Корабль Калебанца мог бы быть последним домом во вселенной, последним контейнером для жизни сенсов. А в нем не было даже кровати, где сенс мог бы достойно умереть.
Ривы, конечно, не спят в кроватях. Они отдыхают, опираясь на наклонные стойки, а хоронят их стоя.
У Тулука была серая кожа.
Свинец.
"Если сейчас бы пришел конец всему, - размышлял Маккай, - кто из них ушел бы последним? Чье дыхание было бы последним?"
Маккай дышал эхом своих страхов. Очень многое зависело теперь от каждого отсчитываемого мгновения.
Не будет больше песен, не будет больше смеха, не будет больше детей, играющих в шумные забавные игры.
- Ну вот, - сказал Тулук.
- Вы готовы? - спросил Маккай.
- Скоро буду готов. Почему Калебанец не разговаривает?
- Потому что я просил ее беречь силы.
- Что она говорит по поводу вашей теории?
- Она полагает, что я достиг истины.
Тулук вытащил из ящика с инструментом спираль, вставил ее в отверстие в основании светящейся петли.
- Ну, давай, давай, - поторапливал Маккай.
- Ваши призывы не смогут сократить необходимого времени для данной задачи, - сказал Тулук. - Например, я голоден. Я шел без остановки и нарушил свою ежедневную норму. Это не заставит меня увеличить скорость, что могло бы привести к ошибкам, и оно не вызовет у меня жалоб.
- А вы разве не жалуетесь? - спросил Маккай. - Хотите немного воды?
- Я пил воду два часа назад, - сказал Тулук.
- И мы не собираемся устраивать гонку, чтобы заставить вас выпить очередную дозу.
- Я не понимаю, какой образец вы хотите идентифицировать, - сказал Тулук. - У нас нет записей ремесленников для нужного сравнения…
- Это что-то из творений Бога, - сказал Маккай.
- Вы не должны кощунствовать над святынями, - сказал Тулук.
- Вы действительно верующий или просто играете в эту игру на всякий пожарный? - спросил Маккай.
- Я хотел бы, чтоб вы воздержались от акта, который мог бы оскорбить чувства некоторых сенсов, - сказал Тулук. - У нас и так довольно трудное время наведения мостов среди сенсов, не стоит поднимать еще и проблемы религии.
- Ну да, мы шпионили за Богом - или что бы там ни было - долгое время, - сказал Маккай. - Вот почему сейчас мы собираемся получить спектроскопическую запись этого. Сколько вы будете еще там возиться?
- Спокойно, спокойно, - пробормотал Тулук. Он снова активизировал трость, помахал ею возле светящегося кольца. Прибор снова начал жужжать, на этот раз тональность звука была выше. Он действовал на нервы Маккаю. Он чувствовал его на зубах и на коже плеч. Он вызывал зуд внутри, там, где он не мог почесать.
- Эта чертова жара! - сказал Тулук. - Почему вы не попросите Калебанца открыть дверь на улицу?
- Я уже сказал почему.
- Ну да, но это не делает задачу легче!
- Вы знаете, - сказал Маккай, - когда вы сделали мне вызов и спасли мне жизнь от топора Паленки - первый раз, помните? Сразу же после этого вы сказали, что связались с Фанни Мэ, и тогда вы сказали очень странную вещь.
- Да? - Тулук вытянул маленькую конечность и делал какую-то тончайшую наладку кнопки на корпусе под сверкающим кольцом.
- Вы сказали что-то о том, что не знаете, где вы живете. Помните это?
- Я никогда это не забуду. - Тулук склонил свое трубообразное тело над сверкающим кольцом, устремил пристальный взгляд назад сквозь него, в то время, как проводил тростью взад и вперед перед отверстием в кольце.
- Где это было? - спросил Маккай.
- Где было что?
- Где вы жили?
- А это. У меня нет слов, чтобы описать это.
- Попытайтесь.
Тулук выпрямился, взглянул на Маккая.
- Было что-то немного напоминающее пылинку в луче солнечного света в огромном море… и ощущение теплоты, дружбы, милостивого гиганта.
