Цифры на приборах непрерывно сменяли друг друга. В коротких промежутках между выстрелами были отчетливо слышны пронзительные вопли чудовищ. Эти звуки даже отдаленно не напоминали крик человека.
– Сколько? – спросила Рипли.
– Невозможно сказать. Много. Трудно понять, какая тварь еще жива, а какая сдохла. Они наступают, даже потеряв все конечности, и останавливаются, только когда снаряд разрывает их в клочья, – объяснил Хадсон и бросил взгляд на другой прибор. – На орудии D осталось двадцать зарядов. Десять. – Он помолчал. – Все.
Боезапас второго орудия тоже подходил к концу. Внезапно стрельба прекратилась. Из-за дыма и тумана не было никакой возможности разглядеть что-либо на экранах. Небольшие очаги пламени полыхали там, где трассирующие снаряды задели воспламеняющиеся материалы. Весь пол коридора был усеян почерневшими изуродованными тварями и превратился в их кошмарное кладбище. На глазах десантников несколько трупов исчезло, провалившись в гигантскую дыру, выжженную все еще вытекавшей из них кислотой.
Но почему-то чудовища уже не рвались опрокинуть замолкнувшие орудия. Детекторы движущихся целей молчали.
– Не понимаю, что это значит? – Хадсон в нерешительности вертел в руках какой-то инструмент. – Что происходит, куда они подевались?
– Будь я… – Рипли глубоко вздохнула. – Они сдались. Отступили. Их остановили орудия. Значит, у них достаточно ума, чтобы найти связь между причиной и следствием. Твари не стали бездумно лезть вперед.
– Это так, но посмотрите сюда, – Хикс постучал пальцем по пульту между двумя циферблатами. Стрелка счетчика орудия D находилась на нулевой отметке, а счетчик орудия С показывал, что там осталось десять зарядов – на несколько секунд стрельбы в прежнем темпе. – В следующий раз они спокойно пройдут весь коридор и постучатся вот в ту дверь. Эх, если бы остался цел наш бронетранспортер…
– Если бы бронетранспортер не взорвался, мы бы здесь не стояли и не болтали зря. Мы бы ехали куда-нибудь, а говорила бы за нас орудийная башня, – резко оборвала его Васкес.
Только Рипли не была обескуражена.
– Но они не знают, сколько снарядов у нас осталось. Мы нанесли им серьезный удар. Очень серьезный. Наверно, сейчас они где-нибудь совещаются или как там это у них называется, когда им приходится принимать важные решения. Теперь твари будут искать другой способ добраться до нас. На это потребуется какое-то время, а когда они выберут другой путь, то будут куда осторожней. Теперь роботы-часовые будут им мерещиться за каждым углом.
– Может, мы и в самом деле их немного обескуражили, – согласился Хадсон, к которому понемногу возвращалась его обычная самоуверенность. Даже его лицо стало чуть менее бледным. – Вы были правы, Рипли. Кошмарные монстры страшны, но уязвимы.
Хикс оторвался от приборов и обратился к Васкес и Хадсону:
– Вы вдвоем будете обходить наше убежище по периметру. От центра управления до медицинского блока. Мы сможем защищать только этот участок. Знаю, вы вымотаны до предела. Тем не менее, старайтесь быть максимально внимательными и хладнокровными. Если Рипли права, твари начнут искать слабые места в стенах и трубопроводах. Мы должны перекрыть все возможные для них проходы. Нам нужно будет убирать одну тварь за другой, по мере того как они будут пытаться просочиться через какую-нибудь дыру.
Десантники молча кивнули. Хадсон оставил приборы, взял свой карабин и вместе с Васкес направился в сторону главного коридора. Рипли заметила недопитую чашку крепкого кофе и одним глотком осушила ее. Вкус напитка оставлял желать лучшего, но все же она смочила пересохшее горло. Капрал молча наблюдал за ней, потом поинтересовался:
– Сколько вы не спали? Двадцать четыре часа?
