Я не стал играть в игры вроде "я обиделся, вас не слышу" и мигом стащил остобуревшую лакированную сферу.
"Не забывай, Саша, ты здесь не на правах частного лица, - сказал я себе. - Ты принимал присягу, ты офицер Российской Директории. И хотя ты находишься в плену, это еще не значит, что у тебя совсем нет служебных обязанностей. И сейчас твоя главная обязанность - узнать о Глаголе как можно больше!"
Я поглядел на пехлевана в упор и сказал:
- Ферван, дайте мне шанс хотя бы угадать, что здесь происходит!
- Угадать?
- Да. Я расскажу вам историю манихеев, как она мне видится, а вы намекнете мне, близок ли я к истине.
- Александр… - Ферван доверительно понизил голос. - Не надо себя утруждать… Я отвечу вам и так… конце концов, искренность и правдивость никогда еще не вредили ашванту… Главное вы все равно не угадаете, а без этого главного сочинить убедительную историю манихеев немыслимо. Дело в том, что здесь были обнаружены несколько искусственных объектов неземного происхождения.
"И даже так!"
- Если вы читали хотя бы одну книгу по ксеноархеологии, вам должно быть известно, что все искусственные объекты внеземного происхождения делятся на две большие группы: архаические и техногенные.
Что ж я, совсем темный, научпопа не читал?
Термины эти мне были известны. На первый взгляд - странная классификация. Так, что-то вроде парового экипажа сирхов считается объектом архаическим, хотя явно требует для своего изготовления сравнительно развитой технологии - хотя бы на уровне земного XVIII века. В то же время полированные каменные шары с естественных спутников Клары называются техногенными. И это при том, что не раз уже и не два наши группы экспериментальной истории создавали их точные копии буквально молотком и зубилом. Единственный нюансик заключался в том, что, помимо древнеегипетских шлифовальных инструментов, при полировке каменных шаров до нужной кондиции приходилось использовать не что-нибудь, а едкий сок особой лианы, произрастающей на Кларе.
Но, если вдуматься, классификация вполне логична. К архаическим ученые относят все те предметы, назначение и процесс изготовления которых понятны или хотя бы кажутся понятными. А к техногенным - различные "вещи в себе" (Исса когда-то указала мне, что строгое философское значение у этого термина другое, но что поделаешь: журналистские штампы сильнее Канта).
В пестрой группе техногенных ксенообъектов соседствуют крошечные фитюлечки вроде пресловутых "подкованных блох" с астероида Шрамма и Тяжелое Ожерелье - знаменитый ансамбль из одиннадцати черных дыр в системе Чентанда. В ту же группу попадают всевозможные шарики, "жетоны", "стаканы" и прочая бессмысленная дребедень, которая, однако, по тем или иным причинам не может быть воспроизведена на современном уровне земной технологии. О "жетонах" вскользь упоминают многие книжки из широкоизвестной серии "Загадки Космоса", но, как правило, авторам сказать о них нечего, кроме "материал неизвестен, аномальные физические свойства не выявлены".
Исключение составляют, пожалуй, только мертвые бесхозные звездолеты, загруженные под завязку плазменными бомбами, которые - при всей очевидности назначения и сносной технологической прозрачности - все-таки великодушно причисляются к объектам техногенным. Ну еще бы!
Понятно, короче говоря, что я ответил Фервану.
- Да, знаю.
- Так вот, здесь были найдены техногенные ксеносооружения. Пять конструкций, похожих на панцири земных ископаемых аммонитов. Из-за этого сходства их назвали просто "улитками". Каждая "улитка" была не очень большой, размером с танк. Как это обычно бывает с техногенными ксеносооружениями, проникнуть внутрь не удавалось довольно долго. А потом это все-таки случилось. Тот, кто первым вошел в "улитку", был манихеем по имени Вохур.
- Вохур был первым манихеем?
- Нет-нет, это было бы слишком просто: прошел через "улитку" - и уже манихей… К тому времени многие энтли из исследовательских партий внутренне переродились, а некоторые уже числились пропавшими без вести, но прямого конфликта еще не было. Случилось иначе. Через несколько дней после того, как Вохур зашел в "улитку", все ксеносооружения взорвались. Одновременно. И вот тогда уже произошел массовый исход наших людей в аномальные зоны, тогда возродилось и само черное слово "манихейство"…
- "Улитки" были уничтожены в результате применения оружия?
- Не совсем так. То есть не совсем оружия. Но мы полагаем, что они взорвались в результате сознательных действий манихеев.
- Можно ли предположить, что аномальная природа планеты и "улитки" напрямую связаны?
- Предположить можно все, что угодно… Впрочем, "улиток" давно уже нет, а аномалии остались. Важно другое: именно после этого инцидента выяснилось, что манихеи превосходно адаптированы к условиям планеты. А мы, ашванты, - нет. Там, где обычному человеку требуется спецоборудование ценой в хороший танк, манихей может пройти голым и босым.
