Жандармы снова бросают слезоточивые гранаты и продвигаются в этом искусственном тумане. Вдруг земля уходит у них из-под ног, и человек двадцать проваливаются в глубокую яму. Тех, кто пытается помочь им выбраться, отложив свои щиты, сразу же накрывает град стрел, пущенных с потолка пещеры, под который попадают и те, кому удалось вылезти из ямы.
Когда Великие приходят наконец в себя, их крохотные противники уже куда-то исчезли.
Из шестидесяти жандармов, отобранных для выполнения задания, способных действовать остается не более двадцати.
– Кажется, со свининой и чечевицей придется немного повременить, – замечает Наталья.
– И что делать в этой крысиной ловушке? – нервничает Аврора.
– Если мы останемся в этом лабиринте, они нас обыграют, – говорит карлица. – Пойдемте, надо искать другой проход, этот – настоящая ловушка.
В то время как оставшиеся жандармы, а за ними журналисты, осторожно продвигаются по темным коридорам заброшенного рудника, Аврора, Наталья и Мартен отправляются на поиски другого выхода.
– А я могу пойти с вами? – спрашивает рыжий журналист с камерой на плече.
– Нет, – возражает Мартен.
– Ну почему же? – вмешивается Наталья. – Если заснять захват Эммы 109, это может быть полезным для нас.
Обе женщины и журналист начинают обходить потухший вулкан сбоку.
Мартен возвращается к машине и приводит их новую собаку породы чихуахуа.
– У этой породы не такой острый нюх, как у немецких овчарок, но они умнее, – говорит он.
Действительно, через сотню метров маленькая собачка начинает лаять, давая понять, что что-то нашла. Они обнаруживают второй проход в скале, еще более низкий и узкий, чем первый.
– Ждите нас снаружи, лейтенант Жанико, я думаю, вам там не пройти, – решает Аврора.
Женщины и журналист начинают свой марш – ученая во главе с электрическим фонарем в одной руке, в другой она держит поводок чихуахуа, которая тянет ее вперед.
Они осторожно продвигаются несколько минут и попадают в пещеру, стенки которой, словно кружевом, покрыты отверстиями. Приглядевшись, они понимают, что это пещерные жилища.
– Потрясающе. Они жили, спрятавшись под землей, как муравьи, – констатирует Наталья, которую очень впечатлил объем работ, проделанных для строительства такого подземного города.
До них доносятся отдаленные выстрелы жандармов, которые, вероятно, снова попали в ловушку.
– Это плохо для репутации жандармерии, – сожалеет рыжий журналист. – Ведь очень глупо выглядишь, когда пытаешься раздавить комара отбойным молотком. Тем более перед камерами.
– А вы, вообще-то, кто?
– Николя Лебер, независимый журналист, но здесь я на прямой связи с "Каналом-13 экстремальных ситуаций".
– Ну что же, господин Лебер, снимайте все время, – предлагает карлица. – Думаю, это будет эксклюзивная съемка.
Не торопясь, используя фонарь камеры, журналист снимает выдолбленные в камне жилища, устроенные на нескольких уровнях.
– Судя по количеству отверстий в стенах, их гораздо больше, чем мы думали, – говорит Наталья. – Посмотрите, здесь десятки тысяч жилищ. Это даже больше, чем Микроленд.
– Здесь должны быть ваши Эмчи и все эти Сяоцзе, которых недавно освободили с заводов и из лагерей перевоспитания. Да, народу здесь предостаточно, – признает он.
Фонарь камеры высвечивает арки, ниши, балконы, стрельчатые окна.
– У них особый архитектурный стиль, ни на что не похожий, – изумляется журналист, не переставая снимать.
– Они положили начало своей собственной цивилизации. И у них свое собственное оружие, – добавляет Наталья, восхищаясь найденными в ящиках арбалетами и стрелами.
Она вынимает смартфон, и ей удается связаться с капитаном Малансоном.
– Капитан, уходите с вашего маршрута и идите к нам со всеми дееспособными людьми. Обойдите с северной стороны и найдите проход. Я оставила около него красный шарф.
Вскоре к ним присоединяются десять оставшихся жандармов и целая свора возбужденных журналистов.
Николя Лебер упорно идет впереди. Все движутся по скальным проходам, на этот раз не встречая ни ловушек, ни ям, ни арбалетной стрельбы.
Чихуахуа ведет отряд тихо, без лая. Наталья обнаруживает на земле следы маленьких ног, которые кажутся свежими.
– Они здесь пробегали, – заявляет она.
– Откуда вы знаете?
– Носок отпечатался сильнее, чем пятка. – Подумав немного, она продолжает: – Я, кажется, поняла их стратегию. Они нас обнаружили, когда мы только подошли к холму. И придумали способ защиты – специально оставили следы, ведущие к главному входу серебряного рудника, где были расставлены ловушки. А сами в это время сбежали через другой выход. Но здесь мы их поймаем.
