- Это очень большой труд, - сказал Рэгл. - Я не могу к этому относиться иначе. Это занимает у меня восемь - десять часов в день.
- Да, я понимаю, - кивнул мальчик.
- А каким образом вы начинали? - спросила миссис Кейтельбейн.
- Понятия не имею, - засмеялся Рэгл. - Увидел в газете схему, зачеркнул квадратик и послал. Это было почти три года назад. Все само собой получилось. Первая же моя схема выиграла.
- А мои - нет, - сказал Вальтер. - Я так ни разу и не выиграл, хотя участвовал раз пятнадцать.
- Мистер Гамм, - сказала миссис Кейтельбейн, - перед тем как вы уйдете, я хочу сделать вам небольшой презент. Вы очень помогли нам. Подождите минутку.
"Подарит пару домашних булочек", - засмеялся про себя Рэгл.
Но она вернулась, держа в руках яркую переводную картинку.
- Это для вашей машины, - сказала миссис Кейтельбейн, протягивая картинку Рэглу. - Ее можно наклеить на заднее стекло. Это - эмблема Общества гражданской обороны. Ее надо опустить в теплую воду. Бумага отойдет, а сама эмблема останется на стекле машины.
Она радостно улыбалась Рэглу.
- У меня сейчас нет машины, - как можно любезнее улыбнулся в ответ Рэгл.
- Простите. - На лице миссис Кейтельбейн изобразилось смятение.
У Вальтера вырвался глуповатый, но достаточно добродушный смешок.
- В таком случае вы можете налепить ее сзади на свою куртку!
- Извините, - повторила в полнейшем смущении миссис Кейтельбейн. - Как бы то ни было, я вам очень признательна. Мне бы хотелось отблагодарить вас, но сейчас ничего не приходит в голову. Я постараюсь сделать наши занятия как можно более интересными. Правильно?
- Великолепно, - улыбнулся Рэгл. Он взял пальто. - Мне пора. До вторника. Я буду в два часа.
В углу комнаты на стуле возле окна он увидел что-то вроде макета. Он остановился, чтобы рассмотреть его.
- Мы будем использовать его в наших занятиях, - сказала миссис Кейтельбейн.
- Что это? - спросил Рэгл.
Макет изображал военное укрепление: пустой широкий плац с фигурками солдат, занятых повседневными делами. Все было выполнено в зеленовато-коричневых и серых тонах. Рэгл коснулся рукой пушечного ствола, торчавшего из амбразуры. Он был вырезан из дерева.
- Очень все натурально, - похвалил Рэгл.
- Мы сделали много таких макетов, - сказал Вальтер. - Я имею в виду ребят младших классов. В прошлом году мы жили в Кливленде, и там у нас была школа Общества гражданской обороны. Мама забрала макеты с собой. Я думаю, больше они никому не были нужны.
Он снова засмеялся своим глуповатым смехом. Смех был не злой, но какой-то нервный.
- Это точная копия форта Мормон, - сказала миссис Кейтельбейн.
- Ну, черт возьми, - заметил Рэгл. - Я очень интересуюсь всякими такими штуками. Я участвовал во Второй мировой войне, там, на Тихом океане.
- Я что-то такое читала про вас, - сказала миссис Кейтельбейн. - Вы знаменитость. Какой журнал ни откроешь, обязательно найдется заметка про вас. Это правда, что вы поставили рекорд беспроигрышного участия в конкурсе?
- Пожалуй, да, - согласился Рэгл.
- А вы принимали участие в настоящих боях на Тихом океане? - спросил Вальтер.
