62
Цепь
"За героические заслуги перед отечеством…"
За эти самые заслуги Акиву вызывали в Астрэ. Странно. Все медали и награды за Лораменди уже раздали, Акиву и других Незаконнорожденных, конечно же, обошли. Зачем он им теперь понадобился?
- А вдруг он что-то прознал? - волновалась Лираз.
Они летели над Альционовым морем: бескрайние просторы, чистый воздух, тишина - путь в Астрэ прекрасен, в отличие от самой столицы.
- Что ему может быть известно? - спросил Акива. - Даже если он что-то подозревает, такой возможности нам больше уже не выпадет.
Всем троим не терпелось предстать перед отцом, положить конец его мерзкому существованию. Лираз ни разу не видела его вблизи. Похоже, свидание выйдет кровавым.
Она не стала возражать Акиве - не хватало еще, чтобы подумали, что она трусит.
Лираз очень боялась…
Страх подступал к ней со всех сторон, как песчаная буря, хлестал по щекам, слепил глаза, забивал рот и ноздри, не давал дышать, мыслить, сохранять спокойствие. Ей было стыдно за свое прозвище "Бесстрашная Лираз", хотелось остановить братьев, объяснить, что их план слишком рискован, ведь действовать придется в Башне Завоеваний, самом охраняемом месте Империи. Но Лираз не могла сказать: "Давайте исчезнем прямо сейчас, займемся подрывной деятельностью. У нас еще будет возможность остановить Иорама, не стоит лететь к нему в ловушку…"
Лираз не выдала своих опасений - слова не шли с губ. Азаил, ощутив растерянность сестры, подлетел поближе.
- Похоже, Иорам задумал использовать нашего знаменитого брата в каких-то своих целях, - предположил он. - Может, отправит выслеживать повстанцев? Кому еще поручить это дело, как не Истребителю Тварей? Особенно сейчас, когда главные силы брошены на покорение стелианцев.
- А вдруг приглашение связано как раз с этим? У Акивы со стелианцами кровное родство, Иорам это помнит.
- Подумаешь, кровное родство! - возразил Акива. - Я знаю о стелианцах не больше остальных.
- Зато есть внешнее сходство, - напомнила Лираз. - Может, завидев твои огненные глаза, стелианцы согласятся тебя выслушать.
- Неужели Иорам решил, что я полечу к стелианцам защищать его интересы?
- Очень надеюсь, что именно так он и думает, а не подозревает нас в предательстве, - резко ответила Лираз.
Акива надолго задумался, потом неожиданно сказал:
- Зря вы ввязались в эту авантюру.
- Поздно меня отговаривать! - взорвалась Лираз.
- Да и меня тоже, - подтвердил Азаил.
- Я не хочу подвергать вас опасности, - ответил Акива. - Я сам его убью. Иорам понятия не имеет, на что я способен. Я успею до него добраться прежде, чем он поймет, что происходит.
- А выбраться сам ты сможешь? - укоризненно спросила сестра. - Погибнешь, и все? Нет, так просто ты от нас не отделаешься.
Акива промолчал, принимая справедливый упрек.
У Лираз сильные чувства всегда принимали форму гнева, но сейчас она действительно разозлилась. Обратного пути для них нет, солдатская жизнь окончена, они станут презренными изгоями. Лираз не считала себя лидером, за ней никто не пойдет. Она никто. Акива - герой, Азаил - всеобщий любимчик, а ее никто не любит, только братья…
- Лир, я не собираюсь погибать, - попытался успокоить ее Акива.
- Вот и хорошо, - недоверчиво ответила она. - Потому что мы не дадим тебе погибнуть. Если кто и умрет, то от наших мечей.
Азаил поддержал ее, но Акива равнодушно воспринял их заверения. В последнее время он ходил подавленный и отрешенный, с пустым, угасшим взглядом. Лираз казалось, что брат ищет смерти. Прежде Акива, несмотря на жестокости войны, улыбался, шутил, верил в себя, любил жизнь… С жизнерадостностью Азаила, конечно, не сравнить, но все же… Когда-то Акива был живой. Давным-давно.
В душе Лираз всколыхнулась ненависть к той, что разбила Акиве сердце. Сколько раз он исчезал на поиски… этого существа - и возвращался сломленным, уничтоженным?! Снова и снова это создание его калечило. Как ее называть? Мадригал - Кэроу - химера - человек - воскресительница! Теперь она вызывала не отвращение, но осуждение и непонимание. Акива, гордый, красивый, нашел ее в другом мире, в другой жизни, проник в столицу врага только для того, чтобы с ней потанцевать, мстил за ее казнь, спас ее приятеля и соплеменника от мучительной смерти… А эта бессердечная тварь прогнала его прочь!