Они идут по каменным коридорам, ведущим в самое сердце горы. Туннель приводит к свету и выходу.
Перед ними открывается поляна, поросшая высокой травой.
Аврора с собакой идет перед жандармами, следуя за отпечатками маленьких ног. Наталья замечает опасность, но не успевает предупредить Аврору, и та внезапно проваливается в густую высокую растительность.
А жандармы чувствуют, что у них под ногами что-то шевелится. Не целясь, они стреляют в землю. Один из них вскрикивает – он прострелил себе ногу.
– Прекратить огонь! – кричит капитан Малансон.
Воцаряется тишина, которая кажется бесконечной, ее еще больше подчеркивают прерывистое дыхание собак и странное карканье ворона.
И тут же жандармы ощущают, как у их лодыжек что-то начинает шевелиться. Они не успевают опомниться, как эти прикосновения уже охватывают их ноги все выше и выше. Ворон каркает еще раз, и они осознают, что ноги у них связаны. Они хотят освободиться от этих пут, но ворон каркает в третий раз, и путы стягиваются еще сильнее. С высоты своего роста Великие падают на землю со связанными ногами.
При четвертом крике ворона в траве начинается какое-то непонятное движение.
Капитан Малансон инстинктивно стреляет из пистолета в сторону противника, который, как ему кажется, находится рядом с ним. В ответ раздается громкий стон.
На него тут же обрушивается множество микрочеловечков, появившихся словно ниоткуда. Капитана разоружают и связывают.
Наконец появляется Давид.
Он поднимает жертву, несет ее на руках, но уже слишком поздно.
Затем все разворачивается очень быстро.
На лейтенанта Жанико нападают, когда он сидит в своей машине, не догадываясь о том, что происходит в нескольких сотнях метров от него. Стрела с сонным снадобьем не позволяет ему двигаться. Множество рук переносят пленных и заключают их в просторном подземном помещении серебряного рудника.
Капитан Малансон со связанными за спиной руками поворачивается к Авроре, которая тоже крепко связана:
– Почему вы нас не предупредили?
Та просто в ярости, всю свою энергию она направляет на попытки освободиться от пут и оставляет вопрос без ответа.
Связанная Наталья наблюдает, как Давид пытается что-то сделать для Нускс’ии, которую окружили с десяток маленьких Эмчей-хирургов.
– Мне очень жаль, Давид, – бросает карлица. – Поверьте, я этого не хотела.
Он не отвечает – он занят тем, что подает ножницы и зажимы оперирующим микроженщинам.
Нускс’ия улыбается, но тоненькая струйка крови вытекает у нее изо рта. Хирурги дают понять, что им не удается остановить кровотечение.
Давид приподнимает ей голову, чтобы облегчить дыхание.
Она пытается что-то произнести.
Давид наклоняется к ней и скорее различает дыхание, чем голос.
– Это конец, Давид. Я выхожу из игры… возвращаюсь на свое… настоящее место… в природе. Прошу тебя, похорони меня здесь… в этой красивой горе… где мы одержали… нашу первую победу… над старым миром.
Он и хотел бы ответить, но не может произнести ни звука. Он целует ее в лоб.
– Давид… Я знаю, что твоя любовь ко мне прошла… но ты был мне прекрасным другом в жизни…
Он сжимает ее в объятиях.
Она берет его руку:
– Я думаю, что не нужна тебе больше… чтобы заниматься Ма’джобой… В моей комнате… мешочек… с лианами и корешками…
– Хорошо, Нуcкс’ия.
– Я не боюсь смерти… Давид, помнишь… душа – это водный поток… текущий по склону. Можно… его повернуть в другую сторону, замедлить, но… нельзя остановить… он все равно… стремится к океану. Мы встретимся… в другой жизни… и продолжим то, что начали вместе…
Он гладит ей волосы.
– До скорой встречи, би’пеНе Давид. – Она улыбается и навсегда закрывает глаза.
78.
Что происходит?
Снова маленькие вредят большим.
Люди третьего поколения принимаются вредить людям второго поколения, совершенно так же, как эти последние вредили первому поколению. Все начинается заново, как уже было восемь тысяч лет назад.
И, как восемь тысяч лет назад, их не останавливает то, что они в десять раз меньше ростом.
Я должна признать, что ошибалась: миниатюризация не приносит ничего хорошего.
Я думаю, что, чем у людей меньше размер черепа, тем меньше у них сознания.
Мне следует признать, что эволюция не произойдет через этих малюсеньких агрессивных существ.
Я усвоила урок, на этот раз я не позволю им довести до той же катастрофы.
Мне необходимо вмешаться, чтобы помочь большим победить маленьких неблагодарных невежд.
