- Восхищаетесь? Считаете, что мои искаженные нейронные связи - это достоинство? - с жесткой насмешкой спросил он. - Я не чувствую боли, да, но мне несвойственно и то, что связано с продолжением рода. Моя плоть безупречна, но она холодна. Мужчины от Черных Линий не могут размножаться. И сейчас я единственный раз в своей перекошенной жизни рад тому, что вы не наплодите чудовищ с паучьими щупальцами и моими ускоренными нейронами. Ваша затея отвратительна, и вы безумны, если считаете, что по доброй воле я стану вашим союзником.
Цемра молча смотрела на своего пленника. Он был упорен в своей ереси и никак не желал понимать то, что она говорила ему. Что она обещала. Что она была готова сделать - для него. Она!
- Что ж, - сказала после паузы. - Вероятно, мне следует иначе построить разговор. Следовало еще ранее. Прошу, Мастер Войны. Я покажу вам прекрасный новый мир…
Ранее, чем он успел что-либо ответить, рывок магии сдернул его с места, освобождая от паутинной склейки.
Теперь они оказались на высоте нескольких десятков этажей над простертым огненным месивом ночного города. Просторный этаж огромного офисного здания-недостройки. Мегаполис внизу бесновался и кипел, мегаполис жил…
Непривычно твердый бетонный пол ударил в ноги, но нейроны, на которые так рассчитывала паучиха, и впрямь оказались идеальны. Мастер Войны не упал и даже не пошатнулся - встал как вкопанный. Белые глаза с вертикальными зрачками полыхнули на неподвижном фарфоровом лице. Драпировки темных одежд окутывали тело, тонкое и вострое, будто лезвие. Безупречный воин иного мира - он стоял против нее, как плеть против обуха.
Едва почувствовав твердое под ногами, он прыгнул на нее. Она не различила во взметнувшихся полотнах, но занесенный локоть целился туда, где были собраны внимательные фасетки глаз - ослепить, ошеломить. Не различила деталей, но узнала - смерть. Разумеется, она не могла позволить ему сделать это. Магический удар чудовищной силы отбросил Мастера к противоположной стене. Хлопнули полотна, верткое тело крутнулось в воздухе, приземляясь ладонями-коленями в бетон.
- Вы на самом деле превосходный воин, вы лучший, - проговорила она, подходя ближе. - Но и я лучшая. Я высшее существо. И я вам объясню: этого помещения фактически не существует. Я сделала так. Нас никто не увидит и не услышит со стороны, никогда - это на случай, если вы вздумаете кричать. Стены же окутаны преградой, которую вы не увидите и, боюсь, даже не ощутите.
- Я слышу ее, - сказал он. Уже стоял на ногах, собранный, готовый еще к одному прыжку сколь угодно раз, пока не победит, готовый биться несмотря на пульсирующую в подреберье рану. - Она вибрирует, - поднял ладонь, провел по воздуху, не показывая пальцев из длинного рукава. - Она живет.
- Это я живу. Я. Все, что я делаю, является частью меня. Сначала я благополучно скрывала эту силу, прятала ее за беззащитную человеческую личину, и вы купились. Теперь вы видите меня во всем великолепии. И вы тоже можете, Мастер, стать частью этого великолепия. Быть отцом новой расы, действительно непобедимого народа, который поработит не только этот город - Москву… Но и все слои Эалы и запредельные миры иных звезд, вроде вашего.
Москва… Он покосился вниз. Нет воздушного транспорта, значит, юная цивилизация. Юная, но активно растущая - эфир полон радиочастот, интенсивных, наползающих друг на друга, наслаивающихся, - он слышал их.
- Многочисленный город, - сказал воин иного мира. - Я чувствую и через вашу преграду, насколько он велик.
- Вы умны, - мигнули фасетчатые глаза. - Вы очень умны, да. Большой город, население, думаю, скоро перевалит за пятнадцать миллионов. В обычной разовой дозе спермы навскидку сорок миллионов живых клеток. Предположим, потомство дадут не все… Но в любом случае здесь окажется вдоволь легкой и питательной добычи для нашего будущего потомства. И никто не сможет противостоять здоровому детскому голоду - в этом мире попросту нет достойных бойцов. Поэтому я и выбрала его для старта своего плана. Молодую, полную жизни складку Эалы… Здесь мы легко нарастим не только первое, но и второе, третье поколение выводка… я ведь тоже умна. Я - лучшая. Прошу вас, подумайте, не отказывайтесь так легко. Это будет высшая, высочайшая раса. Мы с вами станем управлять мирами, всеми без исключения мирами, понимаете? Разве не об этом мечтали вы, великий воин?
