* * *
Дарья "забирала" Марию раз в неделю – на "девичник". С каждым разом становилось все интереснее – Мария, как и сама Дарья, начала учиться, узнавать что-то новое. Стало действительно интересно говорить – не только выговариваться, делиться тем, чем больше не с кем делиться, но и обсуждать что-то такое, о чем вообще не знала.
Дарья долго не могла найти смелости спросить. Но вот выдалась долгая пауза в разговоре.
– Там, в ванной, – Дарья отвела взгляд, но тут же вновь взглянула в глаза. – Я видела, ты там хранила два теста. Две полоски. Сегодня утром осталась одна.
– А, это я уронила и намочила, вот и выкинула, – махнула рукой Мария.
Дарья густо покраснела. Так и не может отучиться, подумала Мария, но так мило выглядит.
– Даша, – она взяла ее за руку. – Я отвечу, не думай. Нет, я не хочу. Теперь принимаю меры, чтобы не было. Мне Федя рассказывал – случалось, что женщины здесь рожали. Только вот дети никогда не переносились. Такие вот пирожки.
Дарья побледнела.
– Такие дела, – кивнула Мария. – Я не хочу, чтобы его "сбрасывали". Мы уже не считаем это наказанием, да? Но он тут при чем? Я же говорю, свинские тут законы природы. Не для людей. А потому дождусь, когда все отсюда выберемся. Ты погоди, вот сама вырастешь, еще у меня будешь совета спрашивать.
– Не надо, – Дарья снова покраснела.
– А что тут такого? Ты чего краснеешь при каждом слове? Хочешь – спрашивай, я отвечу. Я вообще человек простой. Про то, что меня и его только касается – не скажу, и не надейся, а остальное – пожалуйста. Я думала, ты давно все в энциклопедиях прочитала.
– То в энциклопедиях, – махнула рукой Дарья, – а то по-настоящему. Ну тогда держись! Только попробуй не ответить хоть раз!
– Давай поспорим, – предложила Мария. – На желание. Пойдет?
– Пойдет! – решительно согласилась Дарья, и хлопнула ладонью по протянутой ладони.
– Да, – Мария сидела и смотрела на довольную Дарью. Все равно она смущается, слишком надолго задержалась в детском теле. – Он хочет ребенка. Девочку, сам говорил. Но что получится, то получится. Знаешь такой анекдот?
– Нет, – на этот раз Дарья сумела не покраснеть.
– Тогда слушай. Не бойся, вполне приличный!
* * *
– Вставай, – Мария потрясла Николаева за плечо. – Сережа, вставай, у нас неприятности.
Николаев уселся. Мария показала ему свой футляр с дисками. Диски светились.
– Черт! – Николаев вскочил, бросился к окну.
– Там пока тихо, – заметила Мария. – Меня Кошка разбудила. Вон, сидит у двери и пищит.
Действительно, сидела у дери и пищала. Жалобно так пищала – а завидев людей, принялась скрести дверь когтями. Негромко, но настойчиво, иногда оглядываясь на людей.
– Мы поняли, поняли, – Мария погладила ее. – Уже собираемся. Сережа, быстро одевайся, я помогу пока Даше.
Минут через пятнадцать Николаев еще раз помянул добрым словом идею Жоры проводить "учения". Чтобы всегда все было под рукой, в любой момент. Чтобы не расслабляться. Через пятнадцать минут они все уже были одеты, за плечами – рюкзаки. Кошка в "прогулочном" кармане, все вещи с собой.
– Даша, ты все успела вчера переписать? – поинтересовалась Мария, когда они присели на дорожку.
– Все-все, – заверила та. – Я так каждый день делаю. Вот только точных копий у остальных нет, я им на пикниках карточки раздаю.
– Умница, – Мария обняла ее. – Ничего, остальным потом передадим. Мобильники не работают, я уже проверяла. Нам нужно добраться до стадиона, – пояснила она. – Это запасной пункт сбора, на такой вот случай. Рации работают, но пока ничего нет в эфире. Пошли!
– ..Это "Птицы", – заметила Мария, как только они вышли из дома. – Гадость какая. Маша, готовься, они могут напасть в любой момент.
Верно – все карнизы, крыши домов, козырьки над входными дверями – кругом были птицы. Голуби, воробьи, вороны. Сидели и молча смотрели на людей.
– Бежать нельзя, – напомнила Мария. – Идем медленно и спокойно. Если они нападут, то нападут везде и на всех. Черт, ну отвечайте же! Отвечайте!
