- Не столь уж и много. Достаточно два транспортных судна на одну вахту. Но, - Ол провёл ладонью над поверхностью стола: отослал заказ, - встаёт вопрос: зачем затрачивать лишнюю энергию, использовать корабли, природный ресурс Отты, когда всё можно иметь в безграничном количестве на Эе? На Третьем спутнике произрастает практически всё, к чему мы привыкли на Отте, и что имеет повышенный процент содержания меди, столь необходимой нашему организму. Завезённые с Отты злаковые дают на Эе великолепные урожаи. Пища, которую изготавливают из них, ничем не отличается от той, что мы получаем в пищепаках. А содма великолепно справляется с нейтрализацией избыточной кислотности в крови, с которой, к сожалению, наши организмы на Эе не в состоянии справиться самостоятельно. Опять же, к сожалению, как всем вам должно быть известно, Эя, в отличие от Отты, перенасыщена не медью, а железом. Потому "вахтовики" обязаны особо тщательно следить за своим питанием и употреблять в пищу только то, что было транспортировано с Отты, и что сейчас, под присмотром "вахтовиков", выращивают специально обученные клоны. Единственный недостаток - наши организмы снова, я бы так сказал, вынуждены привыкать к несбалансированному питанию, как то было некогда на Отте, в далёком прошлом. Но и в этом имеется плюс, который носит название "сопротивляемость организма". К сожалению, несмотря на то, что мы сейчас принимаем полностью сбалансированное питание, наши организмы находятся, я бы так сказал, в критическом состоянии. Они принимают необходимое количество белков, витаминов и так далее, в готовом виде, но дай сегодня любому из нас бифштекс из натурального мяса, и желудки не справятся с ним. А на Эе всякое случается. И сотрясание почвы, и сдвиги климатических зон, и широкомасштабные лесные пожары… Нередко бывает так, что "вахтовики" оказываются в таких ситуациях, когда вынуждены по нескольку дней, а то и недель, находиться в эпицентре стихии, не имея никакой возможности связаться с базой. В такие моменты приходится питаться тем, что находится под рукой. А то и ногой. - В отсеке послышался смех - шутку приняли. - Вот тут как раз и приходит на помощь та самая сопротивляемость организма. Когда вы привыкаете принимать пищу не из пищепака, а в её натуральном виде, выжить в условиях природного катаклизма не представит особого труда. По этой причине, собственно говоря, и было принято решение Советом Избранных о запрете использования пищепаков на Эе.
- Ну, с питанием понятно. - Отозвался девичий голос. Доктор глянул влево, столкнулся с озорным взглядом юного создания, которое поглощало печенье с соком. - А почему "вахтовикам" запрещено вступать в контакт с клонами?
- От чего же запрещено? - Удивился этнобиолог. - Вы будете постоянно с ними контактировать. "Пробники" выращивают для нас хлеб, делают вино, поставляют продукты питания на наши базы…
- Вы прекрасно поняли мой вопрос! - Теперь глаза девушки излучали не столько озорство, сколько хитрость.
- А тебе стало мало наших парней? - В голосе сына Этнока послышалась наигранная обида. Все рассмеялись.
Отношения на Отте между мужчинами и женщинами носили характер Уважения и Любви. Ни одна особь одного пола не принадлежала особи противоположного пола. Само слово "принадлежать" носило отрицательную окраску, потому, как несло в себе негатив жадного, агрессивного, подчас кровавого прошлого, от которого оттияне избавлялись тысячелетиями своей истории, вырастая не столько материально, сколько духовно. И самым тяжелым в том становлении, оказалось, избавиться от чувства собственности. Оно вжилось, едва ли не на генном уровне, вросло в каждого оттиянина. И если от многих слабостей и пороков жители Отты смогли избавиться более - менее, относительно быстро и безболезненно, то от ощущения собственности, от чувства "моё", в любых его проявлениях, никто полностью избавиться так и не смог. Нет-нет, да данное мерзкое качество, час от часу, фрагментарно, эпизодично да проскальзывало, просачивалось, проникало сквозь поры, оставляя ядовитые рубцы в душах мятущихся и борящихся с ним оттиян.
Ол внимательно присмотрелся к юноше. Смех смехом, но в глазах у того читалось нечто иное, и далеко не весёлое. Неужели ревность? Неужели, просочилось? Нет, вроде всё в порядке. Только шутка. Однако следует признать, неудачная. Хорошо, девочка пропустила её.
- Так что с моим вопросом? - глаза теперь излучали искреннее любопытство.
Что ж, придётся отвечать, и начать следует, с первопричины.
