Томми вылез у кофейни возле Чайна-тауна, в которой раньше замечал парней в беретах: они что-то корябали в блокнотах и курили французские сигареты. Если ищешь местечко, где можно какое-то время посидеть и потаращиться в бездну, всегда приглядывайся, где есть парни в беретах и с французскими сигаретами. Они как дорожные знаки: "Экзистенциальный кризис - следующий поворот направо". А от столкновения с телом в черном мешке Томми теперь впал в настроение, как раз пригодное для нескольких минут созерцания бессмысленности жизни перед тем, как пуститься на поиски квартиры. Для них та бедная женщина была просто куском мяса. А надо плакать, падать в обморок и драться за ее завещание. Должно быть, это какой-то защитный механизм - только городская публика способна так игнорировать страдание.
У стойки он заказал двойной мокко. Девушка с пурпурными волосами и тремя кольцами в носу взбивала молоко, а Томми ворошил пачку читаных газет на прилавке, вынимая разделы объявлений. Когда расплачивался, девушка перехватила его взгляд, устремленный на кольца, и улыбнулась.
- Смерть есть тьма, где мысли, - произнесла она, отдавая ему мокко.
- Всего хорошего, - ответил Томми.
Он сел и принялся листать объявления. Читая котировки квартир на сдачу, он чувствовал, как деньги у него в кармане усыхают. Вот почему люди тут, похоже, так рассеянны. Всех заботит, где взять денег на квартиру.
В глаза бросилось объявление о сдаче меблированного чердака. Сам он был парнишкой чердачным. Томми вообразил, как говорит: "Не, тусить с вами я не могу, чуваки, мне пора на чердак, писать". Или: "Простите, оставил бумажник на чердаке". И как пишет: "Дорогая мама, я переехал на просторный чердак в модной ЮМЕ".
Томми отложил газету и обратился к парню в берете за соседним столиком: он читал томик Бодлера и громоздил дюну бычков от "Диск-Блё" в пепельнице.
- Прошу прощения, - сказал Томми, - я в городе недавно. Где мне найти модную ЮМУ?
Берета, похоже, вопрос рассердил.
- Южнее Маркета, - ответил он. После чего забрал книгу и сигареты и вышел из кафе.
- Извините, - крикнул Томми ему вслед. Может, по-французски надо было спрашивать…
Томми развернул карту Джоди и отыскал на ней Маркет-стрит, затем - район южнее Маркет-стрит под названием "ЮМА". Недалеко оттуда, где Джоди отметила "Пирамиду Трансамерики". Томми сложил карту и вырвал чердак из страницы объявлений. Это будет несложно.
Уже собравшись уходить, он повернул голову и увидел, что в кафе вплывает невообразимо толстый человек в лиловом бархатном халате, с кожаным чемоданчиком для торговых образцов, украшенным серебряными месяцами и звездами. Мужчина уселся за столик неподалеку от Томми, туша его расплылась и свесилась с краев плетеного стула. Он принялся извлекать из чемоданчика разные предметы. Томми заворожило.
Голова толстяка была обрита наголо, а на черепе вытатуирована пентаграмма. Столик он застелил куском черного атласа, а в центр водрузил хрустальный шар на пьедестале из латунных драконов. Далее развернул лиловую шелковую косынку и достал колоду карт таро, положил подле шара. Следом вынул из чемоданчика табличку и тоже поставил на стол. Табличка гласила: "Мадам Наташа. Хиромантия, Таро, Ворожба. Ясновидение $ 5,00. Вся выручка идет на исследования СПИДа".
Мадам Наташа сидел к Томми спиной и, когда он уставился на пентаграмму, развернулся. Томми быстро отвел взгляд.
- Сдается мне, вам потребно предсказанье, молодой человек, - сказал Мадам Наташа высоким женским голосом.
Томми откашлялся.
- Я в такое не верю. Но все равно спасибо.