В общем-то, они сами решили спрятаться в потухшем вулкане. Это только…
79.
…Фурункул, который надо выдавить. Президент Станислас Друэн наклоняется над зеркалом, нажимает двумя пальцами и выдавливает желтоватый гной.
Затем с раздражением протирает ранку спиртом, надевает белый халат, на котором его инициалы СД вышиты синим, белым и красным, и кричит через дверь:
– Приготовьтесь, мои овечки, я уже иду. Кто тут злой и страшный волк?
В ответ ему отвечают в два голоса:
– Бе, бе-е, бе-е-е…
Президент устремляется в комнату рядом со своим кабинетом, где установлена большая кровать. Две девушки, члены молодежной организации его партии, уже лежат обнаженные под простынями.
Он снимает халат и тоже включается в игру:
– У-у-у! Это я, злой и страшный волк!
Он прижимает девушек к себе, целует их сладострастно и жадно, набрасывается на них, как на сласти.
Звонит телефон.
– К черту дела. Продолжим. У-у-у, я сейчас вас съем, мои овечки.
Но телефон не умолкает.
В конце концов он берет трубку:
– Кто меня беспокоит?
Голос на другом конце провода нервно обрушивает на него целый поток слов.
Президент механически повторяет услышанное, чтобы быть уверенным, что все правильно понял:
– Микролюди разбили наших жандармов в Пюи де Ком, и весь мир наблюдал за этим в прямом эфире? К тому же Эмчи захватили в плен капитана Малансона, всех жандармов и сотрудников "Пигмей Прод", которые были с ними… – Некоторое время президент Станислас Друэн остается в растерянности, кладет трубку и поворачивается к девушкам: – Давайте отсюда! – Он нажимает кнопку внутренней связи: – Найдите мою жену, пусть она через пять минут придет ко мне в кабинет.
Он втягивает в себя дорожку кокаина, чтобы быстрее соображать.
Через несколько минут жена уже у него в кабинете.
– На этот раз ты наделал глупостей, Стан, – сразу же заявляет она.
– Кто мог ожидать, что горстка Эмчей, маленьких, как лесные гномики, справится с шестью десятками натренированных и сверхвооруженных жандармов?
– Ты должен был поговорить со мной. Ты же знаешь, что это дело мне небезразлично. С самого начала я вкладывала средства в "Пигмей Прод", так как считаю, что именно там происходит движение вперед. Но когда что-то движется, нужен постоянный контроль – и нельзя рисковать. А на неизвестной земле, с небольшой командой жандармов и с журналистами, которые все снимают, это было рискованно.
– Извини, дорогая, но я подумал, что не стоит тебя беспокоить, когда у тебя сеанс талассотерапии. Я даже не следил за событиями по телевизору – был уверен, что все пройдет хорошо. Мне гарантировали, что все будет…
– Бессмысленно говорить о прошлом, надо действовать в настоящем. Нельзя опускать руки. Если утку уже начали душить, то надо довести дело до конца.
– Что ты имеешь в виду, дорогая?
– Надо относиться к этим Эмчам как к полноценным врагам. С самого начала ошибка заключалась в том, что их недооценивали. Потому что они маленькие и на 90 % женщины. Конечно, это необычный образ воинственного врага. Надо изменить умонастроения. Ситуация следующая: несколько тысяч женщин-мятежниц (неважно, какого они роста) одержали победу над шестьюдесятью жандармами.
– Однако это были…
– Победив наших солдат, они создали прецедент. Ты представляешь, если и другие микролюди во всем мире узнают об этом?
– Это ведь только крохотные малышки…
– Саранча тоже маленькая, но когда она нападает на поле, от него ничего не остается.
– Ты как всегда права, дорогая.
Она награждает его нежным взглядом:
– Значит, если ты хочешь быть уверенным в победе, то против пяти тысяч малышек надо послать не шестьдесят Великих, а по крайней мере пятьсот.
Он обхватывает голову руками:
– Считаешь, надо послать целый батальон?
– Конечно. И с тяжелым вооружением. Ты видел рейтинги? Политически мы не можем позволить себе еще одно поражение. К тому же тот факт, что микрочеловечки не убили ни одного из шестидесяти солдат, а всех их только схватили и они живы и здоровы, – это дополнительное проявление гуманизма. Подумать только, они взяли их в заложники! В Афганистане наши враги хотя бы перерезали горло пленным, поэтому мы могли выступать в роли защитников цивилизации от варваров. Но здесь… их будут считать цивилизованными, а нас варварами! – Она наклоняется к мужу и страдальчески произносит: – Мы как неповоротливые увальни, которых провели маленькие шустрики. Это очень плохо для рейтинга. И просто катастрофа для "Пигмей Прод".