Год 11568 до Р. Х. третий спутник от Светила, Эя, координаты местности 014 - 277 (сегодня - планета Земля, северо-запад Благовещенского района Амурской области, Россия)
За спиной слышался гулкий топот. Лесные Охту всё-таки вышли на их след. Долго Вонк водил голодных зверей за нос. Много дней. Столько, что Орайя даже со счёта сбилась. То вёл водой, вдоль русла ручья, тем самым пытаясь сбить Охту со следа. То заставлял прыгать по камням. Потом, петляя, будто длинноухие тепли, в надежде обмануть страшных чудовищ, стая охотников долго брела сквозь лес, постоянно обрывая кору с деревьев, с ног до головы измазав тела их соком и смолой. Однако надежды не оправдались. Всё-таки их выследили.
Охту появились на рассвете, когда отряд спал. И если бы не топот сильных, тяжёлых лап, все они давно бы нашли упокоение в желудках остромордых, зубастых хищников.
Теперь четвёрка перепуганных охотников, со всех ног бежала вглубь леса, туда, где находилось множество переплетённых промеж собой толстых ветвей высоких, ростом в небо, деревьев. Конечно, ветки не преграда для Охту, но Вонк надеялся на то, что их паутина хоть как-то задержат страшных зверей, в то время, как охотники успеют найти новое укрытие.
Так получилось, что Орайя бежала последней. Ношу пару раз пытался остановиться, но она кивала ему головой, мол, беги, успею. И тот, зная какой может быть прыткой подруга, продолжал бег.
Орайю подвели корни, торчащие из земли, сразу за небольшой поляной, которую пересекла группа. Девочка споткнулась об один из них, и ещё не поняв, что произошло, больно ударилась головой о ствол дерева, едва не потеряв сознание. В тот же миг за спиной раздался оглушительный рёв. Орайя, забыв про боль, быстро спряталась за ствол. На поляне что-то ухнуло, будто упал огромный камень. Наступила тишина. Только до слуха доносились странные, равномерные порывы ветра.
Любопытная охотница не выдержала, чуть высунула нос из-за дерева и тут же застыла от ужаса.
На поляне, которую дочь вождя только что оставила за спиной, покачиваясь на полусогнутых ногах, стоял громадный лесной Охту. Именно такой, каким его описывал в своих сказках Вонк. И то не ветер подавал свои позывы. То было тяжёлое дыхание лесного бога, вырывавшееся из его широких ноздрей.
Лесной Охту отличался от Охту речного крупным, неохватным, покрытым грязью, телом, которое, слегка покачиваясь, топталось на двух, похожих на птичьи, когтистых лапах. С длинным, остроконечным хвостом, который, приподнявшись вверх, нервно дрожал от возбуждения. С более узкой, чем у их родного, речного Охту, мордой, и пастью, наполненной крупными, острыми зубами. И ещё, как показалось Орайе, с умными, а от того, ещё более страшными глазами. Перед грудью Охту держал короткие, в сравнении с нижними конечностями, передние лапы, с растопыренными, готовыми к резне, когтями. Щелевидные глаза внимательно изучали местность вокруг себя.
Орайе следовало замереть. Тогда, в листве и в грязи, Охту, вполне возможно, и не заметил бы девочку. Однако ужас, охвативший охотницу, оказался сильнее воли. Едва зверь, с шумом втягивая в ноздри воздух, отвернул морду в сторону, Орайя, вопреки всему, чему учил Вонк, сорвалась с места и кинулась в ближайшие кусты.
Зверь отреагировал мгновенно. Пасть чудовища раскрылась, из неё вырвался радостно - победный визг. Нижние лапы, вырывая из почвы крупные куски земли с травой, бросили тело зверя в том направлении, куда кинулась жертва.
И тут же, словно того и ждали, на поляне появилось ещё несколько его побратимов, только более крупных и злых. Как ни странно, именно они спасли дочь Норка.
Голодные звери, толкая друг друга, бросились в сторону возбуждённо орущего младшего собрата. Но так, как телом, возрастом и опытом старшие оказались выше и сильнее своего соплеменника, да и к тому же, более голодные, вновь прибывшие Охту быстро догнали преследователя и, вместо того, чтобы присоединиться к нему в погоне за жертвой, сбили того с ног, при этом, растоптав того мощными лапами. Послышался противный хруст сломанных костей. Никто на данный факт не обратил никакого внимания. Звери с рёвом ринулись напролом, в чащу леса. Только не в ту сторону, где спряталась Орайя, а чуть левее. Дочь вождя, дрожа от страха, видела, как огромные, хвостатые твари, сминая всё на своём пути, протопали почти рядом с ней, буквально в нескольких шагах, после чего, стали пробивать дорогу дальше, сквозь зелёную чащу, оглашая лес пугающим рёвом.
