- Пепел… - мрачно повторила Рая…
- Куда нам теперь? Домой, наверно, - обреченно заключил Мих.
- Зачем? - Рая засмеялась. - Что вы там забыли? У вас такой шанс стать хоть кем-то в этой жизни. Я научу вас тому, чему больше никто не научит: управлять своей судьбой…
- Делись, сестрица, - перебил ее Нефью. - Дар мой.
- Нет.
- Да. Тебе все равно нужен только один.
- Я пока не знаю, какой из них…
- Мы никуда не пойдем! - сказал Дар твердо и с расстановкой. В воздухе повисла напряженная тишина…
На лице Раи можно было прочесть удивление. О Нефью этого не скажешь: половину лица закрывал огромный капюшон, видно было только, что он улыбается. А улыбка может иметь тысячи смыслов…
- Мы пойдем куда шли, - сказала Рая. - В Храм, а потом - за край карты, к Дальнему морю. За ним лежит другой мир. Делайте каждый свой выбор. Вернуться или быть с нами… Пошли, Нефью.
Рая забрала из кабины свой рюкзак и, продев руки в лямки, неторопливо зашагала куда-то к большой дороге, где месили грязь вереницы таких же путников с растрепанными рюкзаками и крысачьими куртками…
Нефью стоял где стоял, опираясь на посох. Чувствовалось, что он думает сейчас о чем угодно, но не о двух мальчишках.
- Рая! - Мих не выдержал. Он вскочил с места и, оттолкнув Дара, который пытался его удержать, побежал за девушкой. Она остановилась подождать, и скоро к большой дороге шагали уже двое…
- Дар, - мягко сказал Нефью, - для каждого наступает момент, когда надо выбирать… - он подошел к Дару и обнял его за плечи. - Ты рассказал мне о своем отце… думаешь, зачем?.. рассказал так доверчиво в простом подпольном баре, куда я тебя повел поговорить?
- Не знаю, наверно не стоило этого делать…
- Ты доверился мне, и я тебе помогу. Узнать, кто он и кто ты на самом деле. Только больше никому о нем не рассказывай.
Дар опустил голову. В душе что-то сопротивлялось и кричало. Тысячи нитей, связывавших его с Университетским Городом. Тысячи нитей к самому сердцу, которые надо было перерубить одним махом.
И… такое чувство, что пути назад нет. Будто кто-то давно все за него решил…
- Миииииих, Рааааайаааа! - крикнул Дар изо всех сил, и две маленькие фигурки вдалеке обернулись. Он уже набрал воздуха, чтобы проорать остальное, но Нефью прикрыл ему рот рукой.
- Зачем так орать? - спросил он и произнес шепотом ту самую фразу, которую Дар хотел кричать через все поле: - "Возвращайтесь, мы поедем на снегоходе"…
И Рая с Михом побежали назад. Легким бегом…
- Ты всему научишься, - пообещал Нефью.
Глава четырнадцатая. На одной волне
Меня разбудила Шура. Я понял, что попался с поличным: у нового компа и с пустой бутылкой…
- Влад, что это? - спросила Шура.
- Новый компьютер… - ответил я, мысленно готовясь к самому худшему… - Я купил… чтобы не сидеть на работе в выходные. Прости, я тебя не спросил. Но он нужен был мне. Срочно.
- Прощаю, - неожиданно легко согласилась она, и я вздохнул с облегчением. - Ты обещал мне показать, что ты нарисовал.
- А… да… сейчас, - я повел мышкой, и "уснувший" компьютер ожил и загудел…
Но на экране… а чего на экране? Бесконечность, ждущая Творца… Я перерыл все, что только можно. Ни одной сцены. Ни одного ролика. Ничего.
- На бакспейсе вздремнул? - мрачно пошутила Шура. Это жестоко, да…
- Они у меня на работе, - ответил я. - Принесу завтра вечером…
Спать я не мог. Перебил сон. Поэтому сидел и рисовал. Пытался воссоздать хоть что-то из того, что видел во сне, но теперь все, что получалось, казалось жалкой пародией на ту тонкую и невероятно живую реальность, которую я видел. В которой я жил.