Рипли равнодушно пожала плечами. Вопрос ее не удивил. Если она выглядела хотя бы наполовину такой же уставшей, какой себя чувствовала, не приходилось удивляться, что Хикс выразил участие. Переутомление могло сломить ее быстрее, чем чужие твари. Тем не менее она сухо и бесстрастно ответила:
– Какая разница? У нас остались считанные минуты.
– Раньше вы так не говорили. – Хикс кивнул в сторону коридора, где скрылись Васкес и Хадсон.
– Не говорила для их спокойствия. Может, немного и для своего. Мы можем позволить себе отдохнуть, но твари спать не будут. Они не остановятся и не отступят до тех пор, пока не получат то, что им нужно. А нужны им мы. Вот нас они в конце концов и заграбастают.
– Может, заграбастают, а может, и нет, – чуть заметно улыбнулся Хикс.
Рипли попыталась улыбнуться ему в ответ, но, похоже, это ей плохо удалось. Сейчас за чашку горячего свежего кофе она отдала бы годовую зарплату астронавта, но торговаться было не с кем, а сама она слишком устала, чтобы возиться с автоматической кофеваркой. Рипли положила ствол огнемета на плечо.
– Хикс, я не собираюсь кончить так, как другие. Как колонисты, как Дитрих и Кроу. Если дело дойдет до этого, вы ведь поможете мне, я могу на вас рассчитывать?
– Если дело дойдет до этого, – мягко ответил Хикс, – я помогу и вам и себе. Впрочем, в этом не будет необходимости, если мы останемся на планете до взрыва станции. Термоядерный взрыв поможет всем – и нам и чужим тварям. Давайте лучше надеяться на то, что этого не будет.
На этот раз Рипли удалось улыбнуться.
– Не понимаю вас, Хикс. Считается, что солдат не должен быть оптимистом.
– Да, знаю. Не вы первая это мне говорите. В каком-то смысле я – уродливое исключение. – Хикс нагнулся и что-то вытащил из-за приборного пульта. – Вот, я хотел представить вам моего лучшего друга.
Ловким движением, за которым угадывалась многолетняя практика, он отделил магазинную коробку, отложил ее в сторону и протянул Рипли импульсный карабин.
– Импульсный карабин типа М-41А, калибр 10 миллиметров. Сверху и снизу стволы тридцатимиллиметрового гранатомета. Большая умница. Лучший друг космического десантника, более надежный, чем жена или муж. Практически безотказен, самосмазывающийся, работает под водой и в вакууме, пробивает стальную плиту. Он просит только хранить его в чистоте и не слишком сильно бросать на пол. Выполните эти просьбы, и он сохранит вам жизнь.
Рипли взяла карабин. Он показался ей неудобным и неуклюжим. Приклад был изготовлен из поглощающего отдачу волокнистого материала, который помогал погасить толчок даже при стрельбе наиболее мощными зарядами. Рипли подняла оружие и для пробы прицелилась в противоположную стену.
– Ну как? – спросил Хикс. – Справитесь с этой игрушкой?
– Что нужно делать? – взглянула Рипли на капрала.
Хикс одобрительно кивнул и передал Рипли магазинную коробку.
Как бы осторожен Бишоп ни был, портативный передатчик и сумка с инструментами довольно громко скребли по металлу трубопровода. Ни один человек и несколько минут не выдержал бы темп, взятый Бишопом с самого начала, но это вовсе не значило, что андроид мог ползти с такой же скоростью сколь угодно долго. Возможности андроидов тоже не безграничны.
Искусственная острота зрения позволяла Бишопу видеть даже в кромешной темноте. Человек здесь чувствовал бы себя ослепшим. К счастью, Бишоп мог не бояться, что заблудится. Трубопровод почти без поворотов вел прямо к вышке с антенной.
Впереди справа показалось отверстие неправильной формы, сквозь которое пробивался луч тусклого света. Среди прочих человеческих качеств в Бишопе была заложена и любознательность. Он на мгновение остановился, заглянул в прожженное кислотой отверстие и подумал, что хорошо бы поточнее сориентироваться на месте, а не полагаться на одну лишь компьютерную распечатку здешних служебных шахт и проходов.
