- Говорю в последний раз и окончательно. Вы все мне надоели! Хуже, чем не знаю кто!.. Сил больше нет терпеть! Даже в такой день, когда заветное, как говорят, свершилось, когда я кои-то раз в веки лечу на далекую Землю, вы непременно хотите отравить мое существование! Семейка, ничего не скажешь!.. И папаша твой… Кошмар! Ну, все - прощайте! Если не вернусь, то только из-за вас!
И он торжественно вышел излому, нервными пинками толкая перед собой дорожный кованый сундук.
Грохот стоял - на полквартала.
- Ах… Повеситься, что ли? - трагически промолвил Юзюдюрик, глядючи отцу вослед.
- Да ты и впрямь кретин, - круглыми глазами посмотрела на него Фантипула. - Совсем уж… А, сынок?
9. Неожиданное назначение
Заяц выскочил из кресла и, истошно завопив, принялся кругами носиться по кабинету.
- Нет, видали?! - голосил он. - Им все мало! Еще одного нахлебника мне на шею хотят посадить. Я что, по-вашему, двужильный, да? Нет, это точно заговор. Коварные интриги. Затравили совсем. За-тра-ви-ли!
Стукнувшись разика три головой о стенку, он малость поуспокоился, нехотя вернулся назад, в кресло, и взялся было вычитывать крамугасовы бумаги.
Затем внезапно отшвырнул их, скомкавши, на стол и с отвращением сказал:
- Скверно все это. Гнусно. Как вы вообще… к войне относитесь?
- Не знаю, - пожал плечами Крамугас. - Не думал никогда. Не доводилось. Воспитание не то… У нас планета тихая, извольте видеть, так что, сами понимаете… Но в книжках, когда пишут, я люблю…
- В книжках!.. - возмущенно фыркнул заяц. - Скажет тоже!.. В книжках - срам, весь вред - оттуда! Я их не читаю. С детства. Я - своим умом… Да… А теперь вот - боюсь. Ужас! Хлопот будет - не оберешься! И ответственность, конечно, возрастет… Вас это не пугает?
Крамугас неопределенно улыбнулся в пустоту и изобразил руками непонятный крендель.
- Ясно, - произнес редактор и постучал лапой по столу. - Все ясно. Я вот думаю: чем вас полезным загрузить? И чтобы под ногами не болтались… Время-то такое - и не знаешь, что там через час произойдет…
- На любую работу согласен! - выпалил Крамугас. - Писать хочу!
- Это я сразу заметил… Все нынче хотят! Чтоб в теплом месте груши околачивать… Нынче это модно, даже, говорят, престижно. А ветры на дворе переменились, черт бы их побрал!.. Знаете, что?
- Э-м-м… Нет еще, - с ретивой готовностью ответил Крамугас, изображая преданность и воодушевление, - не знаю. Да и как могу знать наперед?!
- Что-то я хотел вам предложить… - заяц натужно почесал за ухом. - Вот проклятая память! Только что-нибудь подумаешь - и мигом вылетает… Склероз какой-то… Скверно. А? Совсем житья нет…
- И не говорите, - поддакнул Крамугас.
- Да, житье… Житье-небытье. Казенная могила… Вот! Вспомнил, наконец! - обрадованно пискнул редактор. - Тема - морковка! Пальчики оближете! Короче, напишите-ка статью. О нашем удивительном прошлом…
- О будущем? - не врубившись, брякнул Крамугас.
- Нет, именно о прошлом! Это у вас там, на Бетисах ваших!.. А у нас - прошлое! Всегда с нами и всегда - напоминает… И безмерно удивляет. И зовет куда-то. Ничего нет лучше!
Он с надеждой посмотрел на Крамугаса. И даже залихватски подмигнул.
- А что, оно и впрямь было удивительное? - осторожно поинтересовался тот. - И чем же именно?