- Нет, - искренне сознался Рэгл. - Мы еще с одним парнем проторчали все время на крошечном островке, на котором росло несколько пальм и стояла хибарка из рифленого железа. У нас был радиопередатчик и метеорологические приборы. Напарник следил за погодой, а я передавал его данные в штаб военно-морских сил, куда-то за несколько сот миль к югу от нас. Это занимало около часа в день. Все остальное время я лежал в тени и пытался разобраться в погоде. Я всегда пытался предсказать, какая будет погода хотя бы завтра. Это не входило в наши обязанности. Мы должны были только передавать показания приборов, а они уже составляли прогноз. Но у меня это очень хорошо получалось. Я мог посмотреть на небо, потом на приборы, и мне этого вполне хватало. Мои предположения чаще всего сбывались.
- По-видимому, знание погодных условий было очень важно для военных? - спросила миссис Кейтельбейн.
- Конечно. Внезапный шторм мог сорвать операцию по высадке десанта или разбросать конвой транспортных судов. Это могло изменить весь ход военных действий.
- Наверное, там вы и натренировались, - сказал Вальтер. - Делая умозаключения о погоде.
- Точно, - засмеялся Рэгл. - Именно этим мы и занимались. Только не умозаключениями, а пари-заключениями. Я говорил, что в десять часов будет дождь, а он говорил, что дождя не будет. Нам удалось промаяться дурью таким образом несколько лет. А еще мы пили пиво. Раз в месяц нам доставляли продукты. Паек включал в себя определенное количество пива. Мы числились взводом. Поэтому пиво привозилось на целый взвод… У нас была только одна проблема: отсутствие холодильника. Вот мы и пили изо дня в день теплое пиво.
"Интересно, почему это вдруг вспомнилось?" - подумал Рэгл.
С тех пор прошло двенадцать-тринадцать лет. Ему было тогда тридцать три. Он работал механиком в прачечной, когда пришла повестка в армию.
- Мама! - восторженно воскликнул Вальтер. - У меня родилась великолепная идея! Что, если мистеру Гамму рассказать на занятиях о своей военной службе? Рассказ участника событий… постоянное ожидание близкой опасности… Может быть, он помнит, как солдат обучали способам индивидуальной защиты, как вести себя под огнем противника или в чрезвычайных условиях…
Рэгл засмеялся:
- Больше того, что старый американский солдат уже рассказал вам, он ничего не знает.
- Но вы же наверняка помните рассказы других парней о воздушных налетах, о бомбовых ударах, - упорствовал Вальтер. - Не обязательно же, чтобы это происходило именно с вами.
"Все пацаны одинаковы, - подумал Рэгл. - Этот вот тоже рассуждает как Сэмми. Сэмми - десять, Вальтеру - ну, пятнадцать. Только и всего".
Но они оба были ему симпатичны, и предложение Вальтера понравилось.
"Такова слава, - думал он. - Это награда за то, что я самый великий - или самый долговечный - победитель за всю историю проведения конкурсов-головоломок. И парням от десяти до пятнадцати кажется, что я действительно что-то из себя представляю".
Эти мысли увлекли Рэгла, и он неожиданно для самого себя сказал:
- Я приду во вторник на занятия в форме полного генерала.
Глаза мальчика широко раскрылись. Но он приложил все усилия, чтобы сдержать изумление.
- Вы не шутите? - спросил он. - Полного генерала? С четырьмя звездочками?
- Так точно, - как можно серьезнее ответил Рэгл.
Миссис Кейтельбейн улыбнулась. Рэгл незаметно подмигнул ей.
В пять тридцать, когда ушли последние посетители и двери супермаркета были заперты, Вик Нельсон собрал вокруг себя четырех девушек-контролерш.
- У меня к вам просьба, - сказал он.
Он весь день придумывал эту штуку. Жалюзи на окнах были опущены, покупателей в магазине не осталось. Возле контрольных столиков один из администраторов подсчитывал выручку и готовил кассовые аппараты к завтрашнему дню.
- Пожалуйста, девушки, сделайте мне одолжение, - говорил Вик. - Это психологический эксперимент. И займет он всего тридцать секунд. Согласны?
Вик обращался главным образом к Лиз. Она пользовалась среди контролеров непререкаемым авторитетом, и если бы она согласилась, остальные не стали бы, по-видимому, спорить.