- Высшим счастьем для меня станет полное господство моей империи, да сияет вечно ее Белое Солнце.
- Вашей империи, - согласилась Королева Хаоса, - ваших детей.
Холодные глаза прищурились, рот дрогнул, показывая зубы, - недобрая гримаса.
- Это не одно и то же, - раздельно выговорил Мастер Войны.
Он никогда не сталкивался с магией и не мог выразить ее словами и даже принять в мыслях. А Цемра… Королева Хаоса сказала о себе правду - она не была сотворена материально. Она была выдохнута великим творцом еще до рождения многих миров. Она была - энергия, и эта энергия лишь примеряла на себя бренные оболочки плоти.
Паучиха ударила его магией - неожиданно, сильно и жестко. Он "видел" идущую на него волну удара, как "видел" красным маревом тень раскаленного клинка - не рассудком, но чем-то еще, чему не было названия в языках Земли.
Удар скомкал его, отбросил.
Мастер Войны поднялся немедленно. Он видел, как сделать: вот так, еще прыжок, локтем в глаза, коленом проломить хитин на брюхе - там, внизу он видимо мягче. Наколоться на отравленные волоски-шипы, да, пусть, но он успеет перервать ее плоть там, в сочленении головы и туловища.
Но это сделалось… не нужным?..
Чудовищный паук, обещавший ему мировое господство за такую нелепую и такую огромную, невозможную цену, исчез.
Перед ним стояла прекраснейшая из женщин его народа.
Он смотрел на нее снизу вверх - как смотрел бы каждый мужчина под его звездами. Перед ним стояла властительница, первая среди равных, непобедимая и предивная. Прекрасная. Выше его самого на голову, белоснежные волосы взбиты волнами над крутой линией лба, глаза беспросветно темны. Лицо не вылеплено - высечено: скулы, подбородок, нос с горбинкой, темные брови вразлет.
Уши. Изящные розовые уши.
Она подняла руку. Рукав открыл плоть: скатился по длинным пальцам с овальными лунками ногтей, по оплетенному сухими жилами легкокостному запястью. Чарующе, грациозно, маняще.
Он мучительно, долго выдохнул, Мастер Войны.
Его заливало; густая темная кровь текла по боку, по бедру, текла лениво и привольно. Урон делал плоть тонкой и почти прозрачной, не оставляя сил ни на что, кроме горения сердца в клети ребер. И сердце - горело, взмывая - вверх, туда, к ней…
Кончики ее пальцев были красны - так согласно ритуалу делали женщины на его далекой родине под холодными звездами…
Властительница подняла ладонь, неспешно обвела завитки ушной раковины. Ресницы опущены, губы подрагивают едва… Она вела пальцы по себе, размазывая краску. Так, как матерь ее и матерь матери исполняла, восходя на ложе к мужчине. Рассказывая без слова о важнейшем, что творилось между мужчиной и женщиной империи Йертайан.
Мастера Войны затрясло, жар в груди сделался нестерпим. Прекраснейшая из дев стояла перед ним и взывала: возьми меня, возьми, ты, воин! Да будь ты от самой Черной Линии под нашим Белым Солнцем и парой вечно соперничающих лун! Я буду превыше всего, я зажгу твою плоть…
Он протянул к ее лицу окровавленную ладонь, и она распахнула на себе одежды, обнажая грудь с торчащими сосками, щедро подведенными алым.
Возьми меня…
Он рухнул перед ней на колени. Длинные пальцы перебрали его волосы: озноб дернул по спине.
- Что же, Мастер Войны, - послышался ее голос, текущий сладко и медленно, как жизнь из раны в его боку. - Возляжешь ли ты со мной?
- Да, - выдохнул, обжигая дыханием. - Да. Я сделаю все для тебя. Ты будешь довольна.
