- Это надежное ИД, - сказал Маккай, взглянув на Билдуна. - Паленкисы могут идентифицировать разнообразные линии лучше, чем любые другие виды вселенной.
- Рисунки нашего феллюма чрезвычайно сложные, - похвастался Паленки.
- Мы знаем, - сказал Маккай.
- А как нам это может помочь? - спросил Билдун.
- Если бы я знал, - вздохнул Маккай.
Маккай и Тулук спорили по поводу задержки теории времени регенерации, не обращая внимания на отряд охранников, хотя было заметно, что они считают аргумент интересным.
К тому времени эта теория обсуждалась всеми в Бюро - это было приблизительно шесть часов спустя после допроса руководителя феллюма Паленкисов Байрдча из Анка. У нее было столько же противников, сколько и сторонников.
По настоянию Маккая они перешли в одну из комнат для тренировки различных видов, чтобы проверить теорию Тулука, сравнивая явления субатомного построения, обнаруженного в сырой коже и других органических материалах, захваченных у Абнетт.
Мысль Тулука заключалась в том, что построение могло бы указать на какой-то пространственный вектор, дающий ключ к потайному месту Абнетт.
- В нашем измерении должен быть какой-то вектор фокуса, - настаивал Тулук.
- Даже если это правда, какая нам от нее польза? - спрашивал Маккай. - Она не в нашем измерении. Я говорю, что мы возвращаемся к тому, что Калебанец…
- Вы слышали, что сказал Билдун. Вы никуда не пойдете. Мы предоставим бичбол охранникам, а сами сосредоточимся на…
- Но Фанни Мэ является единственным источником новых данных!
- Фанни?., ах, да, Калебанец.
Тулук ходил по комнате. Он наметил маршрут в виде овала возле центра комнаты обучения, плотно засунул конечности в нижнюю часть лицевой щели, оставив открытыми только глаза и дыхательно-речевое отверстие. Сгибающееся раздвоение, которое служит ему в качестве ног, вело его вокруг собачки, которая занималась Маккаем, затем в точку возле охранника Лаклака на одном продолжении центра обучения, затем назад вдоль смешанной шеренги охранников, которые ходили вокруг от стола, на котором Маккай машинально чертил что-то в раздумье, затем позади Маккая и снова тем же путем.
Там и нашел его Билдун, он помахал шагающему Риву, чтобы он остановился.
- На улице толпа газетчиков, - прорычал он. - Я не знаю, откуда у них известия, но они хорошие. Их можно описать одним простым предложением: "Калебанцы вернулись в стоящую под угрозой вселенную!" Маккай, вы имеете к этому какое-нибудь отношение?
- Абнетт, - сказал Маккай, не отрывая взгляда от замысловатого чертежа, который он заканчивал.
- Но это безумие!
- Я никогда не утверждал, что она в здравом уме. Вы знаете, сколько агенств новостей, широковещательных систем и других средств массовой информации находится под ее контролем?
- Ну, да, конечно, но…
- Кто-нибудь присоединился к ней в этой угрозе?
- Нет, но…
- И вам не кажется это странным?
- Как мог кто-нибудь из этих людей знать, что она…
- Как могли они не знать об отношениях Абнетт с Калебанцами? - зло спросил Маккай. - Особенно после разговора с вами!
Он поднял и швырнул свой чертеж на пол, зашагал в коридор между рядами охранников.
- Подождите, - рявкнул Билдун. - Куда вы идете?
- Рассказать им об Абнетт.
- Вы не в своем уме? Это то, что ей нужно, чтобы связать нас по рукам и ногам - клевета и дело по обвинению в клевете!
- Мы можем потребовать появления ее в суде в качеств обвинителя, - сказал Маккай. - Следовало бы подумать о этом раньше. Надо играть в открытую. Совершенная защита правда обвинения.
Билдун догнал его, и они двинулись по коридору защитного кордона охранников. Тулук замыкал с тыла.
- Маккай, - окликнул Тулук, - вы чувствуете торможение процессов мышления?
