"Я чувствую их, значит я жива, не сплю. Больше ничего это не значит. Возможно я сошла с ума. При переходе прошла нагрузка на раны и импульсно отразилась на мозговой деятельности. У меня галлюцинации… Но как реальны! А может тот вирус, что я подхватила на болоте, награждает отклонениями? Или… что?"
Стася задумалась, выискивая причины своего состояния, хоть одну, объясняющую логично и стройно происходящее, и поняла, что многое не может вспомнить. Провалы и туман.
"Нет, точно вирус. Кир, как мы познакомились с ним? Мы были вместе в технократии, но при каких обстоятельствах встретились? Ведь я же помнила, знала!… Иван? Мы очень долго вместе с ним, но как давно?… Ребята: Иштван, Сван… а кто еще?"
Русановой стало холодно от ужаса: "Я забываю!"
"Иван, Иштван, Сван, Кир, Коля - кто еще? Кто?! Кто наш командир?! Ко? Ка?"…
И хоть кричи - не вспомнить! Но забыть элементарное, забыть фамилии и имена людей, с которыми много лет на патрульной службе? Забыть за… А сколько она здесь дней? Неделю, месяц?…
Стася похолодела.
Бежать! Уходить отсюда, пока еще себя саму не потеряла!
Но как, как?…
- Госпожа? - донесся шепот со стороны окна. Бред! Кто мог туда забраться? Там же отвесная стена и высота, что без снаряжения не преодолеть. Есть двери - безопасно и доступно.
- Госпожа? - в окне появилось лицо молодой и симпатичной особы.
- Что ты там делаешь? - растерялась женщина и ринулась на помощь, подумав, что девушка сейчас сорвется и рухнет вниз. К чему так рисковать? Как она вообще смогла вскарабкаться?
Схватила ее за руку, вниз глянула - девушка сорви-голова, если решилась на подобное восхождение.
- Мне нужно поговорить с вами…
- Как ты сюда залезла? Есть двери!
- А? Легко. Само собой получилось. Двери же… я не хотела доставлять вам неприятности.
Еще одна загадка?
Лезть по стене на высоту, с которой кошка бы сорвись, разбилась, не неприятность, а ногами по лестнице подняться и в дверь зайти - неприятность.
- У вас у всех сознание настолько вывернуто? - проворчала, втаскивая "альпинистку" в залу.
- Не понимаю.
- Не удивила.
"По-моему, я здесь одна "непонимающая", остальным очень даже все понятно".
- Госпожа? - теперь удивилась девушка. Поправила длинный подол платья, втаскивая шлейф в комнату, и хлопнула ресницами, в ожидании уставившись на Стасю.
- Не важно. Так в чем дело?
- Вы не помните меня?
"А должна?" - взглядом окинула стройную и гибкую фигурку, лицо, с наивностью смотрящие глаза, копну озорных кудрей.
- Я Карина. Я приходила к вам, и вы мне обещали, что поможете.
- Ну, если обещала… Чем помочь?
- Найти и вернуть мне Патрика.
- Кого?!
- Патрика, моего жениха. Еще давно, до свадьбы вы обещали мне, но видно не успели сделать.
Стася хлопнулась в кресло и хмуро уставилась на девушку: "Так, а эта Офелия из какой оперы? Судя по наряду, век наш".
- Ты где живешь?
- Здесь.
- Конкретно?
- В городе, а что?
- Я думала, в деревне, - вздохнула: шутка так себе, да и не тянет на юмор, разве что на сарказм, и то по отношению к себе.
- Ну, что вы, госпожа Стесси, деревень давно нет.
Русанова тряхнула волосами:
- Еще раз? Я лично видела пару деревень и даже жила в одной.
- Не понимаю. Имитация? Новый проект для отдыха?
- Э-э-э? - а слов нет. Привиделось?
- Скажи мне, какой год на дворе?
- Три тысячи пятьсот двенадцатый.
- Ага? - брови женщины сошлись на переносице в тщетной попытке что-то сложить. - Как ты сюда попала?