Поднял на нее глаза - вертикальные зрачки расплылись, пожрали белесую радужку: страсть, страдание, слившиеся в эмоцию, затопившую его всего, как истекающая кровь.
- Будь же со мной как мужчина. Я желаю этого, - вышептала, глядя не в глаза - в душу, в бьющееся сердце.
Плечи опустились рывком, как у застреленного, черная прядь метнулась по земле.
- И я желаю этого настолько же, насколько и не могу. Это выше меня. Не могу…
Магия снова вырвала из него сознание.
Мастер Войны очнулся от того, что на его боку лежали руки. Знакомые теплые руки.
- Баттерфли. - Он едва шевельнул губами.
Клок челки, свисающий на лоб. Морщинки у прищуренных зеленых глаз, вечно поджатые сухие губы. Верный Баттерфли. Преданнейший из слуг. Безропотный, исполнительный.
- Вы же умерли, Баттерфли.
Заулыбался - острое, напряженное лицо кольнула светлая искра, чтобы тут же пропасть. Теплые руки на бесчувственной плоти.
- Лежите смирно, господин Мастер Войны, я перевяжу. Разошлось опять? Я нет, не умер.
Баттерфли захлопотал над раной; биопакет накрыл и принялся аккуратно и спешно латать края. Звездный воитель лежал и слушал себя, свое угасающее тело. Бетонный потолок над ним плыл и туманился.
И вдруг Баттерфли заплакал.
Заплакал по-детски, не стесняясь.
- Пожалуйста, пожалуйста! Господин Мастер Войны, сделайте так, как она сказала, пожалуйста! Вам не жаль себя, я знаю - пожалейте меня! Она… она обещала убивать меня вечно, если вы не согласитесь. А я… а я…
- Баттерфли, - проговорил звездный воитель, бессильно простираясь на бетонном полу. - Тут дело не в жалости, Баттерфли, хотя у меня обязательство перед вами, и я должен с честью нести его, защищая вас, пока вы служите мне. Но я не могу ничего изменить в себе. Таков мой удел, я от Черной Линии, и плоть моя не годится ни на что, кроме смерти. Я не создан любить, совсем не создан. Только убивать. Хотите, я убью вас сейчас, чтобы вы не страдали от гнева мерзкого создания…
- Выродок, - скрипнули паучьи челюсти.
Силуэт Баттерфли истаял. Перед Мастером Войны снова стояла Цемра, тянулась жвалами.
- Мерзкий выродок, почему все так? Почему ты непреклонен, а? Чего тебе еще нужно? Что тебя разжалобит? Что возбудит тебя? Ребенок? Старик? Животное?
- Животное - вы! - оскалился он; запахнул полу, выдрав из-под заостренных когтей. Приподнялся, отдаляясь, - паучиха переступила следом. - Сколько раз еще и как сказать? Я - не желаю! И я - не могу!
- Ты должен!
Фасетки глаз загорелись лютым огнем.
- Период, когда я фертильна, случается раз в тридцать тысяч лет и длится один лунный цикл. Сейчас этот цикл на исходе, ублюдок, ты понимаешь это? Ты понимаешь, что такое - мечты, утраченные еще на тридцать тысяч лет? Я зачинала много раз от многих отцов - и всякий раз находился какой-нибудь умник, который выкорчевывал мое потомство. И вот я нашла лучшего! И он - ты! - артачится! Брезгует! Мной! Мерзкая инопланетная бесчувственная… жаба! Тебе что, трудно? Тебе трудно? Когда еще лучшая из лучших, сотворенная от дыхания самой первородной тьмы, будет упрашивать тебя стать отцом ее непобедимого воинства? Ты что, не понимаешь, от чего ты отказываешься? Урод! Выродок! Глупец! Извращенец! Так я возьму сама, раз ты таков. И ты горько пожалеешь об этом, Мастер Войны!
Он снова не смог избегнуть сокрушительного удара магии. Магия, невиданная доселе мощь невидимого противника, которого он не знал, как побеждать. Он ощутил только дрожь ярости, охватившей Цемру, - паукообразный демон был взбешен и выплеснул из себя огромный заряд сил. Этот заряд припечатал Мастера Войны к бетону, и не было возможности ни скрыться, ни сопротивляться гневу алчной паучихи. Перецокнули членистые лапки, и пара когтей воткнулась в его плоть над лобком - выискивая, орудуя, перебирая.
