И кто-то ненавидит то ли вас, то ли старика ван Рейна, - хотел сказать Уэйс - Нет, не меня, я слишком незаметен для такой ненависти. Но ван Рейн - это Галактическая компания "Пряности и спиртные напитки", а эта компания - большая сила в Торгово-технической Лиге, которая, в свою очередь, является самой большой силой во всей изученной части Галактики. А вы - леди Сандра Тамарин, наследница трона (если останетесь жить). И вы отвергли предложения многих аристократов своей планеты, выродившихся в результате многих поколений родственных браков. Вы решили поискать отца будущих своих детей в других местах, чтобы следующий великий герцог Гермеса был настоящим мужчиной, а не дурацкой хихикающей куклой; так что многие придворные не могут без ужаса думать о вашей коронации.
Не сомневайтесь, - хотел сказать Уэйс, - есть уйма людей, только и мечтающих о смерти Николаса ван Рейна и Сандры Тамарин. Кстати, его галантное предложение подвезти вас с Антареса, где вы с ним познакомились, на Землю с заходами по дороге во все мало-мальски интересные места было весьма продуманным. Самое малое, на что он может рассчитывать, это торговые концессии в Герцогстве. А если удастся… нет, формальный союз такого, как он, вряд ли устроит, а даже вы, при всей своей чистоте и наивности, никак не позволите этому человеку взгромоздиться на трон своих предков.
Но я отклонился от главного, дорогая, - хотел сказать Уэйс, - а главное в том, что кого-то из команды космического корабля подкупили. План был отлично продуман, и этот кто-то только и ждал подходящего случая. Случай подвернулся, когда ван Рейн привез вас на Диомеду показать, что такое по-настоящему новая, неосвоенная планета, планета, не имеющая еще даже толковой карты - за пять прошедших с ее открытия лет крохотная горстка живущих здесь людей едва успела кое-как установить очертания континентов. Случай подвернулся, когда этот мерзкий старик, мой босс, приказал мне отвезти его и вас чуть ли не на противоположную сторону планеты - в горы, знаменитые, видите ли, своей живописностью. Ну а дальше все понятно. Бомба в энергоустановке, почти вся команда - и техники, и слуги - гибнет при взрыве, мой второй пилот расшибает себе череп при падении корабля в море, рация вдребезги… и к тому времени, как на Четверговой Посадке забеспокоятся и отправят спасательную команду, то немногое, что осталось от гравилета, давным-давно утонет. И даже если мы чудом каким-нибудь выживем, разве есть хоть малейший шанс, чтобы несколько гравиботов, посланных на осмотр не нанесенного на карту мира с диаметром в два раза большим, чем у Земли, углядели три почти незаметные точки, троих людей?
А раз так, - хотел сказать Уэйс, - раз все наши планы, замыслы и мечты о будущем не привели нас ни к чему, кроме такого вот положения, лучше бы вам выкинуть их из головы, бросить всякие разговоры, а вместо этого взять да и поцеловать меня".
Но у него перехватило в горле, и он не сказал ничего подобного.
- Так что? - В голосе Сандры мелькнуло нетерпение. - Какой-то вы очень уж молчаливый, мастер Уэйс.
- Извините, миледи, - пробормотал он. - Боюсь, я не очень-то способен поддерживать беседу в… э-э, в таких обстоятельствах.
- Крайне сожалею, что я не священник, - презрительно бросила леди Сандра, - и потому не могу утешить вас и принять вашу исповедь.
Длинный, покрытый серой пеной вал перекатился через палубу и накрыл даже рубку, сталь и пластик задрожали, на какое-то время - пока не схлынула вода - их окутала густая ревущая тьма.
Чуть позднее, когда снова стало светло и Уэйс обратил внимание, как глубоко успел осесть их корабль, как раз в тот момент, когда он подумал, что вряд ли удастся протащить ванрейновский плот через оказавшийся под водой грузовой люк, вдали мелькнуло что-то белое.
Сперва он не верил своим глазам, затем не позволял себе им верить, но в конце концов все сомнения исчезли.