- И поэтому их надо уничтожить всех до последнего?
Ферван некоторое время молчал.
- Война здесь ведется не только под знаменами Смерти, но и под знаменами Знания, - медленно сказал он.
- Если я правильно понял, лично вам это кажется не лучшей стратегией.
- Иногда. Хотя я должен признать, что с точки зрения Возрожденной Традиции наше руководство проводит здесь единственно верную и безукоризненно последовательную политику.
- Ну да, "иногда". В глубине-то души вы уверены, что лучшее решение всех проблем - забросать планету термоядерными бомбами по норме один боеприпас на тысячу квадратов. Я угадал?
- Вы, земляне, плохие диалектики, - со значением сказал Ферван. - Здесь, как нигде, больше справедлив тезис "Знание - оружие"…
(Типично конкордианский парафраз. На самом деле: "Знание - сила". Но я, выражаясь высоким слогом "Шахнаме", оставил свою сокровищницу мудрости затворенной.)
- …Ибо у нас есть веские основания полагать, что полностью истребить манихеев невозможно даже при помощи предложенного вами тотального термоядерного сценария. Зато некоторые сведения особого рода, которые могут быть получены от манихеев, способны, быть может, вознаградить все наши усилия. Я даже смею надеяться, что обладание этими сведениями особого рода позволит нам выйти за рамки силового подхода к проблеме. Вместо того чтобы искоренять ересь физически, мы сможем устранить главную причину ереси, ее фундаментальную первопричину. Мы отвратим души манихеев от бесовства и вернем заблудших в лоно Возрожденной Традиции.
- Проще говоря: вы полагаете, что у планеты есть некая Тайна с большой буквы. Этой Тайной располагают манихей, ее требуется добыть в бою, а потом обратить против самих же манихеев.
- Примерно так, Александр, - согласился Ферван.
- А могу я поинтересоваться чисто военными аспектами проблемы?
- Попробуйте.
- Представляют ли манихеи реальную угрозу вашим объектам на планете?
- Конечно, - не задумываясь, ответил капитан.
- Я, возможно, неудачно сформулировал… Я хотел спросить, каков примерно баланс сил? Если, скажем, манихеи разгуливают в окрестностях нашего лагеря как у себя дома, отчего тогда плато не превращено в настоящую крепость?
- Вопрос понял. Отвечаю: с начала века манихеи на плоскогорье не появлялись. И не должны были появиться, ведь мы пристально следим за всем, что происходит между Стиксом-Синусом и Стиксом-Косинусом. Недавний рейд манихеев в район лагеря - такая же неожиданность для нас, как и для вас.
- Выходит, манихеи сейчас перешли в наступление?
- Чтобы судить об этом, надо обладать всей полнотой информации в масштабах планеты, - осторожно ответил Ферван. - Но я вас могу заверить, что настоящее наступление манихеев с решительными целями невообразимо. На нашей стороне не только подавляющее техническое, но также и численное превосходство… А теперь, Александр, посмотрите на экран.
На экран я и без того посматривал регулярно. Что же я - совсем дурак? Безбрежную аномалию тусклого болотного цвета, простроченную по краю мигающим красным пунктиром, я очень даже того… еще минуту назад… приметил и оценил.
- Что это?
- Котел.
- В нем Ангра-Манью варит души грешников?
- Вы все ловите на лету, Александр… Это конечная точка нашего маршрута. Хотя мы и не грешники, хе-хе…
- Мы направляемся прямо в Котел?
- О нет… Это, пожалуй, лишнее… Приготовьтесь, сейчас откроется весьма… весьма выразительный вид…
Как гласит цензурный вариант нецензурной присказки, "сколько лет летал, а такого не видал".
"Котел" - это они как-то странно назвали. Я даже готов допустить, что, несмотря на безупречную репутацию наших "Сигурдов", здесь переводчик все-таки напортачил. Правильнее было бы "котловина", "цирк" или "впадина".
Мы стояли на краю бездонной пропасти. Это не пустая красивость: дна действительно видно не было, оно тонуло в дымке.
Уступ обрыва, на котором Ферван посадил вертолет, тоже имел свое специальное название: Карниз. Будучи шириной метров под сто, он тянулся в обе стороны, насколько хватал глаз. Карниз находился на несколько десятков метров ниже уровня плато и выше дна впадины на… на невесть сколько. Я решил: километра на полтора-два.
Противоположная сторона Котла, как и его дно, не просматривалась, из-за чего возникало головокружительное ощущение, что Глагол - это плоская Земля древних картографов и нас занесло на самый ее край. А там, внизу, если только убрать дымку, мы сможем разглядеть исполинские хоботы трех слонов и краешек черепашьего панциря.