Покрытые отвратительной слизью мощные челюсти метнулись к его лицу и с угрожающим скрежетом впились в сталь.
Эхо удара разнеслось по всему трубопроводу. Бишоп прижался к противоположной стенке. В том месте, где челюсти сомкнулись, металл заметно прогнулся. Бишоп поспешно пополз дальше. К его удивлению, нападение не повторилось. Не ощутил он и никаких признаков преследования.
Может быть, тварь только почувствовала какое-то движение и щелкнула челюстями вслепую, так сказать, на всякий случай? Раз из трубопровода никто не отозвался, ей не было резона развивать атаку. Интересно, как твари обнаруживают потенциальную жертву? Бишоп воспроизводил все движения, сопровождающие процесс дыхания у человека, но в сущности не дышал. От него не исходило ни тепла, ни запаха плоти. Вышедшей на охоту чужой твари он, скорее всего, показался бы лишь еще одним механизмом. Вероятно, андроид мог бы свободно разгуливать среди чудовищ, если только не нападать на них или не оказывать сопротивления. Нельзя сказать, чтобы перспектива такой прогулки нравилась Бишопу, поскольку реакции и мотивы поступков чужих существ оставались непредсказуемыми, но эта случайно полученная информация была чрезвычайно полезной сама по себе. Если его предположение подтвердится, у него может появиться шанс поближе изучить поведение этих организмов.
Впрочем, пусть их изучает кто-нибудь другой, подумал Бишоп. Пусть кто-нибудь еще ищет подтверждение разным гипотезам. Для этого потребуется иная модель андроида, обладающая большей смелостью. Что же до Бишопа, он хотел как можно скорее убраться с Ахеронта ради спасения не только самого себя, но и тех людей, с которыми работал.
Бишоп бросил взгляд на тускло светившийся в темноте циферблат хронометра. Он все еще не наверстал отставание. Бледный и донельзя уставший, он постарался ползти еще быстрей.
Рипли приложила ложе большого карабина к щеке. Женщина запоминала каждое слово Хикса, потому что знала: времени у них осталось совсем немного и если ей придется пустить в ход оружие, то переспрашивать, как это делается, будет некогда. Хикс проявлял редкое терпение, стараясь в считанные минуты изложить всю инструкцию по стрельбе из импульсного карабина.
Стоя рядом с Рипли, капрал объяснял, как пользоваться встроенным прицелом, и ставил ее руки в нужное положение. Обоим стоило усилий не обращать внимание на соприкосновение их рук. Слишком мало теплоты вызывала в людях разрушенная колония, слишком мало человеческого, и так получилось, что инструктаж явился первым случаем физического контакта между Рипли и Хиксом.
– Держите карабин крепче, – говорил капрал. – Поглотитель поглотителем, но после выстрела вы все равно почувствуете отдачу. Приходится расплачиваться за то, что выпущенная вами пуля сможет пробить любую цель. – Хикс показал на цифровой указатель, вмонтированный в ложе карабина: – Когда счетчик покажет ноль, нажмите сюда. – Он надавил пальцем кнопку, и магазинная коробка выпала, со стуком ударившись об пол. – Обычно от нас требуют подбирать пустые коробки, они довольно дороги. Но сейчас я не стал бы беспокоиться о соблюдении всех правил.
– Понятно, – ответила Рипли.
– Пусть валяется. Самое главное, быстрей вставляйте следующую. – Хикс протянул Рипли магазинную коробку, и ей пришлось приложить немало усилий, чтобы удержать тяжелое оружие одной рукой, одновременно заряжая его второй. – Ударьте по коробке как следует, ей нравится такое неделикатное обращение. – Рипли в точности выполнила указания и была вознаграждена резким щелчком, свидетельствовавшим о том, что магазинная коробка встала на место. – Теперь загоняйте пулю в патронник.
Рипли щелкнула тумблером. Сбоку на заряжающем механизме загорелся красный огонек. Хикс отошел на шаг и, оценивая боевую стойку Рипли, одобрительно кивнул.