- А завтра эксперимент никак нельзя провести? - спросила Лиз. Она была уже в пальто и в туфлях на высоком каблуке. В них она напоминала девушку с рекламы ананасового сока, только ожившую и сошедшую с плаката.
- Смотрите, - сказал Вик, - на стоянке в машине сидит моя жена. Если я не буду возле нее через минуту, она начнет бибикать. Так что, сами понимаете, все будет очень быстро.
Контролерши, симпатичные девушки, смотрели выжидательно на Лиз. Они были еще в белых фартучках и с карандашиками за ушками.
- Давайте, - сказала Лиз, шутливо грозя ему пальчиком. - Хотя, честно вам скажу, было бы куда лучше, если бы нас здесь уже не было.
Вик прошел к продуктовому отделу, вытащил из коробки пустой бумажный пакет и начал его надувать. Контролерши тупо уставились на него.
- Вот что я хочу, чтобы вы сделали, - сказал Вик, держа в руках наполненный воздухом пакет. - Сейчас я хлопну этим пакетом и… проору диким голосом команду. Вы должны ее в точности исполнить. Не надо думать - просто сделайте то, что я заору. Я хочу понять, как вы отреагируете. Задание ясно?
Лиз стянула с полки кондитерского отдела пластик жевательной резинки и теперь весело работала челюстями.
- Угу, ясно, - сказала она. - Валяйте: лопайте его и вопите.
- Внимание на меня, - сказал Вик.
Все девушки стояли спиной к широкой стеклянной входной двери. Это была та самая дверь, через которую они всегда входили и выходили из магазина.
- Прекрасно, - сказал Вик и, подняв над головой пакет, заорал: - Бегите! - И сразу же хлопнул пакетом.
От его крика девушки испуганно вздрогнули. Когда же лопнул наполненный воздухом пакет - в пустом супермаркете хлопок прозвучал чудовищно громко, - девушки кинулись со всех ног.
Но ни одна не побежала к дверям! Толкая друг друга, тесной группой они ринулись влево. На их пути была колонна.
"Шесть шагов, семь, восемь", - считал про себя Вик.
Наткнувшись на колонну, запыхавшиеся девушки растерянно остановились.
- Ну и что? - спросила Лиз. - Что это было? Вы сказали, что сначала треснете по пакету. А на самом деле сделали все наоборот и сперва завопили.
- Спасибо, Лиз, - сказал Вик. - Все было прекрасно. Можешь идти на встречу со своим дружком.
Участники эксперимента пошли к выходу. Девушки насмешливо посматривали на Вика.
- Мне тоже надо было бежать? - спросил администратор, подсчитывавший выручку.
- Нет, - сказал Вик. Он почти не слышал вопроса, размышляя над результатами эксперимента.
- Я попытался нырнуть под прилавок, - заявил администратор.
- Благодарю вас.
Выйдя из супермаркета, Вик направился на другую сторону автостоянки к "фольксвагену".
В "фольксвагене" сидела огромная овчарка. Когда Вик подходил к машине, она внимательно смотрела на него. На переднем бампере была глубокая вмятина. И вообще, машину не мешало помыть.
"А еще говоришь о каких-то психологических экспериментах", - усмехнулся Вик.
Это была не его машина. И в машине сидела вовсе не Марго. Просто он видел, как "фольксваген" подъехал на стоянку примерно в то время, когда обычно подъезжала Марго. И мысль сработала в привычном направлении.
Он пошел назад к супермаркету. Когда он уже подходил к магазину, стеклянная дверь приоткрылась и высунувшаяся голова администратора произнесла:
- Виктор, звонит ваша жена, вас спрашивает.
- Спасибо, - сказал Вик. Он проскользнул в полуоткрытую дверь и прошел к стенному телефону.