- Подождите, пока я не посоветуюсь по этому поводу юристами, - сказал Билдун. - Конечное самой идее что-то есть…
- Маккай, - повторил Тулук, - вы…
- Приберегите это для другого случая! - рявкнул Маккай. Он остановился и повернулся к Билдуну. - Сколько у нас еще остается времени, как вы полагаете?
- Кто знает?
- Может быть, пять минут? - спросил Маккай.
- Конечно больше.
- Но вы не знаете.
- Я держу охрану у Калебанца… они сводят нападение Абнетт к минутам…
- И вы думаете, нет места для случайности, так?
- Естественно, но я бы…
- Ну, да. Я собираюсь рассказать газетчикам там…
- Маккай, у этой женщины щупальца тянутся в самые неожиданные сферы правительства, - предупредил Билдун - Мы даже понятия не имеем о том, что те вещи, которые мы обнаружили в… у нас еще достаточно данных для продолжения…
- С ней какие-то действительно могучие силы, да?
- В этом нет сомнения.
- Так вот почему мы все время топчемся на месте.
- Вы создадите панику!
- Нам и нужна паника. Паника поднимет все виды сенсов, которые попытаются войти в контакт - друзья, сообщники, враги, сумасшедшие. К нам рекой потечет информация. А мы должны получать новую информацию!
- А что если эти выродки, - Билдун кивнул на улицу - откажутся поверить вам? Они уже слышали, как вы изрекали некоторые довольно странные вещи, Маккай. Что если они устроят из вас посмешище?
Маккай заколебался. Никогда еще раньше он не видел, чтобы Билдун занимался такой никчемной болтовней, сенс, который отличался таким умом, блестящим умением внутреннего взгляда, аналитическими способностями. Может быть, Билдун один из тех, кого купила Абнетт? Невозможно! Но присутствие с замороженным эго Пан Спечи в этой ситуации должно быть вызвало огромный травматический шок среди представителей этого вида. Да и сам Билдун скоро должен претерпеть крушение своего эго. Что вообще происходит в психике Пан Спечи, когда приближается этот момент, когда они возвращаются к бездумной форме младенчества? Может быть, это действует в форме эмоционального безумства отрицания? Может быть, оно затормозило мысль?
Тихим голосом, предназначенным только для слуха Билдуна, Маккай спросил:
- Вы готовы выступить, как шеф Бюро?
- Конечно, нет!
- Мы знаем друг друга долго, - прошептал Маккай. - Я думаю, мы понимаем и уважаем друг друга. Вам бы не удержаться в этом кресле, если бы я претендовал на него. Вы знаете об этом. А теперь откровенно, как другу. Вы действуете сейчас, как следует действовать в условиях кризиса?
Волны гнева прокатились по лицу Билдуна, затем их сменила задумчивая хмурость.
Маккай ждал. Если бы произошла смена эго, она послала бы Билдуна в разрушительный коллаж. Из молодой школы Билдуна выступила бы молодая личность, сенс, знающий все, что знает Билдун, но имеющий глубокие отличия в эмоциональной сфере. Может, настоящий шок ускорил этот кризис? Маккай надеялся, что это не так. Он искренне восхищался Билдуном, но в данном случае личные отношения должны были быть отодвинуты в сторону.
- Что вы собираетесь делать? - пробормотал Билдун.
- Я не пытаюсь выставить вас на посмешище или ускорить какой-нибудь… естественный процесс, - сказал Маккай. - Но настоящая ситуация не терпит промедления. Если вы не ответите правдиво, я буду претендовать на место шефа Бюро и подниму грандиознейший шум!
"Я справляюсь со своими обязанностями как полагается?" - задумался Билдун. Он тряхнул головой. - Вам ясен ответ на этот вопрос так же, как и мне. Но вам придется объяснить также и несколько ошибок, Маккай.
- А всем нам? - спросил Маккай.
- Вот именно! - сказал Тулук, приблизившись к ним. Он перевел взгляд с Билдуна на Маккая. - Извините меня, но у нас, Ривов, чрезвычайно тонкий слух. Я слышал. Но я должен прокомментировать. Волны шока, или как бы вы это ни называли, которые сопровождают уход Калебанцев и оставляющие позади такую смерть и безумство, что мы должны напичкиваться ангеритом и прочим…
- Поэтому наши мыслительные процессы испорчены, - сказал Билдун.