Акива не признался, что именно наговорила ему Кэроу. Очевидно, ничего хорошего. Весь путь Лираз развлекала себя, представляя, что скажет этой мерзавке, если они когда-нибудь встретятся. Время пролетело незаметно.
- Смотрите, - сказал Акива. Он первым увидел Меч.
В период процветания столицу называли Городом Ста Шпилей. Узкие хрустальные башни - по одной в честь каждой из божественных звезд - тянулись к небесам, словно стебли прекрасных цветов. В их гранях отражались плывущие облака и играли солнечные блики, рассыпая по городу радуги. Башни струящегося света…
Возведенную магами древнюю столицу разрушил Воитель тысячу лет назад. Иорам построил новый город. Если прежнюю столицу возводили маги, то эту - рабы. Новые шпили были гораздо ниже, свет в них не струился: их сделали из кусков стекла, скрепив железными скобами. Самой высокой была Башня Завоеваний, формой напоминающая меч, - достойный символ Империи, особенно в кровавых лучах закатного солнца.
"Кровь и упадок".
Лираз никогда не любила Астрэ. В столице все жили в страхе и напряжении, опасаясь императорских доносчиков и соглядатаев. Недаром Меллиэль сравнивала Астрэ с паучьей сетью, куда попадали неосторожные мотыльки - на каждом углу болтались повешенные.
Виселицы стояли у всех ворот города. У Западных, куда направлялись Незаконнорожденные, казнили Серебряных Мечей. На виселице болталось четырнадцать исполинов в серебристых доспехах, полусгнивший труп невезучего караульного из Тизалена, и еще два тела, подвешенных за ноги. На ветру крылья раздувались парусами, тела раскачивались во все стороны. Лираз захотелось поджечь виселицу, пусть все полыхает синим пламенем. На фоне ночного неба вышло бы очень красиво и поэтично. Но пока нельзя.
"Недолго ждать осталось".
Впереди показался пост охраны. Лираз заскрипела зубами, вспомнив, какими насмешками обычно встречали Незаконнорожденных. Впрочем, Гнутые Мечи и обычных солдат не жаловали, отсиживаясь в благоуханной столице.
Гнутые Мечи всегда делали вид, что общаться с Незаконнорожденными - ниже их достоинства. Не замечать Лираз было особенно легко: она едва доставала им до грудных пластин. Все столичные стражники - высоченные, но Лираз могла бы любого из них убить одним ударом, тем противнее было терпеть их обращение.
- Вход для рабов через Восточные ворота, - скучающе протянул охранник, не глядя на пришедших.
Для рабов.
Доспехи четко указывали, что перед ним Незаконнорожденные: серая кольчуга поверх черного кожаного гамбезона, металлические наплечники, черные кожаные штаны-брэ с наколенниками. Кожа потерлась, металл потускнел, пластины лат погнуты и исцарапаны, поэтому для императорской аудиенции бастарды накинули поверх доспехов короткие плащи, которые всегда выглядели как новенькие - их не носили, чтобы не давать когтистым тварям лишнюю возможность уцепиться. На груди - эмблема: овальный значок с изображением цепи. По официальному толкованию она символизировала силу единства, но цепь - это оковы. Лираз прекрасно понимала, какое чувство двигало повстанцами, скормившими конвоирам цепи освобожденных рабов. Ей очень хотелось запихнуть плащ в глотку этого стражника, однако оставалось лишь стоять и ждать.
Азаил, как обычно, залился искренним, обезоруживающим смехом. Гнутый Меч хмуро покосился на него, подозревая, что смеются над ним. "В следующий раз не сомневайся: смеются над тобой", - хотела просветить его Лираз.
- Он так решил из-за цепей на эмблеме, - добродушно пояснил Азаил, толкая ее в бок.
Лираз не понимала, как ему удавалось хохотать от всей души, веселиться напропалую. Смех Лираз походил на скрип железного засова. Азаил щедро дарил всего себя без остатка. Лираз - совсем другая, сухая, как солдатская пайка, разве что голод заморить хватит.
Акива равнодушно сунул стражнику под нос императорский указ, дожидаясь, пока тот прочтет. Охранник недовольно пропустил их.
"Мои братья, - думала Лираз, шагая по улицам Астрэ. - Они такие разные… Азаил светлый и веселый, Акива - мрачный и молчаливый. Свет и тень. А я? Камень? Сталь? Руки в черных метках, стиснутые так, что не до смеха? Звенья в цепи… На эмблеме все правильно: единство звеньев - не оковы, это сила".
Плечом к плечу все трое шли по широкой улице. "Вот ее цепь". Доспехи тускло отражали свет луны, фонарей, пламя крыльев. Прохожие испуганно расступались. Лираз вздохнула: "Эх, Астрэ, мы слишком хорошо тебя защищали, если при виде нас тебе страшно". Бастардов никогда не любили, а скоро их и вовсе проклянут, но Лираз было все равно. Рядом с ней шли братья.
