- Нет. Мы его здесь подождем.
Время шло. Кассирши в супермаркете справились наконец с длинной очередью разношерстной публики. В руках у покупателей были проволочные корзины. Автоматические двери открывались и закрывались. И снова открывались, и снова закрывались. Одна за другой разъезжались со стоянки машины.
Мимо царственно проплыл симпатичный ярко-красный "таккер-седан". И Сэмми, и Марго смотрели ему вслед.
- Везет же некоторым, - пробормотала Марго.
"Таккер" по своим техническим характеристикам не уступал "фольксвагену". А выглядел!.. Конечно, он слишком громоздкий, чтобы быть практичным. И все же…
"Ну, посмотрим… может быть, на тот год… - подумала Марго. - Когда пора будет менять нашу машину на новую. Хотя "фольксваген" никогда не меняют на другую марку. Только на "фольксваген". По крайней мере, при сдаче старого возвращают большую сумму".
Ярко-красный "таккер" влился в уличный поток.
- Эх!.. - вздохнул Сэмми.
Марго тактично промолчала.
ГЛАВА II
В половине восьмого вечера Рэгл Гамм выглянул из окна и увидел, как их соседи, супруги Блэк, почти ощупью пробираются в темноте по дорожке, явно направляясь к ним в гости. Свет уличного фонаря падал на них сзади. В руках у Джуни Блэк вырисовывался какой-то предмет: то ли ящичек, то ли картонка.
Рэгл тоскливо вздохнул.
- Что случилось? - спросила Марго. Они с Виком сидели в другом конце комнаты и смотрели телевизионную программу С и да Цезаря.
- Гости, - сказал, поднимаясь, Рэгл. - Соседи. Пожалуй, уже не удастся сделать вид, что нас нет дома.
Зазвенел звонок.
- Может, они уйдут, когда увидят, что мы смотрим телевизор? - с надеждой произнес Вик.
Супруги Блэк, мечтавшие прорваться на высшую ступень социальной лестницы, нарочито демонстрировали отвращение к телевидению, что бы ни было на экране: клоуны или бетховенский "Фиделио" в исполнении Венской оперы. Вик однажды даже пошутил, что, если день второго пришествия будет объявлен по телевидению, их это никак не заинтересует. А Рэгл добавил, что когда начнется третья мировая война и посыплются водородные бомбы, то Блэки, услышав правительственное сообщение по телевидению, ответят на него презрительной усмешкой. "Тем самым, - сказал тогда Рэгл, - они нарушат основной закон. Тот, кто не откликается на новое, гибнет. Приспосабливайся или погибай - одна из заповедей извечного закона жизни".
- Пойду впущу их, - сказала Марго, - раз уж никто из вас не хочет пошевелиться.
Она поднялась с дивана и вышла. Было слышно, как открылась входная дверь.
- Привет! - раздался веселый голос Марго. - Что это такое? Что здесь? О, что-то горячее!
И молодой, уверенный голос Билла:
- Лазанья! Поставьте в миску с горячей водой.
- Я сварю кофе эспрессо, - сказала Джуни, проходя через весь дом на кухню. В руках у нее была коробка с итальянскими деликатесами.
"Черт бы их… - подумал Рэгл. - Вечером уже не придется поработать. Ну почему когда они открывают для себя новенькое блюдо, им обязательно надо переться сюда? Других знакомых у них, что ли, нет? Теперь вот кофе эспрессо. Плюс к нему то, что было на прошлой неделе, - лазанья. Ладно хоть какое-нибудь разнообразие. Может быть, это действительно вкусно…"
Тем не менее он никак не мог привыкнуть к горькому и крепкому итальянскому кофе: ему не нравился вкус пережженных зерен.
Вошел Билл Блэк, сказал приветливо:
- Привет, Рэгл! Привет, Вик!
