумился Балиан. – Где они?
– Юан еще два дня назад вернулся в Эндерглид. Кристиану сегодня пришлось уйти, но он должен скоро вернуться.
Балиан стиснул зубы от злости. Его разом накрыл ворох чувств, которые требовалось выразить, причем желательно криком, но он понимал, что у него не то состояние, чтобы как следует выплеснуть эмоции, а от неудавшейся попытки, он знал, станет только хуже. Еще никогда прежде Балиан не был так серьезно ранен, и еще никогда ему не было настолько плохо морально из-за этого проклятого ледяного заточения – выросший без него Юан, двадцативосьмилетний Кристиан с женой и сыном, да и в Эндерглиде его теперь знали не как Балиана, а какого-то там Розенгельда.
Однако, как ни странно, отвратительное физическое состояние несколько притупило эти неприятные чувства, и прежде неудержимый гнев довольно быстро утих. Но Рейта заметила его состояние и спросила:
– Что не так? Юан должен был уйти. Мой брат запретил ему оставаться. А Кристиан скоро придет. Он тоже не по своей воле ушел – что-то случилось, понадобилось его присутствие.
– Без разницы, почему они ушли, – хмыкнул Балиан. – Важен сам факт.
– Ты ведешь себя как ребенок.
– Тебя забыл спросить! – Балиан снова начал злиться. – Да что ты вообще о нас знаешь? Тебе не понять! Мы всю жизнь прожили вместе! Ни на день не разлучались! И нам было плевать, что у нас на пути! А теперь я просыпаюсь, и что? Юан рос один, Кристиан изводил себя в Градероне, и даже теперь все остается по-старому! Сказано уйди – они оставляют меня и уходят. Не надо так на меня смотреть, не во мне дело! Они оставляют друг друга, как будто так и надо. Это отвратительно. И знаешь, что тому ценой? Наши жизни. И жизнь вашего Демиана. Думаешь, окажись мы там втроем, кто-нибудь бы пострадал?! Отделались бы царапиной. Мне бы не пришлось так действовать! Да и Кристиан бы не позволил. Использовал Ключ, и все дела. Мы привыкли быть заодно и рассчитывать друг на друга! А теперь здесь в порядке вещей посылать всех на произвол судьбы, а потом рыдать о том, что если тот-то был рядом, все было бы по-другому! – Балиан тяжело закашлялся. – Ну тебя, я в жизни так много за раз не говорил.
Рейта немного помолчала, думая о его словах. Потом сказала:
– Кристиан всегда переживал за Юана. А Юан напоминал ему, что они должны верить друг в друга.
Балиану вспомнилась битва на пути в столицу Асбелии, когда Кристиан впервые произнес эти слова – тогда всем троим пришлось сражаться, переживая друг за друга, и это вышло им боком.
– Мы и не сомневаемся друг в друге! Но это только для того, чтобы, если придется… Когда нет выбора… А не когда ты выбираешь это сам!
– Но Кристиан пришел сюда, чтобы спасти тебя! – Рейта почувствовала, как к глазам подступают слезы, но сдержала себя и произнесла эти слова твердо. Очень больно было вспоминать о том, что быть с ней не было выбором Кристиана.
– Он спас! И что? Я так понял, что речь шла о десяти годах верной службы. Они прошли! И уж Юану теперь совершенно необязательно соблюдать ваши дурацкие законы. Или что, Кристиан заботится о своей градеронской репутации? – фыркнул Балиан.
– Вовсе нет, – Рейта взяла себя в руки. – Они думают в первую очередь о тебе. Юан хотел сделать вид, что ушел, а потом вернуться сюда обходным путем. Но если бы его обнаружили, проблемы бы начались в первую очередь не у Кристиана, а у тебя. В таком состоянии ты даже с помощью не доберешься до Эндерглида. И злить моего брата сейчас опасно. Он может просто приказать выкинуть тебя за ворота. Сколько бы Кристиан ни спорил с ним, это бесполезно. Он, конечно, может защищать твое право оставаться здесь до выздоровления мечом и Ключом, но вряд ли это поможет против всех воинов Градерона сразу. Поэтому Юан ушел, а Кристиан… Кристиан продолжает выполнять приказы моего брата. Только ради тебя.
