Рейта вышла из комнаты и обрадовала двух своих родных братьев, которые помогали ей присматривать за Руэдейрхи, что тот, кажется, в порядке и даже готов заняться делами. Услышав о просьбе привести Ареса, старший, Аргендел, немедленно покинул покои, чтобы исполнить пожелание правителя. Правда, не столько потому, что это было делом государственной важности, сколько потому, что этого хотел Руэдейрхи. Несмотря на то, что их отец назначил правителем не своего родного сына, сводные братья Руэдейрхи любили, глубоко уважали его и, когда ему становилось плохо, сильно тревожились. Правитель Градерона платил им теми же чувствами и заботой.
– Значит, нам можно возвращаться домой? – подал голос Демиан.
Рейта уже открыла рот, чтобы ответить, что придется еще немного подождать – надо же удостовериться, что Руэдейрхи больше не нуждается в постоянном присмотре, – но ее опередил его голос, раздавшийся за ее спиной:
– Именно. – На пороге комнаты стоял правитель Градерона. Он тяжело опирался на стену и с явным усилием заставлял ноги быть более или менее твердой опорой, но в остальном выглядел неплохо. Рейта помогла ему дойти до кресла и сесть, и Руэдейрхи продолжил, обращаясь к ней: – Судя по твоему усталому виду, тебе и без того пришлось довольно долго быть здесь. Я очень тебе благодарен, но теперь твоя очередь отдохнуть.
– Он прав, – сказал второй брат, Дарклерт. – Я еще побуду здесь, а вы с Демианом идите домой.
Рейта еще немного поколебалась, но все-таки согласно кивнула. Она действительно устала, да и Демиану, подумалось ей, нечего здесь делать, если тут будут постоянно обсуждаться правительственные дела. Поэтому они быстро собрались, попрощались и, напоследок заручившись обещанием, что Руэдейрхи не останется без присмотра, Рейта следом за Демианом покинула комнаты.
Так как тревога несколько спала, да и в правительственных покоях почти постоянно находились двое братьев Руэдейрхи и Рейты, охрану отпустили, и у дверей, как и в вестибюле, никого не было. Демиан побежал вперед – он обрадовался, что коридор был абсолютно пуст и не нужно было опасаться всяких незнакомых и, увы, знакомых людей. Мальчик, столько дней безвылазно просидевший в излишне строгом и потому неуютном помещении, хотел как можно скорее попасть домой.
Но, когда он в очередной раз повернул, радость мигом утихла. Демиан испуганно замер. Здесь, в нешироком проходе, почему-то было очень оживленно, и, стоило мальчику появиться в поле зрения людей, все, кто загораживал дорогу, уставились на него с почти плотоядным видом.
– Демиан, не беги! – догнала его Рейта. – Нельзя… – она хотела сказать, что нельзя далеко убегать, ведь ему опасно находиться без присмотра, но слова застряли у нее в горле. Она увидела людей, загораживающих проход, и ей стало не по себе.
Хотя, по идее, здесь ни у кого не могло быть сколько-нибудь важных дел, требующих присутствия такого количества народа, в коридоре столпилось человек восемь, не меньше. Это были воины и стражи Заката, среди которых выделялся один преследователь. Вид у него был очень странный – длинное черное одеяние, отличительный признак этого статуса, в грязи и местами разорвано, взгляд совершенно дикий, волосы встрепаны. Что бы с ним ни произошло, он не должен был находиться в таком виде здесь, недалеко от покоев Руэдейрхи, тем более когда вокруг столько людей, способных в мгновение ока доставить вести правителю Градерона, если случилось нечто из ряда вон выходящее. Кроме того, почти все знали Рейту и были вежливы с ней или, на худой конец, сдержанны. Она помнила только один случай, когда ненавидящий ее воин, которому она нагрубила, вышел из себя. Сначала он хотел ее ударить, однако тогда ему помешал Кристиан. После воин был ранен в бою, и Рейте пришлось лечить его, но во время исцеления он вдруг очнулся, схватил ее за руку и сломал ее. К несчастью для него, рядом находился Руэдейрхи, и он, поскольку видел все своими глазами, посчитал суд неуместным. Правитель Градерона в гневе схватил меч кого-то из раненых и собственноручно убил дерзнувшего поступить так с его сестрой. С тех пор даже те, кто не знал Сату Рейту в лицо, остерегались вредить или грубить представительницам женского пола – на всякий случай. Руэдейрхи боялись все, да и перспектива разбираться с мужем его сестры никого не прельщала – мало того, что он слыл отличным воином, так на его стороне была еще и сила Ключа: хотя применять его без веских причин запрещалось, никому не верилось, что в случае необходимости Кристиан пренебрежет им.
