- А красным можно? А на лбу обязательно? А может, лучше на голове сбоку, чтоб я на ней волосы отрастил, если вдруг не понравится? Я эмо, да? А хочешь, сыграем в "Кровавый пир" на "Икс-боксе". В "Городских галантерейщиках" есть зеленые меховые чехлы для "ай-Подов". Я очень люблю эти мокко с белым шоколадом. Мэрилина Мэнсона нужно затаскать до смерти за клоунским фургоном. Ох блядь, у меня на эту подводку такая аллергия, что хоть плачь.
Эбби сказала:
- Боже мой. Ты - будто Надоеда и Зануда жопой ребенка совместно рожают.
- Ты что сказать хочешь? - осведомился Джеред.
А сказать она хотела - хоть тогда и не знала этого - то, что ни при каких обстоятельствах Джереда не следует оставлять одного в квартире с обилием свободного времени и эспрессо на руках. Фу же только что именно это и сделал. Поэтому, покормив, полив и поименовав всех крыс (большинству достались французские имена - из Эббиной книжки Бодлера "Les Fleurs du Маl"), Джеред начал варить себе эспрессо - и к концу дня выпил девять чашек. После чего решил разыграть остаток своей ненаписанной вампирско-приключенческой саги "Тьма темноты" перед сотней крыс, заточенных в пластик, и двумя вампирами, облеченными в бронзу.
- В общем, злобная Королева Крови облачается в своей хромовый страпон смерти и бросается в погоню за Люцифером-2. Но Джеред Белый Волк накидывается на нее, как жирный пацан на пирожное, парирует ее выпады своим кинжалом кончины, более известным по прозванью Ка-Ка. - Джеред совершил пируэт - этому движению он научился в шесть лет на занятиях по балету - и вспорол воздух обоюдоострым кинжалом - слева, низко и проворно, словно вскрывал воображаемой противнице бедренную артерию: а этому движению он научился из "Ассассина Души Пять" по "Икс-боксу" (хотя в ботфортах на платформе выполнить его было сложнее, чем в видеоигре). Кинжал же был вполне настоящий - двенадцать дюймов заточенной высокоуглеродистой нержавеющей стали с рукоятью-драконом. Джеред носил его с собой, ибо полагал, что будет опасно выглядеть, когда охрана станет конфисковывать у него оружие при входе в клуб. - И разрубает ее оружье напополам! - воскликнул он, подпрыгнув и взмахнув клинком.
Но немножко чересчур быстро. Лодыжка подвернулась, Джеред потерял равновесие и упал. Кинжал оставил глубокую вмятину в бронзовой статуе.
- Ай! - Он сел, держась за лодыжку, покачался взад-вперед в той позе йоги, что зовется "истероидным полулотосом". После чего заметил разрез, который его кинжал оставил в бронзе - прямо над правой ключицей Джоди. - Простите, Графиня, - произнес Джеред, еще не вполне переведя дух после битвы. - Я не хотел вам делать больно. Мне просто нужно было спасти Люцифера-2. Вы ж ради Лорда Хлада то же самое бы сделали, если б он у меня в романе был.
Джеред потер бронзу рукавом, но разрез был глубок, полировкой его не затрешь.
- Эбби меня убьет. Я вас залатаю, Графиня. Вы только потерпите. Зубной пастой починю. Мы же стену ей отремонтировали в тот раз, когда выпили водку Эббиной мамы и стали играть в дротики на пересеченной местности у нее в гостиной. Она ничего не заметила. Вы только потерпите.
Он отыскал в ванной тюбик естественного контроля зубного камня с добавками пищевой соды, - и тут солнце скрылось за горизонтом на западе. В студии же из пореза в бронзовой статуи забила игольно-тонкая струя пара. Зубной пастой этого, вероятно, уже не залатать.
Животные
За последние два месяца Животные - ночная бригада грузчиков "Безопасного способа" в Марине - поохотились на древнего вампира, взорвали его яхту, наворовали шедевров мирового искусства на миллионы долларов, продали их, считайте, за гроши, оставшиеся сотни тысяч истратили на азартные игры и синюю шлюху, превратились в вампиров, чуть не съелись зверьми в зоопарке, пожглись лампами солнечного света, когда вздумали напасть на Эбби Нормал, после чего вновь обратились Псом Фу в семерку парней, которые распихивают по ночам товар на полки супермаркета и курят слишком много травы. Как это часто бывает с искателями приключений, после самого приключения они начинают немного скучать - и чуточку волноваться, вдруг с ними никогда больше не случится ничего зажигательного.