Мадам Наташа закрыл глаза, будто бы слушал особо трогательную музыкальную пьесу. А открыв их, произнес:
- Вы в Городе новичок. Немного смятены, немного испуганы. Вы некий художник, но зарабатываете на жизнь не искусством. И вы недавно отказались вступать в брак. Все верно?
Томми полез в карман.
- Пять долларов?
- Садитесь. - Мадам Наташа показал на стул у своего столика.
Томми пересел и отдал пятерку. Мадам Наташа взял колоду таро и начал тасовать. Руки у него были маленькие, изящные; ногти выкрашены в черный.
- Что мы сегодня спросим у карт? - осведомился Мадам.
- Я тут с одной девушкой познакомился. Хочу узнать про нее больше.
Мадам Наташа мрачно кивнул и стал раскладывать карты на столе.
- В вашем ближайшем будущем я не вижу никакой женщины.
- Правда?
Мадам показал на карту справа от узора, который он выложил на столе.
- Нет. Видите, в каком положении эта карта? Она управляет вашими отношениями.
- Написано "Смерть".
- Это не обязательно значит физическую кончину. Карта Смерти может быть картой обновления, означать перемены. Осмелюсь предположить, вы недавно с кем-то порвали.
- Не-а, - ответил Томми. Он пристально посмотрел на стилизованный портрет скелета с косой. Казалось, тот ему ухмылялся.
- Попробуем еще раз, - сказал Мадам Наташа. Собрал карты, перетасовал их и начал раскладывать заново.
Томми смотрел на то место, куда должна упасть его карта отношений. Мадам помедлил, перевернул карту. Смерть.
- Так-так, вот так коинцестденция, - произнес Мадам Наташа.
- Попробуйте еще.
И вновь Мадам пошелестел картами, и вновь перевернутая карта оказалась тем же самым. Смерть, без вариантов.
- Что это значит? - спросил Томми.
- Значить может что угодно, в зависимости от ваших остальных раскладов. - Мадам обвел рукой прочие карты в орнаменте.
- Так что это значит вместе с остальными?
- Честно?
- Конечно. Я хочу знать.
- Вам пиздец.
- Что?
- Касаемо отношений?
- Да.
- Вам пиздец.
- А моя карьера писателя?
Мадам Наташа опять сверился с картами и, не поднимая головы, сказал:
- Пиздец.
- А вот и нет. Никакой не пиздец.
- Он. Пиздец. Карты не врут. Извините.
- Не верю я в эту байду, - сказал Томми.
- И тем не менее, - ответил Мадам Наташа.
Томми встал.
- Мне пора идти искать квартиру.
- Хотите спросить у карт про свой новый дом?
- Нет. Не верю я картам.
- Можно по руке погадать.
- Отдельный тариф?
- Нет, все включено.
- Ладно. - Томми протянул руку, и Мадам Наташа бережно взял ее в обе ладони. Томми огляделся, не смотрит ли кто, и пристукнул ногой, показывая, что торопится.
- Алембическая сила, вы много мастурбируете, а? Парняга за ближайшим столиком поперхнулся и залил кофе томик Сартра в мягкой обложке.
Томми выдернул руку.
- Нет!
- Ну-ну, не стоит обманывать. Мадам Наташа знает.
- Какая тут связь с квартирой?
- Проверяю себя на точность, только и всего. Это как детектор лжи обнулять.
- Не очень, - ответил Томми.
- Тогда мне надо подкорректировать зрение. Вы б у меня считались дрочмастером первой категории. Стыдиться тут нечего. С учетом вашей карты отношений, могу сказать, это для вас единственный выход.
- В общем, вы ошиблись.
- Как угодно. Дайте-ка еще раз взгляну.
Томми неохотно предъявил ладонь снова.
- О, наконец-то хорошие вести, - сказал Мадам Наташа. - Квартиру вы найдете.
- Хорошо, - сказал Томми, опять забирая у него руку. - Мне пора.
- А про крыс знать не желаете?
- Нет. - Томми развернулся и пошел к двери. А взявшись за ручку, обернулся и сказал: - Мне не пиздец.