Поэтому Рейта сразу почувствовала неладное, когда столько людей сразу беззастенчиво воззрились на нее и, как ей показалось, на Демиана. Они явно что-то задумали. Вдобавок ко всему прочему, сзади тоже послышались шаги – на подходе были еще два воина Заката, совершенно незнакомые Рейте. Значит, вернуться к Руэдейрхи, как она запланировала секунду назад, было нельзя. Взывать о помощи тоже не имело смысла: они ушли довольно далеко, даже самый отчаянный крик растворится в извилистых коридорах и останется не услышанным.
Но недвижно стоять в коридоре, дожидаясь развязки, тоже не было выходом. Поэтому Рейта взяла Демиана за руку и повела его прямиком к воинам. Она по-прежнему чувствовала себя не лучшим образом, но выглядела уверенно и даже сурово. Она выросла в Градероне, в детстве не раз выбегала за его пределы, бывало, находилась в опасности и прекрасно усвоила, что стоит запаниковать или чем-то выдать свой страх, и ситуация сразу станет в десятки раз хуже.
Шаги за спиной раздавались все громче – приближались двое воинов Заката, шедшие сзади. Демиан, беря пример с матери, изо всех сил старался сохранить хладнокровие, но его сердце бешено колотилось, страх сковывал движения, а перед глазами мелькали воспоминания о Грейдергерде. Из-за всего этого кружилась голова. Мальчик не хотел показывать своего страха, но, как он ни старался, его рука сжимала руку матери гораздо сильнее, чем следовало.
– Чего сгрудились? – с холодным удивлением вопросила Рейта у воинов, загородивших дорогу, и высокомерно приказала: – Разойдитесь.
Воины переглянулись, у многих на лицах появились жестокие ухмылки. Но они послушно освободили дорогу. Рейта, украдкой смотря по сторонам, осторожно провела Демиана между ними, и только после этого ей стало немного легче. Похоже, страхи были напрасными.
Но, как выяснилось, обрадовалась она рано. За их спинами все еще раздавались шаги, только теперь гораздо громче – не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять, что теперь следом идут не два человека, а гораздо больше, быть может, даже все, кто был в коридоре.
Рейта ускорила шаг, на всякий случай пропуская Демиана вперед. Мальчику приходилось идти быстрее нее, но он не возражал и не жаловался – больше всего на свете ему хотелось оказаться дома, в безопасности. Одновременно с этим он упрекал себя в трусости и беспомощности. Он думал о том, что если им и впрямь грозила опасность, и эти воины замыслили что-то недоброе, то ему следовало бы дать им отпор… Но даже окажись у него вдруг оружие, он не смог бы ничего сделать – просто потому, что не умел обращаться с ним. Он ведь пробовал взять в руки меч, но ничего не получилось. Абсолютно беспомощен.
"Может, поэтому я и не нужен отцу", – подумал Демиан и до боли закусил губу, борясь с грустью и страхом.
Впереди показалась стена. Дальше шел поворот налево, куда и нужно было свернуть, чтобы направиться к оживленной части замка и пройти к выходу. Поворот направо тоже имелся, но идти туда стало бы гиблой затеей в любом случае, потому что там проход обрывался. Это был тупик.
– Скорее, Демиан, – шепнула Рейта.
Демиан перешел почти на бег. Стена становилась все ближе. Оставалось только повернуть… Демиан подсознательно боялся, что просторный коридор, плавно переходящий в главный вестибюль, тоже будет полон людей, и когда действительно увидел впереди человека, дико перепугался. Но нахлынувший ужас почти сразу сменился радостью. Это был его отец, который быстрым шагом шел ему навстречу.
