- Да. Самка. Черная нубийская порода. Отличный образец для рынка этого года, сэр. И предлагаем мы ее по замечательно низкой, очень низкой цене.
Вытащив свой потертый каталог, Рик сверил цену на черную нубийскую породу.
- Целиком наличными? - спросил продавец. - Или часть платы внесете использованным животным?
- Наличными.
Продавец нацарапал цену на листочке бумаги и быстро, почти украдкой, показал Рику.
- Слишком много, - отрезал тот и, взяв листок, написал более скромную цифру.
- Мы не можем отдать козу за такую цену, - запротестовал продавец и начертил новую цифру. - Ей нет и года, сэр, у нее очень высокая ожидаемая продолжительность жизни.
Рик глянул на бумажку.
- Идет.
Потом подписал контракт на рассрочку, заплатил три тысячи в виде первого взноса - всю премию за отправку на покой анди, и вскоре стоял рядом с аэрокаром, наблюдая за погрузкой покупки.
"Я владею настоящим животным. Живым животным, а не электрической фальшивкой! Второй раз в жизни!"
Цена и долговое рабство контракта пугали его. Он чувствовал, что мелко дрожит.
"Но я должен был это сделать, должен был вернуть себе веру в собственные силы после столкновения с Ресчем! Иначе я не смог бы дальше работать охотником".
Некоторое время спустя, Рик направил аэрокар в небо, к дому и к Иран. Сейчас именно жена занимала его мысли. Она наверняка рассердится. Потому что ее будет беспокоить ответственность. Ей, которая целый день находится дома, придется ухаживать за животным.
Посадив кар на крышу дома, Рик еще некоторое время сидел неподвижно, сочиняя в уме живописную версию.
"Этого требует работа, - пытался он убедить себя. - Престиж. Невозможно было продолжать жить с электроовцой. Это меня морально угнетало…"
Вероятно, такой вариант удовлетворит Иран.
Выбравшись из кара, он вытащил наружу клетку и с пыхтением установил ее на крыше. Коза, всю дорогу скользившая копытцами по днищу клетки, проницательно взглянула на Рика яркими большими глазами, но не издала ни звука.
Несколько минут спустя Рик уже шагал знакомым коридором к своей двери.
- Привет, - сказала Иран, занятая на кухне приготовлением обеда. - Ты так поздно сегодня.
- Поднимись на крышу, - пригласил он. - Я тебе кое-что покажу.
- ТЫ КУПИЛ НАСТОЯЩЕЕ ЖИВОТНОЕ!
Она стянула фартук, машинально пригладила волосы и пошла за Риком к лифту широкими, нетерпеливыми шагами.
- И все-таки не нужно было покупать без меня, - выдохнула Иран, пока они ждали лифта. - Я тоже имею право участвовать в принятии решения, тем более что речь идет о самом важном приобретении, которое мы когда-либо…
- Я хотел сделать тебе сюрприз, - сказал он.
- Видимо, сегодня ты заработал неплохую премию, обвиняющим тоном заметила она.
- Да. Я устранил трех анди.
Подошел лифт. Они вошли в кабину.
- Мне необходимо было это сделать. Что-то сегодня со мной произошло. Если бы я не купил животное, то не смог бы больше работать охотником.
Лифт остановился. Рик вывел жену в вечерние сумерки, подвел к клетке и цключил лампы в отражающих светильниках.
- Боже мой!
Иран застыла на некоторое время, затем обошла клетку кругом, рассматривая козу со всех сторон.
- Она в самом деле настоящая? Не электрическая?
Голос ее дрогнул.
- Абсолютно настоящая, - с гордостью ответил Рик. - Если только меня не надули… Впрочем, такое случается очень редко - штраф за подделку достигает астрономической величины - две с половиной рыночных цены настоящего животного. Нет, меня не надули.
- Коза, - потрясенно сказала Иран. - Черная нубийская порода.
- Точно, - подтвердил Рик. - Возможно, в будущем нам удастся свести ее с самцом. Ты понимаешь? У нас будет молоко, из него можно делать сыр!
- А выпустить ее можно? Где она будет жить? С овцой.