Читатель Сартра оторвался от книги и покачал головой:
- Нам всем пиздец. Без исключения.
ГЛАВА 13
Список дел для модно обреченных
Когда известно, что будущее твое мрачно, спешить некуда. Томми решил прогуляться в финансовый район пешком. Он шаркал по тротуару с виноватой физиономией человека, которому настал космический пиздец.
Проходя через Чайна-таун, он засек трех Вонов - те покупали лотерейные билеты в винной лавке - и зашел в ночлежку за одеждой и пишмашинкой, пока троица не вернулась. Спускаясь в последний раз по узкой лестнице, он несколько взбодрился, но на него снова неопрятной кучей обвалились слова Мадам Наташи: "В вашем ближайшем будущем я не вижу никакой женщины".
За тем-то, среди прочего, он и приехал в Сан-Франциско - найти себе девушку. Такую, кто видела бы в нем художника. Не похожую на девчонок дома, которые смотрели на него как на уродца начитанного. Все входило в план: жить в Городе, писать рассказы, смотреть на мост, ездить на фуникулерах и трамваях, питаться "Рис-О-Ронами", завести подругу - такую, кому можно поверять мысли, желательно - после многочасового божественного секса. Томми не стремился к совершенству - ему требовалась та, с кем уверенно можно себя чувствовать неуверенно. Но не теперь. Теперь он был обречен.
Томми обвел взглядом городской горизонт и понял, что взял неверный курс - он оказался в финансовом районе, но в нескольких кварталах от Пирамиды. Он принялся лавировать между зданиями, стараясь не встречаться взглядами с мужчинами и женщинами в деловых костюмах, - те, в свою очередь, тоже старались ни с кем не встречаться взглядами, а для этого то и дело посматривали на часы. Конечно, подумал Томми, они себе могут это позволить. У них есть будущее.
К подножию Пирамиды он прибыл, слегка запыхавшись, руки ныли от поклажи. Сел на бетонную скамейку с краю фонтана и стал смотреть на людей.
Все такие целеустремленные. Им есть куда идти, есть с кем встречаться. У них идеальные прически. От них приятно пахнет. У них хорошая обувь. Томми посмотрел на собственные сношенные кожаные тенниски. Пиздец.
Кто-то сел с ним рядом на ту же скамейку, и он не стал поворачивать голову: "Наверняка же опять посмотрит на меня свысока". Он не сводил глаз с пятна на бетоне у ног - но вот на этом пятне появился бостонский терьер и выпустил реактивную струю собачьих соплей ему на штанину.
- Фуфел, это грубо, - произнес Император. - Неужели ты не видишь - наш друг дуется?
Томми поднял голову и посмотрел Императору в лицо.
- Ваше Величество. Здравствуйте. - Таких диких бровей, как у этого деда, Томми никогда раньше не видел - у него на лбу словно устроились два седых дикобраза.
Император приподнял корону - федору из пластинок, вырезанных из пивных банок и сшитых вместе желтой бечевкой.
- На работу устроился?
- Ну, меня в тот же день и взяли. Спасибо за подсказку.
- Это честная работа, - ответил Император. - Есть в ней некая красота. Не то что вот эта трагедия.
- Какая трагедия?
- Эти вот бедные души. Эти бедные жалкие душонки. - Император обвел рукой прохожих.
- Не понимаю, - сказал Томми.
- Время их миновало, а они не знают, что делать. Им объяснили, чего они хотят, и они поверили. В мечте своей они могут поддерживать жизнь лишь тем, что не отбиваются от стада себе подобных, кои отражают их же иллюзии.
- А ботинки у них очень симпатичные, - сказал Томми.