- Леди Сандра.
Он говорил крайне спокойно и осторожно - нельзя же вдруг взять и заорать, словно какой-нибудь низкорожденный землянин.
- Да?
Леди Сандра не повернулась; всей спиной своей выражая крайнее презрение, она продолжала смотреть на север, где не было ничего, кроме темных туч и молний.
- Вон там, миледи. Примерно на юго-востоке… там, как я понимаю, парусный корабль, лавирующий против ветра.
- Что?!
А вот она - она заорала в самом полном смысле слова. Уэйс искренне расхохотался.
- Что-то вроде лодки, - указал он рукой. - Идет к нам.
- Я и не предполагала, что туземцы ходят в море, - сказала, на этот раз очень тихо, леди Сандра.
- Они и не ходят, миледи, те, которые живут по соседству с Четверговой Посадкой. Но ведь планета очень большая. Поверхность раза в четыре больше, чем у Земли, и мы ее почти не изучили, только малую часть одного из континентов.
- Так вы не знаете, на что похожи эти мореходы?
- Не имею ни малейшего представления, миледи.
На их крики из трюма вылез, отдуваясь, Николас ван Рейн.
- Сто чертей в печенку! - проревел он. - Лодка, говорите, ja? Ox, не завидую я вам двоим, если вы ошиблись.
Он поднялся в пилотскую рубку и начал всматриваться вдаль через покрытый кристалликами соли пластик. Свет быстро тускнел - солнце опускалось все ниже, и грозовые тучи все плотнее закрывали его багровый диск.
- Ну так что? Где она, эта ваша чертова лодка?
- Вон там, сэр, - показал Уэйс - Эта шхуна…
- Шхуна! Шхуна-шмуна, башка дубовая. У этой штуки оснастка яла… нет, кой черт, у них на грот-мачте еще и свернутый квадратный парус… вы только посмотрите, они и утлегарь даже поставили. А по всему поведению этой посудины у нее и руль есть, и настоящий киль. Ну и корыто же они, в бога пуп, сварганили.
Нервозность обстановки заставила Уэйса забыть о всякой почтительности.
- А что бы вы хотели найти на планете, где нет металлов?
- Хмм… плетеные челноки, плоты, в крайнем случае - катамараны. Сухую одежду, быстро! Слишком холодно для купания!
Только сейчас Уэйс заметил, что ван Рейн стоит в луже и вся его одежда пропитана водой. Судя по всему, склад, в котором сооружался плот, залит, а торговец провел там несколько часов!
- Я знаю, где все лежит, Николас.
Коридор, по которому Сандра бросилась в глубь корабля, наклонялся все сильнее и сильнее; просачиваясь сквозь разбитую корму, вода продолжала заливать отсек за отсеком.
Уэйс помог своему боссу выбраться из хлюпающего комбинезона. В голом виде ван Рейн напоминал… как там называлась эта вымершая обезьяна?.. гориллу. Волосатая, пузатая, двухметровая горилла, с плечами, напоминающими кирпичную стену, громко выражающая возмущение холодом, сыростью и медлительностью своего помощника. Правда, на толстых пальцах этой. гориллы сверкали кольца, на запястьях - браслеты, а с шеи свешивалась медаль святого Дисмаса. В отличие от коротко подстриженного и гладко выбритого Уэйса, ван Рейн предпочитал видеть свои длинные черные волосы завитыми и даже - на архаичный манер - надушенными; его тройной подбородок украшала острая козлиная бородка, под огромным крючковатым носом торчали устрашающих размеров усы.
Тяжело, с хрипом дыша, старый торговец обшарил пилотский шкафчик и выудил оттуда бутылку рома.
- Ну вот! Я же помню, что заначил куда-то эту проклятую штуку. - Приложив к широкому лягушачьему рту горлышко, он сделал несколько больших глотков. - Хорошо. Великолепно! Вот теперь, возможно, удастся снова почувствовать себя нормальным человеком, nie?
