Как только он достиг заданного положения, из стен и пола к нему протянулись многочисленные контрольные и обслуживающие датчики и шланги автоматической заправки. Началась предполетная проверка и заправка. Эти стандартные, хорошо отработанные операции не требовали участия человека, больше того, без людей эта работа выполнялась быстрее и лучше. Люди только мешали бы машинам.
Включились двигатели, тут же замолчали и через несколько секунд заработали снова. Закрылись шлюзы, отделявшие отсек запуска от всех остальных помещений. Ожила система внутренней связи, и десантный шаттл обменялся несколькими посланиями с главным компьютером "Сулако". Согласно правилам, в уже открывшемся просторном отсеке прозвучало объявление, которое некому было услышать:
– Внимание. Внимание. Началась операция предполетной заправки. Пожалуйста, уберите все легковоспламеняющиеся материалы.
Бишоп не мог ничего этого видеть. Он не видел вращающихся огней на борту "Сулако", не слышал предупреждения. Тем не менее, он был очень доволен. Для него показания крошечных приборов на переносном передатчике были не менее красноречивы, чем сонеты Шекспира. Приборы сообщили Бишопу, что десантный корабль подготовлен к полету и началась его заправка. Бишоп не просто установил контакт с "Сулако" – ему удалось поддерживать двустороннюю связь, а потому не было никакой необходимости присутствовать самому на борту большого космического корабля. Портативный передатчик сказал Бишопу все, что тому нужно было знать. И это были хорошие вести.
12
Рипли не собиралась спать. Она лишь хотела провести несколько минут вдвоем с девочкой в единственном спокойном и теплом уголке колонии. Оказалось, ее организм знал лучше, что ей больше всего требовалось в тот момент. Стоило Рипли немного расслабиться, чуть-чуть отпустить самоконтроль, как давно накапливавшаяся усталость тут же взяла свое. Женщина крепко заснула.
Она проснулась внезапно и, поднимаясь, едва не стукнулась головой о жесткие пружины койки. Сон как рукой сняло.
Операционную освещал лишь тусклый свет, пробивавшийся из медицинской лаборатории. Рипли взглянула на часы и с ужасом обнаружила, что проспала больше часа. За это время смерть не раз могла наведаться к ним, но на первый взгляд ничего ужасного не произошло. Никто не будил ее. Оно и неудивительно, ведь все товарищи были заняты куда более важными делами. Впрочем, сам факт, что ее не беспокоили, был хорошим предзнаменованием. Если бы чужие твари предприняли решительную атаку, Хикс или кто-то другой непременно вытащил бы ее из укромного уголка под койкой.
Рипли осторожно высвободилась из объятий Ньют. Та продолжала крепко спать, ничего не ведая о проблемах взрослых, попавших в жестокий переплет. Рипли поправила небольшую курточку, убедилась, что девочка прикрыта ею до самого подбородка, и перевернулась на другой бок, намереваясь выползти из-под койки. Переворачиваясь, она еще раз окинула взглядом медицинскую лабораторию и похолодела.
Цилиндры для биологических образцов стояли рядом с дверью, которая вела во все остальные помещения центра управления Хадли. Два цилиндра не светились, с них были сброшены крышки, а ограничивающее перемещение образцов поле было отключено. Оба цилиндра опустели!
Не двигаясь, стараясь даже дышать потише, Рипли тщательно осмотрела все темные углы, заглянула под каждый стол и шкаф, под все приборы, стоявшие на полу. От страха тело отказывалось ей повиноваться. Она отчаянно пыталась найти какой-то разумный выход и решила прежде всего разбудить Ньют, которая лежала слева от нее и по-прежнему крепко спала.
– Ньют! – прошептала Рипли.
А что, если эти чудовища улавливают звуковые волны? Вроде бы у них не было ушей или каких-то других наружных органов слуха, но кто вообще знает, какими способами эти примитивные существа ориентируются в окружающей обстановке?
– Ньют, проснись!
– Что? – девочка перевернулась на спину и сонно потерла кулачками глаза. – Рипли? А где…
– Тише! – Рипли приложила палец к губам. – Не шевелись. Мы в опасности.