- Этот гигант - Калебанец?
- Конечно.
- Вот это я и подумал.
- Я не могу отвечать за точность этого инструмента, - сказал Тулук. - Но не думаю, что смогу наладить его точнее. Если бы мне дали несколько дней, какое-нибудь прикрытие - здесь странный радиационный эффект от этой стены за вашей спиной - и проекция прыгает. Я мог бы, я бы достиг достаточной степени точности. Ну, а сейчас? Я не могу взять ответственность.
- А вам удастся сделать спектроскопическую запись?
- О, да.
- Тогда мы, наверное, успели вовремя, - сказал Маккай.
- Что?
- К должному интервалу.
- А-а-а, вы имеете в виду порку и последующий за ней дождь искр?
- Вот это я и имел в виду.
- Вы могли бы… высечь себя сами, слегка?
Фанни Мэ говорит, что это не сработало бы. Оно должно быть сделано с жестокостью… и с намерением создать интенсивность ненависти… иначе оно не сработает.
- О-о, как странно. Вы знаете Маккай, я полагаю, что мог бы воспользоваться частью вашей воды, в конце концов. Здесь такая жара.
Раздался хлопок, как будто вытаскивали пробку из бутылки. Давление воздуха в бичболе слегка упало, и Маккай испытал панический страх того, что Абнетт как-то удалось открыть пространство в вакуум, который мог бы отсосать воздух и убить их. Физики говорили, что это можно сделать, чтобы поток воздуха, задерживаемый приделанным к двери для прыжка барьером, заблокировал бы отверстие своим собственным эффектом столкновения. Хотя Маккай подозревал, что физики не знают всего о явлении глаза С.
Сначала он промахнулся, не попав в вортальную трубу двери для прыжка. Ее плоскость была горизонтальной и прямо над чашей Калебанца.
Через отверстие просунулась рука Паленки с хлыстом, нанесла размашистый удар в пространство, занимаемое не-присутствием Калебанца. Зеленые искры полились в воздух.
Тулук, облокотившийся над прибором, взволнованно бормотал.
Рука Паленки вытянулась назад, заколебалась.
- Еще! Еще!
Голос, раздавшийся через дверь для прыжка, несомненно принадлежал Чео.
Паленки нанес еще один удар, затем еще один.
Маккай поднял чэйген, деля внимание между Тулуком и бьющим и бьющим хлыстом. Получил ли Тулук свои показания с приборов? Нельзя было сказать, сколько еще таких ударов выдержит Калебанец.
Кнут взвился снова. Зеленые искры вспыхнули и упали.
- Тулук у вас достаточно данных? - нетерпеливо спросил Маккай. Рука и кнут убрались через дверь.
В комнате наступила странная тишина.
- Тулук? - прошипел Маккай.
- Полагаю, достаточно, - сказал Тулук. - Хорошая запись. Однако, я не могу поручиться за сравнение и идентификацию.
Маккай вдруг почувствовал, что в комнате какой-то шум. На фоне жужжания инструментов Тулука через дверь для прыжка проникало бормотание голосов.
- Абнетт? - позвал Маккай.
Отверстие приоткрылось, и в нем появилось три четверти лица Абнетт. От левого виска вниз по щеке шел синяк. Серебристая петля охватывала ее горло, а концы веревки были плотно зажаты в руке Пан Спечи.
Маккай увидел, что Абнетт пытается сдержать ярость, которая, казалось, готова разорвать ее вены. Лицо было то бледное, то вспыхивало. Губы ее были плотно сжаты, образуя тонкую линию. Сдерживаемая ярость светилась в каждой черте ее лица.
Она увидела Маккая.
- Видите, что вы наделали? - взвизгнула она.
Маккай оторвался от стены и уставился, как зачарованный. Он приблизился к двери для прыжка.
- Что я сделал? Это больше похоже на художества Чео.
- Это по вашей вине!
- Неужели? Какой же я умница.
- Я старалась быть разумной, - шипела она. - Я пыталась помочь вам, спасти вас. Но нет! Вы угрожали мне, как преступнице. Вот какую благодарность я получила от вас.