- Сначала нужно ее привязать. По крайней мере, на первые несколько дней.
- "Жизнь моя - любовь и наслаждения", - сказала вдруг Иран странно сдавленным голосом. - Старая-старая песня Иоганна Штрауса, помнишь? Когда мы в первый раз встретились…
- Она тихо положила руку на его плечо, прижалась и поцеловала. - Много любви. И очень много наслаждений…
- Спасибо, - прошептал он, обнимая ее.
- Давай, побежим скорее вниз и поблагодарим Сострадального. Потом вернемся сюда, наверх, и дадим ей имя. Ей необходимо иметь имя. К тому же, ты найдешь веревку, чтобы привязать ее.
Билл Барбур, стоящий рядом со своей лошадью, окликнул Рика, когда они уже подходили к лифту.
- Эй, мистер Декард, у вас отличная коза. Поздравляю. Добрый вечер, мисс Декард. Возможно, у вас появятся козлята. Я обменял бы одного жеребенка на пару козлят.
- Подумаем, - ответил ему Рик, догоняя жену уже у двери лифта. - Ну, как твоя депрессия? Моя - почти вылечена.
- Моя тоже. Теперь мы можем не скрывать, что наша овца - подделка.
- Какая в этом нужда? - спросил он осторожно.
- Но теперь все равно, неужели ты не понимаешь?
- настаивала Иран. - Ведь теперь нам нечего скрывать - у нас есть то, чего мы всегда хотели. Настоящее животное! Это просто как во сне!
Она поднялась на цыпочки, чтобы еще раз поцеловать его, и ее нервное, возбужденное дыхание защекотало ему шею. Потом, отстранившись, Иран ткнула кнопку лифта.
Что-то внутри Рика тревожно сжалось, что-то заставило его тронуть жену за плечо.
- Давай не будем спускаться. Посидим еще наверху. Просто будем сидеть и смотреть на козу. Дадим ей поесть. Для начала мне дали в магазине мешок овса. Кроме того, можно было бы изучить руководство по уходу, которое мне дали бесплатно. Кажется, я даже имя ей уже придумал. Давай назовем ее Эуфемиеей!
Тем не менее, уже пришел лифт, и Иран шагнула в кабину.
- Погоди, - позвал он.
- Было бы просто аморально, - произнесла она строго, - не слиться в благодарность с Сострадальным. Я уже подключалась сегодня к генератору, и это облегчило немного мою депрессию. Чуть-чуть не так как твоя покупка. Но все равно, в меня каким-то образом попал камень. - Он глянул на ее запястье и увидел маленький синяк. - Я постоянно думала о том, насколько нам лучше, когда с нами Сострадальный, насколько хуже было бы без него. Несмотря на боль. Да, мы испытываем физическую боль, но духом сливаемся с Сострадальным. Я чувствовала присутствие всех - всего мира… - Рукой Иран придерживала двери лифта, не давая им сомкнуться. - Идем, Рик. Это лишь минута. Ты ведь почти никогда не участвуешь в слиянии. Я хочу, чтобы ты передал свое чудесное настроение всем остальным. Оставлять все себе было бы аморально.
Конечно, она была права. И он вошел.
В гостиной Иран сразу подошла к генератору и щелкнула выключателем. Лицо ее светилось радостью.
- Мне хочется, чтобы они все знали… Со мной однажды уже так было - я вошла в слияние и поймала мысли какого-то человека, только что купившего животное. А в другой раз… - Она нахмурилась. - Однажды я приняла эмоции человека, у которого животное умерло. Но мы все сочувствовали ему, делили с ним наши радости, хотя у меня, честно говоря, их было немного, и это ободрило его. Слияние может предотвратить даже потенциальное самоубийство. То, что мы испытываем…
- Они получат нашу радость, - сказал Рик. - Но мы ее потеряем! Обменяем свои чувства на чувства других, и наша радость исчезнет.
На экране генератора проносились бесформенные цветные пятна. Затаив дыхание, Иран крепко сжала рукоятки.
- Нет. Ты не прав. Мы не потеряем того, что чувствуем, если будем ясно удерживать это ощущение в себе. У тебя на самом деле нет навыка слияния, Рик?