Вкратце - так.
Некоторое время я был предоставлен самому себе. Ходил взад-вперед по краю, покуривал, а Ферван командовал своими молодцами.
Егеря извлекли из транспортного отсека вертолета две большие трубы в рост человека и установили их на ажурные станочки.
Потом они отошли, Ферван взял в руки пульт управления.
Два легких беспилотных зонда с негромкими хлопками выпорхнули из труб… пролетели с полкилометра по баллистической… развернули крылышки… и взялись за работу, методически ввинчиваясь в Котел по нисходящей спирали.
Ясненько. Поиск полезных ископаемых в виде естественных залежей манихеев.
- Знаете, Александр, я который уже раз здесь, а по-прежнему оторопь берет.
Я так загляделся на зонды, что Фервану даже удалось меня немного напугать - я не заметил, как он оказался прямо за моей спиной.
- Да? А по-моему, милое местечко.
- Если принять во внимание, что перед нами миллион квадратных километров неизведанного…
- Миллион?
- Да. Котел представляет собой почти правильный перевернутый конус диаметром тысяча триста километров и высотой - от десяти до пятнадцати. На дне - океан со множеством архипелагов. Океан этот, кстати, задает местный уровень моря. Мы сейчас находимся на отметке 9703 метра. То есть - выше Эвереста.
Я помолчал. Вот так-так…
- И какое же там давление, на уровне моря?
- Правильный вопрос. На безаномальных архипелагах - две с половиной атмосферы. В других местах- зависит от типа аномальности.
- Тогда второй правильный вопрос: Котел является кратером от гигантского метеорита?
- Едва ли.
- Не хотите же вы сказать, что яма размером со Средиземное море выкопана вручную?
Ферван улыбнулся.
- Вручную? Нет. Но, думаю, следует говорить об искусственном происхождении Котла.
- В таком случае, это самый крупный техногенный ксенообъект из когда-либо обнаруженных Великорасой! "Улитки", о которых вы рассказывали, по сравнению с ним крохотулечки меньше микроба! Они должны были показаться вашим исследователям чем-то в высшей степени малосущественным! По сравнению с такой вот махиной!
- Не самый крупный. Вспомните Тяжелое Ожерелье.
- Клянусь Ашей, вы правы! Но, значит, уж точно второй по размерам! Какая, в конце концов, разница? Первый, второй… Важно, что все аномалии Глагола меркнут перед Котлом!
Вот уж не ожидал от себя, что приду в такое возбуждение. Да еще буду клясться именем Аши!
В тот момент я впервые почувствовал, что Тайна, самая настоящая, с большой буквы, у Глагола есть. И за разгадку этой Тайны я готов… многим пожертвовать… очень многим… страшно даже сказать чем.
Ферван, при всем мнимом простодушии своей невозмутимо-бандитской физиономии, был чутким психологом. Мое состояние от него не укрылось, и тогда он решил: время пришло!
- Вы, Александр, догадываетесь, что я говорю меньше, чем знаю. И в то же время - несколько больше, чем следовало бы, учитывая, что мы с вами находимся по разные стороны фронта и служим разным мировым силам.
- Да, понимаю. - Я досадливо повел плечом. - Вы сейчас скажете, что про Котел мне знать ничего не положено.
- Не совсем. Я как раз хотел сказать, что вы можете узнать о Котле. Мы вместе можем узнать больше. Понимаете?
- Так мы все-таки спустимся в Котел? - быстро спросил я, как нетерпеливый ребенок. Ох и крепко же меня тогда прихватила проклятая планета!
- Мы… спустимся. Между нами начало устанавливаться взаимопонимание… Будущее вселяет оптимизм. Но юридически - понимаете, чисто юридически - потребуется изменить ваш статус…
Здесь он сделал ошибку. Пожалуй, единственную за все время вербовки. Стоило мне услышать трибунно-плакатное "будущее вселяет оптимизм", как я насторожился, и действие дурманящей магии Тайны ослабело.
- Вы должны получить допуск… Хотя бы второй категории… А он может быть выдан гражданину Великой Конкордии либо…
- Либо?
- Либо бойцу дружественного вооруженного формирования.
- Дружественного?
- Да. Например, ДОА - Добровольческой Освободительной Армии.
- Кто кого освобождает? И от чего?
- Люди доброй воли освобождают своих собратьев из плена пагубных заблуждений, - отчеканил он. И поспешил добавить: - Но это официальная формулировка. Из самого названия следует, что все бойцы Армии - добровольцы и, следовательно, имеют право сами выбирать место своей службы. Скажем, если вы изъявите желание служить на Глаголе и помогать нам в борьбе с манихеями - уверяю вас, командование с радостью удовлетворит вашу просьбу! Более того! После короткого испытательного срока вам могут доверить собственный летательный аппарат. Даже флуггер, настоящий боевой флуггер! Вам ведь тяжело без неба, Александр?