– Нам туда, – указала Даша. – Через парк короче всего, – она достала медведя и погладила его по правому уху. – Дядя Сережа! Я впереди, Маша позади, вы посередине. Не машите руками, ладно? Просто идем.
– Кошка наружу просится, – заметил Николаев. – Ладно, – он расстегнул карман и Кошка проворно вскарабкалась ему на плечо.
Они напали внезапно. Просто сверху упало, наполняя воздух шумом крыльев, огромное черное облако. Почти сразу же ожила рация.
– Внимание всем, внимание всем, нужна помощь Курчатовой и Смолину, они в ловушке, прием, – и назвали адрес.
– Далеко, – признал Николаев, – и придется идти пешком.
Дарья прикрывала их Винни-Пухом – сверху сыпалась тончайшая серая пыль – а Мария помогала огнем и молниями. Удавалось идти достаточно быстро. Кошка чихала и фыркала, постоянно встряхивалась – пыль сыпалась ей на голову.
– Спрячь ее, – посоветовала Мария, – если убежит, можем не успеть.
Кошка, однако, решила по-другому: вздыбила спину и издала тот самый низкий рев, переходящий в змеиный шип.
Птицы разлетелись кто куда – исчез черный смерч, падающий прямо сверху – хоть он и осыпался пылью, конца ему не было.
– Спасибо, Кошка, – Мария оглядывалась. – Побежали! Нам вон туда, через два квартала!
На этот раз город был уже охвачен паникой – и по дороге попалось несколько тел. Кошка время от времени применяла свое "оружие", и продвигаться становилось легче.
Смолин и Курчатова забаррикадировались, но положение у них было трудным – отбиваться они могли сколько угодно, но зонтик тут не помог бы, можно обрушить дом себе на голову, а на место сгоревшей птицы тотчас являлись новые. И груда пепла все росла...
Минут через двадцать удалось войти в дом, добраться до двери их квартиры и войти внутрь. А еще через пять минут они уже спускались, впятером.
– Мы не сможем спасти людей, – заметила Мария. – Кто успел закрыться, тот может выжить. Остальным уже не поможем, птиц слишком много.
– Тетя Надя и дядя Саша с нами, – передала Дарья. – Мы идем на стадион.
– Отставить, сбор у тира, это от вас налево, через две улицы, под красным рекламным щитом, – отозвался дядя Гоша. – Мы движемся туда с противоположного конца улицы – идите нам навстречу.
Навстречу шли не только свои – там шли и люди, прибившиеся к ним. Петрович невозмутимо играл свой любимый вальс, и птицы, подлетев к их группе метров на пятнадцать, теряли интерес к людям и летели прочь, искать другие жертвы.
– Сидите внизу и ждите нас, – сообщил Петрович спасенным. – Сами не открывайте, если мы не постучим вот так.
– Мы выбились из фазы, – заметил Федор, когда дверь тира захлопнулась. – До полнолуния еще десять дней. Если сброс будет в обычное время, у нас еще двенадцать ча...
Вспышка. Мощнейшая вспышка. А когда перед глазами перестали прыгать разноцветные пятна, Николаев понял, что он, с Кошкой на плече, стоит где-то в летнем лесу. Дарья в зимней одежде, но с рюкзаком за плечами, стояла рядом. Николаев, как всегда – в той одежде, в которой в первый раз вышел из разбитой машины.
– Со мной все хорошо, – Дарья подняла голову и улыбнулась. – Сейчас, сейчас все будет хорошо. Отвернись, ладно? Кошка, ты тоже не подглядывай.
Николаев невольно рассмеялся, а Кошка, спрыгнув с его плеча, принялась тереться о ноги Дарьи.
– Дай я сначала переоденусь! – попросила та. – Вот вредина! Ну жарко мне, понимаешь?
– Мы в Новосибирске, – определил Николаев, дождавшись, когда Дарья переоденется. – Это ботанический сад. Доберемся до почтамта часа за два. Готова?
– Я посижу, ладно? – Дарья достала Винни-Пуха и прижала к груди. – Чуть-чуть!
– Да, конечно, – Николаев поискал взглядом, где можно присесть, и увидел скамейку шагах в двадцати. – Извини. Сколько нужно, столько и подождем.
Удивительно, но Дарья не испугалась. Ни единого момента не выглядела испуганной. Только немного уставшей.
* * *
Они встретили Марию у здания почтамта. Одну – и тоже совершенно спокойную. Но к ним она все-таки не подошла, а подбежала.
– Я первая, – сообщила она, обняв их по очереди. – Вот теперь я точно знаю, что все обошлось, остальные тоже будут. Вон скамейка, идемте посидим!