Он поднимается с решительным видом:
– Пятьсот солдат? Очень хорошо. Не теряя времени… тотчас пошлю элитное подразделение. Парашютистов.
– Наконец-то слышу разумные слова.
Президент чувствует, как кокаин стимулирует оцепеневшие зоны его мозга, каждый раз все больше его разрушая.
Бенедикт заинтригованно наблюдает за партией в семиугольные шахматы. Муж объясняет ей правила игры.
– Идеально было бы, чтобы во время операции солдаты нашли живыми карлицу Овиц, ее мужа-неандертальца и лояльного биолога Аврору Каммерер… Их всех ты наградишь медалями, а всех захваченных Эмчей убьешь, и все будет "чисто".
Она достает коробку с шоколадками и отправляет их в рот одну за другой. Он знает, что она подсела на шоколад и ей нужна ежедневная доза.
– Для продолжения производства мы разработаем систему безопасности, непосредственно включенную в продукт. Мы могли бы, например, поместить нанобомбу с дистанционным управлением в их тело, знаешь, как микрочипы ИРЧ. И тогда владелец мог бы легко их обезвредить в случае неповиновения или подозрительного поведения.
– Гениально. Ты думаешь обо всем, дорогая. – Он подходит к ней и нежно целует. – Моя дорогая Бене.
Она вздыхает:
– Я знаю, что ты сейчас скажешь: я должна была быть президентом вместо тебя. Но я предпочитаю, чтобы ты был на первом месте, мне нравится моя роль серого кардинала.
Он сжимает ей руки и притягивает к себе:
– Я люблю тебя.
– Я тоже тебя люблю.
Они обнимаются.
– Ты знаешь, я всегда любил только тебя, – настаивает он.
– Да, знаю.
– Без тебя я был бы никем. Я прекрасно понимаю, что всем обязан тебе, дорогая.
Она смотрит на шахматные фигуры и машинально берет фиолетовую королеву, чтобы рассмотреть поближе:
– Вот еще что: после победы и приведения в порядок Эмчей надо будет найти новое официальное определение нашей продукции. Все проблемы от того, что их статус очень нечетко определен.
Он делает неопределенный жест:
– Ну… это животные…
– Если определить их как животных, то у нас будет масса проблем со всеми обществами защиты животных.
– Но они же не растения…
– Это предметы. И помимо микрочипа, который всегда может их уничтожить, надо будет сразу же после рождения наносить им на затылок идентификатор, подобно штрих-коду. Можно даже и надпись вытатуировать "Made in France". Надо все уточнить, чтобы пресечь сентиментальные порывы тех, кто захотел бы встать на их защиту. – Она так сжала фиолетовую королеву, как будто хотела ее задушить. – И надо будет подумать о терминологии. Больной микрочеловечек – это "сломанная Эмче", и ее надо не лечить, а чинить. А если она умерла, то "пришла в негодность".
– Ты действительно думаешь обо всем.
– Пришедшую в негодность Эмче не хоронят в саду или на кладбище, ее бросают в мусор в специальном пластиковом пакете, чтобы избежать инфекций. Или отправляют на переработку, получая компост.
– Но ты мне только что объясняла, что наши жандармы попались, потому что мы их недооценивали.
– Вот именно. Но это знаем мы, и нельзя допустить, чтобы это стало всеобщим достоянием. Поэтому и надо все узаконить, предупредив любую попытку дать им какие-либо права. – Она ставит на место фиолетовую королеву и берет фиолетового слона. – Чтобы избежать малейшего очеловечивания, надо у них отнять имя Эмма. Оставим только номер. МЧ будут называться 30 000 или 100 000.
Он все записывает на листке бумаги, чтобы не забыть.
– Своего рода регистрационный номер. Что еще?
– Следует ограничить их образование и доступ к книгам. Именно чтение привело их к осознанию своего истинного положения, к неповиновению и стремлению к свободе. Ты же понимаешь, что Эмче, которая читает Карла Маркса или историю Спартака, Робин Гуда, мятежников с "Баунти" или даже историю Французской революции 1789 года, легко может склониться к мятежу. Они должны оставаться невежественными. Посмотри на события в Магрибе, Сирии или Иране: как только молодежь становится более образованной, она больше не хочет терпеть диктатуру или гнет религии.
– Это правда, большинство революций происходят из-за образования молодежи, – признает президент.
– И конечно, следует запретить мини-людям пользоваться Интернетом.
– А как?
Жена президента задумывается.
– Мы могли бы поместить рядом с чипом ИРЧ глушитель, который вызывал бы у них головную боль, как только они подходят к компьютеру. Конечно, нужно разработать специальную технологию, но наши инженеры могли бы этим заняться.
В знак согласия он берет у нее шоколадку и спрашивает:
– М-м… думаешь, это может поднять мой рейтинг?