– Ну-ну, – пробурчал Балиан. – Посмотрим, что будет, когда я отсюда уйду. Сколько времени прошло?
– Уже три дня. Есть хочешь?
– Спрашиваешь! – возмутился Балиан. – Три дня без еды.
– Так хочешь или тебя пугает количество дней без еды? – уточнила Рейта.
Балиан подумал, прислушиваясь к своим ощущениям. Тело жутко болело, аппетита не было вообще. Но подпитать организм все равно следовало, о чем он и сказал Рейте.
– Хорошо. Подожди немного.
Она встала и ушла. Балиан мрачно смотрел на пустой дверной проем. Ему было даже немного обидно, что Рейта оказалась не заносчивой выскочкой с жесткими правами на Кристиана, какой она ему сначала представлялась, а вполне мирной, разумной и даже не наивной – похоже, думал он, она прекрасно понимает, что Кристиан вполне может бросить ее ради них с Юаном. Но нет. Он, конечно, так просто ее не оставит, иначе всю оставшуюся жизнь будет мучиться угрызениями совести. А еще Демиан…
Тут, словно подслушав его мысли, мальчик осторожно заглянул в комнату. Увидев, что Балиан не спит, он подошел и, опустив глаза, прошептал:
– Спасибо… Что спас меня.
– Нет проблем, – махнул рукой Балиан. – Только не привыкай. В следующий раз меня может рядом не оказаться.
Демиан, не поднимая взгляда, молча кивнул. Балиан всмотрелся в его лицо и в который раз отметил, что мальчик удивительно похож на Юана в том же возрасте. Только на очень грустного Юана. Создавалось впечатление, что у него разом умерли все родные и близкие, а он, хоть и дико страдает, очень старается выглядеть так, будто у него все хорошо.
– Мне очень жаль, что ты пострадал из-за меня. И я рад, что ты поправляешься.
Балиан заметил еще одно сильное отличие – Демиан говорил несколько торжественно, но вместе с тем словно бы нарочно притупляя эмоции. Казалось, он боялся выказать то, что накопилось у него на душе. Или, может, там было слишком много сложных вещей, и ребенок просто не знал, как их выразить.
Балиану все это совсем не нравилось. Создавалось впечатление, что Демиана постоянно били родители – в Эндерглиде как-то раз ходили слухи об одном таком случае. Позже того мальчика привели к Тристану, а Балиан как раз в это время отчитывался о каком-то задании. Ему хорошо запомнилось, как странно ребенок вел себя – он тогда еще удивился и украдкой спросил у Тристана, в чем дело. Мальчик будто бы всеми силами старался сделать свое присутствие как можно более незаметным.
Балиан понимал, что ничего такого в семье Кристиана быть не могло. Но игнорирование со стороны отца было лишь немногим лучше. Демиан чувствовал, что его присутствие для него совсем незначительно или даже нежелательно, и потому постепенно замыкался в себе. Балиан прикинул, что из Демиана вырастет лет через пять. И представленное ему совсем не понравилось.
– Давай сбежим в Эндерглид, – предложил Балиан. – Научу тебя сражаться.
Демиан удивленно посмотрел на него.
– Правда?
– А то!
Но огонь, загоревшийся было в глазах мальчика, почти сразу угас.
– Я бы очень хотел, – проговорил он едва слышно. – Но, конечно, никак не получится.
– Почему?
– Вряд ли мама тоже сбежит, – Демиан тяжело вздохнул. – Без нее ведь нельзя. И меня не пустят в Эндерглид. Ведь я градеронец.
– Забудь об этом, – велел Балиан. – Посмотри на себя в зеркало! Какой ты градеронец?
– Вроде обычный, – Демиан еще больше погрустнел.