После того как сразишься с тьмой, затем побудешь тьмой, затем трахнешь тьму, боулинг морожеными индейками и гонки на мыльных лыжах вслед за поломойной машиной как-то уже не радуют. После того как поделишь с дружбанами синюю проститутку стоимостью полмиллиона долларов - лишь для того, чтоб она тебя вслед за этим убила и воскресила, после чего сама растворилась в ночи, - байки про съем и трах девчонок как-то уже малоинтересны. В конце концов, работа у них ночная, а самому старшему, Клинту, - всего двадцать три, - поэтому травя все эти байки, Животные по-любому грубо приукрашивали, выдавали желаемое за действительное или врали напрямки. Даже распятие Клинта кабельными хомутами на стойке для чипсов каждую вторую пятницу не развлекало: вот на прошлой неделе они так и оставили его висеть и биться в "Дорито", а сами пошли затаривать свои ряды, не успел он их даже простить всех за то, что не ведают, что творят. Вообще, конечно, если ты молод, свободен и скучаешь до полного онемения мозгов - это трагедия.
Посему, когда Император Сан-Франциско с воплями промчался по стоянке и вписался физиономией в плексигласовую витрину супермаркета, отчего на всех кассах задребезжали в коробочках "Тик-Таки", все Животные немедля побросали все свои дела и устремились ко входу в магазин. Каждый в душе страстно желал, чтобы стряслось нечто необычайное.
Семерка Животных стояла по одну сторону огромной витрины, а Император барабанил по другой. Королевские гончие прыгали и лаяли рядом.
- Может, надо впустить, - промолвил Клинт - курчавый возрожденец и бывший героиновый наркоман; он отвечал за сухие смеси для завтраков, кофе и соки. - Похоже, он расстроен.
- Si, - согласился уборщик Густаво, опираясь на швабру. - Растройный.
- Да у него совсем нахуй башню снесло, похоже, - высказался Дрю - худой, как Икебод Крейн, повелитель замороженных продуктов и главный медик бригады. - Совершенно он, блядь, без башни остался.
- Что случилось? - осведомился Хлёст, тощий черный парняга, ставший у них бригадиром после того, как Томми обратили в вампира, - преимущественно потому ставший, что у него почти была магистерская степень по управлению бизнесом, но не только: еще он был черным и поэтому, в сущности, гораздо клевее всех прочих.
- Убийство, разор, хищные твари ночи, их целая буря! - орал Император. - Скорее, прошу вас.
- Он всегда так говорит, - произнес Барри, лысоватый гидрант-аквалангист, раскладывавший мыло и корм для собак.
- Ну, а всякий раз, когда он так говорит, это же как бы правда, - высказался Джефф - высокий блондин и бывший баскетбольный мощный нападающий с выбитым коленом (принадлежности для выпечки, импортные продукты питания). - Я за то, чтоб его впустить.
- Смотрите, ретривер весь в бинтах. Вот бедняга, - сказал Трой Ли, их штатный эксперт по боевым искусствам, который работал в отделе стекла. - Впускаем.
- Ты просто хочешь мелкого в буррито завернуть, - произнес Хлёст.
- Ага, ну правильно, Хлёст. Из-за того, что я китаец, во мне глубоко укоренилась тяга хавать домашних питомцев. Давай-ка ты откроешь дверь, пока мой внутренний китаец не почует желание откунгфуячить твою сцучью жопу.
Хлёст понимал, что главный он тут постольку, поскольку говорит всем то, что от него хотят слышать; кроме того, его сцучью жопу в прошлом уже откунгфуячивали, и ему не понравилось; посему он отпер дверь и впустил Императора и его гвардию.
Старик немедля ввалился в магазин. Фуфел и Лазарь прекратили гавкать и ринулись мимо почетного караула Животных в глубины продовольственных отделов.
Джефф и Дрю усадили монарха на кассу, а Трой Ли вручил ему бутылку воды.
- Охолоните, Ваше Величество, мы такое уже проходили.