Девочка всем телом вжалась в землю, спрятав лицо в листву, опасаясь, что дыхание, вырывающееся из груди, выдаст её. Однако прошло время, шум стих, к ней никто так и не подошёл. Наоборот, со стороны поляны доносились жалобные стоны, которые ей не угрожали. Орайя перевела дыхание, набралась мужества, чуть приподняла голову, сквозь листву, осмотрела поляну.
Стонал тот самый Охту, что только что преследовал её. Он лежал на боку, вылизывая нижнюю левую конечность, которую, судя по всему, ему сломали братья. Дважды он предпринимал попытку приподняться, и оба раза заваливался на бок, при этом оглашая лес жалобным криком.
Охотница встала на колени. Огляделась. Никого. Ни Вонка, ни Ношу, ни Кхааты. Она осталась одна. Волнение охватило девушку. Куда они побежали? В какую сторону? Куда идти? Может позвать? Нет, нельзя. По-крайней мере, не сейчас. Услышат другие Охту. Тогда точно не убежать. Но куда идти? Кажется, Вонк бежал в ту сторону… Или нет, чуть правее… Или…..
Слёзы навернулись на глаза. Маленький кулачок прижался к губам.
Со стороны леса, куда ушли страшные твари, раздался радостный, как показалось Орайи, крик. Затем женский визг. Неужели догнали?
Зубы впились в кулачки. По щекам пробили дорожку полоски слёз.
Раненый зверь, услышав зов родни, приподнял голову, втянул сквозь ноздри воздух, и, распахнув зубастую пасть, изо всех сил заорал так, что у Орайи на миг заложило уши. Из леса донёсся ответный зов.
Нужно прятаться. - Промелькнуло в голове девочки. - Сейчас вернутся.
Действительно, из глубины леса донеслись знакомые толчки.
Орайя кинулась к дереву, принялась, как могла, быстро выкапывать яму под корнем. Как говорил Вонк…. Земля может скрыть и перебить запах. А ещё сок корня…
В небе, сквозь густую листву, мелькнула тень. Ещё одна. Ещё.
А это что? Летающие Охту? Только этого не хватало.
Руки заработали быстрее. Земля оказалась прелой, влажной, потому, работа спорилась. В скором времени, тяжёлые, липкие комья чернозёма окружили охотницу со всех боков. Крик со стороны поляны отвлёк только на один миг. Охотница, на секунду, вскинула голову, чтобы увидеть, что происходит, и тут же продолжила работу.
А на поляне происходило следующее.
Три огромные птицы, с такими же острыми и зубастыми мордами, как у лесных Охту, спланировали на поляну, и тут же, толкая друг друга, набросились на раненого зверя. Острые зубы принялись рвать тело ещё живого хозяина Леса. До Орайи донёсся крик отчаяния и боли, но она на него никак не отреагировала.
Корень обнажился. Орая, ломая ногти, принялась сдирать с него кору. Дело оказалось непростым. Кора выявилась тонкой и скользкой. К тому же, сдиралась с корня не большими кусками, а тонкими полосками. Но и от того, что сняла Орайя, до ноздрей девочки донесло непривычный, странный, приятный, пряный аромат.
Со стороны леса топот звучал теперь более уверенно.
Девочка сорвала ещё несколько полосок, стёрла ладошкой со ствола накопившийся сок, быстро обмазала им ноги, грудь, шею и щёки, после чего кинулась в приготовленную яму. Та получилась небольшой, однако, времени на то, чтобы её углубить, не было. Земля под Орайей не просто вздрагивала, она дрожала, что подстегнуло охотницу к ещё более активным действиям. Дочь Норка втиснула себя в приготовленное убежище. Не поместились ноги. Как их Орайя не сжимала, всё одно торчали наружу. Всхлипнув, девчонка принялась засыпать их землёй. Вскоре, перед корнем, вырос приличный холм. После ног присыпала землёй туловище, а плечи и голову пришлось втиснуть под корневище. Хотела, было, правой рукой подтянуть к себе остатки земли, чтобы спрятать грудь и лицо, но, тут же, замерла: в нескольких шагах от укрытия, послышалось шумное дыхание, будто из огромных мехов (в таких мехах их племя хранило воду), выпустили воздух, сжав одновременно с обоих боков.
Дочь вождя замерла.
Тяжёлого топота по земле, как ни странно, не чувствовалось. Однако до Орайи доносилось тяжёлое, зловонное дыхание, Неуверенное фырканье. Кажется, пришельцу не понравился запах корня. Со стороны поляны доносилось чавканье и повизгивание. Дыхание снова прошлось вдоль корня. Орайя сильнее вжалась в землю: сквозь тонкий слой чернозёма и листвы девочка увидела, как сверху, над корнем, появилась когтистая лапа с чешуйчатой кожей. Охту!
