Андрею даже самому стало интересно. Вообще то, фигура Картазаева занимала его мысли с самого начала. И братва его уважала. Пока не разбежалась. В самом общении было что-то запретное. "Может, это то, что мне сейчас нужно?" - подумал Андрей. Чувствовать себя обиженным и трястись от страха ему уже приелось. Опять стали просыпаться и сонно ворочаться фамильные гены.
Более менее путную одежду найти так и не удалось. В гараже сыскалась лишь промасленная роба и старая рубаха. Когда Картазаев сел за руль джипа, то Андрей сказал:
- Вот от Кита достанется, если пятна останутся.
- Да плевать на Кита! Ты здесь главный или нет!
Они понеслись в сторону города, и Картазаев поинтересовался:
- Где у вас тут самые крутые бабы?
- В "Мадрасе", - Андрей опять залился краской.
- Что присмотрел кого? Колись!
- Официантка там симпатичная. Валентина. Но я ничего не имел в виду такого.
Картазаев лишь кивнул. Стоило им появиться в помещение бара, как Гоша не замедлил издать негостеприимный рык:
- Куда прешь?
Картазаев выволок из-за плеча Андрея и ткнул в него пальцем:
- Я с Лешим!
- Леший вроде в больнице, - подковырнул бармен.
- Это ты там скоро окажешься, если против Лешего скажешь хоть слово. Где Валентина?
- А я знаю? - буркнул Гоша.
В это время грудастая официантка сама показалась в дальнем углу зала.
- Пойдем отсюда! - панически зашептал Андрей.
- Эта что ли?
Картазаев схватил его за руку и размашистыми шагами направился к Валентине. Она узнала Андрея, но на Картазаева смотрела с настороженностью. Подойдя, он молча потянул ее за собой.
- Что вы делаете? Прекратите!
Картазаев углядел за стойкой бара вход в подсобку и поволок обоих сопротивляющихся молодых людей туда. Бармен сунулся следом, но тотчас столкнулся с Картазаевым.
- Еще раз попадешься на глаза, и первым у Лешего будешь ты, придурок!
В подсобке стоял стол. Картазаев одним махом смахнул с него посуду и наклонил над ним женщину. Сделал два движения. Одним стянул трусики, другим задрал юбку до пояса. Глаза Андрея едва не вылезли из орбит.
- Я не хочу так! - замотал он головой, в ушах били паровые молоты.
- А чтобы Ржавый с Диего ездили на тебе, хочешь? А мужиком быть не хочешь? - напирал Картазаев и обратился к женщине, следившей за приготовлениями со спокойным интересом. - Ну, помоги ты ему!
- И что я, по-твоему, должна делать? - с усмешкой спросила Валя.
- Все приходится делать самому! - возопил Картазаев. - Скидай шаровары!
Уже ничего не соображая, Андрей расстегнул брюки, эрегированный член торчал в полном боевом в ширинке трусов. Паровой молот в ушах мальчика стал тяжелее на сто пудов. Картазаев поторопил:
- Давай!
Тот в панике замотал головой. Все было непривычно и страшно. Картазаев так толкнул его к наклонившейся красотке, что он ткнулся в нее. На головку легли лобковые волосы. Андрей неловкими рывками задергался, и тотчас что-то словно взорвалось у него в низу живота. Ноги подогнулись, из глаз брызнули слезы.
- Как зовут - то тебя? - уже одеваясь, с интересом спросила Валя у Картазаева.
- Вообще-то имя надо было спросить до, а не после.
- Вообще-то, надо было сначала спросить согласия у дамы. Но знаешь, мне понравилось. У меня это тоже первый раз. Во всяком случае, так.
Дядя Боря, Кит и Шершавый приехали в бар спустя часа полтора. Бандиты были зеленые с похмелья.
- Сбежать хотел? - зло спросил Кит. - Кто тебе разрешил джипан брать?
- У тебя не спросил, - парировал Картазаев.
- Пойдем, базар есть, - оборвал перепалку дядя Боря.