Билл был в студенческой университетской форме. В таком костюме он ходил все последнее время: отложной воротничок, узкие брюки. Ну и, конечно, прическа: бесформенная стрижка, напоминавшая Рэглу армейский ежик. Возможно, своим обликом Билл хотел добиться определенного впечатления: некоторая часть удачливых и амбициозных людей, подобных Биллу, стремилась к внешнему однообразию, говорящему об их принадлежности к единой колоссальной машине. В определенном смысле они и были винтиками этой машины. Все они занимали небольшие государственные посты в различных организациях. К примеру, Билл Блэк работал в городской компании по водоснабжению. В хорошую погоду Билл всегда ходил широким, размашистым шагом оптимиста, в однобортном костюме, жердеподобный, что подчеркивалось неестественной и бессмысленной узостью пальто и брюк. "Минутное возрождение архаики в мужской моде", - думал Рэгл. Когда он видел Билла в таком одеянии, ему всегда казалось, что крутят старинное кино. Это ощущение усугублялось подпрыгивающей, дергающейся походкой Билла и его манерой говорить - быстро и пронзительно.
Но Рэгл понимал, что Билл своего добьется. Такова уж странность этого мира, что любой ретивый работяга без собственных мыслей, во всем слепо копирующий своих начальников - вплоть до способа завязывать галстук и почесывать подбородок, - всегда бывает замечен. Бывает выделен. Растет. В банках, больших страховых и электрических компаниях, в фирмах по созданию ракет, в университетах. Он видел их на доцентских должностях, читающих лекции по невразумительным предметам - исследование еретических сект в христианстве V века - и одновременно медленно и верно восходящих по избранной дорожке. В ход при этом идет все, кроме, пожалуй, посылки жен в административные здания в качестве приманки.
И все же Билл Блэк нравился Рэглу. Он был очень молод - не старше двадцати пяти. Рэглу - сорок шесть. Тем не менее Рэгл считал его настоящим мужчиной. У Билла был рациональный и живой взгляд на мир. Он был способен учиться, воспринимать и усваивать новое. Его можно было убедить. У него не было раз навсегда застывших норм морали, окончательных истин. Происходящее вокруг могло влиять на него.
"К примеру, - думал Рэгл, - если бы телевидение было принято в высших слоях общества, Билл Блэк на следующее же утро купил бы себе цветной телевизор. Это о чем-то говорит. Не надо считать его ретроградом только за то, что он отказывается смотреть программы Сида Цезаря. А если на нас начнут падать водородные бомбы, никакое правительственное сообщение уже не поможет. Мы все одинаково сдохнем".
- Как дела, Рэгл? - спросил Блэк, удобно усаживаясь в угол дивана.
Марго и Джуни ушли на кухню. Вик хмуро сидел перед телевизором, недовольный тем, что ему помешали, и пытался понять суть последнего разговора между Цезарем и Карлом Райнером.
- Приклеился к идиотскому ящику, - сказал Рэгл, стараясь подражать манере Блэка говорить. Но Билл принял это замечание за чистую монету.
- Прекрасное национальное времяпрепровождение, - пробормотал Блэк. Он сидел таким образом, чтобы как-нибудь нечаянно не бросить взгляд в телевизор. - Я думаю, это очень мешает вашей работе.
- А я уже все сделал, - сказал Рэгл. Он и сегодня успел отправить схему до шести.
Телевизионная беседа закончилась, и на экране появилась реклама. Вик приглушил звук. Теперь его недовольство обратилось на создателей рекламной продукции.
- До чего паскудная реклама! - заявил он. - Какого черта звук во время рекламных роликов всегда громче, чем во время передач? Каждый раз приходится делать тише.
- Рекламу выдает местный телецентр, - объяснил Рэгл. - А передачи идут через ретранслятор, с Востока.
- Существует одно-единственное решение проблемы, - вставил Блэк.
- Послушайте, Блэк, - перебил Рэгл, - почему вы носите такие смешные узкие штаны? Вы в них похожи на циркуль.
Блэк ответил, улыбаясь:
- А вы никогда не заглядывали в "Нью-Йоркер"? Понимаете, не я их выдумал. Я не творец мужской моды, не надо меня в этом обвинять. Мужская мода всегда смешна.
- Так зачем же вы ее поощряете? - спросил Рэгл.
- Когда общаешься с людьми, - возразил Блэк, - себе не принадлежишь. И одеваешься как все. Разве не так, Виктор? Согласитесь, что общаться с людьми - значит в какой-то мере подыгрывать их вкусам.