Величественный и шарообразный, как планета, он повернулся к возвратившейся Сандре. Из всей имевшейся на борту одежды ван Рейну подходил только его собственный, павлиньей пестроты костюм: отделанная кружевами рубашка, жилет с роскошным шитьем, короткие штаны из переливчатого шелка, такие же чулки, золоченые туфли, шляпа с пером и - кобура с бластером.
- Благодарю вас. - Он слегка поклонился. - А вы, Уэйс, сходите, пока я одеваюсь, в буфет, там вы найдете коробку сигар и небольшую бутылку яблочного бренди. Захватите их, пожалуйста, а потом пойдем наверх, нужно встретить гостей.
- Святые угодники! - поразился Уэйс - Да ведь буфет уже залило.
- Да? - грустно вздохнул ван Рейн. - Тогда возьмите только бренди. - Он щелкнул пальцами. - И быстренько.
- Некогда, сэр, - торопливо сказал Уэйс - Мне нужно еще собрать боеприпасы. Туземцы могут оказаться и враждебными.
- Вполне возможно, если они слышали что-нибудь о нас, - согласился ван Рейн, натягивая шелковую исподнюю рубашку. - Бр-р-р! Я поставлю пять тысяч свечек, если удастся вернуться в свой кабинет, в Джакарту.
- И какому же это святому? - сощурилась леди Сандра.
- Своему, конечно, святому Николаю, покровителю странствующих и…
- Я бы на месте святого Николая попросила расписку.
Ван Рейн побагровел, но разве станешь препираться с наследницей престола, особенно если ее планета представляет интересные коммерческие возможности? Для разрядки он вылил поток ругательств вслед удалившемуся Уэйсу.
Выбраться из корабля удалось не сразу: ван Рейн застрял в аварийном люке, и пришлось его пропихивать. Некоторое время за непрерывно сыплющимися ругательствами не было слышно даже все приближающихся раскатов грома. Диомеда поворачивалась вокруг оси всего за двенадцать с половиной часов, находились они примерно на тридцатом градусе северной широты, стояла ранняя весна, так что солнце валилось в море с прямо-таки устрашающей скоростью. На палубе всем троим пришлось уцепиться за тросы, чтобы выдержать режущие порывы ветра и удары волн. Спрятаться было негде.
- Не самое подходящее местечко для бедного старика, - пожаловался ван Рейн. Очередной шквал вырвал слова из его рта, разодрал их в клочья и швырнул в бешеное море. Завитые локоны торговца плескались как вымпелы. - Остаться бы мне дома, на Яве, где тепло и уютно, а не растрачивать последние свои годы невесть где…
Уэйс напряженно всматривался в сгущающийся мрак: лодка явно приближалась. Сноровка команды вызывала уважение даже у такой сухопутной крысы, как он, а уж ван Рейн прямо рассыпался в громких похвалах:
- Я запишу его в Зондский яхт-клуб, ей-богу, запишу! А в следующем году выведу на регату и сделаю на него ставку!
Лодка оказалась довольно большой, свыше тридцати метров в длину, с резным форштевнем и непропорционально огромными голубыми парусами. Утлегарь там на ней или не утлегарь, Уэйсу все равно казалось, что она готова в любой момент перевернуться. Им-то, умеющим летать, это не так страшно, как…
- Диомедианцы. - Спокойный голос Сандры едва различался за воем ветра и пушечными ударами волн. - Вы ведь общались с ними уже в течение полутора лет, верно? Чего можно от них ожидать?
- А чего можно ожидать от наугад выбранного племени, живущего в каменном веке? - пожал плечами Уэйс - Может, они поэты, а может - людоеды. Или и то и другое сразу. Я знаком только с Тырланианской стаей, так те - перелетные охотники. Они всегда твердо держатся буквы своих законов, именно буквы, к духу они относятся не столь скрупулезно. Но в целом - вполне приличные ребята.
- Вы говорите на их языке?
- Насколько позволяет мне моя техноземная культура и структура неба, миледи. Не могу похвастать, что полностью понимаю их концепции, но как-то разбираемся.