…Говорят, сны - это дар. Плохие люди не видят сказочных снов. Так что ж я сделал такого хорошего, что мне для снов отвели целый мир… Я старый песочный фантазер… Может быть, мне лечиться пора?
…Я прислушался. В тишине, за шелестом снега о стекла я слышал что-то еще. Мне показалось, это Шура - всхлипывала, уткнувшись лицом в подушку… Мне стало невероятно ее жаль. А себя, гада, урода и садиста, я просто возненавидел. Но я не сумел заставить себя подойти и просто утешить ее. Не сумел…
Тогда я почти убедил себя, что все мне только кажется. Даже тихонько включил радио…
…шшшшшшшшшшш…
"Папа, Мих говорил, что ты на меня смотришь… Скажи, правильно я сделал?.."
Я чуть не упал со стула. Я перестал дышать. Я прижал радио к уху. Громкость и настройку я просто боялся трогать, чтобы не сбить слабенький сигнал…
"Мама будет беспокоиться. Если бы кто-то ей сказал…"
…шшшшшшшшшшш…
Я прибавил громкость. Я тряхнул китайскую поделку как следует… Тишина…
"ПРИВЕТ ВСЕМ КТО НЕ СПИТ!!! СПЕ…" Русское Радио пробилось на максимальной громкости. У меня аж сердце ёкнуло. Ладно хоть успел вовремя убавить.
Шлепанье босых ног по коридору. Испуганная Шура с бигудями в волосах:
- Владик! Что случилось?! Ты в порядке…
- Нет… - сказал я и уронил радио…
Глава пятнадцатая. Цветы жизни
Ив задремал на солнышке. Самодельная папироса повисла на губе и упала в снег.
Жизнь в весенней тишине нового мира стала настолько привычной, что бывалый солдат разучился спать чутко. Честно говоря, он почти забыл время вечной ночи. И, когда рассказывал о нем, допридумывал половину… Когда рухнул купол, Иву было неполных семнадцать. Сейчас ему скоро уже тридцать. В уголках глаз притаились морщины, а в лохматой соломенной шевелюре добавилось серебра. По меркам послевоенного мира он был старик. Правда, до Влада ему далеко. Земля ему пухом, Владу… и Денису… И не говорите, что он не замечал, на кого похож Дар. Правда соображал, что лучше об этом молчать. Иначе Дан поубивает всех нафикк, и его, Ива, в том числе. Пусть лучше думает, что Дар его.
Кто-то метко запустил в Ива снежок. Он аж подскочил сперепугу… успел увидеть убегающую за угол дочурку… блин, дети… цветы жизни на могиле родителей…
Ив прикрыл глаза снова. Ему не привыкать…
- Ив! - это была сестра, и она трясла его за плечо. Ив открыл глаза, увидел Рон. В ее малахитовом взгляде читался невероятный ужас. - Старая развалина! - ругнулась она и пнула скамейку, на которой сидел Ив, так что тот чуть не свалился в ближайший сугроб.
- Тебя что, бешеная крыса цапнула?! - Ив сгреб сестру в охапку и повысил голос. Припугнуть не получилось. Стареешь, солдат…
- Собирай шмотье - и за мной, - Рон говорила в тоне приказа. - Пацанов наших спасать надо.
- Чего?!! Да кто тебе сказал?!!
- Собирайся! Быстро. Бери настоящие пушки и самый быстрый снегоход. По дороге объясню!
Дар засыпал за рулем; уже откровенно клевал носом. Завораживающая монотонность дыряво-снежной степи, наполненной запахом талой воды и цветущей соломы, шептала о снах… Он их почти видел. Мимолетные, которым не давали воли… Ведь кто еще поведет? Мих, который не видит за десять шагов? Или Рая, а может, Нефью?.. ну, Рая может, если ее научить… а Нефью?.. слепой? "А у тебя черные волосы, пестро-зеленые радужки; и тебе явно мала эта куртка…" - боязливо вспомнил Дар… слепой, тоже мне…
Спать хотелось невероятно. Вот если бы совесть спала тоже!.. Но она продолжала бултыхать кипяток на сердце и не спешила сдаваться… Дар думал об отце. Даже говорил с ним мысленно. Просто потому, что хотелось с кем-то поговорить…
Когда любишь не человека, а образ, он кажется всепонимающим и всепрощающим. Как Бог. Или вы хотите сказать, люди любят Бога, а не образ Его?..