63
Им просто повезло
- Нереальное зрелище, правда?
Зири вспыхнул. Кэроу застала его врасплох. Зузана с Миком взахлеб целовались во дворе, у курятника. Зири притворился, что не подглядывал за ними.
- Они дышат друг за друга, а не сами по себе, - поделилась новым наблюдением Кэроу.
Она очень верно это подметила, но Зири смущенно промолчал. Он никогда не видел ничего подобного. Птичий дворик не слишком располагает к романтике, особенно кормушка для скота, на которой пыталась устоять Зузана, но им, похоже, было наплевать. Склонившись над Миком, она прильнула к нему всем телом, впилась губами, запустила пальцы в волосы, а он… он водил ладонями по ее бедрам. Именно эти круговые движения заставили Зири забыть обо всем. Прикосновения, ласки, близость.
Химерские матери нежно ласкают детей, химерские подростки страстно обнимаются в темных закоулках во время народных гуляний. Зири всю жизнь провел в военной обстановке, среди солдат, он не помнил родителей, никогда не видел страсть и нежность вместе, в совершенном слиянии. Смотреть на это было больно. Он не представлял себя на их месте. Обнимать, ласкать, целоваться…
- Наверное, все люди такие, - сказал он как можно беззаботнее.
- Нет, им просто повезло, - задумчиво произнесла Кэроу. - Знаешь, не так давно она боялась даже заговорить с ним.
- Ник-ник боялась?! Не верю.
За неистовство химерские воины прозвали Зузану "ник-ник" - скорпион-мегера. Этот агрессивный вид с успехом нападал на хищников в десять раз больше его самого.
- Ну да, она не из робких, но тогда…
Зири заглянул в обеденный зал перекусить после дежурства. Он собрал на тарелку остатки холодной еды: вареные яйца, кускус, абрикосы, - но так ни к чему и не притронулся. Интересно, Кэроу уже позавтракала? Она отчего-то погрустнела, а ведь только что, рассказывая о человеческом мире, казалась такой счастливой и оживленной… Зири попытался представить ту, другую жизнь, но не смог, ничего не ведая о том, что лежало за пределами этой пустыни и касбы.
- Они работали в одном театре, но знакомы не были. Мы называли его "парень со скрипкой". Зузана нервничала, не знала, как себя вести…
- И что было дальше? - Зири отодвинул тарелку. Он стеснялся давиться едой при Кэроу, все равно доесть не успеет. Он хотел просто стоять с ней рядом. - Как они в конце концов объяснились?
Зири не мог сказать "в любви", было слишком стыдно. Кэроу наверняка догадалась о его подростковой влюбленности. Он тогда ходил по пятам за Мадригал… и покраснел как мальчишка, проговорившись об этом Кэроу. А ведь он давно вырос и надеялся, что она это сама заметит.
- Зузана не решалась заговорить с ним, поэтому нарисовала карту с дорогой к сокровищу, подкинула Мику в футляр для скрипки, а сама ушла из театра пораньше, чтобы не видеть его реакции - вдруг он будет не рад, ну, ты понимаешь. Зузана поклялась никогда не возвращаться в театр и забыть о парне со скрипкой навсегда, если Мик не придет по карте к назначенному месту.
- И что за сокровище она спрятала?
- Себя, - рассмеялась Кэроу. - Вот такая она скромница. Заговорить не может, а устроить охоту за сокровищами, предложив себя в качестве главного приза, - это запросто. Она нарисовала свой портрет посередине карты.
- Ну и, разумеется, он ее отыскал, - улыбнулся Зири.
- Ага. В назначенном месте его ждала еще одна карта, которая привела к еще одной, и только потом он нашел Зузану. И они полюбили друг друга, и с тех пор нереально счастливы. - Кэроу махнула рукой в сторону открытой двери во двор, где Зузана ходила по краю кормушки, как по канату, а Мик придерживал ее за руку.
Поиски девушки, словно она - клад… Зири никогда не слышал ничего подобного. Соперничала с этим только история про ангела, проникшего во вражеский город-клетку, чтобы потанцевать на балу со своей возлюбленной.
Нет, история Зузаны Зири нравилась больше.
- Им повезло, - задумчиво протянул он.
- Да, счастливчики… - Кэроу посмотрела на него и отвела взгляд. - Они идеально подходят друг другу, как кремень и кресало. Когда они вместе - искры летят. - Она поежилась, зябко обхватила себя за плечи. - Впрочем, история звучит лучше в исполнении самих Зузаны и Мика.
- Эх, как хочется это услышать. - Зири вспомнил, что Тьяго велел всем химерам явиться на собрание. - Химерский дается им легко, скоро они смогут нам сами рассказать.