– Прекрати убиваться, – поморщился Балиан. – Реши для себя, что хочешь, и делай, как хочется. Хочешь быть градеронцем и остаться тут – пожалуйста. Хочешь в Эндерглид – другое дело.
– Разве от моего решения что-то зависит? – робко поинтересовался Демиан.
– Ну, если будешь до конца жизни здесь прятаться ото всех, то не зависит.
– Но если я уйду, все будут волноваться, и…
– Да я не о том! Не вздумай один убегать, – предупредил Балиан на всякий случай. – Я к тому, что сидишь вечно, молчишь, как рыба, и это… как его… Расстраиваешься в одиночку. Вот.
В этот момент вернулась Рейта с подносом в руках. Демиан хотел уйти – он привык выходить из комнаты, когда собирались взрослые, – но взгляд Балиана буквально пригвоздил его к месту, и он остался стоять. Он понимал, что ему хотели сказать, но претворять собственные решения в жизнь было ох как непросто. Демиан вспомнил, как хотел, невзирая на запрет, научиться владеть мечом – ничего не вышло…
Балиан с трудом сел, схватился за протянутый поднос, но тут же ругнулся и отдернул руку.
– Горячо? – удивилась Рейта, аккуратно опустив поднос ему на колени.
– Нет, – но Балиан помахал пальцами, словно и впрямь обжегся. – Чего-то больно.
– Лед, – вздохнула Рейта и посмотрела на его обледеневшее запястье. – Пока незаметно. Но, наверное, немного увеличивается.
– Очень приятно, – пробормотал Балиан и принялся за еду.
– А тебе… Тебе совсем не страшно? – набравшись храбрости, спросил Демиан.
– Страшно мне было, когда Кристиан там, в пещере, заявил, что ты – его сын, – проворчал Балиан. – По сравнению с этим, лед полная ерунда.
Неожиданно из коридора послышался шум – скрипнула дверь, раздались голоса. Спустя минуту на пороге комнаты возникли Кристиан и Арес.
– Балиан! – Кристиан улыбнулся. – Слава богу, ты очнулся, – и без перехода обратился к Рейте: – Тебя ждет Руэдейрхи. Сказал, что надолго.
– Что-то случилось? – спросила Рейта. Руэдейрхи вызывал ее таким образом только если поступало много раненых и без ее помощи было не обойтись.
– Кажется, ему нехорошо. Просил прийти лично к нему.
Рейта побледнела.
– Демиан, пойдешь со мной, через пять минут мы уходим. Так, – она одним движением отобрала у Балиана поднос.
– Эй! – тот поперхнулся. – Я не доел!
– Подождешь. Сиди прямо и не дергайся, – Рейта стала разматывать бинты.
Буквально за пару минут она сделала все, что нужно, и торопливо вышла из комнаты. Демиан, понурив голову, поплелся следом. Он сохранил слова Балиана в сердце, но сейчас ситуация была безвыходной – только и оставалось, что в одиночку расстраиваться. Не станешь же кричать на всю комнату – "Отец, я здесь! Посмотри на меня!" Впрочем, после того раза, когда Демиан подошел к Кристиану сразу после возвращения в Градерон, мальчик совсем не был уверен, что хочет, чтобы на него смотрели. Вдруг взгляд снова окажется таким же страшным? Страшнее любого удара. Да и возражать против похода к Руэдейрхи не хотелось.
Несмотря ни на что, Демиан любил его, хотя если бы кто-нибудь спросил его об этом, он бы замялся и ничего не сказал. Любить Руэдейрхи было страшно – слишком тот был величественен. Демиану почему-то казалось, что любить такого человека нельзя, иначе он разозлится и немедленно покарает за такую неслыханность. Но все равно мальчик чувствовал, что привязан к правителю и брату своей матери, и искренне за него переживал. Когда ему требовалась помощь, Рейта почти всегда брала Демиана с собой, опасаясь, что Кристиану тоже придется уйти, и мальчик надолго останется один.
– Мегера! – возмутился Балиан. – Даже еду не вернула.