Они сидели, глядя на обычный жаркий летний день крупного города, и становилось спокойно и мирно на душе. А минут через десять после того, как они сели ждать, появился Федор.
– Мы выпали из фазы, – пояснил Федор. – Пока не знаю, что это означает. Будем действовать, как всегда.
...Еще через три часа прибыли все остальные, а еще через пять у всех уже были квартиры, а Жора вместе с Николаевым принялись всех обустраивать и собирать необходимое оборудование.
Как будто ничего и не случилось.
* * *
– Никого нет? – удивилась Мария. – Быть не может! Что, мы одни на всей Земле?
– Не то чтобы нет, – Федор указал на чертеж. – Не в той фазе. Чтобы появилась связь с известными нам командами, нужно попасть в один для всех конец света, в одну фазу. А у нас случился свой собственный, так сказать. Внеплановый.
– Это хорошо или плохо? – Жора почесал затылок.
– Будем разбираться. Есть идея постоянно оставаться в боевой готовности. Быть готовыми к другому такому же внезапному концу света. Михаил Петрович следит за датами и другими предвестниками – их не было.
– Такое уже с кем-нибудь случалось? – поинтересовался Николаев.
– Случалось, – согласился Федор. – Среди материалов, которые передали из Оттавы, были упоминания о таких случаях. Это случалось с командами, которые встречали конец света в неполном составе. Ну, то есть, больше половины команды к этому моменту находились вне мезоцентра. Простыми словами, далеко от своих точек прибытия. Тогда команду могло вынести в другую фазу.
– У нас всего десять дней до полнолуния, – заметила тетя Надя. – Если я правильно понимаю, нам лучше дождаться его здесь. Всей командой.
Федор кивнул.
– Если мы хотим вернуться в известную нам фазу – да. Можно исследовать эту, но я тоже думаю, что привычная нам фаза удобнее. Здесь мы даже не знаем, с кем может быть связь. По крайней мере, ни одна известная нам команда не откликнулась на наши сигналы.
– Весело, – заключила Мария. – Что ж, тогда сидим на вещах, и каждый вечер ждем начала, да?
Остальные согласились – согласились все до одного.
* * *
– Знаете, а мы поставили рекорд, – заявила Даша тем же вечером. – Только у нас получилось отменить три конца света подряд. Причем один совсем новый! Та команда, которую провожал Федя, отменила одиннадцать сценариев, но никогда не было даже двух подряд. Здорово, да?
– Здорово, – согласилась Мария. – Мне даже немного боязно теперь. Причем заметьте, нам или жутко везло, или кто-то помогал. Первый раз было две открытых области с числом тридцать шесть. Но комарики оттуда не полезли. А там мы их могли и не перехватить всех! Во второй раз тоже повезло, если бы ты не посмотрела вверх... подумать страшно, в общем. А потом еще и кошки. Они, считай, всю работу за нас сделали! Ну, в том смысле, что были бы жертвы!
– Жаль, пикника не будет, – вздохнула Дарья. – У нас там вчера был четверг, а здесь сейчас вторник.
– Будет, – возразила Мария. – Дядя Гоша и Федя согласились, что дни недели отсчитываем по-прежнему. Так что сегодня, по-нашему, пятница. Вот.
* * *
– Это был предпоследний пикник, – пояснил Николаев. Потом все как с цепи сорвалось – мы попали в привычную фазу на следующий раз, а потом нас начало выбрасывать в другую фазу, и интервал все время сокращался. Предпоследние три раза были самыми странными.
* * *
– Ничего не понимаю, – призналась Мария, когда, вместе с остальными, прибыла в пункт сбора. – Где все люди? Где конец света?!
Не было ничего. Вообще ничего – пустынный город, ни людей, ни животных, ни птиц, ни насекомых. Только растения и более примитивные формы жизни.
– Не нравится мне это, – покачал головой Федор. – Похоже, дело в нас. Что-то мы сделали такого, что нас выбросило из привычной фазы.
– Ага, отменили три конца света, – покивала Мария. – А это нам вместо "спасибо".
– А кто должен был сказать "спасибо"? – потянула ее за руку Дарья.
Мария не нашлась с ответом.
...Они бродили по городу – все было, как всегда: включались предметы, и... все. Почти сразу же исчезали люди, за ними – животные и птицы. Оставался город – тихий, пустынный, спокойный. И ничего. Можно было ходить где угодно, ничего не случалось. И, самое странное – не было зеркал. Ни одного, нигде. Во второй раз начали планомерно осматривать квартиру за квартирой, дом за домом. Заглядывали в салоны красоты, в парикмахерские... всюду, где зеркала обязаны быть. Но – не было.