- Хуже, - сказал Тулук. - Это обширное поле деятельности оставило отражения. Средства массовой информации не будут смеяться над Маккаем. Все сенсы чувствуют в ответах то странное беспокойство, которое мы ощущаем. Это называется "периодическое сумасшествие сенсов", и этому ищут объяснения…
- Мы теряем время, - сказал Маккай.
- А что бы вы предприняли на моем месте? - спросил Билдун.
- Несколько вещей, - сказал Маккай. - Во-первых, я хочу, чтобы в Стедионе объявили карантин, чтобы не было никакого доступа к парикмахерским красоты, никаких перемещений ни с планеты, ни на планету.
- Это же безумство. Какое объяснение мы могли бы дать?
- А когда это Бюро Саботажа должно было давать объяснения? - спросил Маккай. - Наша обязанность - замедлить действие правительства.
- Вы знаете, что мы ходим по острию ножа, Маккай?
- Во-вторых, - как ни в чем не бывало, сказал Маккай, - следует воспользоваться статьей о чрезвычайном положении и заставить Тапризиотов уведомлять нас о каждом вызове со стороны друзей и сообщников Абнетт.
- Они скажут, что мы пытаемся взять у них их функции, - заволновался Билдун. - Если об этом узнают, будет восстание, физическое насилие. Вы знаете, как ревниво охраняют свою неприкосновенность большинство сенсов. Кроме того, статья о чрезвычайном положении не была для этого предназначена, это идентификация, процедура затягивания в пределах нормального…
- Если мы не сделаем этого, все мы умрем, и Тапризиоты вместе с нами, - сказал Маккай. - Для них должно быть это тоже ясно. Нам нужно их добровольное сотрудничество.
- Не знаю, смогу ли я убедить их в этом, - засомневался Билдун.
- Вы должны попытаться.
- Ну, а что мы с этого будем иметь?
- Тапризиоты и парикмахеры Красоты действуют каким-то способом, похожим на действия Калебанцев, но без… таких затрат энергии, как у последних, - сказал Маккай. - Я в этом убежден. Все они пользуются одним источником энергии.
- Что нам дает, если мы блокируем парикмахеров Красоты?
- Абнетт долго без них не выдержит.
- У нее, вероятно, свои штаты парикмахеров Красоты.
- Но Стедион - их цитадель. Если ввести карантин, тогда деятельность парикмахеров Красоты прекратится повсеместно.
Билдун посмотрел на Тулука.
- Тапризиоты понимают больше в соединительных тканях, чем они говорят, - сказал Тулук. - Я думаю, что они лучше будут слушать вас, если вы им скажите, что последний оставшийся Калебанец скоро войдет в окончательную разъединенность. Я думаю они поймут значение этого.
- Если вы не против, то объясните значение этого мне. Если Тапризиоты могут использовать эти… эти… Они должны знать, как избежать катастрофы!
- А кто-нибудь спрашивал их? - спросил Маккай.
- Парикмахеры Красоты… Тапризиоты… - пробормотал Билдун. А затем спросил:
- Что еще у вас на уме?
- Я собираюсь вернуться в бичбол, - сказал Маккай.
- Там я не смогу так надежно защитить вас.
- Я знаю.
- Комната там слишком мала. Если бы Калебанец сошел бы…
- Она не сдвинется. Я уже спрашивал.
Билдун глубоко вздохнул, совсем как человек. Пан Спечи вобрали в себя больше, чем просто форму, когда решили перестроиться по образцу людей. "Хотя, - как напомнил себе Маккай, - между ними были глубокие различия. Люди лишь смутно могли догадываться о том, как мыслят Пан Спечи. Что в самом деле думает сейчас этот гордый Пан Спечи, когда стоит на пороге неминуемой реверсии. Скоро возникнет новая личность, впитавшая в себя все собранные тысячелетиями данные, все…"
Маккай сжал губы, вдохнул и резко выдохнул.