Кэроу промолчала. Тепло воспоминаний рассеялось. Она тревожно огляделась по сторонам и пристально посмотрела Зири в глаза.
- Их нужно увести отсюда, и побыстрее, - прошептала она.
- Почему?
- Они в опасности. Тьяго… Пока они здесь, мне придется исполнять его приказания. А я не хочу. - Последние слова Кэроу произнесла решительно, словно готовясь к переменам.
- Зузана и Мик знают?
- Нет. Они не захотят уйти, им нравится жизнь, в которой есть магия.
Зири тоже нравилась такая жизнь. День, проведенный среди друзей Кэроу, стал самым счастливым за долгие годы, несмотря на то что пришлось часами терпеть боль. В комнате Кэроу жизнь бурлила ключом, там воскрешали, а не убивали.
- Я помогу тебе, мы отправим их в безопасное место.
- Спасибо, - сказала она и коснулась его руки.
Зузана вихрем ворвалась в зал, говоря что-то на человеческом языке.
- Ты идешь? - спросил Зири. - Все уже собрались.
- Меня не приглашали. Считается, что мне незачем забивать себе голову подобными вопросами. Расскажешь, что он замышляет?
- Конечно.
- Мне тоже нужно кое-что тебе рассказать, - многозначительно заявила она. Исчезла убитая горем Кэроу, которую Тьяго нашел среди развалин Лораменди.
- О чем? - спросил Зири.
- Позже, - ответила она.
Зузана схватила ее за руку и куда-то утащила.
Зири, так и не позавтракав, отправился на собрание. Что же Кэроу хотела рассказать?
Его рука помнила прикосновение пальцев Кэроу. А как-то раз Мадригал взяла его лицо в ладони и поцеловала в лоб. Зири счастье выпадало редко, и до недавних пор этот поцелуй был самым прекрасным воспоминанием в его жизни.
Теперь к счастливым воспоминаниям добавилось тепло ее плеча, когда они спали на одной кровати, момент пробуждения вместе. А каково это - каждое утро раскрывать глаза рядом с ней? Каждую ночь ложиться спать вместе с ней? И каждое мгновение этих ночей проводить вместе…
Неужели все это называется "им повезло"?
Говорили, что ему везет, прозвали его Счастливчик Зири. Оттого что он до сих пор в естественном теле, "чистый"? Никто из товарищей не мог похвастаться тем же, так что Зири не спорил, когда его называли счастливчиком, но сам в свою удачу не верил: он вырос сиротой, без роду, без племени, и что за жизнь - одна война, даже когда она как будто закончилась.
Зири вспомнил крики умирающих, смрад горящих тел - и устыдился, что не верил в свою удачу. Он жив, это не пустяк, и этот дар не навеки.
Во дворе собрались все химеры, кроме Шесты - она появилась вслед за Зири и скользнула к Тьяго, что-то докладывать. Волк слушал молча, долго сверлил Зири холодным бесстрастным взглядом, а потом обратился к бойцам:
- Как вам известно, недавно мы понесли первые потери. Отряд Балиэроса погиб, но Зири выполнил свой долг и вернул души в лагерь. - Тьяго кивнул в сторону кирина. Раздались приветственные возгласы, кто-то одобрительно хлопнул героя по плечу, но Зири ни на секунду не сомневался, что ничем хорошим речь Белого Волка не закончится. Он внутренне собрался и встретил дальнейшее без всякого удивления. - Ты остался без отряда. Может, Резак примет тебя?
"Нет! - Зири стиснул зубы. - Кто угодно, только не он".
- Как скажете, мой генерал, - по-змеиному прошипел хет. - Только я не могу обещать, что в моей команде он будет по-прежнему сидеть в засаде и останется таким чистеньким.
Некоторые считали обеспечение безопасности занятием трусливых бойцов, намеренно уклонявшихся от сражений. Зири обозлился, но, вспомнив, чем придется заниматься под командованием Резака, решил, что лучше сидеть в засаде. А еще лучше - сделать так, чтобы зверства прекратились. Навсегда.
Разумеется, выбора ему не предлагали. Зири пробыл солдатом большую часть жизни и не видел в этом деле ничего хорошего или особенного, но сражался хорошо и никогда - по крайней мере при жизни Воителя - не отказывался от выполнения долга. Теперь от такого "долга" его выворачивало.
- К востоку от Бельзира, у реки Тан, есть несколько поселений, - с плотоядной ухмылкой заявил Тьяго. Его обуревал безумный восторг всякий раз, когда речь заходила о непоправимом уроне. - Давайте устроим сюрприз для ангелов Бельзира. Завтра утром они проснутся и удивятся, почему воды реки Тан покраснели.