- У нас есть к тебе деловое предложение, - продолжил он после того, как за ними закрылась дверь кабинета. - Тебе терять нечего, Ржавый тебя после того, как ты их кинул, подписал, так что тебе остается только подписать его самого. Дело верное. Ты парень ушлый. У тебя получится.
- Вашего ржавого дружка, конечно, сделать можно, - сказал Картазаев. - Только что мне за это обломится?
- Он еще торгуется! - возмутился Кит.
- Погоди, - остановил словоизвержение дядя Боря. - Что ты хочешь?
- Разговора не будет, пока вы мне Томку не вернете, - продолжал гнуть свое Картазаев, с самого начала разговора пытавшийся втолковать бандюганам эту тривиальную мысль.
- Буфетчица твоя покамест у нас побудет, - вальяжно продолжил дядя Боря. - А то, как мы узнаем, что ты нас не кинешь так же как Ржавого? Тот, кто раз кинул, и другой может, уж не обессудь. Она у нас в целости и сохранности будет, я строго настрого наказал, чтоб даже волосок с ее головы не упал.
- Все это радует, но только отчасти, - возразил Картазаев. - Эта чертова баба надоела мне порядком, и бед из-за нее я хлебанул полной ложкой, но все-таки эту дуреху придется мне вернуть, а то разговора не будет.
- Ты слишком много на себя берешь! - вспылил Кит. - Будешь корчить из себя козырного, мы тебя враз в море утопим!
Неизвестно, чем бы кончилась очередная перепалка с Китом. Скорее всего, банальной дракой, если бы начинающуюся ссору не прервал тонкий голосок:
- Надо вернуть ему женщину!
Не сразу все поняли, что говорившим был Андрей.
- Сопливых не спрашивали! - вырвалось у Кита, но дядя Боря остановил его жестом.
- Пусть говорит. Говори…Леший.
- Захочет уйти, он что с подругой уйдет, что без нее, - сказал Андрей, изо всех сил старавшийся, чтобы голос звучал мужественно. - Пусть все на доверии будет.
Шершавый только крякнул. Кит смотрел с показным пренебрежением, а Картазаев со скрытым вниманием. Нет, не зря он прикормил этого щенка. Поначалу это вышло чисто интуитивно, так на всякий случай. Все-таки сын главаря городской группировки. Правда, он сразу решил, что на преемника Андрей не потянет, но что-то заставило его связаться с ним.
Во время командировок у него иногда бывало такое. Словно что-то подталкивало его на те или иные действия. Случалось так, что поначалу не имевшие ни малейшего смысла, они в дальнейшем оказывались единственно верными и имевшими настолько глубоко идущие последствия, что частенько спасали жизнь не только ему, но и многим людям. Вот и сейчас он понял, что его фенька сыграла и сыграла намного раньше, чем он предполагал. Он понял еще одну мысль: он должен изо всех сил помогать этому волчонку. Чем черт не шутит, обретет в друзьях матерого. Вещь нужная, учитывая, что кругом одни враги.
- Где Томка? - заорал он.
Шершавый аж подскочил.
- Я ему сейчас врежу! - пообещал Кит.
- Остановись! - приказал Леший.
- Да плевать я хотел! Чего он мне приказывает?
- Охолони, - остановил его дядя Боря, тоже внимательно посмотрев на молодого преемника. У него шевельнулось первое сомнение, правильно ли он поступил, выдвинув его. И жалость у него шевельнулась, потому что лучше этих молодых сопляков вокруг он знал, какие жесткие законы в их стае. Тут нет жалости ни к малому, ни к старому. Никто не пожалеет. Да он сам же первым и отдаст приказ. Свят, свят. - Привези Томку, - велел он Киту. - Быстро, я сказал.
В ожидании их приезда взялись перекусить. Закуску и выпивку принесла в кабинет Валентина. Перед Картазаевым она крутила тугими бедрами особенно усердно.
- Произвел впечатление, - усмехнулся Шершавый, наслышанный о подвигах в подсобке.
Дяде Боре даже пришлось прикрикнуть, чтобы выгнать женщину из кабинета. Подкрепившись, снова заговорили о делах.
