113. ЭНЦИКЛОПЕДИЯ: СЕКСУАЛЬНОЕ ПОВЕДЕНИЕ МОРСКИХ ЧЕРТЕЙ
Морской черт, или глубоководный удильщик, живет на глубине от 1 000 до 4 000 метров в полной темноте. У него устрашающий вид: в огромной глотке частокол острых зубов, а на голове фонарик на конце длинного отростка для привлечения дичи.
Самка морского черта размером с дыню, а самец – с вишенку.
Когда самка встречается ему на пути, он бросается на нее и впивается двумя выступающими вперед зубами в ее тело. Больше он ее никогда не отпустит.
Самец начинает врастать в самку. Его дыхательная и кровяная системы теперь питаются ею.
Самец так и будет жить на своей партнерше, и постепенно у него атрофируется то, что ему больше не нужно: глаза, плавники, пищеварительная система, и в самке остаются только… всегда активные семенники, которыми она свободно распоряжается.
Так как самец небольшого размера, самка продолжает охотиться, сохраняя самца (по крайней мере, то, что от него осталось) в своем теле.
Зато она может брать от самца, доведенного до состояния семенников, сколько хочет сперматозоидов, которые он будет бесконечно производить.
Когда морской черт попадает рыбакам в сети, те часто находят самок с несколькими самцами разной степени разложения, прицепившимся к ее бокам, а иногда даже к спине, щекам и лбу. В рыбных лавках и у нас на тарелках эта рыба оказывается – после того, как у нее отрежут голову, – под названием "хвост морского черта".
Энциклопедия относительного
и абсолютного знания.
Эдмонд Уэллс. Том VII.
114.
Президент Друэн вылезает из своего широкого кресла, кладет на место телефон и начинает ходить по комнате.
– Значит, они уже там – и ваши, и наши. Все, кажется, идет неплохо.
Он нервно обходит комнату, снова садится и внимательно смотрит на свою гостью, королеву Эмму 109. Она сидит в специальном кресле, еще более узком, чем для полковника Овиц, которое специально сделали, чтобы глаза собеседников были на одном уровне.
– Давид, Аврора, Наталья далеко. Посреди океана, на большом разломе Атлантики… они тоже на глубине 3000 метров, значит, не могут сейчас вмешаться в политику. Подводная спелеология – прекрасное отвлечение.
Королева смотрит на его письменный стол:
– Кажется, раньше у вас на столе ручки лежали в футлярчиках Эмчей. Вижу, вы их убрали…
Президент встает и подходит к столу, на котором стоят семиугольные шахматы. Протягивает к ним руку:
– Все меняется. Вы сами были на грани уничтожения, а теперь снова в игре, Эмма 109, или я должен называть вас "Ваше Величество"?
– "Ваше Величество" было бы хорошо. Именно так меня называют в моей стране.
Ему хочется сыронизировать, но, видя серьезность Эмчи, он уступает:
– ОК… Ваше Величество.
Он ставит фиолетового короля на свою клетку.
– Спасибо… Господин президент.
Он передвигает другие фигуры, потом с линии пешек начинает продвижение фиолетовых фигур к центру.
– Что это за игра? Похоже на шахматы, но… в другом цвете.
– Это придумала Наталья Овиц – символические семь путей будущего в новой шахматной партии с семью противниками.
– И мы, микролюди, мы…
– Фиолетовые.
Она заинтригована:
– Я не умею играть в шахматы.
– Можно быстро научиться, а иногда играешь в шахматы, даже не умея играть. Я обожаю эту игру, играю с шестилетнего возраста. В молодости даже участвовал в турнирах. Играл даже с теми, кто больше меня… я хотел сказать, со взрослыми.
Королева Эмма 103 ерзает в своем маленьком кресле, ей хотелось бы пройтись по комнате, как ее собеседник.
– Почему вы захотели встретиться со мной наедине, господин президент?
– Потому что игра получила новое развитие, и вы в ней снова участвуете. Вы – один из путей будущего, который я хочу поддержать и даже хочу привлечь вас в свой лагерь.
– А какой ваш лагерь?
Он делает неопределенный жест:
– Все понемногу, но сейчас ваш интересует меня больше всего, поскольку поставлена благородная задача для главы государства: построить достойный мир для наших детей.
Он ходит вокруг шахмат.
– В таком случае, кто же наши враги, господин президент?
– Нет настоящих врагов, остальные скорее "конкуренты". Каждый лагерь считает, что он знает, какой сделать выбор для лучшего будущего.
– Понимаю.
– К тому же, все лагеря могут одновременно выиграть и… все одновременно проиграть. Это делает игру более тонкой, чем просто шахматная партия между белыми и черными, в которой есть нечто манихейское.