- Обычно. Вернее, - замялась, - не совсем обычно. По стене…
- Я не о твоем восхождении по отвесной скале. Я об этом мире. Кстати, он не кажется тебе странным?
- Нет, - слегка повела плечами, озабоченно изучая Русанову. - Вас что-то беспокоит? Вы не уверены что я это я?
- Хм.
"Это скорее ко мне относится", - вздохнула женщина, чувствуя как цепенеет от серии загадок, что встают перед ней одна за другой.
Неужели она одна такая, потерявшаяся, запутавшаяся, тщетно пытающаяся найти закономерности в хаосе, а логику там, где о ней не слышали?
- Тебя ничего не напрягает? - спросила, вяло надеясь на внятный ответ.
И не ошиблась: девушка будто что-то поняла, заулыбалась и выдала вовсе непонятное:
- Вы недавно вернулись? Тогда все ясно.
- Счастливая… Откуда вернулась, куда?
- К нам. Из командировки.
- А!…
Какая к чертям командировка?!
- … Ты тоже прикомандирована?
- Нет. Я жду Патрика. Когда он вернется, мы вместе поедем на отдых.
- А без него?
- Нет, - головой качнула. - Лорд Арлан не отпускает да и сама я не хочу. Куда мне без Патрика, ему без меня? Вы обещали привести его.
- Как?
- Не знаю. Но только вы умеете возвращать нам тех, кто долго не приходит, тех, кто заблудился или замешкал в пути. Вы постоянно помогали желающим. Надеюсь, вы не откажете продолжить столь благородное занятие - соединять тех, кто тоскует в разлуке.
- Понятия не имею о чем ты.
- Но как же? Вы обещали!
- Не я! - вскочила. - Другая.
- Нет других, - взгляд девушки стал подозрительным. - Хотите платы?
- Какой?!
- Не знаю. Возможно вы боитесь гнева супруга? Но он не узнает, клянусь, никто ничего не узнает. Верните Патрика, - сложила ладони лодочкой, моля.
- Да поймите вы, Карина! Как я могу вернуть того, кого не брала! Кого не знаю, кто потерялся там, где я всего лишь пару дней… или недель?… Я сама не знаю, куда попала!
- В чудесный мир любви и неги.
- Да?
Наивная дурочка! - прищурилась Стася, вглядываясь в отрешенно восторженное личико красавицы. Надо же быть столь невежественной, будучи ребенком просвещенного времени!
- Где ты училась?
- Европейская академия точных наук.
- А выдаешь такие перлы!
- Какие? Я говорю, что знаю. Этот мир прекрасен, он сказка. Но, к сожалению, в ней нет лишь одного для полного счастья - Патрика. Молю вас, найдите его и приведите ко мне. Хотите, на колени встану?
- Нет! Пойми, я не могу найти того, кого не знаю, там, где сам черт ногу сломит! Мне бы себя найти, свой разум, куда уж неизвестного Патрика!
Девушка будто не услышала - хлопнулась на колени к изумлению и растерянности женщины:
- Умоляю! Не знаю, как вам удается, но вы творите чудеса своими способностями, знаниями в области так называемой "магии".
Намек на "ведьму". Может, меня не зря хотели сжечь во времена Теофила? Зря он помешал, - приуныла Русанова.
- Очень интересно. Значит, по-вашему, я обладаю парапсихическими способностями? Однако тестами их не определили. Я патрульная, Карина, слышали о таких?
- Конечно.
И ни грамма удивления во взгляде.
- А ничего, что патруль, как часть Центра Времени и Пространства не связывается с замком на скале? Антураж комнаты вам ничего не говорит? Все нормально?
- Естественно.
Что ответить на это? И где взять терпение, чтобы размотать клубок нелепостей, которые, как видно, ей одной не дают покоя, в глаза бросаются?
- Допустим, - скрипнула, чувствуя, как накатывает раздражение. - Но то, что я патрульная, а не княжна и, соответственно, ничего вам не обещала, как и не могла обещать, вас не смущает?