Она жестом указала на петлю вокруг шеи.
- Что я сделала, чтобы заслужить такое?
- Чео, - позвал Маккай. - Что она сделала?
Голос Чео исходил из точки позади руки, держащей петлю.
- Скажи ему, Млисс.
Тулук, который не обращал внимания на обмен репликами, трудясь над приборами, повернулся к Маккаю.
- Замечательно, - сказал он. - Поистине замечательно.
- Скажи ему! - взревел Чео, так как Абнетт хранила упорное молчание.
Абнетт и Тулук начали говорить одновременно. До Маккая это доходило, как что-то нечленораздельное:
- Вывмескатимешива гидростензакон массаполная экзеку из…
- Заткнитесь! - закричал Маккай.
Абнетт дернулась назад и от неожиданности впала в молчание, а Тулук, как в ни в чем не бывало, продолжал:
- …и это делает совершенно определенным, в этом не может быть ошибки, что это рисунок спектрального поглощения. Да, да, это звезда. Ничто другое не может дать нам такой картины.
- Но какая звезда? - спросил Маккай.
- А-а-а. в этом то и вопрос, - сказал Тулук.
Чео оттолкнул Абнетт в сторону, занял место в отверстии двери. Он взглянул на Тулука, на инструменты.
- Что это там такое, Маккай. Еще один способ вмешаться в наши дела с Паленкисами? Или вам снова захотелось сыграть в игру с веревкой на вашей шее?
- Мы открыли то, что вам интересно было бы узнать, - сказал Маккай.
- Что можете узнать вы, чтобы могло быть интересно мне?
- Скажите ему Тулук, - сказал Маккай.
- Фанни Мэ существует в очень тесной связи со звездной массой, - сказал Тулук. - Может быть, она даже сама является звездной массой - по крайней мере, что касается нашего измерения.
- Не измерение, - сказал Калебанец, - волна.
Голос ее едва доходил до сознания Маккая, но слова сопровождались катящейся волной мучения, которая потрясла его и привела в дрожь Тулука.
- Чт-т-т-о-что э-т-т-о-это б-б-б-было? - наконец выдавил Тулук.
- Ну, ну, полегче там, - предупредил Маккай. Он увидел, что Чео не затронула эта волна эмоций. По крайней мере, Пан Спечи оставался невозмутимым.
- Мы наконец идентифицировали Фанни Мэ, - сказал Маккай.
- Тождество, - сказал Калебанец, реплика ее исходила с большой силой, но лишенная эмоций. - Тождество относится к уникальному качеству самопонимания, так как оно имеет дело с наименованием себя, местожительства себя и проявления себя. Вы еще не поняли меня, Маккай. Но вы поняли термин? Собственное я понимаю больше ваш временной узел.
- Поняли? - спросил Чео дергая за петлю вокруг шеи Абнетт.
- Это простая скромная идиома, - сказал Маккай. - Я полагаю, Млисс понимает общий смысл ее.
- О чем вы говорите? - спросил Чео.
Тулук воспринял это как вопрос, обращенный к нему.
- Некоторым образом, - сказал он. - Калебанцы проявляют себя в нашей вселенной, как звезды. Каждая звезда имеет пульсацию, определенный уникальный ритм, ни с чем не совпадающий рисунок. Мы записали этот рисунок Фанни Мэ. Мы собираемся запустить запись в трайсер и идентифицировать ее, как звезду.
- Глупая теория такая, как эта, да как она может заинтересовать меня? - спросил вызывающе Чео.
- Пусть лучше она заинтересует вас, - сказал Маккай.
- Сейчас это - больше, чем теория. Вы думаете, что сидите в безопасности в вашей потайной дыре. Все, что вы должны сделать - это уничтожить Фанни Мэ, то есть уничтожить нашу вселенную и оставить только вас и ваших сообщников там? Не так ли? О-о, вот здесь-то вы и ошибаетесь.
- Калебанцы не врут, - рявкнул Чео.
- Но, я думаю, они могут ошибаться, - сказал Маккай.
- Пролиферация одиночных дорожек, - сказал Калебанец.
Маккай вздрогнул от ледяной волны, которая сопровождала эти слова.