Глаза девочки расширились. Она ответила коротким кивком, моментально проснулась и теперь была настороже, как и ее взрослая защитница. Рипли не было нужды повторять, что сейчас нельзя шуметь. А Ньют за время своей полной кошмаров отшельнической жизни в самых глухих закоулках сложной системы воздуховодов и трубопроводов, которыми как паутиной была опоясана вся колония, твердо уяснила, что выжить здесь может только тот, кто научится не издавать ни звука. Рипли молча показала на открытые цилиндры. Ньют сразу сообразила и кивнула еще раз. Она умела не хныкать.
Ньют и Рипли лежали бок о бок и прислушивались к шорохам, пытаясь уловить в полумраке всякое движение, стараясь разглядеть смертельно опасную, пока еще небольшую тварь, скользящую по полированному полу. Рядом чуть слышно гудел обогреватель.
Рипли осторожно вздохнула, взяла себя в руки и решила, что пора что-то предпринять. Она вытянула руки вверх, ухватилась за пружины койки и попыталась отодвинуть ее от стены. В тишине операционной скрежет ножек койки по металлическому полу прозвучал оглушительно громко.
Когда между койкой и стеной образовалась достаточно широкая щель, Рипли осторожно приподнялась и, плотно прижимаясь спиной к стене, просунула руку в щель. На постели ее рука нащупала только простыни и одеяло.
Импульсный карабин исчез.
Рипли поднялась еще немного, так, что ее глаза оказались на уровне постели. Она точно помнила, что оставила оружие посреди постели. Вдруг тихий шум слева привлек ее внимание. Рипли резко повернулась. В тот же момент со спинки койки на нее стремительно бросилось нечто омерзительное и агрессивное. Оно летело, выставив вперед множество гибких конечностей. Вне себя от страха Рипли хотела вскрикнуть – но вместо этого из ее горла вырвался странный звук, похожий на мяуканье, – и нырнула под койку. Жесткие когти успели ухватить лишь кончики ее волос, а мерзкое создание ударилось всем телом о стену как раз в том месте, где долю секунды назад находилась ее голова. Потом тварь, стараясь удержаться и одновременно отыскивая свою жертву, заскользила вниз по стене.
Рипли перекатилась на спину, бешено вцепилась в пружины койки и рывком сдвинула ее на прежнее место, пригвоздив чудовище к стене в считанных сантиметрах от своего лица. Маленькое страшилище с маниакальной яростью извивалось всем телом, его конечности судорожно подергивались, а мускулистый хвост молотил вокруг, как взбесившийся удав. Оно издавало пронзительный, режущий уши звук, нечто среднее между визгом и шипением.
Рипли вытолкнула из-под койки Ньют и поспешно выползла вслед за ней. Получив свободу действий, Рипли обеими руками надавила на койку, плотнее прижимая тварь к стене, потом точно рассчитанным движением резко перевернула койку так, что тварь оказалась на полу, прижатая тяжелой металлической рамой.
Крепко прижимая девочку к себе, Рипли попятилась назад. Она не переставала обшаривать глазами каждый угол, каждое затененное место возле каждого шкафа, которых здесь хватало. Пока Рипли и Ньют отступали, чудовище, продемонстрировав неимоверную для такого небольшого создания силу, сбросило койку и, с невероятной быстротой перебирая многочисленными конечностями, скрылось в глубине лаборатории.
Стараясь держаться подальше от стен и темных углов, Рипли осторожно пятилась к двери. Уперевшись в нее спиной, она протянула руку, ощупью нашла на стене кнопку и нажала на нее. Преграда должна была скользнуть в сторону. Но дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Рипли еще раз надавила на кнопку, потом стала колотить по ней, не обращая внимания на то, что звуки ударов разносились по всей комнате. Безрезультатно. Отключена или сломалась – не имело значения. Она попробовала включить свет. Тоже безрезультатно. Они оказались в ловушке.