Немного поколебавшись, королева все же спрыгивает со своего кресла на письменный стол Станисласа Друэна и садится на толстую книгу – не что иное, как Конституцию Республики.
– Мы фиолетовые, а остальные цвета?
– Если вкратце, то белый цвет – путь потребления. Зеленый – религии. Синий – механизации. Черный – путь завоевания космоса. Желтый – путь старения. Красный – феминизации, фиолетовый – уменьшения размеров.
Королева добавляет еще несколько книг, чтобы сделать сидение удобнее.
– Я пригласил вас, Ваше Величество, и очень желал этой встречи, потому что хочу сделать вам определенное предложение в целях укрепления наших связей.
– Слушаю вас, господин президент.
– Честно говоря, я думаю, что мы движемся к большой всеобщей катастрофе. – Он переводит дух и продолжает: – И, помимо игроков, я хотел бы спасти не один лагерь, а всю игру целиком…
Он подходит к карте, разложенной на столе.
– На самом деле набор неполный. Надо добавить восьмого игрока…
Он начинает крутить карту.
– Восьмой игрок – это…наша планета Земля. Понимание этого пришло ко мне неделю назад, когда объявили о новом землетрясении в Индонезии. Земля – это игрок, представленный самой шахматной доской. Мы следим только за движением фигур, а на нее не обращаем никакого внимания…
Королева поднимает брови:
– Земля… Странная мысль. Но ведь у нее нет нервной системы, значит, нет разума, нет сознания.
– Она не говорит, но в остальном я не так уверен. Она дышит, движется, вертится, почему у нее не может быть своей формы мышления?
Королева Эмма 103 рассматривает в свою очередь карту.
– Земля… – произносит она задумчиво. – Но разве не экологи должны ее защищать? А они не в игре…
– Они не представляют собой настоящий лагерь. Политики семи других лагерей привлекают их к себе. В настоящее время никто по-настоящему не защищает Землю.
– И вы хотели бы, чтобы мы занялись этим, вы и я?
– Почему бы нет?
Королева Эмма 109 смеется:
– Но мы, микролюди, только что появились. Наше собственное существование довольно шатко.
– Конечно, вы новые игроки, самые новые, самые современные, еще самые "чистые", потому что не запятнали себя войнами, бойнями или тоталитаризмом. Вы исторически девственны. Чем больше я размышляю, тем больше верю, что фиолетовые, я и несколько добровольцев из Великих, мы можем опередить других и обеспечить защиту не одному лагерю, но и шахматной доске, всей шахматной игре.
На этот раз Эмма 109 взволнована. Она польщена тем, что президент одного из десяти самых сильных государств мира проявляет к ней такой интерес, но в то же время она чувствует, что ее больше заботит выживание ее хрупкого микроскопического королевства, чем выживание планеты.
– Но что же мы, маленькие человечки, можем сделать для спасения планеты?
Президент Друэн садится в кресло и освещает лампой карту мира:
– По правде говоря, еще не знаю. Эта мысль пришла ко мне после разговора с женой. Я подумал, что мне надо опереться на вас, чтобы спасти планету, но точного плана у меня еще нет.
– На самом деле, я думаю, что вы обратились к нам потому, что не доверяете шести остальным, не так ли, господин президент?
На этот раз Станислас Друэн тяжело вздыхает:
– Возможно. У меня интуиция, ощущение, предчувствие, что эпидемия гриппа А-Н1N1 была повторением первого прихода Апокалипсиса. Боюсь, что в будущем нам предстоят еще три. Я хотел бы… я хотел бы, чтобы мы были разведчиками, поджидающими появление на горизонте трех всадников-убийц.
Королева Эмма 109 приглаживает волосы:
– Понимаю, господин президент… И польщена вашим доверием. По правде говоря, я долгое время считала, что Великие никогда не будут воспринимать нас как равных. Ваше необычное предложение впервые дает мне ощущение, что вы не только говорите со мной как с политическим партнером, но и признаете во мне некоторую силу. Я постараюсь оказаться достойной этого доверия. – Эмче встает и дотрагивается до освещенной карты. – Ну что же, ведь мы теперь новые жильцы… и чем больше я размышляю, тем больше у меня создается впечатление, что мы найдем оригинальное решение, как помочь вам и "восьмому игроку".
115.
Маленькая желтая точка мерцает в глубине расщелины на огромном океанском хребте Атлантики.
После короткого рассказа Давида о сексуальном поведении морского черта все неприязненно морщатся и не поощряют ученого проявлять и дальше свои познания в зоологии.