- Если мы умрем, Абнетт и ее друзья все еще будут существовать? - спросил он.
- Различные образцы с коротким пределом на продленных соединительных тканях, - сказал Калебанец.
Маккай чувствовал, как ледяная волна наводнила его желудок. Он видел, что Тулук дрожит, а лицевая щель его открывается и закрывается.
- Это было достаточно просто, не так ли? - спросил Маккай. - Вы как-то изменитесь, а после нас вы долго не проживете.
- Нет отростков, - сказал Калебанец.
- Нет отпрысков, - перевел Маккай.
- Это трюк! - огрызнулся Чео. - Она лжет!
- Калебанцы не лгут, - напомнил ему Маккай.
- Но они могут ошибаться!
- Правильная ошибка могла бы все для вас разрушить, - сказал Маккай.
- Я использую свой шанс, - сказал Чео. - А вы можете…
Дверь для прыжка замигала и исчезла.
- Построение глаза С трудное, - сказал Калебанец. - Вы понимаете трудное? Требуется более интенсивная энергия. Вы понимаете?
- Я понимаю, - сказал Маккай. - Я понимаю общий смысл.
Он вытер лоб рукавом.
Тулук вытянул конечность, взволнованно замахал.
- Холодно, - сказал он. - Холодно, холодно, холодно.
- Я думаю, что она держится на волоске, - сказал Маккай.
Тело Тулука вздрогнуло, и он сделал глубокий вдох во все три внешние легкие.
- Мы возьмем в лаборатории свои записи? - спросил он.
- Звездная масса, - пробормотал Маккай. - Представьте себе это. А все, что мы видим здесь… это почти ничто.
- Не положено, что-то здесь, - сказал Калебанец. - Собственное я положило что-то здесь и не создало вас. Маккай разъединяется в присутствии собственного я.
- Вы понимаете общий смысл всего этого, Тулук? - спросил Маккай.
- Понимаю? О, да. Кажется, она говорит, что не может сделаться видимой для нас, потому что это могло бы убить нас.
- Именно то, что понимаю и я, - сказал Маккай. - Давайте возвращаться и начинать наш сравнительный поиск.
- Вы расширяете субстанцию без цели, - сказал Калебанец.
- А что сейчас? - спросил Маккай.
- Приближается порка, и собственное я разъединяется, - сказал Калебанец.
Маккай подавил приступ дрожи.
- Как скоро, Фанни Мэ?
- Временная соотнесенность единственной дорожки трудна, Маккай. Ваш термин скоро.
- Прямо сейчас? - спросил Маккай и затаил дыхание.
- Вы спрашиваете о немедленной интенсивности? - спросил Калебанец.
- Вероятно, - прошептал Маккай.
- Вероятность, - сказал Калебанец. - Необходимость энергии собственного я расширяет построение. Порка немедленная.
- Скоро, но не прямо сейчас, - сказал Тулук.
- Она говорит нам, что может выдержать еще одну порку, и это будет последняя, - сказал Маккай. - Давайте двинемся, Фанни Мэ, для нас есть свободная дверь для прыжка?
- Свободная, Маккай. Идите с любовью.
"Еще одна порка, - думал Маккай, когда помогал Тулуку собирать инструменты. - Но почему порка так смертельна для Калебанца! Почему порка, когда другие формы энергии очевидно не затрагивают их?"
В какой-то промежуточный момент, а это будет скоро, Калебанец получит порку и умрет. Полусумасшедшая вероятность реальности апокалипсиса была близка. Вселенной сенсов придет конец.
Маккай безутешно стоял в личной лаборатории Тулука, сильно ощущая присутствие толпы охранников вокруг них.
- Идите с любовью.
Компьютерное утешение над местом Тулука у скамьи мерцало и щебетало.
Даже если они идентифицируют звезду Фанни Мэ, как они смогут использовать эти знания? Маккай спрашивал себя. Кажется победа клонилась в сторону Чео. Они не смогли остановить его.
- Может ли быть вероятным, - спросил Тулук, - что эту вселенную создали Калебанцы? Может ли он быть их садовым участком? Я постоянно помню слова Фанни Мэ, что это наше разъединение будет в ее присутствии.
