Странная мысль пришла к нему в голову: "Если все сенсы умрут, все электростанции вселенной вынуждены будут остановиться, - это привело его к странному ощущению - Это созерцание конца механических вещей и коммерческого предпринимательства.
На смену им прийдут зеленые, растущие вещи - деревья с золотистым светом в ветвях. И пустые звуки металлических безымянных приборов, вещей из пластика и стекла заглохнут, так как их некому будет слушать.
Собачки на стульях умрут от голода. Протеиновые композиты не помогут, распадутся.
Он подумал о своем теле: оно тоже распадется.
Вся живая плоть во вселенной распадется.
Все исчезнет в мгновение, и само время останется немереным, потому что некому его будет измерять."
Наконец Лаклак снова появился на борту и сказал:
- Сэр, мне было дано указание подчинятся вашим приказам, но оставаться вне корабля, соблюдая визуальный контакт, и при первом признаке опасности возвратиться на корабль.
- Если это единственное, что мы можем сделать, пусть будет так, - сказал Маккай. - Давайте, шевелитесь.
Через минуту Маккай оказался один на один с Калебанцем. Ощущение того, что каждое место в этой комнате, которое находилось за его спиной, находилось под наблюдением, спина Маккая зудела. Росло неуклонное чувство того, что он идет на очень рискованный шаг.
Но положение их продолжало оставаться отчаянным.
- Где Абнетт? - спросил Маккай. - Я думал, что она хочет поговорить.
Внезапно слева от чаши Калебанца открылась дверь для прыжка. В ней появились голова и плечи Абнетт, все в легкой розовой дымке из-за снижения всей энергии на борту. Хотя освещение было достаточным, чтобы Маккаю удалось рассмотреть тончайшее изменения во внешности Абнетт. Он получил удовлетворение, когда заметил ее настороженный взгляд. Пряди волос выпали из прически. В глазах были заметны покрасневшие жилки. На лбу были морщинки.
Ей нужны были парикмахеры Красоты.
- Вы готовы сдаться? - спросил Маккай.
- Это глупый вопрос, - сказала она. - Вы один и вы в моей власти.
- Не совсем один, - сказал Маккай. - Есть…
Он не договорил, заметив злую усмешку на губах Абнетт.
- Заметьте, что Фанни Мэ уже закрыла внешний борт своего жилища, - сказала Абнетт.
Маккай бросил взгляд налево, увидел, что борт закрыт. Предательство?
- Фанни Мэ! - позвал он. - Вы уверяли меня…
- Никакой атаки, - сказал Калебанец. - Полное уединение.
Маккай представил себе остолбенение охранников сейчас там за бортом. Но им не удалось бы никогда попасть на бичбол. Он приберег свои протесты, смирился. В комнате царила абсолютная тишина.
- Ну, тогда полное уединение, - согласился он.
- Вот так-то лучше, - сказала Абнетт. - Мы должны прийти к соглашению, Маккай. Вы становитесь чересчур большой помехой.
- О, конечно, больше, чем помехой?
- Может быть.
- Ваш Паленки, тот, кто хотел разрубить меня - я тоже находил, что он для меня помеха. Сейчас, когда я думаю об этом, то вспоминаю, как я страдал.
Абнетт вздрогнула.
- Между прочим, - сказал Маккай, - мы знаем, где вы находитесь.
- Вы лжете!
- Да нет, действительно. Видите ли, вы не там, где думаете Млисс. Вы думаете, что вы вернулись назад во время, а вы не вернулись.
- Я говорю, вы лжете!
- Я довольно хорошо все это вычислил, - сказал Маккай. - Место, где вы находитесь, было построено из ваших соединительных тканей - ваших воспоминаний, мечты, желаний… вероятно, даже из вещей, которые вы выразительно описали.
- Какая чепуха! - голос ее выдавал обеспокоенность.
- Вы просили место, которое было бы безопасным от апокалипсиса, - сказал Маккай. - Фанни Мэ предупреждала, конечно, вас об окончательной разъединенности. Она, вероятно, продемонстрировала некоторые свои способности, показала вам различные места, доступные вам по соединительным тканям вашим и ваших сообщников. Вот тоща вас и осенила блестящая идея.