- Откуда я знаю! Я в здешней истории не силен. Не за тем назначали. Есть, наверное, какие-нибудь записи, источники, архивы… Может, что-то и было. Даже скорее всего… Всегда нетрудно при желанье отыскать…
- А без него - никак не обойтись? - на всякий случай усомнился Крамугас. - Ну, без этого самого прошлого? Будущее все же как-то…
- Нет, нельзя, - отрезал заяц. - Невозможно. Будущего - нет, и думать о нем вредно. Вредное сбивает с толку и калечит организм… А вот прошлое… Все мы родом оттуда! Сейчас оно просто необходимо. Вы, распределенный спец, должны из обстановки исходить. Потом-то все опять забудут - так оно всегда… В истории, похоже, никому всерьез копаться не охота, если что и вспоминают - только для того, чтоб застолбить свою, сегодняшнюю, правоту… А там - хоть трава не расти. М-да… Травка - тоже витамин… Обидно, когда нет… Но я отвлекся! Прошлое необходимо, оно всегда на подвиг направляет. Коли преподать как надо… Припугнуть по-умному… Да, будоражит память! А сейчас - война…
Завалю, с внезапным отчаянием подумал Крамугас и в смятении принялся быстро-быстро перекладывать свой кейсик из одной руки в другую.
Эх, не надо было сюда ехать, лучше б уж на Саву-Драву - ведь и предлагали поначалу, когда шло распределение… Там хотя и потасовки, да не тот масштаб…
А впрочем, поздно, поздно отступать - приехал, влип… И точка.
- Право, - с неуверенностью покачал он головой, - как-то не совсем путево получается. Вы сами посудите… Я же совершенно посторонний человек. И вот так, с бухты-барахты, писать о том, что дорого и близко для незнакомых мне людей… Не выйдет ли накладки?
- Ничего не выйдет, - успокоил его заяц. - Я вам обещаю. Тут я полностью спокоен. Нужно только осознать… Проникнуться, прижиться… Именно! Когда мне предложили стать редактором, я тоже поначалу не хотел, отнекивался: дескать, не готов - и чужеземец я, и опыта работы по большому счету нет, и взгляды в целом… ну, не очень… А потом мне намекнули: мол, должен ты, должен, косой! Такие кадры нам нужны. И я согласился. И, как видите, руковожу. И все со мной считаются.
"А что им остается делать?" - чуть было не сказал Крамугас, но вовремя спохватился.
- Я попробую, - кивнул он, тихонько вздохнув.
- Что значит - попробую?! И разговора нет!
- Да, - согласился Крамугас. - Наверное, вы правы. Мой рабочий долг… Все силы приложу. Конечно, это дело наживное! При желанье - научиться можно. Я учту…
- Вот и ладушки, - обрадовался редактор. - А то, боюсь, и не допросишься - никто не согласится… Все такие нынче важные! Шпана газетная… И что-то я еще хотел вам сказать… Чертова память! Ах, да!.. Будете у нас заведовать отделом "Мир - из забытья"! Для вас нарочно создаю. По нынешним-то временам - ответственнейший пост!
- О, право… Бесконечно благодарен, - еле выдавил из себя Крамугас, ошарашенный столь стремительным поворотом дел. - Но… как писать? Верней - о чем?
- Да очень просто! Экий вы!.. Поворошите старые журналы, газетенки - чтоб солиднее казалось! - поглядите, что там есть пикантного, занятного, на данный миг полезного, а после сядете и - х-хоп! - состряпаете нам большую, прочувствованную статью. Стиль - страстный и мятежный!.. Нет, мятежный - это я переборщил, сейчас как раз - совсем не надо, могут не понять…
- Так что же, мне из пальца все высасывать придется? - оторопел Крамугас.
- Ну зачем же так? Из пальца… Нет! Мы - по науке! Дерзновенно! Зримо! Творческое домысливанье позабытых фактов, и только. Основа, так сказать, основ… Иначе выйдет ерунда. Старайся, братец! - заяц умолк и вдруг печально и без всякой связи сообщил: - А в общем - к черту все. Я боюсь.
Ну, приятель, решил Крамугас, вот - твой шанс. Похоже, единственный. И будет тебе, как сказал бы редактор, не жизнь, а морковка… Уважение, имя, престиж… Надо только статью написать. Но - о чем?!.
- Все архивы находятся на Пад-Борисфен-Южном, - беря себя в руки, сказал редактор и капустным листом утер навернувшиеся было слезы. - Придется слетать.
- Хорошо, - согласился Крамугас.
- Сроку даю… н-эм… три дня.
- Но, помилуйте, - взмолился Крамугас, - ведь я же с космодрома - прямо к вам, в редакцию! Я толком ничего не видел, ничего не знаю… Для меня Цирцея-28 - сущая загадка! Нужно отдохнуть, собраться с мыслями…
- Вот это - совершенно ни к чему, - пробормотал редактор. - Я-то знаю.