– Вот и все. Теперь можно все начинать сначала. Повторите еще разок.
Рипли снова выполнила все операции: проверила счетчик, выбросила магазинную коробку, перезарядила, загнала пулю в патронник. Оружие казалось ей ужасно тяжелым и неудобным, но действовало на нее успокаивающе. Руки Рипли заметно дрожали. Она опустила карабин и показала на второй ствол, расположенный ниже основного.
– А это для чего?
– Это гранатомет. Думаю, сейчас этим не стоит забивать вам голову. И без того нужно запомнить многое. Если доведется пустить в дело карабин, все надо будет делать автоматически, не раздумывая ни секунды.
Рипли пристально посмотрела на капрала.
– Послушайте, это была ваша инициатива. Уж раз начали, показывайте все. Дальше я сама разберусь, что мне надо, а что нет.
– В этом я не сомневаюсь.
В течение следующих пятнадцати минут Рипли и Хикс прошли весь курс обращения с гранатометом: как навести его на цель, как зарядить и выстрелить. Хикс показал ей все, за исключением разве что операций разборки и чистки оружия. Рипли убедилась, что ничего не упустила, и лишь после этого, оставив Хикса возле приборов, отправилась в операционную взглянуть на Ньют. На ее плече покачивался надежный защитник, которого она только что приобрела.
Впереди она заслышала шаги и в нерешительности остановилась, но быстро успокоилась. Казалось, даже тяжеленная чужая тварь при ходьбе производила бы намного меньше шума, чем лейтенант. В дверном проеме показался Горман, ослабевший, но внешне вполне здоровый. Следовавший за ним Берк едва удостоил Рипли взглядом. Ее это вполне устраивало. Каждый раз, когда представитель Компании начинал что-либо говорить, у нее возникало почти непреодолимое желание его придушить. К сожалению, Берк был им нужен. Они не могли позволить себе отказаться от лишней пары человеческих рук, пусть даже запятнанных кровью. Все же Берк был одним из них, человеком.
Почти человеком, подумала Рипли.
– Как вы себя чувствуете? – спросила она Гормана.
Лейтенант оперся плечом о стену и коснулся лба ладонью.
– Кажется, нормально. Немного кружится голова. Как с похмелья. Послушайте, Рипли, я…
– Стоит ли об этом…
Действительно, зачем тратить время на бесполезные извинения? К тому же во всем происшедшем был виноват отнюдь не один Горман. Вину за катастрофу, которую потерпели десантники на нижних уровням станции, должны были разделить с лейтенантом те, у кого хватило глупости или некомпетентности поставить его во главе отряда. К тому же, много ли у человека за плечами или он совсем зелен, никакими тренировками, никаким опытом невозможно подготовить его к встрече с этими чуждыми ему тварями. Как совместить положения устава десантных войск с тактикой сражения с противником, который одинаково опасен и будучи живым и истекая кровью? Рипли отвернулась и направилась к медицинской лаборатории.
Горман проводил ее глазами, потом посмотрел вдоль коридора. Навстречу ему шла Васкес. Прищурившись, она бросила на лейтенанта холодный взгляд. Ее яркий платок намок от пота, так что местами прилип к волосам и лицу.
– Вы все еще хотите убить меня? – негромко спросил Горман.
– В этом не будет необходимости, – в ответе Васкес прозвучали уверенность и презрение.
Васкес, не оглянувшись, прошла мимо лейтенанта и направилась к очередной контрольной точке.
Горман и Берк ушли, и медицинская лаборатория опустела. Рипли пересекла помещение и распахнула дверь в операционную, где она оставила Ньют. Здесь было довольно темно, но не настолько, чтобы Рипли сразу же не бросилась в глаза пустая постель. Страх на мгновение сковал женщину, потом она принялась беспокойно осматривать всю комнату и наконец догадалась заглянуть под койку.
Рипли с облегчением вздохнула. Ну конечно, девочка крепко спала, свернувшись калачиком, в самом дальнем углу. Маленькой ладошкой она по-прежнему сжимала Кейси.