Бежать? Не получится - ноги в земле. Сразу не выпрыгнуть. Паника едва не охватила девушку, если бы во время не вспомнились слова Вонка: главное - не трусить. Сможете обмануть Охту - победите. Пойдёте напролом - сожрёт. Напролом идти нельзя. Будем хитрить. Рука захватила горсть земли. Охту глуп. Боится лезть лапой под корень. Значит, попробует заглянуть. Вот тогда она и швырнёт ему землю в глаза. Пока будет мотать головой, успеет выскочить из ямы. А там… Там как получится.
Из леса, раздался оглушающий крик, будто некий зверь о чём-то предупреждал. Цоканье зубов, до тех пор доносившееся со стороны поляны, прекратилось. Послышалось несколько хлопков, похоже, крыльями. Снова донёсся крик со стороны леса. Шум крыльев стал чаще.
Земля содрогнулась: видимо, лесные Охту приблизились к поляне. Тут же топот заглушило похожее на змеиное, только во много раз громче, шипение. Хотелось закрыть уши: Орайе показалось, будто оно доносится не со стороны поляны, а рождается у неё в голове. И сверлит, сверлит её мозг ….
Послышался цокот. Судя по всему, крылатые Охту звали своего брата: Орайя увидела, как когтистая лапа исчезла. Несколько хлопков крыльями, пронзительный крик и… со стороны поляны снова донеслись чавканье и хруст костей. Это продолжалось настолько долго, что девочка потеряла счёт времени. Тело затекло. Ноги свело судорогой. Однако дочь Норка не предприняла никаких попыток чуть пошевелиться в своей норе: любой звук мог привлечь внимание, находящихся на поляне зверей.
К тому же ей показалось, что норой кто-то заинтересовался. И находился он рядом с ней, но чуть в стороне, потому, как видно его не было. Зато слышалось дыхание, странно - лёгкое, не похожее на тяжёлое зловоние Охту.
Орайя закрыла глаза, с силой сжав веки: только бы не нашли, только бы не тронули! А если найдут, то пусть едят сразу. Раненой всё равно ни за что не добраться до племени.
Однако сидящий рядом зверь вёл себя странно. Он не вынюхивал, не рыл носом или лапами землю. Никого не звал на помощь. Он вообще никак не проявлял себя, только дышал, пристроившись почти рядом с её лицом.
На поляне стало тише. Урчание прекратилось. Донёсся довольный рык, причём, рык, как поняла девочка, исходил из нескольких глоток.
А расположившийся рядышком зверь молчал. Странный зверь.
В скором времени земля снова вздрогнула. Орайя догадалась: Охту уходят. Как только топот множества ног смолк, из-за слоя земли, укрывавшего голову девочки, донёсся глухой голос:
- А-м-м-да…..
Ношу!
Орайя с трудом принялась выползать из норы.
Конечно, кто же ещё мог вернуться за ней? Сидит рядом, как ни в чём не бывало. Девочка взяла лицо глухонемого в руки, повернула к себе.
- Смотри на меня. Смотри, что я говорю. Где Вонк? Вонк! Дед!
Мальчишка яростно замотал головой, вырвался. По его щекам текли слёзы. Ношу с силой ударил себя кулаком в грудь, после чего упал на колени и принялся рвать тело руками.
- Его разорвали Охту. - Догадалась Орайя.
Ношу поднял лицо. Оно до неузнаваемости исказилось в гримасе душевной боли. Орайя с трудом проглотила ком, вставший в горле.
- Кхаата?
Ношу, глядя ей в глаза, развёл руками.
- Жива?
Ношу снова развёл руками.
- Ты не знаешь. - Снова догадалась Орайя. - Ты убежал ко мне. Ты хотел спасти меня.
Дочь вождя тоже опустилась на колени, прижала голову мальчишки к груди.
- Бедный, бедный мой…. - Лёгкая девичья рука гладила мальчишку по голове. - Вот мы и остались одни. И куда теперь идти? Ты не знаешь. И я не знаю. Твой дед и тот с трудом находил дорогу, а куда нам… Ну, да делать нечего. Всё равно нужно искать тропу. - Орайя поднялась на ноги. Потянула за собой юношу. - Из-за Охту мы ушли в сторону от Трясущейся земли. Сделали петлю. Теперь Охту ушли. Будем надеяться, что они наелись и перестали охотиться на нас. Нужно вернуться и найти отметины. А те выведут нас к Трясущейся земле. Если у Кхааты есть хоть капля ума, она тоже будет искать отметины. И тогда мы увидимся. А если нет…. Что ж, сбудется мечта голодного Охту.