- Ничуть. Вы это вы. Вчера принцесса…
- Княжна…
- Принцесса. Вчера. Сегодня патрульная, а завтра возможно станете кем-то еще. Все это понятно - скучное однообразие.
- А княжна тогда откуда?
- Кто называл вас так?
- Крестьяне…
И поняла - кто что привык видеть, тот то так и называл.
Женщина осела в кресло и потерла лоб: как тут не запутаться, подстраиваясь под мышление самых разнообразных слоев населения?
- Не стоит обращать внимания кто и как вас называет. Вы это вы, остальное иллюзия и желание сторонних.
- Как, возможно, и твое желание?
Девушка опечалилась:
- Не лишайте меня надежды, прошу вас! Найдите Патрика, вы можете, я знаю!
- Где он потерялся?
- В секторе подземки на Елисейских полях.
Русанова челкой тряхнула: в своем уме?! Где здесь Елисейские поля, подземки? Где ее мир и этот? Где мир Крины, Стаси?!
- Под Елисейскими полями нет подземки.
- Есть. Построена двадцать лет назад. Там перекресток ветки и часто возникают неполадки…
- Елисейские поля - исторический памятник!…
И смолкла, сообразив: Карина из другой параллели, не иначе. Действительно было, хотели строить подземку под полями, но было это в начале двух тысячи пятисотого года, и проект отменили, ввиду возможности повреждений исторического памятника.
А в мире девушки ее построили.
Что получается? Этот мир - приют для жителей других миров, всех, скопом? Каким невообразимым образом тогда сюда попадают люди? Как могут ужиться вместе? А как могут жить, не замечая друг друга? Как не случилось перенаселения и как возможно, что на многие километры никого вокруг, леса девственны и будто незнакомы с человеком?
- Я не найду Патрика, - сказала глухо. Что еще сказать, как объяснить, что невозможно найти иголку в стоге сена, в котором к тому же свалена "трава" разных сортов, названий, с разных полей, стран, параллелей.
- Но?…
- Не знаю его фамилии, - нашла гениальный аргумент против всех "но".
- Чего? - удивилась Карина.
- Фамилии. Анкетных данных. У тебя какая фамилия?
- А у вас?
Стася рот открыла, чтобы ответить, и замерла, сообразив, что забыла напрочь свои данные. Станислава - все, что вертится в голове, готово сорваться с губ.
- У нас фамилий нет, есть только имена, - заверила девушка.
- Лорд Арлан, Николас…
А что он?
Первое - титул, второе - имя. Зверь же прозвище.
Йохан - только Йохан.
А герцог, герцог!…
- Я знаю герцога Сомерсби второго.
- Титул, только титул, как знак отличия от остальных.
- Избранные?
- Нет, скорее просвещенные, доверенные тайне, как вы.
- Ямена, - вспомнилось. "Моя фамилия"?
- Ваша епархия, где вы над чем-то властны. Найдите Патрика, вам это по плечу. Вы можете легко найти любого, кем бы он ни был, как ни изменился. Это ваш "секрет", "дар", как хотите называйте - отсюда титул. Помогите, Стесси! Мне жизнь не в жизнь без Патрика! Не будьте же жестоки!
Женщине стало неуютно, неудобно отказать. Мольба тронула ее, отодвинув здравый смысл.
"Арлан сказал: я - Стесси, Стесси - я, значит то, что могла она, могу я. Где логика?"
И вздохнула:
- Попробую.
- О, принцесса! - воскликнула Карина, всплеснув ладонями в умилении и благодарности.
"Наивна, как дитя", - с укором, сродным удивлению, заметила Стася и попросила:
- Я была бы рада, если бы вы ввели меня в курс дел. Я здесь недавно, и все кажется чудным… Что слабо сказано.
- С радостью помогу вам!
- Спасибо.
- Не за что, - отмахнулась цветущая довольной улыбкой девушка и в зобу благостных чувств качнулась к женщине, обняла ее и чмокнула в щеку. - Вы прелесть!
И выпорхнула в окно так быстро, что Стася не успела ни остановить ее, ни испугаться за отчаянную скалолазку. Метнулась к окну и увидела лишь край шлейфа, что скрылся в арке далеко внизу.