Это превысило меру, которую мог вынести Мастер Войны, и Эала над ним померкла.
Глава 10
ЖАРА
Ирма хлопнула входной дверью так, что африканская маска свалилась со стены в прихожей - именно та, которая являлась обителью злого духа.
Котик рыскнул, поднял. Потянулся повесить на место.
Эльф, бросив простыню, также подошел - взял маску из рук. Провел пальцами.
- Дух выскочил и ушел за ней, за дверь. Отомкнула его гневом.
- Будет досаждать? - Котов вился рядом и чуть ли не касался витязя широким загорелым плечом, прохладной кожей. - Дух? Иррме? Порртить молоко?
- Скорее твоим соседям, орк.
Эльф был задумчив.
- Завтрак, светлейший?
- Что у тебя есть? - примирительно спросил он, уже поняв, что тут все беспрестанно едят.
- Ирма отлично выглядела, - задумчиво муркнул Котик и рванул на кухню. - Платье от "Кавалли", свежая коллекция, обратил внимание?
Витязь - не обратил, и имя дорогого кутюрье было ему лишь еще одним словом чуждого мира. А Котов все не унимался:
- Хоррошо, хорошо. Кимоно тебе дать, витязь? Или так пойдешь, в натуральном виде?
- Кимоно?
Хлопнула очередная сдвижная дверь шкафа - и орк протянул эльфу черное кимоно с роскошным вышитым тигром на спине. Тайтингиль взял, набросил, подпоясался. Котов что-то зашипел, невнятно-восторженно, и забренчал посудой на кухне.
- Иррма, она, светлейший, Иррма замечательная. Многие девочки, молодые девочки или глупы и скучны, или истеррят, или чрезмерно зациклены на внешности. Оля вот дура, ей двадцать с хвостиком, а уже четыре пластики и нервы ни к черрту от всяких порошков. Ирма…
Эльф смотрел прозрачно и словно сквозь.
- Ты у меня же останешься, раз Ирме сказал, что не пойдешь к ней? У меня? Я тогда в кабинете тебе буду стелить, там дверрь. Это в гостиной аррка. Вот, смотри. Молоко, яйца, кашки всякие, хлебцы, творог. Что будешь есть?
- Вода есть?
- Ты удобный гость, витязь. - Орк улыбался. - Вода есть, конечно. Много воды, светлейший. Хорошая.
Котов налил себе кофе, Тайтингилю поставил высокий красивый (самый красивый из тех, что были!) стакан с чистейшей водой из кулера. Стекло сразу подернулось туманом испарины.
- Иррма делом занята, деловая Иррма. Она умная, она интересная, зррелая. Себе никаких поблажек не дает, в форрме. Мне она, светлейший… Она очень хорошая, Иррма.
Эльф молча смотрел поверх стакана на орка, с удовольствием нюхая душистый Котиков кофе, налитый из дорогушей кофеварки в микроскопическую чашечку.
- Но если есть проблемы, ты скажи, - примирительно продолжил орк. - Я улажу. Причем с удовольствием, - заулыбался мечтательно.
- Я не понял, - медленно выговорил витязь.
- Если ммм… - Котов сиял взором. - В общем, если с Ирмой надо поговорить… или, например, отвлечь ее от глупостей всяких относительно тебя… Если она мешает тебе думать… о срражениях, о важном, витязь.
- Замолчи, - спокойно сказал эльф. - Добудь сегодня лучшие карты города. Гномы обещали подобрать сведения. Мы начинаем охоту на Темную Паучиху. Подумай, какое у тебя есть оружие. Нужны ножны - надежно укрыть мой меч, потому что с сокрытым в трости клинком не смогу выйти к настолько серьезному противнику, а меч мой… Это особый меч, им я убил демона тогда. Я буду беседовать вечером с этим миром, готовиться к сражению, но врага сперва надо найти. Быстро.
- Карты не проблема же. - Котов выглядел слегка разочарованным. - Я предоставлю их сразу, как скажешь, светлейший. Открою тебе хоть в Гугле, хоть в Яндексе.