- Тяжело… - У меня зачесались кулаки, невыносимо захотелось дать Фервану по роже. - Так вы хотите сказать, что Армия комплектуется русскими?
- Армия комплектуется всеми людьми доброй воли. Русскими, немцами, итальянцами, французами, японцами, чехами, американцами, индусами… Всеми! Без различия пола и профессии! Уже сформированы четыре батальона. На базе других лагерей и вербовочных пунктов, открытых на планетах Синапского пояса.
"Четыре батальона… Для круглого счета - две тысячи человек… Две тысячи наших оказались предателями?!!"
- Не верю!
- Почему? - Изумление Фервана казалось искренним. - Почему, Александр?
"С меня довольно".
- Значит, так, - сказал я ледяным тоном. - Давайте прекратим эти бессмысленные прения. Вы сделали мне предложение. Я отказался. Предпочитаю и впредь называться пленным русским офицером, а не предателем.
Ферван был достаточно опытен, чтобы не упорствовать.
- Что ж, Александр, такая позиция тоже заслуживает уважения. Вы можете считать, что нашего разговора не было. Но вам будет достаточно одного слова, чтобы мы к нему вернулись в будущем.
Он хотел еще что-то сказать, хотел…
Но мир вокруг нас не стоял на месте.
Глагол обращался вокруг центральной звезды. Планетная система, частью которой являлся Глагол, пребывала в извечном галактическом дрейфе, то есть двигалась относительно центра масс Галактики. Галактика мчалась сломя голову в составе Местного скопления. Местное скопление - в составе Метагалактики. А вызов спутниковой связи настоятельно требовал, чтобы Ферван вернулся в вертолет, выключил переводчик и включил микрофоны.
Когда Ферван закончил, вид у него был виноватый, как у побитого пса. И смотрел он теперь куда-то вбок, мимо меня.
- Что-то случилось?
- Случилось. "Много знания - много горя" - так, кажется, говорят ваши священные книги?
- Во многих знаниях многие печали, - машинально поправил я.
- Вот я никогда этого не мог понять, - вздохнул Ферван, по-прежнему стараясь не смотреть мне в глаза. - Никогда. Как можно винить знание? Знание! Ценнейшее сокровище из тех, что предложены нам жизнью, а значит - самим Ахура-Маздой!
Тема показалась мне чересчур абстрактной - на фоне тех в высшей степени конкретных событий, свидетелем и участником которых я сделался помимо собственной воли в последние дни. Какие мысли возникают, когда ваш собеседник, вражеский офицер, ни с того ни с сего вдруг заводит разговор о знаниях и печалях? Правильно: такие мысли, что чернее тучи.
- Но теперь я начинаю понимать вашу мудрость, - продолжал Ферван. - Ведь не что иное, как желание знать, погубило вашего друга…
Я что, нанимался поддерживать разговор в подобном выспреннем ключе? Да ни боже мой, как говаривал покойный лейтенант Фрайман.
- Ферван, не темните. Что вам сказали?
- Я получил приказ… попрощаться с вами, Александр.
- Что значит?..
- Вы не должны вернуться в лагерь нравственного просвещения. - Теперь он наконец-то смотрел на меня в упор, внимательно следя за моей реакцией. Автоматчики эскорта, сидевшие на корточках в тени вертолета, как по команде, поднялись на ноги.
"Та-ак… Вот ты и приплыл, лейтенант Пушкин".
- И куда же мне прикажете направляться? Может, подбросите хоть до ближайшей закусочной?
Собственно, я уже понял: речь шла о моей ликвидации. Меня это даже не очень-то удивило. Но имело ли смысл становиться в позу? Имело ли смысл рвать на груди китель и орать, что русские пилоты смерти не боятся? Стреляй, дескать, гад, в горячее сердце сокола занебесья?
Да, русские пилоты смерти не боятся. Ну и что? Можно подумать, пехлеваны боятся.
- Вы не должны вернуться в лагерь, - повторил Ферван. - А я - должен. Это значит, что на борт моего вертолета вы больше не попадете ни при каких условиях. Ни живым, ни даже мертвым… И закусочных на этой планете нет.
Ферван говорил голосом механическим и омертвелым. В его душе клокотали неведомые страсти, и ему приходилось прилагать все усилия к тому, чтобы они не вырвались наружу. "Буду валять ваньку до последнего", - решил я.
- Вот как? Что же мне прикажете делать? Я ведь все-таки военнопленный, офицер… Нахожусь на попечении военных властей Конкордии! Имею кое-какие права! Извольте объясниться! Как пехлеван с пехлеваном! Какой вредитель отдает подобные приказы?!
Со мной продолжал говорить автоответчик.