Тонущий корабль сильно качнуло, послышался зловещий треск рушащейся переборки, море залило очередной отсек. Скользкий металлический фюзеляж наклонился еще сильнее, и Сандре пришлось схватиться за Уэйса. Брызги морской воды, падавшие на ее волосы, быстро замерзали.
- Но это еще не значит, - закончил он, - что я пойму здешний язык. Сейчас мы дальше от Тырлана, чем Европа от Китая.
Лодка совсем приблизилась, и очень вовремя: гравилет готов был утонуть с минуты на минуту. Голубые паруса опустились, в волу полетел плавучий якорь, крепкие руки взялись за весла. В тот же самый момент один из диомедианцев взмыл в воздух, за ним тянулась веревка. Следом взлетели еще двое, скорее всего охранники. Через несколько секунд первый опустился на корпус гравилета и молча воззрился на людей.
Тырлан располагался севернее этих широт, его перелетные обитатели не успели еще вернуться из тропиков, поэтому Сандра впервые встретила диомедианца лицом к лицу. Слишком промокшая, промерзшая и усталая, чтобы восхищаться сверхчеловеческой грацией его движений, она, однако, оглядела орнитоида весьма внимательно. Как знать, вполне возможно, что придется долго жить среди этих существ - если, конечно, они оставят людей в живых.
Ростом поменьше среднего человека, он имел метровый хвост с широкой мясистой лопастью на конце и огромные крылья - вроде тех, что у летучей мыши, - сложенные сейчас за спиной. Руки располагались над крыльями, примерно в середине туловища, и поразительно - вплоть до мускулистой пятипалой кисти - напоминали руки человека. Но на том близкое сходство и кончалось. Сгибающиеся не вперед, а назад ноги опирались на лапы с четырьмя мощными когтями, словно позаимствованными у какой-нибудь хищной птицы. Круглая, с высоким лбом голова располагалась на длинной, раза в два длиннее человеческой, шее; желтые глаза, полуприкрытые, как у птиц, пленкой, прятались под тяжелыми надбровными дугами. Под черным тупым носом - короткие кошачьи усы и широкий рот с медвежьими зубами хищника, ставшего всеядным. Ушные раковины отсутствовали, зато на голове высился мускулистый гребешок, помогавший, видимо, управлять полетом. И все стоявшее перед Сандрой существо - несомненно, млекопитающее, несомненно, мужского рода - было покрыто коротким мягким коричневатым мехом.
Всю его одежду составляли три ремня: на двух, перекинутых крест-накрест через "плечи", висели объемистые сумки, а третий стягивал талию. Далекое от совершенства оружие состояло из обсидианового ножа, кремневого топорика и болас. Сгущавшаяся мгла мешала разглядеть, чем вооружены его дружки, продолжавшие кружить над палубой. Что-то длинное и тонкое, но уж точно не винтовки - на этой-то планете, где нет ни железа, ни меди.
Уэйс подался вперед и кое-как заставил свой язык воспроизвести хриплые звуки тырланского языка:
- Мы друзья. Вы меня понимаете?
И получил в ответ пулеметную очередь совершенно незнакомых слов. Оставалось только пожать плечами и развести руками. Диомедианец пересек палубу - он передвигался на двух ногах, заметно наклонившись вперед, чтобы сбалансировать вес крыльев и хвоста, - нашел выступ, к которому люди прикрепили страховочные тросы, и привязал туда же свою веревку.
- Булинь, - мечтательно вздохнул ван Рейн. - Видишь такое - и сразу сердце щемит.
Оставшиеся на лодке матросы начали подтягиваться поближе. Диомедианец повернулся к Уэйсу и показал на свое суденышко. Уэйс кивнул, сообразил, что собеседник, скорее всего, не понимает этого жеста, и осторожно шагнул в указанном направлении. Диомедианец поймал еще одну веревку, брошенную ему с лодки, указал на нее, потом на людей и начал жестикулировать.
- Понимаю, - сказал ван Рейн. - Ближе подходить рискованно, волна может разбить их посудину о нас. Мы обвяжемся линем, и эти ребята перетащат нас к себе. Святой Христофор, разве можно так обращаться с бедным ревматическим стариком!