- Не такое. И не так, - ответил Император. - Это просто буря зла. Заприте двери.
Хлёст закатил глаза. Они и впрямь такое уже проходили, а дверь - запертая или же нет - никакой погоды не сделает, если за стариком по пятам гонится вампир.
- Вы вас прикроем, Ваше Величество, - произнес он.
- Заприте дверь, - простонал Император, тыча перстом в окно. По стоянке катилась гряда тумана - с несколько большей целеустремленностью, нежели обычно ожидаешь от атмосферного явления. Из тумана, похоже, несся пронзительный визг с подвывом, словно его засэмплировали, звукоусилили и сделали в тысячу раз громче.
Животные бросились к окнам.
- Запирай, Хлёст, - скомандовал Клинт. Клинт никогда не командовал.
Вся кромка туманной гряды кипела чьими-то очертаниями, когтями, ушами, глазами, зубами, хвостами - то были коты, вылепленные из тумана: они набегали волна за волной, какие-то проступали частично, тут же испарялись и снова растворялись в облаке, а глаза их красными угольями еще долго блуждали по этой туче.
- Фигассе, - произнес Дрю.
- Фигассе, - повторили за ним остальные.
- Точняк, и впрямь нечто новенькое, - согласился Трой Ли.
- По всему Городу пропадают мои друзья, - сказал Император. - Люди с улиц, бездомные. Исчезают. От них остаются только одежда и серый прах. Коты уничтожают все на своем пути.
- Это пиздец, - определил Джефф.
- Глубокий, разносторонний пиздец, - подтвердил Барри, стаскивая тяжелый деревянный разделитель заказов с транспортера кассы и помахивая им, как дубинкой.
- Да запри же ты нахуй дверь, Хлёст! - заорал Клинт.
- Иисус не любит, когда ты выражаешься на букву "х", - заметил мексиканский уборщик Густаво - он был католиком, и ему нравилось указывать Клинту, в каких случаях его Христос спотыкается.
Туман омыл витрину, и когти мигом покрыли плексиглас морозными узорами, точно по нему прошлись наждаком. Шум при этом был, как… ну, в общем, как от тысячи котов-вампиров, если они елозят когтями по плексу. От него ныли зубы.
- Кто-нибудь оружие прихватил? - осведомился Трой Ли.
- Я принес шмали, - отозвался Дрю.
Кошачий коготь тумана подполз под дверь и цапнул Хлёста за теннисный тапок. Хлёст быстро защелкнул замок, выхватил ключ и отскочил подальше.
- Ладно, всем перерыв, - сказал он. - Собрание бригады в холодильнике.
Джеред
А на другом краю Города, в спальне модной студии в модной ЮМЕ начинающий крысоеб Джеред Белый Волк оторвался от растирания подвернутой лодыжки, поднял голову и увидел, как в комнату вошла совершенно голая рыжая женщина. Волосы ее ниспадали до талии огромной кудрявой накидкой, обрамлявшей ее фигуру - идеальную и белую, как у мраморной статуи. В правой руке женщина держала обоюдоострый кинжал Джереда.
Тот крабьи отполз задним ходом к кровати.
- Я, я, меня, эт, эт, это - Эбби заставила…
- Выдыхай, Руки-Ножницы, - произнесла Джоди. - Найди-ка мне Стивовы пакеты с кровью, да побыстрей, если не хочешь закончить школу пригоршней праха. У Графини сушняк.
8
Где представлены хроники Эбби Нормал - в кило-клятой конуре кручины
Ведомы ли обреченным на преисподнюю те муки, что суть целый день мамской вины, коя громоздится ароматными кучами летуче-мышьего гуано на моем шипастом пурпурном причесоне? (Я выбрала пурпурные шипы с электрически-фиолетовыми остриями, дабы выразить свое негодование тем, что меня выволокли из дому и заточили в одном узилище с МамБотом и говнидловой сестрицей Ронни.) Судя по всему, материнский модуль полагает, будто мы слишком молоды, чтобы начинать сожительство всего через неделю после знакомства в краденой квартире с двумя немертвыми и их нелепой горой налички. Хотя про нежить и наличку она вообще-то не знает, но высказалась однозначно.