Не сводя взгляда с пола перед собой, Рипли кулаком забарабанила в дверь. Звукопоглощающее покрытие отозвалось лишь глухим стуком. Конечно, подумала она, дверь в операционную и должна быть звуконепроницаемой – зачем случайно проходящему мимо колонисту слышать неожиданно вырвавшийся у пациента крик.
Не отпуская от себя Ньют, Рипли боком, осторожно двинулась вдоль стены. Скоро она добралась до большого смотрового окна, выходящего в главный коридор, с большим трудом решилась оторвать на мгновение взгляд от грозившего смертельной опасностью пола, повернулась и крикнула:
– Эй! Эй! – и в отчаяньи забарабанила по прочнейшему трехслойному стеклу. Никто не отозвался, ничье лицо не появилось по другую сторону окна. Что-то царапнуло по полу, и Рипли резко повернулась. Страх взрослого человека передался Ньют, и девочка тихонько заскулила. Рипли прибегла к последнему средству: стала перед укрепленной на стене видеокамерой безопасности и замахала руками:
– Хикс! Хикс! – закричала она.
Ответа не последовало. Громкоговоритель системы внутренней связи не работал, молчал и коридор по другую сторону смотрового окна, а видеокамера не собиралась наводить фокус на человека, чтобы передать его изображение на центральный монитор. Отчаявшись, Рипли схватила стальной табурет и с размаху швырнула его в окно. Табурет отскочил, не оставив на прочнейшем стекле даже царапины. Рипли ударила еще раз, но опять безрезультатно.
Напрасная трата сил. Разбить окно было выше человеческих сил, а в наружных отсеках лаборатории не было никого, кто мог бы заметить ее отчаянные усилия привлечь внимание к себе. Рипли отшвырнула табурет и, стараясь успокоиться и восстановить дыхание, принялась осматривать комнату.
Невдалеке она заметила какой-то счетчик и включила его. Из прибора вырвался узкий луч яркого света. Рипли поводила лучом по стенам. Круг яркого света поочередно выхватывал из темноты цилиндры для биологических образцов, высокие штабели ящиков с медицинским оборудованием, сборные модули с приборами для исследований. Ньют, прижавшись к Рипли, дрожала от страха:
– Мама… ма-а-мочка…
Поразительно, но страх ребенка подействовал на нее успокаивающе. Сейчас девочка во всем зависела от Рипли и, чувствуя ее неуверенность, впадала в панику. Рипли направила луч света на потолок, потом снова на стену. И тут ее осенило.
Она поспешно достала из того же шкафа, в котором нашла счетчик, несколько листов бумаги, вытащила из кармана куртки зажигалку, потом медленно подошла к стоявшему посреди комнаты хирургическому столу, осмотрелась, рывком подняла Ньют, поставила ее на стол и следом вспрыгнула сама.
– Мамочка… то есть Рипли… мне страшно.
– Знаю, дорогая, – рассеянно отозвалась женщина. – Мне тоже.
Скомкав бумагу в плотный комок, она поднесла к ней зажигалку. Бумага тотчас вспыхнула. Рипли подняла импровизированный факел и поднесла его как можно ближе к температурному датчику, располагавшемуся в нижней части автоматической системы пожаротушения. Как и большинство устройств безопасности на дальних планетах, система была стандартной и, следовательно, имела автономный аварийный источник питания. Что бы ни случилось с дверью и со светом, к противопожарному устройству это не могло иметь никакого отношения.
Пламя быстро пожирало комок бумаги, подбираясь к незащищенным рукам. Факел ярко осветил всю комнату. Его пламя отражалось в зеркальных поверхностях полусферы, висевшей над столом. Рипли стиснула зубы и не выпускала горящий комок из руки.
– Ну давай же, давай! – сквозь зубы бормотала она.
Наконец датчик сработал и на нем зажегся красный огонек. Тотчас же сигнал тревоги автоматически был передан встроенным в потолок противопожарным устройствам. Несколько десятков разбрызгивающих насадок обрушили на лабораторию потоки воды, настоящий искусственный водопад. Одновременно ожила и система пожарной тревоги всего центра управления Хадли.