- Там еще наша еда, - напомнил Уэйс.
Гравилет снова дернулся и осел еще глубже. Диомедианец нервно переминался.
- Нет, нет! - заорал ван Рейн. Похоже, ему казалось, что громкий крик легче преодолевает языковой барьер. - Nie! Ни в жизнь! - Руки торговца мелькали, как крылья ветряной мельницы. - Ты что, не понимаешь, дубина несчастная? Уж лучше самим пойти на корм здешним вонючим рыбам, чем есть эту вашу чертову пишу. Мы сдохнем! Живот заболит! Самоубийство!
Он указал на свой рот, хлопнул себя по животу, а затем махнул рукой в сторону привязанных к рубке ящиков.
"Слишком уж разнообразна эволюция, - мрачно думал Уэйс - Вот тебе, пожалуйста, планета, где есть кислород, водород, азот, углерод, сера… протеиновая биохимия строит тут гены, хромосомы, клетки, ткани… вполне вроде бы нормальная протоплазма… а в то же время человек, попытавшийся съесть какое-нибудь здешнее яблочко или, скажем, кусок мяса, помрет в течение десяти минут, и даже не поймешь - от какой из пяти десятков равно смертельных аллергических реакций. Белки-то они белки, только вот не те белки. Более того, исключительно благодаря иммунизационным прививкам люди могут дышать здешним воздухом, пить здешнюю воду, не подвергаясь астме, сенной лихорадке и прочим аналогичным радостям бытия".
Сегодня он неизвестно сколько часов мерз и мок, вытаскивая и складывая все пищевые запасы гравилета, чтобы перенести их потом на плот. Роскошный атмосферный лайнер, который ван Рейн обычно возил с собой, был постоянно укомплектован различными деликатесами, чтобы по первому требованию вывезти сибарита-торговца на пикник. В ящиках, привязанных к пилотской рубке, лежало достаточно ржаного хлеба, сливочного масла, эдамского сыра, лососины, копченой индюшатины, солений, фруктовых консервов, шоколада, пудинга с изюмом, пива, вина и одному богу известно чего еще, чтобы прокормить троих людей в течение многих месяцев.
Стараясь удержать равновесие, диомедианец несколько раз взмахнул крыльями. В слабом, неверном свете уходящего дня острые когти, густо усеивавшие края этих крыльев, промелькнули около носатой физиономии ван Рейна, словно лезвия сенокосилки, управляемой какой-то свихнувшейся на механике Смертью. Торговец мужественно выдержал такое испытание, его палец продолжал указывать на штабель ящиков. Наконец диомедианец то ли что-то понял, то ли устал спорить. Времени уже не оставалось, он повернулся к лодке и громко свистнул. Тучей поднявшиеся матросы быстро развязали трос и начали переносить ящики. Уэйс помог Сандре обвязаться линем.
- Боюсь, миледи, вас потащат прямо по воде, - попытался улыбнуться он.
- Так вот что такое… - Она чихнула и продолжила: - Быть отважным межзвездным первопроходцем. Ну, скажу я пару ласковых слов своим придворным поэтам - если вернусь когда-нибудь домой.
Переправив к себе девушку, матросы снова бросили конец на гравилет; взмахом руки ван Рейн приказал Уэйсу привязываться. Сам он продолжал склочничать с первым диомедианцем. Как это можно делать, не имея ни единого общего слова, было выше понимания Уэйса, но спорившие перешли уже на крик. Как раз в тот момент, когда его подчиненный крепко сжал зубы и прыгнул в воду, ван Рейн демонстративно уселся на мокрый, холодный металл корпуса.
А к тому времени, когда молодого человека втащили, словно мокрого кутенка, на борт лодки, торговец добился-таки своего. Один диомедианец может перенести на короткое расстояние около пятидесяти килограммов. Трое матросов быстро соорудили нечто вроде веревочных качелей - и переправили ван Рейна по воздуху.
Не успели они покончить с этим, как гравилет ушел под воду.