Я тащемта типа надела свое свадебное платье из красной шотландки с черной вуалью и круглодневно обрекла себя могуче дуться в углу гостиной. Выныривала лишь текстануть Фу сообщения о моих мученьях от разлуки с ним да переключить канал и что не - и тут по городскому из нашей любовной берлоги звонит Джеред.
Я ему вся такая: "Говори, трупофлаффер".
А Джеред мне весь: "ОЯЕ! Графиня на свободе, и она была голая, а теперь уже нет, и она весь твой кожаный корсет тотально кровью залила, и сейчас же приезжай, потому что крысы с ума сходят, а нам ножовка по металлу нужна и напильник".
А я такая: "О-ёй".
И Джеред мне такой: "Верняк. Верняк. ОБМ! ОБМ!"
И я ему: "Она злится?" Но сильно безразличней говорю, чем мне внутри.
Тут Джеред такой на секунду зависает, словно обдумывает ответ, а потом такой: "Она вся в твоей одежде, и у нее по всему переду кровища, и еще кивает, и показывает клыки, и ващще".
Тут у меня все в перспективу выстраивается - ну типа когда ты ребенок и считаешь, что все сосет, если надо есть гидрогенизированное арахисовое масло на БТР, а потом видишь эту рекламу про голодающих детей с мухами на глазах, у них и хлеба-то нет никакого, не то что бутера, - и вся такая: "Вот это попадос". И я такая думаю тащемта: может, с комендантским часом в крепости материнского модуля на Филлмор не так уж и плохо в сравнении с Графиней, которая свой гнев на тебе вымещает за то, что ты ее заключила в бронзу.
Поэтому я такая: "Попадос тебе, Джеред. Пака". И телефон отрубаю.
Кароч, пять минут проходит, я их провожу у себя в углу и вся: "Ой блять блятьблять", - и что не, - и тут опять городской звонит. Ронни мне такая: "Ты трубку снимать будешь?" - из своей комнаты.
А я ей: "Я даже не знала, что он включен".
А она мне такая: "Это мама, наверно, тебя проверяет, так что давай сними".
А я ей: "Ронни, сама отвечай, а не то я тебя во сне прикончу и труп в Залив выкину".
А она такая: "Хор". И тут же: "Это тебя. Какая-то девочка, зовут Джоди". И стоит такая со своей бритой головой, несуществующее бедро вперед выставила, типа: "Накося, сцуко".
А я вся такая: "Ебать мои носки!" Беру трубку и типа туда: "Аллё, у меня амнезия, я не помню ничего за последние два месяца!" Птушто чего тут еще сказать тому, кого сам в бронзу закатал?
А Графиня мне такая: "Эбби, я не сержусь".
Что есть тотальные враки, птушто я же слышу - сердится. У нее такой мамский голос "я не сержусь", хоть ей и всего типа двадцать шесть.
"Так вы меня не убьете?" - спрашиваю.
"Надо поговорить. Сейчас давай бери электродрель и слесарную ножовку со сменными полотнами и приезжай в студию".
А я ей такая: "Я даже не знаю, где такое берут, а Фу на работе, а у меня комендантский час и завтра в школу. У меня контрольная, поэтому я сачкануть тотально не могу, а кроме того, зачем все это вам надо?"
А она мне: "Найди инструменты и приезжай немедленно. Томми застрял в статуе, нужно его оттуда вынуть".
А я такая думаю: "Уй". Но не парюсь и типа такая вся: "А он не может выбраться так же, как вы?"
Графиня мне тут: "Томми не умеет обращаться в туман. Я-то выбралась, а Томми там уже… сколько, Эбби?"
"Ой, ну типа пару дней, не больше. У меня самой все в тумане после той травмы головы".
И тут я такая слышу: "Джеред, поди-ка сюда. Пусть Эбби услышит, как ломается твоя шея".
"Ладно, типа недель пять. Блядь, Графиня, палку-то перегибать хорош, да?"
"Приезжай немедленно, Эбби".
И такая трубку вешает.
Кароч, я текстю Фу: "ГРАФИНЯ ВЫШЛА, НАДО НОЖКУ ДРЕЛЬ ЩАЗЖЕ".
А он мне такой: "ЧЗХ? ЧЗХ? ЧЗХ? КУДА? ЧЗХ? АС-МАГАЗ @ КАСТРО".