- К Ржавому с кондачка не подберешься, - заметил дядя Боря. - Дошли до меня слухи, что он с Черепом знакомство водит, - при упоминании о Черепе, кстати, первом в этом городе, Картазаев сделал вид, что он к этому имении абсолютно равнодушен. - Кстати, ты слышал о Черепе? От кого?
- Ага. Мне про него генерал рассказывал, - бесхитростно объяснил Картазаев.
При его словах бандиты покатились со смеху.
- Шутник ты, кстати, героин куда дел? - безо всякого перехода спросил Рекунков.
Сразу посерьезнев, бандиты смотрели на него. Картазаев понял, что они все равно не поверят, что с героином его кинули, и решил соврать.
- Товар я уже толкнул, - сказал он. - Деньги уже на счету в Швейцарском банке.
- Осталось малое, до Швейцарии доехать! - хохотнул Шершавый.
- Сначала Ржавого замочишь! - уставил на него палец дядя Боря.
- А у вас что-нибудь на дружка его есть? - как бы между прочим спросил Картазаев. - Где этого Черепа найти можно?
- Эх, рано Костыля раскололи! Он бы мне этого Черепа на блюдечке преподнес! - воскликнул дядя Боря.
Картазаеву, уже получившему было надежду, захотелось взять и придушить старикашку.
- Неужели ничего нет? Хоть что-нибудь он сказал?
- А ты прав, Камикадзе. Я припоминаю, что Костыль упомянул, что узнает про Череп у рыбака, - проговорил дядя Боря. - Так и сказал. Есть, мол, у него один рыбачек.
- Костыль что-нибудь про Боно говорил?
- А кто это?
- Больше вопросов не имею.
Он на самом деле ничего сказать не успел, потому что в сопровождении Кита вошла Тамара. В руках у нее был зип "Смерча", как оказалось, она даже ботинки его сберегла, завернув в газету и положив в сумку. Тома кинулась к нему и прижалась, дрожа всем телом.
- Ну и что ты изображаешь! - отстранился Картазаев. - Отстань от меня!
- Извини, - она виновато глянула вокруг и опустилась на предложенный ей стул.
- Привет, Тома! - радушно поприветствовал ее дядя Боря. - Сколько лет, сколько зим. И как тебя угораздило связаться с этаким козырным?
- Я его люблю, - простодушно ответила она.
В это время вошедшая с подносом Валентина ревниво углядела соперницу и ненароком пролила на нее горячий кофе. Они бы вцепились друг в друга, если бы дядя Боря не выгнал обеих.
- Поговорим, наконец, о деле, - сказал он. - Как ты собираешься искать рыбака?
Глава 10
Рядом со зданием речного порта располагались многочисленные кафе. В одном из них и обосновался Картазаев. Вместе с ним были Тамара и Андрей. Женщина сначала отказалась идти наотрез, мотивируя это тем, что ее любая собака в порту знает, но Картазаев был неумолим. Тома могла ему пригодится, ведь не только ее все знали, но и она знала каждого человечка Ржавого. Нехитрыми усилиями, при помощи очков в толстой оправе и строгого костюма, Картазаев, среди прочих достоинств которого было владение приемами визажиста, Тамара была превращена в нечто вроде учительницы младших классов. Грудь была безжалостно ужата корсетом. Теперь Тому не узнал бы даже тот, кто пользовал ею многократно. Как ни странно, в таком виде Картазаев хотел ее даже больше, чем обычно. В этом была своя перчинка. Нечто вроде любовной игры, когда партнерша переодевается то в старшеклассницу в белом фартуке, то в военный китель. Картазаев доводилось играть и в такие игры. Происходило это в такие моменты в его биографии, когда обстоятельства загоняли его в угол, и надо было расслабиться по-настоящему. Похоже, наступал именно такой момент.
Если с женщиной все было более менее понятно, то с мальчиком все обстояло с точностью наоборот. Глаза молодого волчонка светились взрывоопасной смесью восхищения и подозрительности. В его участии не было необходимости, но Андрей сам настоял. Картазаев подробностей не знал, но, похоже, в группировке городских не было былого согласия. Молодого Лешего особо не признавали, но и в конфронтацию никто открыто не лез. Исключая разве что Кита. Этот смотрел на Лешего с нескрываемым пренебрежением. Но Андрей накричал на него своим еще совсем детским фальцетом, и был бы возможно поколочен своим же собственным водителем, если бы не вмешательство дяди Бори.