- В течение десяти лет я надеваю гладкую белую рубашку и нормальные широкие брюки, - недовольно ответил Вик. - Это самое то для розничного торговца.
- Но кроме этого вы надеваете передник, - заметил Блэк.
- Только когда чищу салат, - парировал Вик.
- Да, а кстати, - заинтересовался Блэк, - каков индекс розничной торговли в этом месяце? Дела все еще плохи?
- Так себе, - ответил Вик. - Но особенно волноваться не из-за чего. Мы думаем, что торговля улучшится где-нибудь через месяц. Она идет циклично. По сезонам.
Рэгл сразу уловил изменение тона зятя: как только речь заходила о деле - о его деле, - Вик становился точным, немногословным и вежливым в своих ответах. С его точки зрения, дела просто не могли идти очень плохо. Они всегда шли к лучшему. Не играло роли, насколько низко падал национальный промышленный индекс. На частную предпринимательскую инициативу это никак не влияло. "Точно так же, как если спросить человека о его здоровье, - подумал Рэгл. - Он в любом случае должен ответить: прекрасно. Спроси его о делах, и он по привычке скажет либо: ужасно, либо: идут на поправку. Ни тот ни другой ответ ровным счетом ничего не значат. Это просто фраза".
- А как дела на водоснабженческой ниве? - спросил Рэгл Блэка. - Спрос устойчивый?
Блэк отреагировал бурно, засмеялся:
- Конечно, люди продолжают купаться в ваннах и мыть посуду!
В гостиную вошла Марго, спросила:
- Рэгл, хочешь кофе эспрессо? А ты, дорогой?
- Мне не надо, - отказался Рэгл. - Свою дневную норму я уже выпил за обедом. Спать буду плохо.
- Я чашечку выпью, - сказал Вик.
- А как насчет лазаньи?
- Спасибо, нет, - снова отказался Рэгл.
- Кусочек съем, - заявил Вик. Билл тоже выразил согласие. - Тебе помочь?
- Нет, - сказала Марго, выходя из комнаты.
- Не слишком накидывайся на эту итальянскую штуку, - посоветовал Рэгл Вику. - Тяжело для желудка. Много теста и специй. Сам знаешь, как это все на тебя действует.
- Да-да, у вас на месте живота появляется этакая округлость, - поддержал, улыбаясь, Блэк.
- А что вы хотите от птички, которая работает в продуктовом магазине? - не унимался Рэгл.
Этот разговор начал раздражать Вика. Он недовольно глянул на Рэгла и пробормотал:
- По крайней мере, это настоящая работа.
- Что ты имеешь в виду? - притворяясь, что не понял, спросил Рэгл.
Конечно, он понял, на что намекает Вик. У того была служба, был постоянный заработок. Каждое утро он уходил на работу и возвращался только вечером. Это не было похоже на битье баклуш, которым ежедневно занимался, сидя в гостиной, Рэгл. Один раз, когда они поспорили, Вик назвал его пацаном, получающим по почте головоломки в конвертах из рисовой бумаги, а за их решение - значок мага-шифровальщика.
Вик пожал плечами:
- Я имею в виду то, что мне нечего стыдиться своей работы в супермаркете.
- Ой, не это ты хотел сказать! - засмеялся Рэгл.
По непонятным причинам он получал удовольствие, слыша обвинения в адрес своего увлечения газетным конкурсом. Может быть, из-за того, что он чувствовал внутреннюю вину за растрачивание впустую времени и энергии и хотел какого-то наказания. Это помогало ему продолжать. Значительно приятнее быть облаянным другими, чем постоянно чувствовать внутреннее сомнение и заниматься самоедством.
Кроме того, ему доставляло удовольствие, что его ежедневные схемы приносили значительно больший доход, чем служба Вика в супермаркете. И не надо было тратить времени на автобусные поездки в центр города.
Билл Блэк прошелся туда-сюда по комнате. Потом придвинул стул и сел возле Рэгла.