Он наклонился над скамьей, вытянул конечность и открыл лицевую щель достаточно широко, что позволяло ему говорить.
- Почему этот чертов компьютер так долго тянет? - спросил Маккай.
- Проблема пульсации очень сложная, Маккай. Сравнение требует особого программирования. Вы не ответили на мой вопрос.
- Я не имею ответа. Я надеюсь, что стражники, которых мы оставили на бичболе, знают, что они делают.
- Они сделают то, что вы им приказали делать, - сказал Тулук. - Вы странный сенс, Маккай. Мне говорили, что вы были женаты более пятидесяти раз. Не будет ли это нарушением этических норм, если я задам вам такой вопрос?
- Мне так и не удалось найти женщину, которая смирилась бы с моей работой Чрезвычайного агента, - пробормотал Маккай. - Мы не из тех существ, которых легко любить.
- И все же Калебанец любит вас.
- Она не знает, что мы имеем в виду под этим понятием! - он потряс головой. - Я бы лучше остался на бичболе.
- Наши люди встанут стеной между Калебанцем и любым нападением, - сказал Тулук. - Не назвали бы вы это любовью?
- Это самосохранение, - огрызнулся Маккай.
- Мы, Ривы, полагаем, что вся сущность любви и является формой самосохранения, - сказал Тулук. - Вероятно, это и есть то, что имеет в виду Калебанец.
- Ха.
- Быстрее всего, Маккай, вы никогда не утруждали себя чрезмерно проблемой самосохранения, следовательно, вы никогда не любили.
- Послушайте! Не перестанете ли вы отвлекать меня вашей бессмысленной болтовней?
- Терпение, Маккай, терпение.
- Это он мне говорит о терпении!
Маккай ринулся в движение, он мерил комнату шагами, охранники шарахались в стороны с его пути. Он возвратился к Тулуку и остановился.
- Чем питаются звезды?
- Звезды? Звезды не питаются.
- Она вдыхает что-то там, и она питается здесь, - бормотал Маккай. Он кивнул. - Водородом!
- Что это?
- Водородом, - повторил Маккай. - Если бы мы открыли достаточно широко дверь для прыжка. Где Билдун?
- Он проводит совещание с представителями Кон Сенства по поводу действий высоких инстанций по вопросу введения карантина парикмахерам Красоты. Возникает очевидная вероятность, что наши сделки с Тапризиотами прекратятся. Правительству не нравятся такие действия, Маккай. Билдун пытается спасти нашу шкуру и свою тоже.
- Но ведь есть масса водорода, - сказал Маккай.
- А какая здесь связь между дверью для прыжка и водородом?
- Питает холод и уменьшает жар, - сказал Маккай.
- Что-то тут не вяжется, Маккай. Вы принимали ангерит и нормализаторы?
- Да, принимал.
Отдел считывания в компьютере издал жующий звук, выдал квадратичную линию световых данных, которые затанцевали на дисплее и выстроились в связанные фразы. Маккай прочитал данные.
- Тайван, - сказал Тулук, читая через его плечо.
- Звезда в Плеядах, - сказал Маккай.
- Мы называем ее Дрням, - сказал Тулук. - Посмотрите в написание Ривов в третьей колонке. Дрням.
- Какие-нибудь сомнения в идентификации?
- Вы шутите.
- Билдун! - прошипел Маккай. - Мы должны испытать это.
Он повернулся кругом, тяжелыми шагами вышел из лаборатории, прошмыгнул мимо помощников Тулука в открытое пространство. Тулук следовал вслед за ним, потянув за собой тонкую цепочку охранников.
- Маккай! - позвал Тулук. - Куда вы идете?
- К Билдуну… затем к Фанни Мэ.
Сейчас меня никто не может остановить, - сказал себе Чео.
- Млисс умрет через несколько минут, лишенная воздуха в резервуаре парикмахеров Красоты, куда он запер ее. Другие обитатели этого мира отшельников тогда последуют за ним. Он будет контролировать глаз С и все нити власти.