"Сумасшедшая", - поджала губы: "Примечательно, что она сказала про титулы - дары. Выходит, тот, кто имеет "фамилию", имеет какую-то особенность? Я, то есть Стесси, находить людей по средством магии, конечно, чушь, каким-то иным способом. Что же может Арлан? А этот герцог?… Власть, они имеют власть над жизнями" - похолодела от догадки и поежилась, вспомнив обвинения Йохана и Николаса, когда они еще думали, что перед ними принцесса. "Плодить калек", "колдовство". Что это значило? То, что Стесси имела высокий энергопотенциал и парапсихические способности, вполне логично и не удивляет, но видно здесь не приветствуется подобный кластер хромосом и генных схем. Интересно. Даже где-то объяснимо, понять возможно, но "плодить калек"? Как это понимать?
Еще одна головоломка. Сколько можно биться о стены ребусов, голову ломать в попытке разгадать их? Причем понятно, что привычным путем здесь не ходят ни в прямом, ни в переносном смысле.
Стася села на подоконник и свесила ноги вниз, поглядывая с высоты на виднеющуюся террасу: как Карина слезла за долю секунды? Слетела, спрыгнула? Иного ответа нет, но если следовать логике дальше - она должна была, как минимум, травмироваться. Высота приличная и без страховки без ущерба для здоровья ее не преодолеть.
А если?…
Глупо.
И все же?…
Женщина смотрела то вниз, под ноги, где мерцал мрамор террасы и вился плющ по колонам арочных перекрытий, то вдаль перед собой, где сизой мягкой дымкой стелился розовый туман и словно живое существо манил ее, играя бликами, раскрашивая и без того живописные места причудливыми красками, которым не было сравнений и определений. И вопреки рассудку хотелось откликнуться и вместе с ним плыть над лесом, речкой, замком, улететь к горе, что словно сфинкс выступала из тумана. Или прыгнуть, как Карина, и проверить, что будет. Чудилось, что ничего. Но здравый смысл карал картинами плачевных последствий. Они, как тень, мелькнули и погасли, потерянные в остром желании полета и ощущении его, свободы и красоте полета над красотами природы.
Стася засмеялась и… сама не поняла, как полетела. Показалась себе легкой, как перо, и ринулась не вниз, как камень, а как листик, гонимый ветром, робко скользящий вниз не по прямой, а покачиваясь, несмело скользя то вправо, то влево. То ли минута, то ли вечность прошли, а она не приземлилась. Нежилась в воздухе, как на перине, и с замираньем сердца пыталась справиться с собой, с тем сонмом чувств, что ее обуяли. Страх и покой, восторг и удивление, неверие и счастье, все вместе и по отдельности - такого с ней не приключалось. В какой-то момент ей подумалось, что это невозможно, не с ней и не она. Ненормально.
И рухнула на плиты, пребольно ушиблась.
Поморщилась, с трудом поднимаясь, и замерла, обдумывая произошедшее.
Что было? Она парила - хоть как, хоть с какой стороны заходи, иного нет определенья. Но как такое может быть? Кир был прав: в составе здешнего воздуха что-то не то? Если он насыщен гелием - парение возможно, но он не влияет на мгновенное испарение мертвой плоти, что Стася видела не раз. Слабое земное притяжение? Тогда б парили все, и дышать было бы трудно. Нет, это вовсе фантастика.
Что же тогда произошло?… И как вновь повторить восхитительное чувство легкости, полета без ограничений? Свободы, что вскружила голову ей вмиг?
- Не рано? - рука Арлана скользнула на талию, обнимая женщину. Взгляд в сторону бора, но будто на нее.
"Откуда он взялся?"
- Я не уходил, - заверил, заглянув ей в глаза.
"И видел Карину?"
- Надеюсь, ты не собираешься пойти стопами своей не лучшей половины? - шепнул, качнувшись к уху.
- Нехорошо подсматривать, подслушивать, - попеняла, ощетинившись. - Подло. Или для тебя норма?