- Рэгл, а это вы видели? - осторожно разворачивая и показывая Рэглу последний номер "Вестника", спросил Блэк. Едва ли не с благоговением он открыл четырнадцатую страницу. Там, на самом видном месте, были помещены фотографии мужчин и женщин. А в самом центре - портрет Рэгла Гамма и под ним текст:
"Абсолютный победитель конкурса "Куда дальше направится Зеленый Человечек?" Рэгл Гамм. Национальный герой, бессменный лидер на протяжении двух лет. Абсолютный рекорд".
Люди, портреты которых окружали фотографию Рэгла, были рангом пониже.
Конкурс общенациональный, и участие местных газет ограничено: практически ни одна из них не могла оплачивать расходы по его проведению. Как подсчитал однажды Рэгл, стоимость конкурса была намного выше, чем проводившегося в середине тридцатых годов "Старинное золото" или нескончаемого "Я пользуюсь мылом "Оксидал", потому что… (ответ не должен превышать двадцати пяти слов)".
"Мой конкурс очень популярен. В наше время, когда простые люди увлекаются комиксами и смотрят… Ну вот, - рассмеялся про себя Рэгл, - я становлюсь похожим на Билла Блэка с его нападками на телевидение - на любимейшее развлечение населения! Сколько людей сидят вокруг ящика и обсуждают, что случилось в стране, куда катится система образования, где мораль, почему рок-н-ролл пришел на смену Джанет Макдонапьд и Нельсону Эдди с их "Майскими деньками", которые они так любили раньше!"
Сидя рядом с ним, Билл Блэк тыкал пальцем в газетную фотографию. Он был явно взволнован. Еще бы! Фотография старины Рэгла Гамма обойдет всю страну от моря и до моря. Почетно! А он живет по соседству с такой знаменитостью!
- Слушайте, Рэгл, - сказал Билл. На лице у него была написана нескрываемая зависть. - Вы же гребете деньги лопатой за этого "зеленого человечка". Каких-то несколько часов, и вы, не сходя с места, получаете столько, сколько средний человек за неделю.
- Да, тепленькое местечко! - иронично согласился Рэгл.
- Нет, я понимаю, что вы вкладываете массу сил. Но зато творческий процесс! Вы сами себе хозяин. Нельзя же это сравнивать с каким-нибудь сидением за канцелярским столом!
- Ну почему же? Я работаю за столом.
- Но это больше смахивает на хобби, - не сдавался Блэк. - Я не хочу вас обидеть. Бывает, человек больше сил отдает хобби, чем работе в конторе. Я по себе знаю: в своем гараже я работаю до седьмого пота. Но в этом есть большая разница. - И, обращаясь к Вику: - Вы меня понимаете? Тут нет вымученности и однообразия. Это творчество.
- Я об этом никогда не задумывался, - ушел от ответа Вик.
- Разве вам не кажется, что Рэгл занимается настоящим творчеством? - настаивал Блэк.
- Нет. Во всяком случае, не всегда.
- А как же это называть, когда человек кует собственными руками свое будущее?
- Вы знаете, - Вику надоел этот разговор, - у Рэгла просто есть способность из раза в раз правильно угадывать.
- Угадывать! - рассердился Рэгл. - И это говоришь ты, хотя прекрасно знаешь, что я использую специальную систему для поиска решения! Я каждый раз сверяюсь со своими старыми схемами! - Слово "угадывание" в отношении его работы всегда возмущало Рэгла. Если бы это было "угадыванием", он бы просто сидел в кресле с закрытыми глазами, тыкал наобум шариковой ручкой и зачеркивал один из квадратиков. И посылал в редакцию. А потом ждал результатов. - Ты занимаешься "угадыванием", когда заполняешь декларацию о доходах? - Это была его любимая аналогия. - Тебе приходится этим заниматься один раз в год. А я делаю что-то подобное каждый день. - И, повернувшись к Биллу Блэку: - Представьте себе, что вам надо было бы заполнять декларацию о доходах ежедневно. Это то же самое. Вы просматриваете все свои старые справки, ведете их учет… тонны бумажек… И так - каждый день. При этом никакого "угадывания". Все точно. Цифры. Сложение и вычитание. Графики…
Наступило молчание.
- Но вам это нравится? - сказал наконец Блэк.
- Пожалуй.
- Не хотите дать мне несколько уроков? - с веселой непринужденностью спросил Блэк.