- Я больше не могу, - сказал Дар, останавливая снегоход. - Я сейчас прямо за рулем усну.
- Привал, - констатировал Мих. - Вздремнем тогда…
Дар его уже не слышал. Он провалился в сон.
И видел что-то фантастическое, полное цветов и звуков. И как всегда, выбираться из сна было невероятно тяжело. Будто карабкаешься на край пропасти, сдирая ногти и кожу с локтей. Каждый раз Дар выбирался только так. Хотя каждый раз хотел бы остаться…
Мрак… звездный мрак над заснеженной соломенной бесконечностью…
- Чем отличаются сны от реальности, Дар? - услышал он. Нефью говорил тихим шепотом, не поднимая головы с плеча Дара.
- Всем, - ответил Дар коротко.
- Если быть точнее, то восприятием, - поправил Нефью. - Во сне ты знаешь, что и как на самом деле. Не обманываешься, не сомневаешься, не мыслишь словами. Верно ведь?
- Угу, - согласился Дар.
- Каждый раз ты не хочешь просыпаться. Ты заставляешь себя отказаться от истинного своего восприятия и вернуться к зрению, слуху, вкусу, нюху и осязанию. Не просыпайся, Дар. Если не хочешь, не просыпайся. Оставь себе истинное восприятие.
- Тогда я умру от голода, - вывод был до смешного прост.
- Нет, поверь мне, Дар. Ты не умрешь. По крайней мере, пока не придет твое время. К тому же, ты всегда сможешь вернуться, если нужно. Я возвращаюсь, чтобы говорить с тобой. Потому что пока ты веришь разуму гораздо больше, чем сердцу… гораздо больше, чем снам. Настанет время, когда такое переключение будет для тебя пустячком. Как сейчас закрыть и открыть глаза. Подумай о том, что я говорю…
Рассвет пылал сквозь дыры на островах… Муть зимнего неба переливалась всеми тонами рыжего и алого. Шел мокрый снег. Здоровенные пушистые хлопья.
Дар, следуя голосу совести, предложил Рае ехать в кабине. Она отказалась. Мих тоже, хотя его не спрашивали. Этим двоим было определенно хорошо вместе, судя по бесконечной болтовне. Правда, слов было не разобрать…
- …это похоже на сон, - объясняла Рая. - Во сне тебе ничего не стоит посмотреть на себя со стороны, посмотреть на все глазами другого человека, видеть на 360 градусов кругом, ощущать пространство многомерным… Во сне это просто. Но, каждый раз, просыпаясь, мы отказываемся от этого ради мелкого ручейка информации, которую нам дают глаза, уши, нос, рот и кожа. Никто не знает, почему. Никто не знает, когда люди отказались. Тех, кто смог вернуть себе истинное зрение, называли радиксами…
- Я о них слышал, - сказал Мих. - Моя тетя знала пару радиксов.
- Вспомни, как их звали.
- Нет, она давно рассказывала…
- Ага, - ухватилась Рая за мысль, - сейчас объясню, что такое память. Память - это большой сундук. Полный мелких вещичек - твоих воспоминаний. Некоторые связаны между собой: найдешь кончик ниточки и вытащишь целую вереницу… В чем суть: знания и факты, которые ты используешь чаще всего, лежат на самой поверхности. А те, которые используешь реже, постепенно скрываются под слоем новых вещей. И, когда они оказываются достаточно глубоко, ты считаешь, что ты их забыл. Это не значит, что они исчезли. Ты всегда можешь их вытащить. Более того: ты помнишь ВСЁ! Ты можешь описать снежинку упавшую на рукав тебе такого-то числа такого-то месяца такого-то года в такое-то время. Память не стирается. Это принципиально невозможно. Поэтому сделай сейчас вот что: поройся в своем сундуке и найди мне имена тех радиксов. Считай, что это твой первый урок…
Ив чувствовал себя идиотом. Всезнающая сестра, вместо того, чтобы ехать к Нефтевышке, то есть, по следам пропавшей троицы, велела сразу в Храм. Мнение брата не спрашивалось…
Почему-то он ее послушался. Да всегда он ее слушался… сам не знал, почему. Его воля всегда сгибалась перед волей Рон. И верно: борьба здесь была неравной…
Раньше, когда младше был, Ив над этим особо не задумывался и чутью сестры всегда доверял: сюда пойти, сюда не пойти, этим верить, этим нет… походы были беспроблемны, если взять с собой Рон…
Но сейчас взрослый (не мелочимся - почти старый) Ив хотел знать: почему!