Еще больше успокоило Рипли мирное, почти ангельское выражение на личике девочки, которое не смогли испортить даже демоны, отравлявшие ей существование и днем и ночью. Боже, подумала Рипли, сохрани детей, которые могут спать где угодно и как угодно.
Стараясь не шуметь, Рипли положила оружие и, опустившись на колени, забралась под койку. Осторожно, чтобы не разбудить девочку, она обняла ее. Ньют, не просыпаясь, изогнулась и инстинктивно, как зверек к матери, всем телом прижалась к женщине. Рипли перевернулась на бок и тяжело вздохнула.
Лицо Ньют исказило какое-то ночное видение. Она вскрикнула, что-то неразборчиво пробормотала во сне. Рипли крепче обняла девочку и стала ее убаюкивать:
– Успокойся, Ньют, успокойся. Спи крепко. Все хорошо. Все в порядке.
Некоторые трубы находящейся под высоким давлением системы охлаждения, которые окружали гигантскую башню преобразователя атмосферы, от избыточного тепла уже раскалились докрасна. Между конической вершиной станции и наружными решетчатыми конструкциями все чаще проскакивали мощные высоковольтные разряды, время от времени освещавшие фантастически ярким светом скупой ландшафт Ахеронта и безлюдные строения поселка Хадли. Даже непосвященный зритель сразу же понял бы, что на станции возникли серьезные неполадки. Аварийные системы безопасности еще пытались сдержать термоядерную реакцию, но та уже вышла из-под контроля. И все же система охлаждения еще работала. Она была запрограммирована на работу в любых условиях.
На другой стороне посадочной площадки высоко в облака уходил шпиль высокой металлической башни. На его вершине, словно вороны на дереве в зимнюю стужу, прилепились параболические антенны.
У основания башни, повернувшись спиной к ветру и согнувшись над открытой приборной панелью, стояла одинокая человеческая фигура.
Бишоп снял кожух с контрольной секции антенны. Ему удалось на удивление быстро подсоединить к антенне переносной передатчик. Пока что все шло как нельзя лучше. Но начиналось далеко не так удачно. Он добрался до вышки позже, чем рассчитывал, недооценив трудности передвижения ползком по трубопроводу. Как бы в награду за усилия предварительная проверка и испытания прошли без единой задержки, что позволило ему отчасти наверстать потерянное время. Хватит ли этого для их спасения, пока можно было только гадать.
Бишоп набросил куртку на клавиатуру и переносной передатчик, чтобы защитить их от пыли и песка. Электронная аппаратура была гораздо чувствительней к капризам природы, чем андроид. Несколько минут пальцы Бишопа с невероятной быстротой бегали по клавиатуре. За минуту ему удавалось ввести столько данных, сколько хорошо подготовленному человеку не ввести и за десять минут.
Будь Бишоп человеком, он непременно прочел бы короткую молитву. Возможно, он и сделал что-то в этом роде. У андроидов свои секреты. В последний раз взглянув на клавиатуру, Бишоп пробормотал:
– Теперь, если я все сделал правильно и если там ничего не взорвалось…
Он нажал на клавишу периферийной системы дистанционного управления, на которой значилось "Запуск".
Высоко над головой андроида в космической пустоте терпеливо и бесшумно дрейфовал "Сулако". Никто не ходил по его опустевшим коридорам. Механизмы гудели не так громко, как при погрузке. Приборы молчаливо мигали сигнальными огнями. Они поддерживали корабль над одной точкой поверхности планеты, над колонией Хадли.
На "Сулако", хотя там не было ни души, прозвучала сирена. В просторном грузовом отсеке ожили вращающиеся предупредительные огни, хотя никто здесь не мог оценить по достоинству великолепную игру красного, голубого и зеленого цветов. Завыли мощнейшие гидравлические погрузочные устройства, выкатывая второй десантный шаттл, висевший на прочных тросах. Потом горизонтальное движение прекратилось, и корабль медленно опустился в открытый отсек для запуска.