- Вы строите догадки, - сказала Абнетт. Лицо ее было угрюмым.
Маккай улыбнулся.
- Вам бы следовало получить небольшой сеанс у своих парикмахеров Красоты, - сказал он. - Вы выглядите неважно, Млисс.
Она мрачно усмехнулась.
- Они что отказываются работать на вас? - продолжал настаивать Маккай.
- Они появятся! - рявкнула она.
- когда?
- Когда увидят, что у них нет выбора!
- Вероятно.
- Мы попусту тратим время, Маккай.
- Справедливо. Это то, что вы мне хотели сказать?
- Мы должны заключить соглашение, Маккай. Между нами двумя.
- Вы выйдете замуж за меня, не так ли?
- Это ваша цена? - Было очевидно, что она удивлена.
- Не уверен, - сказал Маккай. - А как же Чео?
- Чео начинает надоедать мне.
- Вот это меня и беспокоит, - сказал Маккай. - Я спрашиваю себя, сколько же пройдет времени, когда я надоем вам?
- Я сознаю, что вы неискренни, - сказала она, - что вы изворачиваетесь. Но думаю, однако, что мы можем прийти к соглашению.
- Что заставляет вас так думать?
- Фанни Мэ предположила это, - сказала она.
Маккай бросил взгляд на мерцающее неприсутствие Калебанца.
- Фанни Мэ предложила это? - пробормотал он.
А сам подумал: "Фанни Мэ определяет свой род реальности, из которого она видит эти свои таинственные соединительные ткани. Отточенные различия: соединительные ткани; переплетенные соединительные ткани; особое восприятие, изображенное для ее особенного поглощения энергии."
Со лба его капал пот. Он качнулся вперед, ощущая, что стоит на грани открытия.
- Вы еще любите меня, Фанни Мэ? - спросил он.
Глаза Абнетт были широко раскрыты от удивления.
- Что-о?
- Близость осознания, - сказал Калебанец. - Любовь совпадает с пониманием, которым я обладаю о вас, Маккай.
- Как вы оцениваете мое существование с единственной дорожкой? - спросил Маккай.
- Большая близость, - сказал Калебанец. - Продукт искренности попыток коммуникации. Собственное Калебанское я любит тебя человеческую личность, Маккай.
Абнетт взглянула на Маккая.
- Я пришла сюда обсудить взаимную проблему, Маккай, - вспыхнула она. - Я не ожидала, что буду стоять и слушать подобную чушь между вами и этим тупым Калебанцем.
- Собственное я не в оцепенении, - сказал Калебанец.
- Маккай, - сказала Абнетт тихим голосом. - Я пришла сделать предложение к нашей взаимной выгоде. Присоединяйтесь к нам. Мне не важно, в каком качестве вы сделаете это, награда будет больше, чем вы бы могли…
- Вы даже не подозреваете, что с вами произошло, - сказал Маккай. - Вот что странно.
- Черт бы вас побрал! Что вы строите из себя императора!
- Разве вы не понимаете, где Фанни Мэ спрятала вас? - спросил Маккай. - Разве вы не признаете эту безопасную…
- Млисс!
Это был сердитый голос откуда-то за спиной Абнетт, но говорящий был невидим для Маккая.
- Это вы, Чео? - окликнул Маккай. - Вы знаете, где вы, Чео? Пан Спечи должен чувствовать правду.
Появилась рука, оттолкнула Абнетт в сторону. С замороженным эго Пан Спечи появился на ее месте в отверстии двери для прыжка.
- Вы что-то слишком умны, Маккай, - сказал Чео.
- Как ты смеешь, Чео! - взвизгнула Абнетт.
Чео резко повернулся, размахнулся. Послышался звук удара по телу, приглушенный вскрик, еще удар. Чео на мгновение отклонился в сторону от отверстия и снова появился в поле зрения.
- Вы бывали в том месте раньше, не так ли, Чео? - спросил Маккай. - Разве вы не были нытиком, пустоголовой женщиной креше в одном из периодов вашего существования?
- Это уже чересчур умно, - рявкнул Чео.