Казалось, все неприятности остались позади. Но стоило Демиану подумать об этом, как он услышал крик матери; в следующий момент у него перехватило дыхание, грудную клетку пронзила боль – сперва мальчику подумалось, что это снова страх, и только когда он врезался в стену, то понял, что его сильно ударили. Глаза заслезились, и сквозь слезы Демиан увидел, как коридор стремительно наполняют воины. Он уже не мог разглядеть отца, только слышал его голос, требующий отойти. Но воины Заката только смеялись – последний из них собирался загородить единственно возможный проход. Для Рейты это был шанс выбежать к Кристиану, однако она не попыталась им воспользоваться. Вместо этого она бросилась к Демиану и загородила его собой.
– Что вам нужно? – выкрикнула она. – С дороги!
– Без паники, – человек, который ударил Демиана, убедился, что проход надежно загорожен, и все воины изготовились обнажить мечи, и лишь после этого прокричал Кристиану: – Давай, Розенгельд! Один против девяти! Уверен, ты справишься! Правда, к тому времени я буду непобедим, если, конечно, слухи не врут.
С этими словами он выхватил из ножен меч и направился к Рейте и Демиану.
Перепуганная Рейта медленно отступала, заслоняя Демиана, но всего через несколько шагов они уперлись в стену. Бежать было некуда. Именно этого воины, судя по всему, и добивались – чтобы не привлекать внимания, затаились в коридоре, проводили до нужного места и поторопились отрезать выход. Все же до этого была вероятность, что им удастся сбежать и дать знать о себе Руэдейрхи, однако здесь это было невозможно.
В этот момент Рейта вдруг отчетливо осознала, что даже Кристиан, который, казалось бы, так удачно вышел в пустой коридор, не сможет им помочь. Она понимала, что если он и использует Ключ, то не станет делать этого в полную силу, иначе они с Демианом тоже пострадают и, скорее всего, очень серьезно. Ему придется убирать с дороги воинов по одному, а это займет немало времени. Еще больше – если он кинется на них с мечом. Спасения не было.
Но что хуже всего, Рейта видела Кристиана, и он видел ее; по его лицу сразу становилось понятно, что он понимает всю обреченность ситуации. В его руках уже был огромный серебряный Ключ, и воины ждали нападения. Но он, не отрываясь, смотрел мимо них на Рейту и Демиана, видя подходящего к ним человека и понимая, что он ничего не успеет сделать. Спустя несколько мгновений они погибнут у него на глазах… Кристиан понимал это и не мог поверить в собственное бессилие. Ведь он был совсем рядом с ними!
Его рука что было сил сжала Ключ. Воины настороженно следили за ним, но не двигались с места, понимая, что Кристиан может улучить момент, прорваться сквозь них и помешать расправе. Кто-то даже оглянулся и поторопил инициатора заговора, но тот и без того уже был в двух шагах от Рейты.
– Уходи, – сказал он, криво улыбнувшись. – Тогда мне не составит особого труда оправдаться перед Руэдейрхи. Он поймет, не так ли? Ведь у меня есть причина, хочу снять с несчастного мальчика проклятие.
Его товарищи, услышав его, засмеялись.
– Через мой труп, – прошипела Рейта.
Демиан стоял за ее спиной, ни жив, ни мертв от страха. Все было ясно как эндерглидский день – сейчас они убьют его маму, и он наверняка не успеет даже толком осознать, что случилось, и тоже умрет. Интересно, расстроится ли отец? Демиан посмотрел вперед, но он был слишком мал ростом и не увидел его.
Глаза Демиана не отрывались от меча, который заносил воин. Мальчик неотрывно наблюдал за ним. Прошло всего несколько секунд, но для него они превратились в минуты. Сначала он думал о том, что отцу, наверное, будет жалко маму, ведь ей совсем необязательно умирать. Он чувствовал: ей было очень страшно, она с силой сжимала его плечо, но и не думала отходить. Наверное, отец обвинит в ее смерти его, Демиана, и будет прав. Однако Демиану совсем не хотелось, чтобы его обвиняли и, тем более, чтобы из-за него кто-то умирал. Достаточно было того, что пострадал Балиан.