– Нас как будто не хотят выпускать, – заметила тетя Надя. – Чтобы даже мысли не было, что можно выбраться.
Только Жора, Петрович и дядя Гоша сохраняли спокойствие и оптимизм, настроение остальной команды становилось все более подавленным.
* * *
– Есть начало, – сообщил Степан ночью очередного кануна конца света. – Сергей, Мария, Дарья – вам в точку три, удачи.
– Возвращаемся в фазу, – сообщила Дарья. – Это "Зубастики". Если честно, мне немного страшно.
– А мне нет, – мрачно отозвалась Мария. – Я сегодня злая, как никогда. Точно говорю: отменим и эту пакость.
Не она одна была злой: предыдущий конец света был всего три дня назад. Так и вышло: три прорыва были очень трудными, Сергею, Марии и Дарье пришлось даже отступать, с риском, что волна зубастиков обрушится на жилые дома, но... устояли.
Но самое главное – удалось найти зеркала.
* * *
– Через минуту они включатся, – заметил Федор. – Так, народ, приготовились!
Когда зеркала потемнели и начали мерцать, все пошли по кругу, глядя в каждое зеркало. Кошка сидела у Николаева на плече, и в этот раз не шипела на свое отражение. Может, потому что и сама устала? Николаев встречался с ней взглядом – в зеркале – и шел дальше.
Федор был последним, кто посмотрел. Зеркала почернели... и осветились. И там, в каждом из них, появился до боли знакомый пейзаж – лабиринт.
– Черт! – Мария протерла глаза. – Не может быть!
– Может, – возразил Федор, сам выглядевший растерянным. – Зеркала пропустят в лабиринт, только если в них посмотрели все двенадцать.
– Но где он?! Он что, невидимка? Дядя Гоша, что вы видите?
– Одиннадцать точек, – дядя Гоша заглянул в хрустальный шар. И тут Кошка спрыгнула с плеча Николаева и подбежала к одному из зеркал. И дядя Гоша чуть не выронил свой шар.
– Она?! – глаза Марии стали совершенно круглыми, когда она проследила взгляд дяди Гоши. – Наша Кошка – двенадцатая??
– А ведь все сходится, – Федор был потрясен не меньше. – Вас с ней забрасывало дальше всех, а когда Кошка была не в контакте, она переносилась к кому-то еще.
Мария медленно подошла к Кошке. Та сидела и смотрела в зеркало – на пейзаж по ту сторону.
– Что же ты, зараза, – она погладила ее по спинке. – Что ж ты сразу не сказала? И чего мы ждем?
Федор как будто очнулся.
– Все верно, – кивнул он. – У нас не более трех минут. Идемте! Только все – в один и тот же проход, и всем взяться за руки!
* * *
– Погодите, – Федор указал в другую сторону. – Смотрите. Вот знак, я такой видел в дневнике Аввакума. Давайте свернем в эту сторону.
– А время у нас есть? – поинтересовалась Мария. – Хотя да, сброс уже был. Ну ладно. А что там?
– Понятия не имею, – пожал плечами Федор. – Но Аввакум намекает, что там есть что-то важное.
...Они вышли на очередную "площадь". Она уже была на их карте: в предыдущее посещение лабиринта, среди прочего снаряжения, взяли баллоны с гелием и оболочку шара-прыгуна. Особо высоко подняться не удалось, но зато теперь были карты лабиринта вокруг долины с круглым зданием. Он длился во все стороны от долины – казалось, бесконечно, и не было желания проверять это на деле.
– Да это ведь моя гармошка! – удивился Петрович. – Та, которую я ему подарил!
Губная гармошка лежала на камне, и удалось, пусть и не сразу, вытащить камень из пола и отодвинуть в сторону. А под ним оказалась металлическая коробка – плотно закрытая. А в ней – тетради, схемы, рисунки. Тем же почерком, которым написана тетрадь, найденная в круглом зале.
– Почему он не оставил ее там же? – удивился Федор. – Ничего не понимаю. Здесь время не идет – давайте все это переснимем.
– И вернем на место! – заявила Дарья. – Может, она еще кому-нибудь пригодится.
– У тебя компьютер на батарейках, – заметила Мария. – Сможешь списать все снимки и скопировать остальным? Хватит энергии?
– Конечно! – и Дарья задрала нос. – Федя, давай снимай.