- Дорогой, - сказала Марго. - Извини, что я не заехала за тобой. Подъехать сейчас или ты уже пойдешь на автобус? Если ты устал, я приеду, но на автобусе, наверное, получится быстрее.
- Я поеду на автобусе, - успокоил ее Вик.
- Я заходила к Сэмми в клуб, - продолжала Марго, - слушала его детекторный приемник. Это очень любопытно.
- Прекрасно, - сказал Вик, собираясь повесить трубку. - Я скоро приеду.
- Мы слушали самые разные передачи!
Попрощавшись с администратором, Вик дошел до угла и сел в автобус. Он ехал домой. Рядом с ним были покупатели и продавцы, рабочие и служащие, женщины и школьники. Они тоже ехали по домам.
Постановлением муниципального совета курить в общественном транспорте не разрешалось. Но Вик был слишком взбудоражен и чувствовал, что ему обязательно надо закурить. Он открыл рядом с собой окно и, выпуская дым, каждый раз высовывался в него, чтобы не обкуривать сидящую по соседству женщину.
"Эксперимент удался на все сто, - думал Вик. - Значительно лучше, чем я предполагал".
Ему казалось, что контролерши метнутся в разные стороны: кто к дверям, кто к стене, кто в глубину зала. Это бы соответствовало его теории, что та ситуация, в которой они оказались, была для них неожиданной, новой и что различный жизненный опыт каждой девушки должен был вызвать различную реакцию.
У каждой должны быть свои собственные рефлексы. У всех четырех - разные. Но все они ринулись в одном направлении. В неверном направлении, не в сторону дверей, но в одном и том же. В данном случае они представляли собой группу, а не индивидуальности.
Это могло означать только одно: их прошлый подсознательный жизненный опыт был одинаковым.
Как это могло случиться?
Такое не вмещалось в построенную Виком теорию.
Он продолжал курить и выпускать дым в открытое окно. Изобрести с ходу новую теорию не удавалось.
В голову приходило очень средненькое объяснение. Типа того, что у всех четырех девушек в прошлом был какой-то общий опыт: они могли жить по соседству, в течение нескольких лет обедать в одном и том же кафе, учиться вместе в школе…
"Все, что случается, проистекает из чего-то, - размышлял Вик. - Мы окружены мешаниной проистеканий: капля здесь, пара капель в углу, мокрое пятно на потолке… Но к чему это ведет и что все значит?"
Он постарался вернуть мысли в рациональное русло.
"Надо проанализировать, - рассуждал он дальше, - как я додумался до всей этой абракадабры. Я съел слишком много лазаньи, прервал партию в покер, хотя у меня были приличные карты, и быстро пошел в ванную, чтобы принять таблетку.
Что-нибудь предшествовало этому?
Нет. Перед этим была полная солнца вселенная, в которой шумели и возились дети, мычали коровы, виляли хвостами собаки. В этой вселенной по воскресеньям после обеда мужчины подстригали лужайки для игры в лаун-теннис и смотрели по телевидению футбольные матчи. Я бы тоже мог вечно жить в этой вселенной. Ничего не замечая.
Если бы не галлюцинации Рэгла.
А в чем, собственно, заключаются его галлюцинации? Рэгл так толком ничего и не рассказал.
Но они в чем-то схожи с тем, что произошло со мной. Рэглу кажется, что он непонятным образом проходит сквозь реальность мира, сквозь какую-то расширяющуюся дыру. Или что он поставлен кем-то перед открывающимся впереди провалом, бездонной пропастью.
Мы можем соединить вместе все, что знаем о действительности, но это не приблизит нас к постижению истины. Мы не поймем ничего, кроме того, что "что-то не так". Мы сумели определить исходную точку, но окончательного решения не знаем. Все наши рассуждения приводят только к тому, что это "что-то не то" будет иметь серьезные последствия.
Пожалуй, мы сделали ошибку, что позволили Биллу Блэку унести телефонную книгу.
Что же нужно делать дальше? Проводить новые психологические эксперименты?