Так даже лучше, сказал он себе. Все равно он только мешает родителям.
Лезвие стремительно приближалось. Демиан, улучив момент, ударил Рейту по руке и, вырвавшись вперед, встал прямо перед ней.
Времени не оставалось. Кристиан увидел, как Демиан неожиданно возник перед Рейтой, и не хотел видеть, что произойдет дальше. Сердце словно бы остановилось, он не дышал. Его рука, держащая Ключ, будто обледенела – почти неуправляемая сейчас сила пыталась вырваться наружу. Уголком разума Кристиан успел подумать, не лучше ли, на свой страх и риск, использовать Ключ? Но ведь тогда могли погибнуть все, и Рейта и Демиан в том числе.
"Они его любят", – вспомнились ему слова Юана. "А он их – нет", – голос Балиана прозвучал в голове Кристиана зловеще-равнодушным эхом. Балиан был прав, и, возможно, все шло к лучшему – он, Кристиан, все равно ничего не мог поделать.
Но неразборчивый ворох подобных мыслей, больше принадлежащих окружающим, чем ему самому, стремительно таял. Кристиан не помнил, когда чувствовал себя так ужасно в последний раз. Пожалуй, когда обнаружил Балиана во льду… Или когда увидел у него на груди страшную рану… Ужасный миг, полный страшного горя и стремительно угасающих надежд.
Кристиан заметил, что Рейта пытается оттолкнуть Демиана, но было слишком поздно. Хоть он и ясно видел, как опускается меч, словно все вокруг сильно замедлилось, на деле все произошло за считанные мгновения.
Кристиан уже не чувствовал руку, держащую серебряный Ключ. В голове с сумасшедшей скоростью проносились то ли обрывочные воспоминания, то ли бредовые иллюзии.
Но если левая ладонь почти ничего не ощущала, то вторую вдруг обожгло огнем. В следующий миг обе руки пронзила сильная боль.
После Кристиан ничего толком не мог вспомнить. Он вновь ощутил себя, когда уже стоял прямо перед Демианом и Рейтой. В его руках были два Ключа, серебряный и золотой, от Врат Заката и Врат Рассвета. Он скрестил их, и удар меча пришелся прямо на перекрестие.
– Ты… Какого черта! – голос воина сорвался на испуганный визг, и он обернулся, ожидая увидеть разорванный ряд своих товарищей. Но они по-прежнему стояли ровной стеной, недоуменно глядя на то место, где секундой назад стоял Кристиан.
Он и сам не понимал, что произошло, и когда он успел призвать Ключ от Врат Рассвета, которым не пользовался десять лет. Но сейчас это не имело значения. Кристиан сумел удержать меч, но почему-то с большим трудом, и дело было даже не в том, что Ключи были очень тяжелыми, а он держал их навесу. Все тело разом обессилело. Ноги задрожали, он упал на колени, но Ключей не опустил. Враги все еще были перед ним… Оставалось только надеяться, что позади них никого не было.
Полыхнула яркая вспышка. Кристиан хотел использовать только один Ключ, но в голове все перемешалось, и каким-то образом ему удалось задействовать сразу оба.
Глаза закрывались… Он падал.
– Кристиан! Кристиан! – он чувствовал, что Рейта изо всех сил удерживает его.
Кристиан с трудом открыл глаза. Ключи исчезли, коридор был завален бессознательными или, вполне возможно, мертвыми телами.
– Что… Что произошло? – испуганно пролепетала Рейта. – Это был Ключ Рассвета? Откуда он у тебя? Как ты оказался рядом с нами? Что с тобой? – после этого она сама себя оборвала и постаралась как можно тверже повторить последний вопрос, ясно говоря о том, что остальные пока неважны.
– Я… Я не знаю, – Кристиан сделал глубокий вдох, пытаясь привести себя в норму. Но это не помогло. Титаническими усилиями он с помощью Рейты встал на ноги и сделал несколько неверных шагов вперед. – Пойдемте… Скорее. Тут могут быть еще.