- Пусть едет, - сказал он, и по согласному молчанию, с которым присутствовавшие при скандале восприняли его слова, Картазаеву сразу стало ясно, кто здесь настоящий хозяин.
Единственное, он не понимал, зачем этому прожженному старому лису этот не нюхавший пороху пацан. С другой стороны, ведь самого Картазаева должен же был кто-то пасти. Хотя особо бежать ему было и некуда. Операцию "перехват" еще никто не отменял, и при попытке выезда из города его схватили бы непременно. На крайний случай продали бы Ржавому. Когда еще такой случай подвернется подзаработать по-легкому.
- А если Рыбачок это кличка? - нарушает молчание Андрей.
- Вряд ли, - возразил Картазаев. - За просто так Костыль не стал бы даже прозвище называть из-за угрозы, что мы сами на него потом выйдет без его помощи, и он без башлей останется. Скорее всего, речь шла о настоящем рыбачке.
- И где его в таком случае искать?
Картазаев развел руками.
- Тут все рыбаки, - констатировал он.
Мы похожи на семейство инженеришки, отдыхающего в свой редкий выходной, подумал Картазаев. Андрей пошел в туалет, Тома положила ему руку на колено и спросила:
- Мы здесь совсем одни. Этот сопляк нам не помеха. Решайся. Больше такой возможности у нас не будет. Давай сбежим. Очнись! О чем ты все время думаешь?
Картазаев думал о Черепе. Его сразу поразило то, что Ржавый с Диего периодически ходили к Черепу советоваться. Какие советы и главное, каким образом могла давать стеклянная штуковина, пропылившаяся на полках музеев пару тысяч лет. И женщин ведь Череп убивал и никто иной. А этот урод Диего, который баб добывал для этого урода, до сих пор топчет землю своими обезьяньими ногами.
- Убери ты руку! - прикрикнул он на женщину так, что вернувшийся Андрей вздрогнул.
Неужели из него шакала сделают, подумал Картазаев. Сколько он в городе? Неделю. За это время получено две пули и не сделано ни одного шага к разгадке. Хотя нельзя сказать, что ситуация нестабильная. Вместо предсказанной катастрофы Череп в люди выбился, советы бандитам дает.
- Костыль на чем ездил? - спросил Картазаев.
- На "Рено", - ответила Тамара. - Там еще заднее стекло такое смешное, как самодельное.
Картазаев понял, что за эту деталь можно зацепиться. Недалеко от порта находилось несколько артелей рыбаков. Они стали объезжать их по очереди и спрашивать, не приезжал ли кто в последнее время на иномарке. Расчет оказался верным. За рыбой редко кто приезжал на дорогих машинах. Поначалу с ними никто не хотел откровенничать. Но подаренные купюры сделали свое дело. Как оказалось, машину частенько видели в поселке под названием Шлюзовой. Дальнейший опрос местных жителей выявил, что иномарка частенько приезжала к дому некоего Лупарева. Картазаев почувствовал охотничий зуд. Одновременно в глубине души он был уверен, что Череп так просто им в руки не дастся. Едва они переступили порог вагончика со снятыми колесами, где проживал искомый рыбак, как Картазаев понял, что предчувствия его не обманули. На зеркале в прихожке висел черный драп. На стук вышла женщина в платке со скорбно поджатыми губами.
- Вы верно насчет лодки? - спросила она.
Картазаев подтвердил. Женщина проводила их к воде. Дощатый помост вел далеко в море и заканчивался клетушками, внутри которых были заперты рыбацкие шаланды. Картазаев с видом знатока обошел шлюпку, похлопал, даже попинал борта. Он ничего не смыслил в лодках. Для приличия поинтересовавшись ценой, он спросил, когда произошло несчастье.
- Три дня как схоронили, - сказала она глуховатым проплаканным голосом. - Вышел в море и не вернулся. Прилив вынес потом. Врач сказал, пьяный был, а он перед путиной капли в рот не брал.