- Нет.
Блэк высказывал эту мысль уже неоднократно.
- Это не для того, чтобы соревноваться с вами, - успокоил Блэк.
Рэгл даже засмеялся.
- Я просто думаю, что мог бы зарабатывать иногда по несколько долларов, - как бы оправдываясь, говорил Блэк. - Понимаете, я хочу построить подпорную стенку в глубине двора, чтобы зимой грязь не расползалась по участку. Материалы стоят примерно шестьдесят долларов. Сколько раз мне нужно уга… выиграть? Раза четыре?
- Четыре, четыре, - усмехнулся Рэгл. - И получите ровно двадцать долларов. А ваше имя будет напечатано крупными буквами. И вы увязнете в этом соревновании.
- Соревнуйтесь с семьей Чарльза Ван Дорена, участницей газетных конкурсов! - насмешливо продекламировал Вик.
- Это что-то вроде комплимента, - заметил Рэгл. Но враждебность тона выбила его из колеи.
На итальянское блюдо навалились все и расправились с ним быстро, хотя Вику из-за подтруниваний Рэгла и Блэка и пришлось несколько умерить свой аппетит. Когда он проглотил последний кусок, Марго заметила критически:
- Почему-то ты никогда не набрасываешься так на мою стряпню, дорогой.
Вик даже пожалел, что съел так много. Но честно признался:
- Очень уж было вкусно.
- Может быть, ему следует пожить у нас некоторое время? - хихикнула Джуни Блэк.
Ее смеющееся, с мелкими чертами личико приняло то привычно-хищное выражение, которое наверняка должно было раздражать Марго. "Для женщины, носящей очки, - подумал Вик, - Джуни Блэк выглядит поразительно соблазнительной". Она действительно была довольно привлекательной. Но Вику многое в ней не нравилось. Он не любил маленьких, черноволосых, деятельных женщин, в особенности - постоянно хихикающих и, подобно Джуни, атакующих чужих мужей после первого же глотка шерри.
По словам Марго, на удочку Джуни Блэк клюнул не кто иной, как Рэгл. Они оба, Рэгл и Джуни, целыми днями сидели дома, и у них было полно свободного времени. "Это ни к чему хорошему не приводит, - постоянно повторяла Марго, - когда мужчина весь день сидит дома, а все мужья в округе уезжают на службу и остаются одни женщины. Это так, к слову".
- Должен вам сознаться, Марго, - сказал Билл Блэк, - эту штуку приготовила вовсе не жена. Мы ее купили в кафетерии на Плам-стрит.
- Ясно, - ответила Марго. - Приятно слышать.
Это замечание никак не задело Джуни, и она опять засмеялась.
После того как женщины убрали со стола, Билл предложил партию в покер. Это вызвало легкий спор. Потом достали фишки и колоду карт. Играли по пенсу за фишку. Все масти равны. Всё как всегда. Игра повторялась два раза в неделю и вошла в привычку. Никто бы уже не мог припомнить, с чего началась эта традиция. Вероятно, инициаторами были женщины: и Джуни, и Марго любили карты.
Во время игры появился Сэмми.
- Пап, - сказал он, - можно я тебе кое-что покажу?
- А я все удивлялся, где ты, - засмеялся Вик. - Больно уж ты был тихим весь вечер.
Вик сдал карты и мог на минуту оторваться от игры.
- В чем дело? - спросил он Сэмми. Было похоже, что тот хочет посоветоваться.
- Только шепотом, - предупредила Марго. - Мы играем в карты.
Сосредоточенное выражение лица и дрожащий от волнения голос явственно подсказывали, что у нее были хорошие карты.
- Папа, я не могу сообразить, как протянуть антенну, - сказал Сэмми.
Рядом с кучкой фишек, лежавшей возле Вика, Сэмми положил металлическую рамку с натянутыми проволочками и какими-то электронными штуковинами.
- Что это? - опешил Вик.
- Детекторный приемник, - ответил Сэмми.
- Что такое детекторный приемник?
- Это то, чем я как-то посоветовал ему заняться, - сказал Рэгл. - Однажды я рассказывал о Второй мировой войне и о том, на какой радиоаппаратуре мы тогда работали.