Как Пан Спечи передают эти данные один другому? Они говорят, что всегда были связаны, обладатель эго и товарищи по молодежной школе, дремлющий и активный, слюнявый пожиратель плоти и думающий эстет. Соединены? Как?
- Вы понимаете соединительные ткани? - спросил Маккай, глядя в фасетные глаза Билдуна.
Билдун пожал плечами.
- Я вижу куда вы клоните, - сказал он.
- Ну и?
- Вероятно, мы, Пан Спечи, обладаем этой способностью, - сказал Билдун, - но если это так, то это происходит в подсознании. Больше я ничего не могу сказать. Вы слишком глубоко вклиниваетесь в неприкосновенность личности.
Маккай кивнул. Неприкосновенность личности была заключительной оборонительной цитаделью существования Пан Спечи. Чтобы отстоять ее, они способны даже на убийство. Ни логика, ни разум не могли бы воспрепятствовать автоматической реакции, если таковая задета. Билдун проявил великое дружелюбие, высказав свое предупреждение.
- Мы находимся в отчаянном положении, - сказал Маккай.
- Согласен, - ответил Билдун с нотками глубочайшего достоинства в голосе. - Вы можете поступать так, как вы изложили.
- Благодарю, - сказал Маккай.
- Все это под вашу ответственность, Маккай, - добавил Билдун.
- Если будет кому нести эту ответственность, - сказал Маккай. Он отворил дверь навстречу толпе газетчиков. Их сдерживали шеренга охранников. Маккаю показалось, при первом взгляде на эту сцену, что все, вовлеченные в эту суматоху, уязвимы в этом направлении.
Когда прибыл Маккай, толпа уже образовывала освещенный утренним светом палисад над бичболом.
"Слухи летят быстро," - подумал он.
Дополнительные отряды охраны, вызванные в предвосхищении этой сцены, оттесняли сенсов, пытавшихся добраться до края скалы, образуя заслон на уступе из лавы. Воздушные машины различных видов блокировались заслоном из летательных аппаратов Бюро Саботажа.
Маккай, стоя возле бичбола, взглянул на оживленное движение. Утренний ветерок принес тонкое облако морских брызг на щеку. Он воспользовался дверью для прыжка, чтобы попасть в штаб квартиру Фурунео, оставил там распоряжения, а летательный аппарат Бюро доставил его на уступ из лавы.
Борт бичбола оставался открытым, заметил он. Смешанные отряды охраны сновали в беспорядочном движении вокруг бичбола, настороженно следя за каждым участком окружения. Специальные охранники следили через отверстие в борту, внутри корабля другие охранники напряженно несли свою нелегкую Бахту.
"Здесь, на Сердечности, день еще только вступил в свои права, но истинные временные связи смешивали обязательные системы времени, - думал Маккай. - В штабквартире Централа была ночь, в здании совета Тапризиотов, где Билдун, должно быть, сейчас спорил, был вечер… и только невозмутимый космос знал, какое время было там, где у Абнетт была база всех операций."
Он пробивал себе путь, расталкивая плечами охранников, проник на борт, воспользовался чьей-то помощью и осмотрел знакомый пурпурный полумрак бичбола. Здесь внутри, вдали от ветра и дождя, было значительно теплее, но не так тепло, каким помнил это место Маккай.
- Калебанец разговаривал? - спросил Маккай Лаклака, одного из охранников, несущих вахту внутри.
- Я не называю это разговором, но ответ был недавно.
- Фанни Мэ, - сказал Маккай.
Тишина.
- Вы еще здесь, Фанни Мэ? - спросил Маккай.
- Маккай? Вы призываете присутствие, Маккай?
Маккай почувствовал, что ощутил слова сначала на глазных яблоках, а затем передал их в органы слуха. Слова были определенно слабее, чем он их помнил.
- Сколько порок она перенесла за последний день? - спросил Маккай Лаклака.
- Местный день? - спросил Лаклак.
- Какая здесь разница?
- Я полагаю, что вы просите точных данных. - В голосе Лаклака звучала обида.
- Я пытаюсь узнать, не подвергалась ли она недавно нападению, - сказал Маккай. - Голос ее звучит слабее, чем был тоща, когда я был здесь раньше.