– Трупы самцов, болтающиеся как трофейные ожерелья на шее толстых самок. Право же, у природы другие эстетические и моральные коды, чем у нас, – замечает Мартен Жанико.
– Нет, мать-Природа всегда утилитарна. У морских чертей она низводит самца до его необходимой функции, – иронизирует Аврора, чей феминизм находит живой отклик в этой истории.
– И все это есть в твоей Энциклопедии? – удивляется Мартен.
– Лично я не люблю книги, – говорит капитан 103. – Я всегда считала писателей Великих очень претенциозными с их книжными знаниями.
– Очень важный вопрос не "Кто это написал?", а "Кто это понял?", – возражает Давид.
Капитан 103 не отвечает, не сразу осознав скрытый подтекст его фразы.
Все разглядывают в иллюминаторы освещенные прожекторами глубины.
Маленькие исследовательницы, не теряя больше времени, направляются к расщелине.
Они проникают в скальный проход, и пассажиры "Дафнии" теряют из виду маленьких пловчих, зато на видеоэкранах, размещенных в гондоле, появляются картинки подводного мира, открывающегося перед ними.
В свет их фонарей попадает гребень для волос, безусловно сделанный руками человека.
Чем дальше они проплывают по скалистому туннелю, тем больше обнаруживается предметов.
Они освещают вилку, стакан, превращенные временем и кораллами в полуминералы.
– Мальчик-с-пальчик оставил камешки, чтобы мы нашли дорогу, – замечает Мартен.
– Интересно, что же мы обнаружим в конце туннеля, – поддерживает его Наталья.
В какой-то момент проход настолько сужается, что даже Эмчи не могут дальше продвигаться. Напрасно они орудуют кинжалами, пробиться не удается. Тогда они вынимают из своих рюкзаков лопаты, пытаются рыть, но и это не помогает.
– Вот и все, – разочарованно заявляет капитан 103. – Я надеялась, что расщелина расширится, но этого не случилось.
– Наверняка есть способ продолжить, – говорит Давид, которому не хочется сдаваться.
– Нет, на этом исследование заканчивается, доктор Уэллс. Был проход, но он завален. Нам остается только исследовать найденные предметы.
– А может, пробить проход? – предлагает Наталья.
Капитан думает, колеблется.
– Мы не можем…
– Вы уверены?
– Ну… в крайнем случае можно использовать взрывчатку, – признает она, – но это рискованно.
– В нашей ситуации лучше рискнуть, чем возвращаться ни с чем, – говорит Аврора.
Капитан 103 еще некоторое время колеблется, потом отдает пловчихам приказ использовать взрывчатку. Те раскладывают ее на завале в скале, а сами удаляются от этого места, полностью выплыв из туннеля.
Затем они производят взрыв.
116.
Ай!
Меня укололи на уровне Мексиканского моря.
Они произвели взрыв на большой глубине.
Они уже бурили в этом заливе в апреле 2010-го, но из-за их неловкости трубы прорвались, и они пролили мою кровь в океан.
Все время им надо суетиться, рыть, бежать, исследовать, всюду зажигать свет, шуметь, подогревать.
Они не могут успокоиться?
А что ищут эти в зоне, которую я оберегаю от их любопытных взглядов…
Ведь это не только большая глубина, это совершенно особое место.
Бывшее святилище первых людей.
117.
Фиолетовый луч проникает через витражи.
Королева Эмма 109 сделала для себя семиугольные шахматы по своему размеру и поставила их в специальном зале нового королевского дворца. Это круглый зал наверху башни, на оконных витражах изображены цветы, произрастающие на острове.
Эмма 109 грызет сласти. Она их обожает, это ее успокаивает и придает силы. Она знает, что это булимия и что это плата за ее интенсивную умственную деятельность.
Сахар и жиры питают мозг.
Она быстро выучила правила шахматной игры и, как ей кажется, теперь понимает, что есть скрытые возможности за возможностями видимыми.
Она обходит несколько раз вокруг семиугольных шахмат.
В комнату входит папесса:
– Величество…
На ней роскошная пурпурная сутана, обшитая кружевами.
– Входи, 666, и посмотри на мир, каким его воспринимают некоторые Великие. Стратегическая игра с семью лагерями, семь видений мира, семь потенциальных победителей и проигравших.
Королева передает свой разговор с французским президентом, и папесса сразу же все понимает.
– Семь игроков… плюс сама доска – наша планета, восьмой игрок. Мы теперь участники этой игры, хотим мы того или нет.
– Наш цвет какой? – спрашивает Эмма 666.
– Мы фиолетовые. – Она показывает фигуры их цвета. – На первом этапе надо было войти в игру, на втором – остаться в ней, а на третьем, может быть…
– Попытаться победить? – добавляет папесса.