Рейта, как всегда в критических ситуациях, не стала медлить.
– Демиан! – окликнула она мальчика. Из-за паники получилось резко, и он вздрогнул – он был шокирован произошедшим и смотрел на мать и отца такими глазами, будто боялся, что они продолжат начатое воинами. – Демиан, – мягко повторила Рейта. – Надо спешить. Пойдем!
Демиан молча повиновался. В голове его было мутно – он чувствовал себя так, словно его разбудили среди ночи с высокой температурой и потребовали пересказать свод законов Градерона. Все вокруг воспринималось как в тумане, хотя разум отчаянно пытался вникнуть в окружающий мир.
Вскоре они вышли в главный вестибюль, где на них сразу устремились людские взгляды. Рейта заметила, что они опять направлены в основном на Демиана. Происходило что-то невероятное. Все знали о проклятии, другого объяснения быть не могло. Но откуда? Каким образом? И неужели они все вынашивали злобные планы?
Однако на сей раз люди ограничились только взглядами. И, к счастью, почти сразу встретились Арес и Аргендел – они торопились к Руэдейрхи. Увидев всех троих в таком состоянии – Кристиан выглядел совсем обессиленным и даже больным, Демиан напоминал живую куклу, а Рейта чуть не плакала – они оторопели. Аргендел хотел немедленно отрядить кого-нибудь проводить их, но сестра почти умоляющим голосом попросила его этого не делать.
– Я боюсь, – прошептала она. – На нас напали воины Заката… Любой может… Все знают о проклятии… Я не хочу.
– Арес, отправляйся с ними, – велел Аргендел. – Аресу вы доверяете? Вот и хорошо. Арес, пусть по дороге тебе объяснят, что произошло. Я пойду к Руэдейрхи. Кристиан, тебе нужна помощь? Прислать целителя? Сату Рейта наверняка сейчас не сможет…
– Нет. Я не ранен… Спасибо.
Аргендел посмотрел на него с сомнением, но настаивать не стал. Он быстрым шагом направился к покоям Руэдейрхи, а Арес, перекинув через плечо руку Кристиана, повел его вперед. С ним дело стало продвигаться куда быстрее.
Пока они шли, Рейта мертвенным шепотом рассказала, что произошло. Арес в первую очередь поторопился успокоить Рейту.
– Все нормально, – сказал он. – Вы все живы. И, уж прости, Кристиан, что раскрываю твою тайну, он – законный Хранитель Ключа Врат Рассвета. Он не хотел говорить Руэдейрхи, потому что боялся, что его заставят открыть Врата. Его можно понять.
– Слава богу, – Рейта вдруг поняла, что не шепчет, просто от волнения у нее сел голос. – Я не знала, что и думать… Но что с тобой, Кристиан?
– Не знаю, – Кристиан потянулся к двери дома, но у него не хватило сил даже на то, чтобы открыть ее. – Два Ключа… Никогда не использовал… Не знаю, что произошло. У меня совсем нет сил.
Арес открыл дверь, и они переступили порог. Кристиан при этом едва не упал.
Им навстречу выбежал Юан. Он тоже пришел в ужас, но, убедившись при беглом осмотре, что физически все целы, стал поспешно проявлять активную деятельность. Он отвел Кристиана в комнату, где лежал Балиан, и помог ему сесть поудобнее. Затем взял Демиана за руку и ушел с ним на кухню, где чуть ли не насильно напоил его горячим молоком. Мальчик сначала пил неохотно и смотрел на Юана совершенно чуждым ему взглядом, силясь понять, чего от него хотят. Но после нескольких глотков почувствовал приятное тепло, разливающееся по телу, и отголосок успокоения, которое сейчас казалось волшебным, почти нереальным чувством, и быстро прикончил немалую порцию. Юан успокаивающе гладил его по голове. Он понятия не имел, что случилось, но все время, пока не было Кристиана – даже, пожалуй, с той минуты, когда он прочел письмо Лейан, – его терзали ужасные предчувствия. Балиан тоже был не в своей тарелке – он сильно переживал, но потом у него разболелась рана, и он уснул.