- Кажется, нет.
Он впервые задумался, какое значение имеет Сострадализм для таких людей, как Иран. Возможно, общение с Филом Ресчем, их совместная охота привели к трансформации какого-то незначительного синапса в его мозгу, переключению нейронного тумблера. И, возможно, началась цепная реакция изменений.
- Иран, - настойчиво сказал он, оттаскивая жену от генератора, - послушай! Я хочу рассказать о том, что произошло со мной сегодня. - Она покорно села на кушетку. - Я познакомился с другим охотником, которого раньше не встречал и о котором даже не слышал. С хищной природой. Понимаешь, ему нравится уничтожать андроидов… И вот в первый раз, после этой охоты, я взглянул на них по-новому. То есть… я и раньше относился к ним так же, как и он… только…
- С этим нельзя обождать? - нетерпеливо спросила Иран.
- Я выбрал один из вопросов теста и провел опыт, - продолжал Рик. - Все сошлось. Я действительно начал сопереживать андроиду. Ты сказала сегодня утром: "бедные анди". Поэтому должна понять, о чем я говорю. Поэтому я и купил козу. Потому что никогда ничего подобного не чувствовал. Возможно, это было что-то вроде депрессии, которая бывает у тебя. Теперь мне понятно, как ты страдаешь. Я всегда был уверен, что тебе депрессия нравится, что ты могла бы вырваться из нее, если бы захотела, если не сама, то с помощью стимулятора Пенфилда. Но дело в том - и я это понял, что в таком состоянии тебе уже все равно. Появляется апатия, потому что теряется чувство цены. Ничто не стоит ничего. И поэтому не стоит снова чувствовать себя лучше, поскольку смысл этого ощущения утерян…
- А как же с работой? - Резкие слова жены хлестнули Рика, как плеть. Он замигал. - С работой, - повторила она. - Сколько мы должны вносить в месяц за козу? - Он машинально вынул контракт зоомагазина и положил ей в протянутую руку. - Ого! А проценты… боже, одни только проценты! И ты сделал это, потому что ощущал депрессию? А совсем не потому, что хотел сделать мне сюрприз, как уверял сначала! - Она вернула ему документ. - Что ж, неважно. Все рано я очень рада, что ты купил козу. Я уже люблю ее. Но это такое бремя забот!
- Я могу перейти в другой отдел, - сказал Рик. - В департаменте десять или одиннадцать отделов. Например, похищения животных. Я мог бы заняться этим. Меня бы перебросили.
А премии? Ведь они нам необходимы - иначе магазин заберет козу!
- Я перепишу контракт с тринадцати месяцев на сорок восемь. - Он извлек из кардана шариковую ручку и набросал на оборотной стороне контракта ряд цифр. - Это получится на пятьдесят центов меньше каждый месяц.
В наступившей тишине громом прозвучал звонок видфона.
- Если бы мы остались на крыше, с козой, то не услышали бы его, - пожалел Рик.
Иран, подойдя к видфону, криво улыбнулась.
- Чего ты испугался? Они пока что не собираются отнимать нашу козу.
И протянула руку к трубке.
- Это из департамента, - сказал он. - Скажи, что меня нет дома.
И медленно побрел в спальню.
"Еще три андроида, - подумал Рик. - Три андроида, которых мне следовало выслеживать сегодня, вместо того чтобы болтаться по магазинам."
На экране появился Гарри Брайант. Прятаться было поздно. На негнущихся ногах Рик вернулся к вид фону.
- Да, есть, - сказала Иран. - Мы купили козу. Заходите к нам, мистер Брайант, посмотрите ее. - Пауза. Затем она протянула трубку Рику. - Он что-то хочет тебе сказать.
И, воспользовавшись ситуацией, быстро подошла к генератору. Слияние поглотило ее почти мгновенно. Рик, стоя с трубкой в руке, ясно чувствовал ее психическое отсутствие в гостиной. Сознавал собственное одиночество.
- Алло, - сказал он наконец в трубку.