- Вы вынуждены убить ее, вы знаете, - сказал Маккай.
- Если вы не сделаете это, все пойдет прахом. Она съест вас. Она сломает ваше эго. Она будет вашей сущностью. - Я не знал, что это случается с людьми, - сказал Чео. - О, да, такое бывает, - сказал Маккай. - Это ее мир, не так ли Чео? - Ее мир, - согласился Чео. - Но в одном вы ошибаетесь, Маккай. Я могу контролировать Млисс. Поэтому это мой мир, не так ли? И другое: я могу контролировать вас! Вортальная труба неожиданно стала уменьшаться и направилась на Маккая. Маккай отскочил в сторону и закричал:
- Фанни Мэ! Вы обещали! - Новые соединительные ткани, - сказал Калебанец. Маккай совершил прыжок, распластавшись на полу, когда дверь для прыжка появилась рядом с ним. Она возникала из ниоткуда, как оскаленная пасть, чуть-чуть промахиваясь в каждой атаке на Маккая. Он извивался, прыгал… изворачивался в пурпурной полумгле бичбола, наконец выкатился под гигантский овал и посмотрел направо и налево. Он вздрогнул. Он не знал, что дверь для прыжка может передвигаться с такой быстротой.
- Фанни Мэ, - прохрипел он, - закрой глаз С, прикрой его или сделай что-нибудь. Ты обещала: никаких атак!
Ответа не было.
Маккай увидел край вортальной трубы, появившийся за пределами гигантской чаши.
- Маккай!
Это был голос Чео.
- Через минуту они дадут тебе вызов с дальнего расстояния, Маккай, - крикнул Чео. - Когда они сделают вызов, я поймаю тебя.
Маккай сдержал приступ дрожи.
Да, они действительно вызовут его! Билдун, вероятно, уже вызвал Тапризиота. Они будут беспокоиться о нем… борт бичбола закрыт. И он будет беспомощен в тисках вызова.
- Фанни Мэ! - прошипел Маккай. - Закрой этот чертов глаз С.
Вортальная труба заблестела, передвинулась вверх и вокруг, чтобы выйти на него сбоку. Чертыхаясь, Маккай свернулся в клубок, ринулся назад через голову, перекатился на колени, вскочил на ноги и, повиснув на ручке овала, вскарабкался под нее.
Вортальная труба отодвинулась.
Тихий треск раздался, как гром для Маккая. Он оглянулся вправо, влево, над головой. Никакого признака смертельного отверстия.
Неожиданно над пространством чаши что-то резко щелкнуло. Дождь зеленых искр падал каскадом вокруг Маккая, где он лежал под ним. Он перекатился на бок, вытащил чэйген. Через отверстие двери для прыжка высовывалась рука Паленки с бичом. Он поднялся, чтобы нанести еще один удар по Калебанцу.
Маккай выпустил луч чэйгена по руке, когда двинулся бич. Рука и кнут зацепили дальний край чаши, вызвав еще один дождь искр.
Отверстие для прыжка мигнуло и исчезло.
Маккай согнулся, остатки искр все еще плясали на сетчатке глаза. Вот сейчас он вспомнил то, что пытался вспомнить, следя за экспериментом Тулука со сталью!
- Глаз С отключен.
Голос Фанни Мэ падал на лоб Маккая, казалось, что он проникает сразу в голову. Пропади все пропадом! Голос ее был очень слаб.
Медленно Маккай поднялся на ноги. Рука Паленки с хлыстом лежали на полу там, где упали, но он не обращал на них внимание.
Дождь искр!
Маккай почувствовал, как его охватили странные эмоции. Он чувствовал счастье и гнев, насыщенные безысходностью, словами и фразами, крутящимися в мозгу, как спицы в колесе.
Дождь искр! Дождь искр!
Он знал, что должен удержать эту мысль и не сойти с ума, несмотря ни на какие бурные волны эмоций от Фанни Мэ.
Дождь… дождь…
Может быть Фанни Мэ умирает?
- Фанни Мэ?
Калебанец молчал, эмоциональная атака ослабла.
Маккай знал, что он должен был что-то запомнить. Это касалось Тулука. Он должен сказать Тулуку.