- Мне нужно в книге или свитке.
- Нет проблем. - Котиково сияние не унималось. - Рраспечатаю или куплю в ларьке. Заодно и снесу в починку телефоны. Вдрруг просушат?.. А когда появятся гномы? Найдут тебя тут?
- Найдут, - сказал Тайтингиль и выпрямился - в черном кимоно с тигром на спине, с ровно рассыпавшимися по шелку золотыми волосами. - Они уже близко. Охота начинается, орк.
Котик коротко вздохнул и потупился.
Через полчаса-час, в течение которых Тайтингиль в основном пытался осознать, сколько людей живет в Москве, и ощутимо шалел от этой информации, в квартиру Котова стали входить неприметные невысокие гости двергской комплекции. Постарше - в старомодной одежде, помоложе - с планшетами и айфонами, но все - мужчины. Котов вник в информацию, добытую ими, и по указанию эльфа споро расставлял сперва на карте, выведенной на монитор компьютера, флажки, затем распечатал зону поиска, исчиркал фломастерами - красными, зелеными, синими. Пока орку это все казалось игрой, стратегией. "Найди паука".
Гномы вежливо ели и пили все, что находилось в доме, и затем так же вежливо сгружали посуду в посудомойку. И исчезали, попрощавшись. Последним пришел Изя.
- Пойдете в бой один, светлейший? Или прислать вам воинов? Лев Абрамович сказал, что пять бойцов точно найдем.
- Сколько двергов живет в этом городе? - задумчиво спросил Тайтингиль.
- Сто двадцать четыре нас, витязь.
- А людей… - И эльф снова обхватил голову руками. - Людей…
- Я можно встряну? - осторожно спросил орк. - Я послушал немного, прикинул, пррикинул. Паук, которого мы ищем, Цемра - девочка? тетенька? самка? Она питается… людьми?
- И двергами тоже, - горько ответил Изя.
- Да уж, Москва для нее просто край обетованный. Ей тут сытно. Пятнадцать миллионов. И вас сто двадцать ры… челове… и вас сто двадцать четыре. Только в том месте, которое вы проставили на карте, ее не может быть.
- Почему? - спросил Изя.
- Это Москва-Сити. Москва-Сити! Там все обжито и обхожено. Где ей там? Хотя…
Котов бросился к компьютеру, вывел на экран указанный район, опоясанный с одной стороны Третьим транспортным кольцом.
- Ах вот… Не все башни достроены же. Надо нам по новостройкам пробежаться, Изя.
- Двое наших в московской строительной инспекции работают, - важно сказал молодой гном, - устроим пропуска. Так готовить воинов, светлейший?
- Помощь двергов никогда не была лишней, - решительно сказал Тайтингиль, - готовьте. Завтра отправимся туда на самом рассвете.
- Хорошо.
- Зарранее бы посмотрреть, пробежаться. - Котик глядел на эльфа прямо, без страха.
Тайтингиль остановил взгляд - глаза в глаза. И улыбнулся оруженосцу.
Так.
Внутри сложной орочьей, котячьей души заломило от прямой, светлой улыбки, яркой, как лучи солнца, снова бьющего из окон в огромную квартирищу. Орк улыбнулся… и на секунду его повело.
Знамена - странные, черные, рваные. Нет, не черные - вымаранные в чьей-то крови и засохшие на беспощадном ветру. Он стоит на самом краю скалы и наблюдает сверху за мясорубкой - невысокие бородачи в металле с ног до головы, летящие силуэты длинноволосых эльфов, разномастные люди и орки. Орки. Его подчиненные идут сплошной лавиной, сметая тех, других. Сметая и роняя металлические, длинноволосые и пестрые силуэты себе под ноги.
Он командует, отрывисто, резко, и за спиной взмывают новые штандарты. Отряд, ожидавший приказа, выходит из укрытия и движется к стройному, но словно подернутому пылью силуэту города.
К нему кто-то суется, раздражает - и хотя это свой, свой, он хватает помеху за грудки, собираясь выкинуть в пропасть. Он ведь воин - не кто-то там. Но на секунду останавливает взор на собственном отражении в сияющем - явно снятом с убитого врага - шлеме. Отпускает.