Нет. И одного вполне достаточно. Того самого, который бессознательно был проведен в ванной. А сегодняшний… В нем, кажется, больше минусов, чем плюсов, больше сомнительного, чем истинного.
Не надо мне больше этого раздрая. Я и так уже сбит с толку на всю оставшуюся жизнь. Разве мне что-нибудь известно наверняка? Возможно, Рэгл и прав: стоит достать толстые философские книги и начать зубрить епископа Беркли и… кто у них там еще есть?"
Познаний Вика в философии не хватало даже на то, чтобы припомнить еще какие-нибудь имена.
"Ну а если, - размышлял он дальше, - зажмуриться к чертовой матери так, чтобы видеть только расплывающуюся черточку света, и сконцентрироваться на этом идиотском автобусе, на усталых, неуклюжих женщинах с набитыми хозяйственными сумками, на болтающих школьницах и служащих, читающих вечерние газеты, на водителе с красной шеей - может быть, все они исчезнут? Скрипящее сиденье, вонючий бензиновый выхлоп каждый раз, когда автобус отходит от остановки, проклятая тряска, реклама на окнах… Может быть, улетучится все это?"
Он зажмурился и мысленно постарался растворить автобус и все, что в нем было. Он занимался этим минут десять и довел себя до полного оцепенения. "Точка отсчета, - подумалось ему смутно. - Концекграция на точке". Он сконцентрировал все свое внимание на кнопке звонка рядом со своим сиденьем. Круглая белая кнопка. "Ну, - подумал он, - растворяйся.
Растворяйся.
Раствор…
Раст…
Ра…
"
Он очнулся от толчка. Медленно возвращался к реальности.
"Самогипноз", - решил Вик.
Все пассажиры вокруг него дремали. Головы покачивались в такт движению автобуса. Налево - направо. Вперед. Вбок. Направо. Налево… Автобус остановился перед светофором. Головы застыли в неподвижности.
Автобус тронулся. Головы качнулись назад.
Автобус остановился. Качнулись вперед.
"Растворяйтесь.
Раствор…
Раст…"
Сквозь полусомкнутые веки Вик увидел, как люди начали растворяться.
"Вот это да! - подумал он. - До чего же хорошо".
Но нет, что-то не сработало.
Ни пассажиры, ни автобус до конца не растворились. Просто произошли кое-какие изменения. Но, как и при эксперименте в супермаркете, эти изменения не удовлетворили Вика. Он хотел совсем другого.
"Черт бы вас драл, - подумал он. - Растворяйтесь же!"
Стенки автобуса стали прозрачными. Вик видел всю улицу, тротуар, магазины… От автобуса остался только скелет, металлическая конструкция, ничем не наполненная коробка. И только по той линии, вдоль которой располагались сиденья, покачивались - вперед, назад, вперед, назад - неясные очертания огородных пугал. Они не были живыми, эти пугала. Они только покачивались. А впереди сидел водитель. Вот он не изменился! Та же красная шея. Сильная широкая спина. Он вел несуществующий автобус.
"Люди без нутра. Все люди без нутра, - думал Вик. - До этого можно было додуматься и раньше. Надо было читать поэзию".
Вик был единственным человеком в автобусе, если не считать водителя.
А автобус двигался. Он шел из деловой части города в "спальные" кварталы. Он вез Вика домой.
Когда Вик перестал зажмуриваться и открыл глаза, все пассажиры были на своих местах. Все покачивали головами в такт движению автобуса. Домохозяйки. Служащие. Школьники. На своих местах. Болтовня, шум, бензиновая вонь.
"Ничего не получается", - подумал Вик.
Автобус гуднул на выворачивавший со стоянки автомобиль. Все пришло в норму.
"Веселенькие эксперименты! А если бы я провалился сквозь пол на мостовую? Или я тоже перестал существовать?" - всерьез испугался вдруг Вик.
"Неужели это то самое, что привиделось Рэглу?"