Дождь искр!
И тогда он вспомнил: рисунок, который идентифицирует производителя! Дождь искр.
Он чувствовал себя так, как будто бежал много часов подряд, нервы его были избиты и скручены. Мозг его был чашей с желе. Мысли проходили сквозь него. Мозг его готов был расплавиться и вытечь, как поток цветной жидкости. Он бы брызнул из него… дождем на…
Дождь… искр!
Он позвал на этот раз громче:
- Фанни Мэ?
Особая тишина установилась в бичболе. Это была тишина без эмоций, что-то отгороженное, отдаленное. Она заставила кожу Маккая покрыться мурашками.
- Ответьте мне, Фанни Мэ, - сказал он.
- Глаз С отсутствует себя, - сказал Калебанец.
Маккаю стало стыдно, его охватило глубокое чувство вины. Оно окатило его, прошло через него, проникло в каждую его клетку. Грязное, позорное, грешное…
Он потряс головой. Почему он должен чувствовать вину?
А-а. Наконец к нему пришло понимание. Эмоция эта исходила не от него. Это была Фанни Мэ!
- Фанни Мэ, - сказал он. - Я понимаю, вы не могли помешать этой атаке. Я не упрекаю вас. Я понимаю.
- Удивительные соединительные ткани, - сказал Калебанец. - Вы стоите над.
- Я понимаю.
Стоите над? Термин для интенсивности знания? Понимание!
- Да, понимание.
К Маккаю возвратилось спокойствие, но это было спокойствие чего-то ушедшего. И снова он напомнил себе, что у него важное сообщение для Тулука. Дождь искр. Но сначала он должен был убедиться, что сумасшедший Пан Спечи не собирается сейчас же возвратиться.
- Фанни Мэ, - сказал он, - вы можете помешать им пользоваться глазом С.
- Препятствующий, не мешающий, - сказал Калебанец.
- Вы имеете в виду, что можете замедлять их?
- Объясните "замедлять".
- О, нет, - простонал Маккай. Он порылся в памяти, ища подходящую формулировку вопроса для Калебанца. Как бы это спросить Фанни Мэ?
- Будет ли… - он потряс головой. - Следующая атака, она будет на короткой соединительной ткани или на длинной?
- Серия атак здесь прерывается, - сказал Калебанец. - Вы спрашиваете о длительности вашего временного чувства.
Я стою над ним. Длинная линия атаки завязывается. Это означает более интенсивную длительность вашему временному чувству.
- Интенсивная длительность, - пробормотал Маккай. - Да.
Дождь искр, напомнил он себе. Дождь искр.
- Вы имеете в виду использование Чео глаза С, - сказал Калебанец. - В этом месте интервалы расширяются. Чео идет дальше по вашей дороге. Я понимаю глубже Маккая, да?
"Дальше по моей дороге," - думал Маккай. Он даже задохнулся от того, что осенило его. Что Фанни Мэ говорила раньше? - "Проводи нас до двери! Я глаз С!"
Он стал дышать помедленнее, чтобы неожиданной эмоцией не сместить четкую ясность понимания.
Понимать выше!
Он подумал о требованиях энергии. Огромное! "Я глаз С!" и "Энергия собственного я - будучи звездной массой!" Чтобы сделать то, что она сделала в этом измерении, Калебанцу понадобилась энергия звездной массы. Она вдохнула бич! Она сама сказала это. Они здесь искали энергию. Калебанцы питались в этом измерении! Несомненно, и в других измерениях тоже.
Маккай считал, что Фанни Мэ должна обладать утонченной избирательностью, если она попыталась общаться с ним. Такая коммуникация могла быть похожа на то, что он бы погрузил рот в воду и пытался поговорить там с одним из микроорганизмов!
"Должно быть, я понял, - думал он, - когда Тулук сказал что-то о понимании того, где он живет."
- Может вернуться назад к самому началу, - сказал он.
- Для каждой сущности существует много начал, - сказал Калебанец.
Маккай вздохнул.
Когда он вздыхал, его захватил контакт Тапризиота. Это был Билдун.