- Да мне надо попросту в себя прийти с дороги! - Крамугас упрямо гнул свое. - Как говорится, пыль стряхнуть… Меньше недели, ну, никак нельзя.
- Нечего! - пискнул заяц раздраженно. - Что вы мне заладили?! Неделя, пыль… Не время! И так вот-вот прогорим!.. Соображать же нужно! Война на носу… Это кошмар какой-то! Бред! Зачем понадобилось ее объявлять? Кому в башку втемяшилось? Теперь начнутся всякие ограничения, придется перестраивать всю работу… Сотрудники и так уже ропщут. И опять я буду во всем виноват.
- Я вам искренне сочувствую, - откликнулся Крамугас, делая строгое лицо.
- Ах, бросьте, - брезгливо поморщился редактор. - Это теперь каждый наловчился - пожалеть, поплакаться да поюлить. Ума особого не требует. А как до дела… Ладно, - неожиданно смягчился он, - уж так и быть: сутки еще я накину… Но это - предел. Максимум! Гуляйте, изучайте город. Хотя решительно не понимаю, что в нем хорошего. Он у меня уже вот тут - в печенках сидит. Впрочем, сами все увидите. И стараться-то особенно не надо… А чтоб не скучно было одному на первых порах, я к вам свою секретаршу прикомандирую. Все равно от нее пользы никакой.
- Спасибо, - проникновенно поблагодарил Крамугас. - Я ведь и впрямь…
- А это уже меня не касается! Все, - сказал редактор, откидываясь на спинку кресла, - ступайте. Я вас озадачил - действуйте. И чтобы без статьи назад - ни-ни!.. И передайте всем, что я занят, никого не принимаю. Ни по каким вопросам! А статейка - чтоб сердца воспламеняла, это вы учтите!
- Я попробую, - пробормотал Крамугас, пятясь к двери. - Всего хорошего.
- Ужас-то, ужас какой! Все - с ног на голову… Разом! Прямо хоть не живи! - донеслось до него, и он стремглав вылетел из кабинета.
10. Надежды юношей питают…
До старта рейсового звездолета оставалось два часа с лишком, и потому, не пройдя и половины пути к космодрому, Фини-Глаз скомандовал себе "Стоп!" и уверенно завернул в придорожный ресторанчик, единственный на всю округу - тем, собственно, и знаменитый.
Фини-Глаз уважай это заведение, благо находилось оно не так уж далеко от дома, и частенько убегал сюда от всяческих семейных действ.
Считалось, что Фантипула не знает ничего…
Так что был он здесь, как говорится, свой клиент, водящий панибратство и приятельство решительно со всеми, отчего завсегдатаи местечка, ну, не то чтобы особенно любили Фини-Глаза, но изрядно уважали - за мощь в сложении и щедрость мыслей во хмелю.
- Батюшки, да никак сам Фини-Глаз! - грянули из полумрака сразу несколько голосов. - Давай-ка, иди к нам, дружище! Что на свете новенького?
В категорию новинок, как правило, входили жалобы на тяготы семейной жизни.
Но, что самое "примечательное, повторами себя Фини-Глаз никогда не обременял, и это восхищало всех.
Известно: люди любят новое, особенно проверенное жизнью…
Фини-Глаз с достоинством приблизился к стойке бара и поздоровался за руку с каждым из сидящих.
- Да чего там нового? - дернул он плечом, залпом выпивая услужливо предложенный ему стакан совсем крутого киселя. - Я вот билет купил…
- Билет?! - ахнули кругом. - Для дома - для семьи? Поди, беспроигрышный?
- Да подавись она, эта семья! - презрительно скривился Фини-Глаз и высморкался в клетчатый платок. - Им что ни принеси в дом - все не так! Цепляются, галдят… Нет, я билет достал на космоплан.
- На все четыре стороны, подальше от своих? Ну, брат!.. Неужто быт совсем заел? - порхнул сочувствующий шепоток. - Да так, что - прямо, без оглядки…
- Как это? Вы что, смеетесь надо мной?! - озлился не на шутку Фини-Глаз. - При чем тут дом?! Еще нет на планете силы… Я на Землю полечу, с экскурсией! Понятно? Надо ж посмотреть, как там, в нашей колыбели, когда-то жилось. А то ведь так и помру дураком.