При звуке сирены Хикс вздрогнул и, на время забыв о своих приборах, с недоумением уставился на экран главного компьютера. На схеме колонии ярким светом выделялась одна секция. Хикс вскочил и бросился к выходу, на бегу выкрикивая в микрофон:
– Васкес, Хадсон, все в медицинский центр! Там пожар!
Десантники, оставив свои посты, поспешили за капралом.
Намокшая одежда облепила тело Рипли, а вода продолжала поливать комнату и все, что в ней находилось. Неумолчно ревела сирена. В плеске воды и реве сирены невозможно было услышать другие звуки.
Пытаясь хоть что-то разглядеть сквозь сплошную стену искусственного дождя, Рипли провела рукой по лицу, отбросив мокрые волосы со лба, и локтем задела полусферу. Та закачалась вместе со всеми проводами, лампами и инструментами. Рипли лишь мельком взглянула на нее и уже было принялась снова обследовать комнату, как что-то заставило ее посмотреть вверх.
С полусферы в лицо Рипли метнулась какая-то тень. Шум потоков воды и рев сирены заглушили отчаянный вопль женщины. Она резко отшатнулась и, не удержав равновесия, упала на пол, подняв столб брызг. Падая, она бешено размахивала руками и ногами и отбросила отвратительное чудовище. Ньют с криком тоже увернулась от него, и оно шмякнулось о стену, на мгновение задержалось на ней – как омерзительная пародия на ползущего тарантула, – потом с невероятной силой, будто его подбросила стальная пружина, снова прыгнуло на Рипли.
Поспешно отступая, Рипли хватала все, что попадало ей под руку: шкафчики, приборы, медицинское оборудование, пытаясь ими, как щитом, отгородиться от этого исчадия ада. Чудовище, с невероятной скоростью перебирая удивительно гибкими конечностями, быстро переползало через все воздвигаемые препятствия сверху, снизу или обходило их. Наконец, оно уцепилось когтями за ботинки Рипли и стало карабкаться вверх по комбинезону. Она попыталась оторвать и отбросить тварь. Прикосновение к осклизлой шкуре вызвало у нее приступ тошноты, но Рипли не собиралась сдаваться.
Маленькое чудовище оказалось невероятно сильным. Когда оно прыгнуло с полусферы, Рипли удалось его отбросить, прежде чем оно успело как следует в нее вцепиться. На этот раз оно крепко прилепилось к ней и упорно ползло вверх, подбираясь к лицу. Женщина изо всех сил старалась оторвать от комбинезона или хотя бы остановить чудовище, но оно неизменно успевало увернуться от рук человека и продвигалось, преследуя единственную цель. До смерти перепуганная Ньют с плачем отступала, пока не прижалась спиной к рабочему столу в углу комнаты.
Рипли в отчаянии прижала руки к груди, пытаясь загородиться ладонями, но маленькое. чудовище тотчас ловко одолело новую преграду. Подавив отвращение, Рипли обеими руками вцепилась в тварь и потянула из последних сил, пытаясь оторвать ее от себя. В борьбе она то и дело оступалась, натыкалась на приборы и столы, смахивая с них инструменты. Ноги скользили по залитому водой полу. Больше всего она боялась упасть. С потолка по-прежнему обрушивались потоки воды, постепенно затопляя всю комнату. Вода затрудняла движения чудовища, но она же мешала и Рипли крепко ухватиться за его туловище или конечности.
Ньют, плача, не отрывала глаз от Рипли и потому не заметила, как над краем стола, к которому она прислонилась спиной, появились когтистые гибкие конечности. К счастью, она научилась чувствовать опасность не хуже детекторов движущихся целей. Девочка резко повернулась и рывком придвинула стол к стене. Страх придал ей сил. Пригвожденное к стене чудовище бешено извивалось, стараясь конечностями и хвостом оттолкнуть стол. Но Ньют продолжала прижимать стол к стене, взвизгнув:
– Рипли-и-и-и!
Стол дернулся раз, другой, третий. Чудовище высвободило одну конечность, потом вторую, третью и начало выбираться из ловушки всем туловищем.