- Они должны правильно выглядеть, не то вся их ровня накинется на них голодными псами. Они - падшие боги. А новые боги - производители, творцы, деятели. Новые боги - безвольные техно-детки, которые лучше будут лопать белый сахар и смотреть научно-фантастическое кино, чем волноваться, что за обувь носят. А эти несчастные души отчаянно перекладывают бумажки с места на место, надеясь, что вспыхнет некое таинственное послание и спасет их от новых, неуклюжих, блистательных божеств и их реальности на кремниевых микросхемах. Некоторые выживут, конечно, но большинству не удастся. Нетворческое мышление лучше получается у машин. Бедные души, почти слышно, как они потеют.
Томми посмотрел на хорошо одетый поток деловых людей, затем на драное пальто Императора, потом на свои тенниски, опять на Императора. Ему отчего-то стало лучше, нежели было несколько минут назад.
- Вам эти люди же на самом деле не безразличны, да?
- Таков мой удел.
Симпатичная женщина в сером костюме и на каблуках подошла и вручила Императору пять долларов. Под жакетом у нее была шелковая кофточка, и Томми успел разглядеть верх кружевного бюстгальтера, когда она наклонилась. Его заворожило.
- Ваше Величество, - сказала женщина, - в "Кафе Сюисс" сегодня блюдо дня - китайский салат с курицей. Мне кажется, Фуфелу и Лазарю он очень понравится.
Лазарь завилял хвостом. Фуфел при звуке своего имени звонко тявкнул.
- Очень предусмотрительно, дитя мое. Гвардия отведает с удовольствием.
- Хорошего дня вам, - сказала она и ушла. Томми смотрел вслед ее икрам.
Двое прохожих, споривших о ценах и заработках, прервали беседу и кивнули Императору.
- Ступайте с богом, - сказал он. Затем повернулся к Томми: - Ты по-прежнему ищешь себе жилище или осталось найти только женщину?
- Не понял.
- Одиночество свое ты носишь, как кокарду.
Томми ощутил, что его эго только что двинули в челюсть.
- Вообще-то я познакомился с девушкой и рассчитываю сегодня снять нам квартиру.
- Ошибка вышла, - сказал Император. - Я неверно тебя прочел.
- Да нет, все верно. Мне пиздец.
- Прошу прощения?
- Мне нагадали, что у меня в будущем нет места женщине.
- Мадам Наташа?
- Откуда вы знаете?
- Не стоит слишком доверять предсказаниям Мадам Наташи. Он умирает, а это заволакивает ему зрение. Чума.
- Ох, - сказал Томми. На самом деле ему стало легче, и он тут же устыдился этого. У него нет права жалеть себя. У Императора вот нет ничего, кроме собак, однако сочувствовал он всем своим согражданам. "Мерзавец я", - подумал Томми. И произнес: - Ваше Величество, у меня сейчас есть кое-какие деньги, если вам нужно…
Император показал ему ассигнацию женщины.
- У нас имеется все необходимое, сын мой. - Он встал и потянул за веревки, что удерживали Фуфела и Лазаря. - И я должен идти, пока моя гвардия не взбунтовалась от голода.
- Мне, наверное, тоже. - Томми поднялся и протянул было руку, но вместо этого поклонился. - Спасибо за общество.
Император подмигнул, развернулся на пятке и повел свои войска прочь - но вдруг остановился и снова повернулся к Томми.
- И еще, сынок, - когда будешь в здании, не трогай ничего с острыми краями. Ни ножницы, ни ножи для писем, ничего.
- Почему? - спросил Томми.
- Все дело в форме здания - это пирамида. Они бы предпочли, чтобы люди этого не знали, но у них есть специальный штатный сотрудник - весь день только ходит и тупит ножики для писем.
- Вы шутите.
- Безопасность прежде всего, - ответил Император.
- Спасибо.
Томми набрал в грудь побольше воздуха и весь подобрался перед штурмом Пирамиды. Уйдя с солнышка и вступив под сень огромных бетонных контрфорсов, он через фланелевую рубашку прямо-таки ощутил, как зябнет, - точно бетон копил в себе влажный холод ночного тумана, а днем испускал его, как змеевик холодильника. Дойдя до справочного бюро, он уже весь дрожал. Охранник уставился на него с подозрением.
- Вам помочь?