- Ишьты… - разом задвигались по сторонам. - Так-таки и на Землю? В даль такую? Тут и местный-то билет достань попробуй… Врешь, небось? Небось, в соседний город, к этой самой Спигоне собрался - вот и заливаешь. Да ты не бойся, все свои, не продадим. Ну, ты скажи по совести…
- Вот еще, - насупился Фини-Глаз, - очень нужно мне кому-то врать. Сказал - лечу, значит, лечу! А если не верите, вот он - билет, полюбуйтесь!
- Гляди-ка ты, серьезная какая штука, - снова задвигались вокруг, передавая из рук в руки лист пупырчатой гербовой бумаги. - И впрямь!.. Ай да Фини-Глаз, куда махнул! На самую Землю навострился!
- Да, вот так, братишечки мои, - с важностью сказал Фини-Глаз, опрокидывая подряд два новых, по такому случаю предложенных стакана огненного киселя. - Я врать не стану. Тут все шито-крыто.
Надобно заметить: абсолютно не играло роли, какой концентрации кисель и даже какого он цвета… Главное, чтоб было много.
Это-то в расчет и принималось: если в одночасье выпить литров десять, можно ведь и одуреть. И будет - хорошо…
- Ну, а дома, дома-то как? - послышались голоса. - Какая обстановка?
- Что - дома? Все по-старому. - Тут Фини-Глаз, как будто между прочим, тяпнул еще пять стаканчиков (а каждый был почти на литр - школьники после занятий, а иные - и перед началом, ежели душа попросит, обязательно употребляли ровно штуку, это так и называлось: детский буль). - Да, все по-старому, - повторил Фини-Глаз. - Сынок слезу пустил, жена скандальчик закатила… С ними разве договоришься? Всяк норовит на своем настоять. Им, видите ли, тоже захотелось… Одному побыть нельзя! Мысли прочистить, в мечтах разобраться… Сидишь дома, как болван… Никакого тебе почтения! Им что Земля, что Дурий-6, что магазин здесь за углом - все без различия: лишь бы подарки приволок, и подороже. А что там на душе у человека творится, им наплевать. Совсем уж распустились… Даже стыдно говорить.
- Ну, это ты, братец, загнул, - зашумели вокруг. - Определенно. Сами - люди семейные, знаем, что да как. Оно, конечно… А все ж загнул ты, братец.
- А хоть бы и так, - хмуро сказал Фини-Глаз. - Все равно настроение испортили. Я так готовился, так радовался, черт побери! Это ж праздник, полет-то… На всю жизнь… И надо вот - испортили…
- На-ка, выпей еще, - сказали ему сочувственно. - Может, повеселеешь.
Фини-Глаз послушно взял еще три стакана киселя и выплеснул их в себя, не заедая. И тотчас, почти без всякого перехода, круто захмелел.
- Я вот о чем думаю, - сказал он с неожиданной задушевностью и томною печалью, - отчего это так получилось? Прежде, когда все еще жили на Земле, отчего столько подвигов совершали? Вон, в книжках пишут… Почти каждый - в героях ходил. Вперед и выше!.. И - подвиги, куда ни плюнь, каждый день…
- Так ведь об этом в одних мифах да легендах и болтают, - возразили ему. - Насочиняли, а пойди-ка ты проверь, как на самом деле было!
- Все равно, - упрямо мотнул головою Фини-Глаз и рывком расстегнул ворот рубахи. - Нет дыма без огня… А что теперь?! Живем-живем, и хоть бы кто-нибудь маленький такой подвиг совершил, геройство!.. Да нет, куда уж там… Привыкли, что все есть, все легко достается. Ну, на худой конец, можно и подтибрить… Да… Где человеку не под силу, там в момент машина выручает, опасностей - никаких, всюду за тобой наблюдают, на подхвате, так сказать… Эх, скучно, братцы! Тошно!
- Эге, - смекнули братцы, - да тебя вроде как на подвиг потянуло?
- На подвиг… А что? Это, знаете, мысль. Лично я - совсем не против. Завсегда готов. Честно вам скажу. Даже больше того: и впрямь - хочется. Ну, необыкновенно! С детства что-то непонятное бурлило… Надоело прозябать. Душу прямо ломит. Сидишь, бывало, и думаешь: вот сейчас где-то гам произошло бы вдруг что-нибудь такое, несусветное, - чтоб всем кошмар, в переполох… И пришли бы тогда к тебе и сказали: ну, Фини-Глаз, выручай! Без тебя - затычка. И ты - в самое пекло. Один! Ценой невероятных усилий… Эх!..