- Мы сели "на хвост" двух оставшихся андроидов, - сообщил Брайант. Он звонил из кабинета - Рик видел хорошо знакомый стол, заваленный бумагами. - Они явно встревожены. Покинули квартиру по старому адресу, который указал Дейв, и теперь их можно найти… минутку…
Пока Брайант перебирал бумаги на столе, Рик машинально нащупал ручку, разгладил на колене контракт на покупку козы и приготовился писать.
- Жилой блок 3967-Ц, - сообщил наконец инспектор. - Отправляйтесь туда как можно скорее. Мы предполагали, что они узнали о тех, кого вы уже устранили - Гарланде, Полокове, Любе Люфт. И пошли на незаконное бегство.
- Незаконное, - повторил Рик. - Чтобы спасти свою жизнь.
- Иран сказала, что вы купили козу. Сегодня? После того, как ты уехал из управления?
- Да, по дороге домой.
- Когда покончишь с оставшимися андроидами, я приеду посмотреть на твою покупку… Кстати, я только что говорил с Дейвом. Он поздравляет тебя и советует удвоить осторожность. "Узел-6" через чур уж сообразителен. Ему вообще с трудом верится, что ты отправил на покой троих за один день.
- Этого достаточно, - сказал Рик. - Больше я не могу. Мне нужно отдохнуть.
- Но завтра их уже не будет здесь, - настаивал Брайант. - Они окажутся вне зоны нашей юрисдикции…
- Не думаю. Они все еще будут поблизости.
- И все-таки ты поедешь туда сегодня, - приказным тоном сказал инспектор. - Они не ждут, что ты так быстро среагируешь.
- Наоборот, - возразил Рик. - Именно сегодня они будут меня ждать.
- Поджилки трясутся? Из-за Полокова, который…
- Ничего у меня не трясется, - сердито отрезал Рик. - Черт с вами, поеду.
- Держи со мной связь. Я буду в кабинете.
- Если у меня все пройдет гладко, я куплю овцу.
- У тебя ведь есть овца. Все время, что я тебя знаю, ты держал овцу.
- Она электрическая, - сказал Рик и повесил трубку.
"Но на этот раз овца будет настоящая. Она мне необходима. Для компенсации".
Иран с восхищенно отсутствующим лицом скорчилась у ящика генератора эмпатии. Некоторое время Рик стоял рядом, положив руку ей на грудь, чувствуя, как она поднимается и опадает в такт приливу и отливу жизни внутри, в такт колебаниям жизненной активности. Жена не заметила его - она, как всегда, была полностью поглощена слиянием со Сострадальным.
На экране по склону горы карабкался старик в балахоне - знакомая до мелочей картина. Мимо пролетел обломок камня. Гладя на упрямо ползущую вверх фигуру, Рик подумал, что его собственное положение много хуже, чем положение Сострадального. Да, он страдает, но, по крайней мере, лишен необходимости насиловать собственную сущность.
Нагнувшись, Рик осторожно разжал пальцы жены, и сам взялся за рукоятки генератора - первый раз за несколько недель. Это было сделано под воздействием внезапного импульса, всего мгновение тому назад он и не думал так поступать. Все произошло внезапно и неожиданно для него самого.
…Он увидел глаза. Усталые, полные боли глаза. И еще в них светилась жалость.
- Сострадальный, - сказал Рик.
- Я - друг твой, - произнес старик. - Но ты продолжай путь, как если бы меня не было. Таков твой долг. Ты меня понимаешь?
И развел пустые ладони.
- Нет, сказал Рик. - Не понимаю. Мне нужна помощь.
- Но как я спасу тебя, - спросил старик, - если не в состоянии спасти себя самого? - Он улыбнулся. - Разве ты не сидишь? ЭТО НЕ ВОСКРЕСЕНИЕ. СПАСЕНИЯ НЕТ.
- Тогда зачем все это? - со злобой спросил Рик. - Зачем нужен ты сам?
- Чтобы показать тебе, что ты не одинок. Я с тобой, и всегда буду с тобой. Продолжай исполнять свой долг, хотя ты и знаешь, что поступаешь плохо.
- Но почему? Почему я должен его исполнять? Лучше я брошу работу и эмигрирую.