- Я ищу отдел кадров "Трансамерики".
Охранник скривился так, словно Томми макнули в канализацию.
- Вам назначено?
- Да. - Томми помахал у охранника перед носом документами Джоди.
Тот снял трубку и тыкал в кнопки с цифрами, когда у него из-за спины появился второй охранник и забрал у него трубку.
- С ним все в порядке, - сказал он. - Пропусти.
- Но…
- Он знакомый Императора.
Первый охранник отодвинул телефон и сказал:
- Двадцать первый этаж, сэр. - Он показал, где лифты.
Томми поднялся на двадцать первый этаж, затем пошел по стрелкам указателей, пока не нашел нужный отдел. Официозного вида пожилая дама в приемной велела ему присесть и сообщила, что сейчас им займется. После чего с достойным уважения упорством принялась делать вид, будто ее стерло с лица земли.
Томми сел на черный кожаный диван, вздохнувший под его тяжестью, на черном каменном кофейном столике выбрал себе журнал и стал ждать. За следующий час он прочел колонку полезных домашних советов ("Кофейная гуща в кошачьем лотке будет наполнять ваш дом восхитительным ароматом эспрессо всякий раз, когда вашей киске захочется по-маленькому"); статью о компьютерных торчках ("Брюс слез с мусогрыза уже полгода назад, но утверждает, что мать его по-прежнему висит, если речь заходит об отношениях"); и рецензию на новый мюзикл "Джоунзтаун!" ("Эндрю Ллойд Уэббер переписал рекламный мотивчик газировки "Хлад-Пом" так, что мороз по коже и мысли в голове. Донни Осмонд в роли Джима Джоунза блистателен"). Попросил у официозной дамы корректирующую жидкость и подправил себе отделку на теннисках, потом высушил их под галогенной лампой для чтения, похожей на руку робота, держащую солнце. Когда он принялся выдергивать карточки с одеколонными пробниками из "Джентльменз Куотерли" и втирать их себе в носки, женщина сказала, что он может пройти в кабинет.
Томми взял тенниски в руку и зашел в кабинет босиком. Еще одна дама официозного вида, до ужаса походившая на первую даму официозного вида, вплоть до цепочки на очках для чтения, велела ему присесть напротив, пока она просмотрит документы Джоди, и перестала обращать на него внимание.
Она сверилась с экраном компьютера, нажала несколько клавиш, затем подождала, пока компьютер занимался чем-то своим. Томми надел тенниски и стал ждать дальше.
Женщина не взглянула на него.
Он откашлялся. Она стучала по клавишам.
Томми нагнулся, открыл чемодан, из него достал портативную пишущую машинку. Женщина не взглянула на него.
Она стучала по клавишам и смотрела на экран.
Томми открыл чехол машинки, вкрутил под валик лист бумаги и тоже стукнул по клавишам.
Женщина посмотрела на него. Он стукнул еще по нескольким, клавишам.
- Что вы делаете? - спросила она.
Томми не ответил. Он стучал по клавишам и не смотрел на нее.
Женщина возвысила голос:
- Я спрашиваю, что вы делаете?
Не переставая печатать, Томми поднял голову.
- Прошу прощения, я не обращал на вас внимания. Что вы сказали?
- Что вы делаете? - повторила она.
- Это записка. Позвольте прочту: "Неужели никто больше не видит, что все они - слуги Сатаны? Мне пришлось очистить мир от их скверны. Я длань Божья. Иначе почему служба безопасности впустила меня в здание с автоматической винтовкой в чемодане? Я бич божий". - Томми смолк и посмотрел на нее. - Пока больше не написал, но закончу, наверное, тем, что извинюсь перед мамой. Что скажете?
Женщина улыбнулась так, словно скрывала боль от метеоризма, и протянула ему конверт.
- Это последняя заработная плата Джоди. Передайте ей от нас привет. А вам лично - приятного дня, молодой человек.
- Вам тоже, - ответил Томми, собрал вещи и вышел из кабинета, насвистывая.