Мужчина серьезно и даже строго смотрел на нее и молчал, но между тем она слышала все его чувства и точно знала, что они означают, что бы он ни думал, ни говорил, но что ощущал, что выдавал глазами, теплой кожей, поворотом головы, взмахом ресниц.
"Глупышка. Дитя несмышленое, ты не понимаешь, что говоришь. Как можно не услышать, не увидеть как поет ветер, как в кустах. За много миль отсюда запутался скворец, как стонет скошенная косой крестьян трава, как смеется облако над головой? Подглядывать? Я зряч и вижу. Подслушивать? К чему мне слуха лишаться?"
Стася качнулась и рухнула бы, не поддержи ее Арлан:
- Невозможно, - прошептала. Догадка, простая и горькая, мелькнула и одарила ее ознобом. Неверие пришло на смену и одарило сомнениями, страхами, непониманьем.
Николас молчал. Смотрел, сочувствуя и успокаивая, но не подтверждал, не опровергал ее догадку.
- Я?… Нет, - качнула головой, а в душе крик - молчи, не может быть, не верю!
Ее затрясло так, что Арлан еле успокоил. Прижал к себе и зашептал, гоня озноб своим жаром:
- Какая разница? Ведь я с тобой, а ты со мной. И что нужно людям, если разобраться? Тебе, мне, той же Карине? Чего ты испугалась, любовь моя? Страшнее нет одной быть, остальное ерунда. Ты здесь не одинока, его здесь вовсе нет. Тоска с ним, здесь же покой и нега. Пройдет все, минет, как года, как вспышка молнии мелькнет, погаснет, а мы останемся, как многие, кто вместе, любим и любит. Не мучайся, пройдет все, минет, ты забудешь, что такое страх, а без него познаешь ты свободу, себя, что спрятано внутри, томилось в пути от истока к истоку, от себя к себе. Исток не вспышка сверхновой, не черная дыра, не планета и не вакуум, это мы. Души, люди, чувствующие существа. Мы то поле, которое манит и не дается, мы создаем его, питаем. Здесь, там - одно.
Исток того мира, из которого ты пришла - наш, не вы свой мир создали - мы. Это не желание возвеличиться - необходимость и закономерность. Факт, как факт, что и мы были созданы, и тоже, как и вы, не только являемся началом, но продолжением. Нельзя точно определить что первое, а что второе. Возможно только лишь в одном отрезке, одной плоскости, и то с трудом. Слишком велико многообразие создаваемых истоком - полем миров и жизней. Процесс неповторим и вечен. Ни на минуту, ни на миг не прекращается работа. И тот познает вечный двигатель, кто познает исток.
Ты часть его, я, Йохан, Карина, миллионы, миллиарды других.
Чего же ты боишься? Ты, как и я, и множество других, рисуешь этот мир, питая массу других миров, а те, в свою очередь, привносят новое, еще неведомое нам в краски на палитре. Все связано, но разве это худо, разве страшно? Прекрасно, согласись, что день по воле твоей продлится может вечность, летать возможно без крыльев за спиной, без лингватора слышать речь ветра, птиц, неба. Что же в том плохого, скажи мне, любовь моя?
- Это невозможно, - прошептала, и веря, и не веря. Голова кружилась, плыло все перед глазами и чудилось, что нет земли под ногами, они вдвоем с Николасом парят под облаками.
- Кто сказал, что есть невозможное? Оно настолько лишь присутствует, насколько ты ему позволишь. Не сомнения, преграды хозяева твои - ты их хозяйка. Отринь их, посмотри вокруг. Прозри, отринув оковы разума, и цепи догмы скинь.
Стася вздрогнула и обернулась: они стояли на вершине и одновременно над ней. На всем просторе никого, лишь лес, река и облака.
Сон!
- Свобода. Посмотри, как прекрасен мир, твой мир.
- Где замок, люди?
- Здесь, - махнул рукой в сторону, и Стася увидела знакомую террасу, шпили башен. Но их же не было лишь миг назад!
Иллюзия?
- Это мир иллюзий, - прошептала, понимая, что только это может что-то объяснить.