Он пристально посмотрел в гигантскую чашу, где Калебанец сохранял свое неприсутствие.
- Атаки были прерывающиеся и единичные, но не очень успешные, - сказал Лаклак. - Мы еще набрали хлыстов и рук Паленки, хотя, как я понимаю, их недостаточно успешно переправляли в лабораторию.
- Маккай призывает присутствие Калебанского себя, называемого Фанни Мэ? - спросил Калебанец.
- Я приветствую вас, Фанни Мэ, - сказал Маккай.
- Вы обладаете новыми соединительными связями, Маккай, сказал Калебанец, - но ваш рисунок сохраняет узнаваемость. Я приветствую вас, Маккай.
- Ваш контракт с Абнетт все еще ведет нас всех к окончательной разъединенности? - спросил Маккай.
- Интенсивность близости, - сказал Калебанец. - Мой наниматель желает разговор с вами.
- Абнетт? Она хочет говорить со мной?
- Правильно.
- Вы могли бы позвать меня в любое время, - сказал Маккай.
- Абнетт передает просьбу через мое я, - сказал Калебанец. - Она просит передачи по ожидаемой соединительной ткани. Эта соединительная ткань, которую вы воспринимаете под названием "сейчас". Вы правильно поняли, Маккай?
- Я ухватил правильно, - усмехнулся Маккай. - Так пусть она говорит.
- Абнетт требует, чтобы вы послали спутников из присутствия.
- Один? - спросил Маккай. - Что заставляет ее думать, что я соглашусь на это?
В бичболе становилось жарче. Он вытер пот со лба.
- Абнетт говорит о мотиве сенсов, называемом "любопытство".
- У меня свои условия для такой встречи, - сказал Маккай. - Скажи ей, что я не соглашусь, пока она не даст заверений в том, что не будет нападать на вас и на меня во время разговора.
- Я даю такую уверенность.
- Вы даете?
- Вероятность в уверенности Абнетт кажется… неполной. Приблизительное описание. Уверенность собственного я идет интенсивная… сильная. Прямая? Вероятно.
- Почему вы даете заверения?
- Наниматель Абнетт показывает сильное желание для разговора. Контракт включает такую услугу. Очень близкий термин. Услугу.
- Вы гарантируете нашу безопасность, не так ли?
- Сильное заверение, не более.
- Никаких нападений во время разговора, - продолжал настаивать Маккай.
- Так выдает соединительная ткань, - сказал Калебанец.
Охранник Лаклак за спиной усмехнулся и сказал.
- Вы понимаете эту чушь?
- Возьмите ваш отряд и выметайтесь отсюда, - сказал Маккай.
- Сэр, но у меня приказ…
- Отменяю ваши предписания! Я действую в соответствии с полномочиями Чрезвычайного агента в полном согласии на самостоятельные решения самого шефа. Убирайтесь!
- Сэр, - сказал Лаклак, - во время самой последней порки девять охранников сошли с ума, несмотря на принятые дозы ангерита и других различных препаратов, которые, как мы полагали, защитят нас. Я не могу нести ответственность за…
- Вы будете нести ответственность за станцию прибоя на ближайшей покинутой планете, если немедленно не выполните мой приказ, - сказал Маккай. - Я позабочусь о том, чтобы вами полностью овладела скука после официального суда…
- Я не буду обращать внимание на ваши угрозы, сэр, - сказал Лаклак. - Однако я посоветуюсь с самим Билдуном, если вы отдаете такой приказ.
- Тогда консультируйтесь, да побыстрее! Там на улице Тапризиот.
- Очень хорошо, - Лаклак отдал честь, выполз с борта на улицу. Его товарищи в бичболе продолжали нести беспокойную вахту, время от времени бросая обеспокоенные взгляды на Маккая.
"Все они храбрые сенсы, - думал Маккай, - раз продолжают выполнять долг перед лицом известной угрозы. Даже Лаклак продемонстрировал чрезвычайную отвагу - настойчиво отстаивал свои полномочия."
Хотя это нервировало его, Маккай ждал.