Маленькие женщины заговорщически смотрят друг на друга. Насколько одна кругла и тяжела, настолько другая тонка и легка.
Королева предлагает сласти своей соратнице, но та вежливо отказывается. Тогда Эмма 109 открывает окно башни и созерцает морской горизонт, окрашенный заходящим солнцем в оранжево-розовый цвет.
– Надо придумать идеальное будущее для нас, – предлагает королева, – позитивную эволюцию, чтобы повернуть игру в пользу фиолетовых.
Маленькая папесса смотрит на шахматы, которые ее все больше завораживают.
– У нас нет выбора, это смысл "эволюции нашего вида": мы должны выиграть или исчезнуть. Если не идешь вперед, то отступаешь.
Эмме 666 кажется, что шахматные фигуры горят нетерпением оказаться в центре игры и растерзать друг друга.
– Не обязательно спешить, – уточняет папесса. – Мы можем идти медленно, последовательными этапами, без скачков и без насилия. Просто не совершая ошибок.
– Мы будем двигаться, пользуясь ошибками других игроков. Я изучила Великих. Они резкие и не любят сотрудничать. Им хочется быстро завладеть и пользоваться. – Королева уже передвинула фигуры в соответствии с создавшимся положением. – Медленно? Почему бы нет. Или как-нибудь эффектно, чтобы поразить их умы.
– О чем ты думаешь, Величество?
– Я думаю, что у меня есть план, – произносит Эмма 109, улыбаясь. И запускает руку в розовые сласти.
118.
Обломки от взрыва поднимаются вверх, зависают на несколько минут, потом опадают. Медленно падающий град превращается в хлопья, затем в тучи пыли, в туман, и, наконец, вода под прожекторами вновь становится прозрачной.
Ныряльщицы снова направляются к проему в скале.
В батискафе пассажиры "Дафнии" не отрывают глаз от двух экранов, на которые подается изображение от двух камер со шлемов пловчих, и рассматривают пейзаж, открывающийся в свете их фонарей.
Они продвигаются по узкому коридору, и внезапно лучи света не встречают больше преграды.
Пловчихи плывут в темной воде.
– Мы ничего не видим, что происходит? – спрашивает Аврора.
– Они в другой пещере, и она, вероятно, так велика, что их лампы ничего не освещают. Фотоны не встречают преграды и им неотчего отразиться.
Капитан 103 смотрит на экран и отмечает, что они на глубине 3607 метров.
– Это может быть своего рода "пузырь земной коры". Но пузырь действительно огромный.
– От последнего землетрясения?
– Судя по отложениям у входа в проем, он образовался гораздо раньше. По моему мнению… это может быть результатом падения астероида, – говорит Давид, проявляя также хорошее знание подводной спелеологии.
– Астероид? – задумчиво повторяет Аврора.
– Как тот, который образовал кратер Чиксулуб 65 миллионов лет назад и вызвал исчезновение динозавров, – уточняет Давид. – Этот тоже разбился здесь восемь тысяч лет назад и стал причиной исчезновения обитателей этого острова.
Они следят за траекторией движения двух исследовательниц в темной пещере.
– Она огромна, они все еще не нашли стенки, – удивляется Наталья.
Вдруг возникает какой-то изогнутый предмет.
– Что это? Сталагмит? – спрашивает Наталья.
– Ребро динозавра? – предполагает Аврора.
– Нет, это другое… – шепчет Давид.
Пловчихи освещают изогнутую колонну.
– Ребро! Кость от огромной грудной клетки! – восклицает капитан 103.
Пловчихи высвечивают другие ребра, позвоночник, череп.
– Он огромен.
– Посмотрите на этот круглый лоб, прямоугольную челюсть, треугольное носовое отверстие. Несомненно, это скелет гигантского человека, – заявляет Наталья.
Две небольшие белые медузы выплывают из ротового отверстия черепа, как филактеры из комикса.
В динамики слышно, как дыхание пловчих учащается, и дыхание пассажиров вторит ему.
Исследовательницы вплывают в глазницы.
– Атлант… – шепчет Аврора.
– Кто? – спрашивает капитан 103.
– По легенде, это цивилизация, которая якобы жила когда-то на острове между Европой и Америкой, но мы не знали, что они к тому же были огромного роста, – объясняет Наталья.
– Наконец-то вещественное доказательство того, что мой отец был прав… – признается Давид.
Аврора берет его руку и сильно сжимает.
После первого скелета маленькие пловчихи освещают второй, потом третий. Они лежат на дне, наполовину зарытые в песок и тину. Свет от фосфоресцирующих рыб отбрасывает на них беспокойные отблески жизни.