- Объясни мне все, - потребовал он. - Кто тебе сказал, что с пацанами что-то не так?
- Влад, - бросила Рон коротко.
- Чего? - буркнул Ив. - Он же уже тринадцать лет как покойник.
- Я видела его во сне. Ужасно постаревшего Влада… и он сказал мне, что говорил с Даром. В общем, наши парни сейчас в компании двух странных личностей направляются к Храму. Линкса с ними нет.
- Мало ли что тебе приснится… - проворчал Ив, сердито дернув замок на своей куртке. Доигрался: разошелся замок, теперь чини…
- Не говори, что не веришь в сны. Вспомни-ка давай наши с тобой сны, тринадцать лет назад.
- Ладно, - Ив согласился, но неохотно. - А вооружаться до зубов зачем? Что, бойня намечается?
- Боюсь, что так…
Чувство вины душило. Сидело комом в горле. А невероятная тревога в сердце не унималась. Тревога, переходящая в страх.
Дар думал о мелочах, что всегда помогало отвлечься. Топливом он запасся еще на Нефтевышке. Так что хватит до Храма и еще останется. Возле Храма есть Базар, а там можно продать джинсу и травку. Это все пойдет на ура. И, если Дар правильно понял, там есть что-то вроде отеля, чтобы остановиться.
Зачем ему надо было в Храм, Дар не знал толком. Хотел посмотреть. Возможно, удастся найти могилу отца… Да, а так же побродить по подземелью, где они с мамой жили одно время… Дар, балда, - сказал он себе, - что это тебе даст?..
Ну бывали у него иногда навязчивые желания… которые отличались от обычных хотя бы тем, что подразумевали исполнение обязательное и немедленное, будто без них жизнь остановится, будто без них путь дальше невозможен…
Оффтопик третий. Хранительство
Я помню то чудесатое ройховское пророчество насчет сестры и брата. Навязчивые же мысли и желания были у нашего Ройхо… так вот, на этих двоих ломалась вся привычная система Хранительства. Сдается мне, он и сам до конца ничего не понял. Но был прав. Сколько сейчас Хранителей на Земле, я сказать не возьмусь. Ройхо раздал власть тем, кто был еще слишком юн, чтобы ее получить. Душам, не пережившим нужное количество воплощений. Поэтому Хранителей было много. Можно было делить их на Творцов, Созерцателей, Разрушителей… а дальше и не спрашивайте… Но это был баланс. И первым ударом по такому балансу стал переход. Сначала Мих-созерцатель, потом Каяла-разрушителица… перешли в Творцы. Творцом была Рон, и просто удивительно, как воля двух других Хранителей согнулась перед волей такой молодой и хаотичной души… В ней было что-то от Ройхо… А второй удар - это появление непонятного, невозможного существа - Дара.
Не смешите меня… сейчас будете мне гнать основы генетики и разглагольствовать про онтогенез. Согласен, на материальном уровне это самый обычный ребенок. Но на духовном - нет. И не говорите, что души родителей не участвуют в формировании души нового человека… в плане души, Дар - создание Хаоса. Дитя двух Хранителей, пусть и настолько разных уровней…
Я бы не сказал, что это Творец номер 4… По-моему, в нем все вместе: Творец, Созерцатель и Разрушитель. Боязно сказать, но приходят мысли, что Дар - настоящее воплощение Ройхо…
И еще: я подумал насчет хрупкости системы Хранителей вообще… они люди, а людьми можно управлять… на людей можно влиять… Поэтому, представить страшно, какую власть обретет обычный человек, завоевавший доверие Хранителя…
Откуда приходят стихи? Непонятные образы и странные слова? Незнакомые слова…
Печатными буквами на желтой бумаге:
В нем что-то опасно искрило…
Приборчик разбит беспощадно.