- Надежды юношей питают, - насмешливо заметили рядом. - Когда-то, говорят, и в космос будто бы летали в одиночку… И вообще…
- А я про что?! Вот именно! Один на один со свирепой стихией - это же подвиг, братцы, форменный подвиг! И другим радостно, и к себе уважение растет… Уважать себя хочу, понятно?! Ну, кто я такой? Ведь умру - и забудут Фини-Глаза… Не было, скажут, такого. Что он эдакого в жизни совершил? А ничего! Вы правы… Я тут тоже как-то прочитал: черт-те на чем на Луну летали… И - все в порядке, возвращались! Я понимаю, это сказка… Но красиво-то как!
- Ты к чему клонишь, сразу говори! - заволновались его собеседники.
- Ладно, - рубанул рукою Фини-Глаз, - открою вам большую тайну.
Это я уже точно решил для себя. Верняк. Покуда ни одна душа не знает…
Я, пожалуй, с Земли тоже на Луну слетаю. И, как в старину, - один…
- Ну и убьешься, - резонно возразили отовсюду. - Ты больше сказкам-то верь!
- А это мы еще посмотрим! - исполняясь внезапной отвагой, молодцевато крикнул Фини-Глаз. - Где наша не пропадала! Сказка - ложь, да, сами знаете… Теперь уже недолго… Если только вылет не задержат… Впрочем, на дворе погода сносная… А то - давайте-ка поспорим! Ну, на что хотите!.. Как, идет?
11. Веселый город
- Я, конечно, слабоумный, - пропищал вдогонку заяц, - но весьма толковый. Что приятно сознавать. И это замечают все! Так остальным и передайте!
Дверь распахнулась с удивительнейшим звуком - бдр-р-блям-псть! - и вслед за тем Крамугас, споткнувшись обо что-то, растянулся на полу.
Этим "что-то" оказалась секретарша, которая лежала на боку под самой дверью и тихонько верещала:
- Бв-ва, ирод, так ударил!..
На лбу ее с непостижимой быстротой росла роскошная малиновая шишка.
- Каждый норовит меня ударить, - продолжала между тем канючить секретарша. - Чем я заслужила?
- И правда, чем? - удивился Крамугас.
- Вылетают как ошпаренные… Ненормальные! Ну, я не успела отойти… Конечно! Ведь я ж не знаю, когда вас из кабинета понесет.
- Так ты подслушивала! - осенило Крамугаса.
- Он еще спрашивает!.. Интересно! В щелочку и видно все, и слышно. Вот - теперь я знаю, например, что на носу война… Всему конец. Атак хотелось весело пожить!.. Ну, не сиди, как пень, подай мне руку!
Крамугас поднялся и помог встать секретарше.
Она тотчас опрометью ринулась к старинному трюмо, заохала, заахала, запричитала и принялась поспешно наводить необходимый марафет.
Потом взбила буйную прическу и старательно расправила декольте, которое, конечно, заданностью очертаний ей весьма мешало, путало движения и в мыслях порождало непривычный целомудренный сумбур.
- Объяснять ничего не надо - слышала сама, - категорически заявила секретарша. - Редактор - хоть он и редактор, мой начальник, а ведь тоже иногда соображает… Я тебе нравлюсь? Нет, ты только не обманывай!..
Крамугас вздохнул и неопределенно покивал. И даже глазки закатил: мол, что же ты такое говоришь?!.
Будь что будет, решил он, это все-таки - не худший вариант, да и редактор приказал…
- А я вот - страсть люблю писателей, - призналась секретарша, ласково беря Крамугаса под руку. - У тебя много планов на сегодня?
- Многоплановость мне по душе, - важно согласился Крамугас, принимаясь думать о своем.
- Ты - птичка, форменный поэт! - прошептала с восторгом секретарша.
- Только бы уложиться в сроки… - тоскливо пробормотал Крамугас.
После беседы с редактором мысль о предстоящей командировке не давала ему покоя.
- Ухты, мой мумричек! В тебя, наверное, влюблялись все женщины!..