– Рипли-и-и-и! – в отчаянии повторила девочка.
Рипли судорожно мотала головой, а чудовище протягивало к ней когтистые конечности, явно намереваясь мертвой хваткой сцепить их на ее затылке. Из складки на туловище чудовища выдвинулась покрытая слизью яйцекладущая трубка и, стараясь найти лазейку, тыкалась в ладони.
В смотровом окне появился силуэт человека. Человек протер рукой запотевшее стекло и прижался к нему лицом. Это был Хикс. Он сразу понял, что происходит. Нечего было и думать о том, чтобы привести в порядок вышедший из строя механизм двери. Хикс отошел на несколько шагов и поднял импульсный карабин.
Мощные заряды пробили трехслойное стекло в нескольких местах, покрыв его паутиной трещин. Капрал нажал на треснувшую преграду и в дожде сверкающих осколков, словно человек-комета с хвостом из битого стекла, ворвался в комнату. Он упал на пол, перекатился, давя бронежилетом острые осколки, моментально поднялся и бросился к Рипли. Чудовище уже обвилось сильным хвостом вокруг ее шеи и все ближе и ближе подбиралось к лицу.
Хикс вцепился в конечности чудовища и с нечеловеческой силой потянул его на себя. Вдвоем им удалось, наконец, оторвать тварь от Рипли.
Хадсон влетел в комнату вслед за Хиксом. На мгновение он замер, с ужасом наблюдая за отчаянной борьбой капрала и Рипли с отвратительной тварью, потом заметил Ньют, которая не оставляла тщетных попыток прижать чудовище столом к стене. Хадсон одним движением оттолкнул девочку – та пролетела по скользкому полу через всю комнату – и вскинул карабин. Выстрел разнес чудовище в клочья, прежде чем оно успело полностью выбраться из-за стола. Брызнувшая из его тела жгучая кровь тут же стала разъедать стол, стену и пол.
Наконец появился и Горман. Он наклонился к Рипли, обеими руками крепко ухватил чудовище за хвост и очень медленно и осторожно, как серпентолог, снимающий удава с любимой ветки, оторвал его от шеи женщины. Рипли, широко открыв рот, судорожно ловила воздух с каплями дождя, но не выпускала чудовище из рук Втроем им с трудом удавалось удерживать его в воздухе между собой.
Хикс прищурился, чтобы дождь не заливал глаза, и наклонил голову направо.
– В угол! Только все одновременно, в одно мгновение. Не давайте ему уцепиться за вас.
Через плечо он бросил взгляд на Хадсона:
– Готов?
– Давай! – ответил техник и вскинул карабин.
Чудовище полетело в пустой угол. Едва успев коснуться пола, оно распрямилось и с невероятной силой снова прыгнуло на людей. Выстрел Хадсона перехватил его в воздухе и разнес в клочья. Не прекращавшийся водопад из противопожарной системы быстро смыл брызги кислоты, но все же едкая желтая жидкость успела прожечь в полу каверны, испустив струйки желтого дыма, тотчас смешавшиеся с парами воды.
У Рипли подогнулись ноги и она упала на колени. На ее шее, как следы от веревки, горели красные полосы. Наконец система пожаротушения отключилась. Вода, стекая со шкафов и оборудования, быстро уходила через прожженные кислотой дыры в полу. Сирена замолчала. Хикс пристально смотрел на цилиндры.
– Как они оттуда выбрались? Поле цилиндров для биологических образцов невозможно пробить изнутри.
Потом взгляд капрала упал на видеокамеру системы безопасности, укрепленную на противоположной стене.
– Я следил за мониторами. Почему камера не передавала изображение?
– Берк, – прохрипела в ответ Рипли. – Это сделал Берк.
В центре управления Хадли воцарилась могильная тишина, никто не осмеливался заговорить первым. Мысли людей были далеко не радостными. Наконец Хадсон нарушил молчание. Указав на сидевший в стороне объект всеобщего молчаливого созерцания, он со свойственной ему прямотой сказал:
– Я считаю, его надо шлепнуть прямо сейчас.