- Потому что, куда бы ты не поехал, от тебя везде потребуют поступать плохо, - сказал старик. - Таково фундаментальное условие жизни - насиловать собственную сущность. В какой-то момент любому живому существу приходится так поступать. Это неизбежная наша тень, брак эксперимента творения. Проклятье, на него наложенное, проклятье, питающее всякую жизнь. Во всей Вселенной…
- И это все, что ты можешь мне сказать? - спросил Рик.
Здесь не бывало дождя, и цветы сорняков пахли, как пыль. Вилбур Сострадальный молча смотрел на него. Вдруг мимо просвистел камень. Рик быстро присел, и тут же второй камень угодил ему в ухо. Он инстинктивно разжал руки…
…и оказался в собственной гостиной, рядом с коробкой генератора и внимательно смотрящей на него женой.
Голова жутко гудела - удар был достаточно сильным. Потрогав щеку рукой, Рик обнаружил, что по ней течет струйка крови.
Иран прижала к его ухе носовой платок.
- Наверное, мне нужно поблагодарить тебя за свое освобождение. Не выношу, когда в меня попадают камни. Спасибо, что ты принял удар на себя.
- Мне нужно идти.
- Работа?
- Целых три.
Он взял у нее носовой платок и побрел к двери. Голова еще кружилась, к горлу подкатывали волны тошноты.
- Удачи, - пожелала Иран.
- Ничего мне этот черный ящик не дал, - сказал Рик. - Сострадальный знает не больше моего. Это просто старик, взбирающийся в гору, к своей смерти.
- Но разве это - не откровение?
- Это откровение со мной уже имело место, - сообщил он сердито и закрыл за собой дверь.
"Так. Жилой блок 3967-Ц. Это в пригороде. Практически покинутый район. Там легко прятаться, не считая света в окнах ночью. На это я и буду ориентироваться. На огни. Как бабочка "мертвая голова". Эти трое будут последними. Сострадальный был прав. Нужно исполнять долг.
Но смогу ли я? Сразу трое - это уже не вопрос морали, это практический опрос.
Вероятно, не смогу. Даже если очень постараюсь. Я слишком устал, слишком много всего произошло в этот день. Наверное, Сострадальный об этом знал и предвидел все, что должно произойти.
Но я знаю, где найти помощь. Мне ее уже однажды предлагали, но я ее тогда отклонил."
Он вышел из лифта на крышу и минуту спустя сидел в темноте кабины аэрокара, набирая номер на диске видфона.
- Компания "Розен Ассоусиэйшн", - ответила дежурная секретарша.
- Рэйчел Розен, - сказал он.
- Простите?
- Дайте мне Рэйчел Розен, - проскрежетал Рик.
- Если мисс Розен ждет, сэр…
- Я уверен.
И начал ждать.
Ожидание длилось вечность. Наконец, на видэкране появилось миниатюрное смуглое личико Рэйчел.
- О, здравствуйте, мистер Декард.
- Вы не заняты? Мы можем поговорить? Вы сегодня предлагали…
Внезапно ему показалось, что это было не сегодня, а многие эпохи тому назад. Многие поколения родились и обратились в прах с тех пор, как он последний раз говорил с Рэйчел. И вся тяжесть этого времени нависла над его телом. Он каждой клеточкой чувствовал эту тяжесть. Последствия удара, наверное.
- У вас ухо порезано, - сказала Рэйчел. - Я вам сочувствую.
Рик прижал платок ко все еще кровоточащей ране.
- Вы действительно были уверены, что я вас вызову? - поинтересовался он.
- Да. Я же говорила вам, что без моей помощи один из бежавших андроидов прикончит вас раньше…
- Вы ошиблись.
- Но, как бы там ни было, вы со мной связались. Хотите, чтобы я прилетела в Сан-Франциско?
- Да.
- Когда?
- Сегодня.
- О, нет. Слишком поздно. Лететь целый час. Я буду завтра.
- Мне было велено покончить со всеми сегодня, - тусклым голосом сообщил Рик. - Да, забыл вам сказать - из восьмерки осталось трое.