Нас опередили, подумал Картазаев. Сделали как пацанов. Оборвалась единственная ниточка, ведущая к Черепу. Единственная ли? Они уже возвращались в город, когда Картазаев затормозил.
- Что случилось? - забеспокоилась Тамара.
- А лодка ведь большая была, - заметил Картазаев.
- Ну и что? - возразил Андрей. - В море же выходили. В этом нет ничего необычного. Там все большие.
- Вот именно, - сказал Картазаев. - Лодка большая, одному с ней трудно управиться. Кто-то ведь ему помогал.
И повернул обратно.
Им повезло и не повезло одновременно. Вдова призналась, что утопленник действительно рыбалил вместе с одним мальцом, но не успели они обрадоваться этому известию, как она тут же охладила их пыл, сообщив, что "Андрейка" уже дня три как в бегах.
- Странный он был, - продолжала вдова. - Оно и понятно, отец алкоголик, от запоя помер. Мальчонка психованный получился, а после несчастного случая вообще спятил. И убег.
- Куда? - спросил Картазаев, теряя терпение.
- Никому неведомо. Даже мать не знает.
Узнав у вдовы, где можно найти мать мальчика, поехали туда. Она жила точно в таком же вагончике, но сразу было видно, что за этим убогим жилищем ухаживают со всей тщательностью. Стенки были отдраены с мылом, вычищенные оконца блестели на солнце. На стук открыла маленькая женщина в очках. Картазаев сразу оценил очки, скромно убранные волосы и сказал:
- Андрей не вернулся? Он у меня книжку взял почитать.
- Он не вернется, - ответила она с подозрительной уверенностью. - Он как-то сказал мне, что хочет уехать отсюда навсегда.
- Почему?
- Вы не поймете. Он другой. Он всегда был далек от нашего проклятого богом мирка. Играть со сверстниками никогда не мог. У нас все злые, как волчата. Только и могут, что драться и слабых обижать. А он всегда их защищал. Даже дружил с одним убогим. Над ним смеялись. Он и в море из-за этого выходил, потому что оно свободно от этих подонков.
Картазаев уже хотел уйти, но напоследок решил осмотреть комнату этого парня.
- Мне бы книжку, - напомнил он. - Разрешите, я сам гляну.
- Что ж, смотрите. Я там ничего не трогала. Если он брал у вас что, то будьте уверены, ничего никуда не делось.
С этими словами женщина, промокнув глаза платочком, что теребила в руках, ушла. Картазаев со спутниками прошли через сверкающую чистотой прихожку в комнаты. Вернее комната имелась только одна, но она была перегорожена фанерой пополам. Комната Андрейки оказалась совсем крохотной. Из мебели в ней находился короткий детский диванчик и этажерка с совсем недетскими книжками. Литература была сплошь познавательная и научная. Причем, издания еще имперских времен: серьезные, без современного сюсюканья и заигрыванья с поколением-пепси. Из художественной литературы стоял лишь Вениаминов. На этот раз присутствовал его поздний период, когда он завязал со своими сказками о светлом будущем, а вспомнил самое страшное, что было в его жизни: войну, трупы в белых саванах внутри домов, мертвые, вмерзшие в лед, эшелоны, усиливая впечатление до неимоверного трагизма с помощью своей выдающейся фантазии. Картазаев покопался в памяти, вспоминая, когда же он читал Вениаминова в последний раз. Оказалось, в детстве. И то только космические оперы. Космонавтом хотел стать вроде. Картазаев покопался еще, но после детства обнаружил лишь гигантский провал, которого по идее быть было не должно. Однако командировки в горячие точки, поиски и ликвидация разнокалиберных ублюдков оставили после себя лишь отрывочные, ни к чему не обязывающие воспоминания. Откровенно говоря, лучше вообще было забыть весь этот кошмар в лунную ночь. Книги почитать светлые, того же самого Вениаминова, естественно, раннего, на фига ему эти поздние кошмарики. А Андрейка читал. Странный малый, права мать. Матери вообще всегда правы. В который уже раз Картазаев подумал, что будь у него мать жива, не мотало его бы по всей стране, и семья, наверное, была бы.