(Верняк. Четыре ЧЗХ! Интеллектуальное любопытство у Фу очень глубоко. На той неделе он двадцать минут меня доставал, каково это - жить с клитором. Я просто отвечала: "Да ништяк". Верняк, я УО, просто ничего больше придумать не могла. Надо французский учить аж не могу. У них для клитора типа двадцать семь слов. Клиторы для французов - как снег для эскимосов, только из них типа иглу сложнее строить.)
Тащемта я ему текстю: "ОГРСПСПК <3".
И говорю Ронни, чтоб сказала маме: кажись, у меня сибирская язва на зубной щетке, поэтому мне надо в "Уолгринз" за новой, я щасвирнус. Влатываюсь в куртяк с солнечными бородавками, вдруг там коти-вурдалаки и что не, рву трамваем "Ф" на Кастро в "Ас-Магаз". И тотально чую, какая враждебность прет от тамошнего Боба-Строителя в красном фартуке. Я ему вся такая: "Чё? Никогда свадебного платья не видал?"
А он мне такой: "Не, платье мне очень нравится, у тебя весь фасон просто сказочный".
Я такая: "Правда? Спасибо. У вас фартук зашибись. Мне нужна ножовка по металлу и дрель".
А он мне: "Зачем?"
Я такая: "А записку от мамы не принести? Слесарную ножовку, блядь, и электродрель. У меня время кончается".
Он мне такой: "Я только потому спросил, что у нас больше тридцати разных видов электродрелей".
А я ему такая: "A-а. Мне нужно освободить моего Темного Владыку из бронзовой скорлупы, в которую я его заточила".
А он: "А, ну так бы сразу и сказала". И заводит меня в этот дрельный бутик, и я выбираю там одну красно-черную, тотально в тон платью, а Боб выбрал ножовку, которая тотально к нему не идет, но мне обижать его не хотелось, поэтому я сказала, что ножовка très beau, это по-французски значит клевая.
Плачу за всю фиготень тащемта и такая: "Так, а чего вы открыты-то посреди ночи?"
А Боб мне такой: "Ну, знаешь сама же, как оно бывает. Нипочем не угадаешь, когда и кому нужно будет освобождать среди ночи темных владык - или, наоборот, связывать".
А я ему: "Влеэээ". Потому что на такой дряни не залипаю. Я по СМ и бондажу прусь только в гардеробе. Пыталась порезаться, чтоб выразить разбитость своего сердца из-за Томми (Владыки Хлада), когда он меня отверг, но ОЯЕ, больно это, как пылающий пиздец. Всмысь, членовредительство меня заводит, как кого угодно, - у меня восемь пирсингов и пять татух, и некоторые болели, как двойной пылающий пиздец, но это же профессиональное, тут на кого-нибудь другого можно баллон катить. Я аще-то одного парня на Хейте знаю, он тебе наколку забесплатно сделает, если ты девчонка и будешь на него все время орать, а это, как выяснилось, не очень трудно, если кто-то в тебя тычет электроиглой. Когда он мне крылья летучей мыши колол, я орала на него так, что потом голос на два дня сел.
Тащемта я опять на "эфке" через весь город проехала и еще три квартала от Маркет и к студии, но все время за кнопку солнечных бородавок на куртке держалась, чтоб Чет и его друганы коти-вурдалаки на меня не напрыгнули, я ж не могу в своем свадебном платье бегать, у меня пряжки мотокроссовых сапог на платформе за кружева цепляются, поэтому для меня типа это все равно будет: стой и дернись - или сдохни, сцуко! Но никаких коть-вурдалаков не появилось.
Кароч, я дошла до логова и вся такая влетаю: "Эй, Графиня, вот вам дрель!" Вся такая бодрячком, как Мишка-Любишка на спидах, хотя это, наверно, была ошибка, ибо уже доказан тот факт, что бодрячков убивать проще. Поэтому я вся типа: "ЧЗХ, вурдалачица?" Птушто она вся не обычная она вся, типа "отпадный гемофилик", а бледная, как бумага для принтера. И я в тотальном игноре, что на ней моя длинная юбка и мой черный бюстье, а она меня даже не спросила, можно ли надеть, а бюстьерит он ее гораздо больше, чем меня, и это тотально невежливо. Я ей такая: "Графиня, у вас все хорошо? Какая-то вы бледная".