Мы слепы теперь и бессильны -
Заблудимся в крае туманном…
Чужая бескрайняя пустошь,
Туманный молочный суп;
Надежда, наивное чувство,
Как будто меня позовут.
С земли поднимаю пружинки
И странные чудо-детали
Обломки сгоревшей машинки
Эльфийской мифриловой стали…
Ловлю ваши скорбные взгляды…
Сигнальные слышу ракеты…
Во взглядах блестящих стеклянных
Читаю, что песенка спета.
За мной не пойдут в неизвестность
Все эти чужие сердца…
Ну мало ли что мое сердце
Быть хочет заменой глазам…
И тьма для меня почернеет,
Когда я зажмурюсь в тумане…
Конец этой странной затеи -
В пророчестве или обмане…
Глава шестнадцатая. Разбитый приборчик
Радио, разлетевшееся вдребезги, я чинил два дня. То есть, два вечера и почти две ночи. Шура никак не могла понять, зачем. И никак не могла объяснить мою ревностную привязанность к престарелой китайской поделке…
Я просто боялся, до ужаса боялся, что больше не услышу того мальчишеского голоса, пробивающегося сквозь бесконечный шипящий фон… не услышу, если куплю другое радио…
Хотя… как я его чинил, это песни достойно… я почти что переделал его заново. Кое-чего заменил, да… пожалуй, даже слишком много таких "кое-чего"…
На работе ходил с этим радио, как идиот. Неразлучно. Перевязанный синей изолентой монстр с гнутой антенной нагло выглядывал из моего кармана и, страшно шепелявя, распевал попсовые песенки "Русского радио". К концу второго рабочего дня во взглядах сотрудников я уже читал страстное желание меня зарыть, задушить или утопить… вместе с моим карманным монстром.
Я ждал… чего угодно: снов, мыслей, невесть откуда взявшихся видеороликов, родного голоса по радио…
Я ждал…
Глава семнадцатая. Догнать парад
Нефью переместился в кузов и разлегся там на тюках, видимо, собираясь вздремнуть. Миха он отправил в кабину к Дару. Возражения не принимались…
В итоге в кабине ехали двое молчаливых мальчишек, каждый думал о чем-то своем и разговаривать не собирался. Обычно в таких случаях молчание всегда нарушал Дар:
- Мих, я хотел тебя спросить… - начал он. - Помнишь, ты говорил о моем отце? Ты говорил, что он похож на пепел островов… что он там.
- Помню, - кивнул Мих.
- Ты прав, знаешь… - Дар задумался, и пауза затянулась, - мне кажется, я его почти видел. Мне даже хотелось говорить с ним, как будто он здесь, живой и слушает. Сейчас этого нет.
- Потому что островов нет, - продолжил мысль Мих. - Но если мы будем так дальше ехать, мы догоним парад.
- А ты не жалеешь, что мы вообще решили ехать? - спросил Дар. - Ты не волнуешься о родителях, об Университете?
- Знаешь, уже нет, - пожал плечами Мих. - Это иной мир. Он как-то побледнел, как будто стерся немножко. Иногда кажется, что нереально это все. Что этого либо вообще не было, либо было, но очень много лет назад.
- У меня немножко не так, - сказал Дар, - я тоскую по тому миру, знаешь… но понимаю, что не должен возвращаться…
Рая пристально посмотрела на спящего Нефью. Он проснулся и заморгал. Человек всегда просыпается, когда пристально смотришь.
- Ты специально оставил мальчишек одних? - спросила она.
- Да, - ответил Нефью и, откинувшись на тюке с джинсой, заложил руки за голову. - Им надо поговорить. Да и нам, наверно, тоже.
- И о чем? Говори, - согласилась Рая.
- Давай с тобой забудем наши разногласия, сестра. Эти двое связывают нас вместе. Ты ведь понимаешь, что их нельзя делить?
- Понимаю.
- И не просто делить, а даже учить отдельно. Они связаны. Правда, пока не пойму, как…
- Они невероятно похожи, Неф. У них обоих очень сильное начало. И необычная судьба, как мне кажется. Как считаешь, Взрывов может быть два?