- Я рад, что вы не спешили с вызовом, - сказал Маккай, оборвав первые встревоженные вопросы Билдуна. - Вот что я хочу, чтобы вы…
- Маккай, что там происходит? - продолжал настаивать Билдун. - Вокруг вас там мертвые охранники, сумасшествие, бунт…
- Кажется, мой иммунитет сработал, - сказал Маккай, - или Фанни Мэ защитила меня каким-то образом. Ну, а теперь послушайте меня. У нас немного времени. Позовите Тулука. У него есть прибор для идентификации образцов, которые возникают в изделиях при давлении. Он должен доставить этот прибор - прямо сюда в бичбол. И быстрее.
Организовав в бичболе относительный порядок, Маккай оперся об изогнутую стену и потягивал воду из термочашки. Он продолжал тщательное визуальное наблюдение и одновременно следил, как Тулук устанавливает нужные приборы.
- Что может помешать нападению на нас в то время, когда мы работаем? - спросил Тулук. Он выпустил светящуюся петлю на стойку в положении возле неприсутствия Калебанца. - Вы должны были бы разрешить Билдуну послать на корабль несколько охранников.
- Таких, которые находятся сейчас с пеной у рта у корабля.
- Там сейчас новый отряд.
Тулук сделал что-то, что удвоило в диаметре размер светящейся петли.
- Они только помешают здесь, - сказал Маккай. - Кроме того, Фанни Мэ говорит, что сейчас неподходящий момент для появления здесь Абнетт.
Он потягивал воду со льдом. Температура в комнате сейчас достигала примерно той температуры, которая бывает в сауне, но без влажности.
- Интервалы между появлениями, - сказал Тулук. - Так вот почему здесь сейчас нет Абнетт? - Он вынул из ящика для инструментов черную трость. Трость была с метр длиной. Он укрепил на ручке трости кнопку, и сияющая петля сократилась. Подставка под сияющей звездой начала жужжать - шум, вызывающий зуд средней границы С.
- Они не добрались до меня, потому то у меня есть любящий защитник, - сказал Маккай. - Не каждый сенс может сказать, что его любит Калебанец.
- Что это вы там пьете? - спросил Тулук. - Это один из отключателей мозга?
- Вы очень забавны, - сказал Маккай. - Сколько вы еще провозитесь с этим оборудованием?
- Я не вожусь. Разве вы не понимаете, что это переносной прибор? Он требует наладки.
- Так налаживайте.
- Высокая температура внутри корабля усложняет получение показателей, - пожаловался Тулук. - Почему мы не можем открыть борт?
- По той же причине, по которой я не допускаю сюда охрану. Я воспользуюсь своими шансами без того, чтобы мне усложняла задачу толпа сумасшедших сенсов.
- Но разве здесь должно быть так жарко?
- Это нельзя исправить, - сказал Маккай. - Мы с Фанни Мэ разговаривали, разрабатывали разные вещи.
- Разговаривали?
- Горячая дискуссия, - сказал Маккай.
- А-ах! Опять вы шутите.
- Такое может с каждым случиться, - сказал Маккай.
- Я вот все думаю, а что, если то, что мы видим, как звезду, состоит из Калебанца или его частицы. - Он сделал большой глоток воды со льдом и увидел, что там уже нет льда. Тулук был прав. Здесь было чертовски жарко.
- Это странная теория, - сказал Тулук. Он приглушил жужжание своего прибора. В резко наступившей тишине было слышно тикание. Это был не мирный звук. Было ощущение того, что это какой-то часовой механизм, приделанный к бомбе. Он отсчитывал мгновения смертельной гонки.
Маккай чувствовал, что каждое отсчитываемое мгновение вбирает в себя предыдущее, раздуваясь, как мыльный пузырь. Он растет… растет - и лопается! Каждое мгновение было смертью, кидающейся на него. Тулук со своей странной тростью был волшебником, только он повернул древний процесс в обратную сторону. Он превращал золотистые мгновения в смертельный свинец. Форма у него тоже была довольно странная. У него не было бедер. Трубообразная фигура Рива раздражала Маккая. Ривы слишком медленно двигаются.
Это чертовское тикание!