Домой я, конечно, не уехал. Нет, я больше ни к кому не приставал с вопросами - ввяжутся ли они в безнадежный бой с сумеречной тварью. И не ходил по офису, мысленно расставляя в ключевых точках защитников-Иных. Я пошел к аналитикам, выпросил копию докладной для Гесера (прежде чем ее выдать, ребята связались с шефом и получили его "добро"). Внимательно прочитал, убедился, что Гесер не врет, и, по мнению аналитиков (основанному на нескольких плохо документированных попытках сразиться с Тигром - в пятнадцатом и девятнадцатом веках), победить сумеречную тварь не удастся.
Ночью офис Дозора, как ни странно, пустеет. Пусть мы и называемся "Ночным", и патрулируем улицы большей частью ночью (а что прикажете делать - основной наш контингент это низшие Темные, вампиры и оборотни, которым труднее сдержать себя), но наша работа - как айсберг, большая часть ее незрима. И эта работа как раз и происходит днем - бумажная волокита, обучение, анализ данных, изучение поступившей информации. Мы все-таки живем среди людей, и нам удобнее жить в их ритме. Хорошо хоть недавно удалось продавить через человеческое правительство инициативу и сдвинуть время по всей стране - чтобы темное время суток длилось меньше…
Некоторое время я просидел в своем кабинете за компьютером. Залез в почту и написал пару писем. С чего-то вдруг вспомнил песню, которую крутил сын милиционера Искендерова, поискал группу, которая ее исполняла, - к моему удивлению, она оказалась из Казахстана, вот уж не знал, что там не только на домбре играют! Потом нашел пиратский сайт, на котором были выложены и другие песни. Щелкнул по названию "О послушных мальчиках" и, откинувшись в кресле, стал слушать.
Острые астры вонзая в улицы,
Вышла Луна к впечатлительной юности.
Пела она, излучая язычество:
"Дети, убейте в себе электричество!
Дети, пока вы не стали безглазыми,
Я укажу вам спасительный азимут:
Каждый, кто лунной дорогою ходит,
В город волшебный однажды приходит.
Дышат, как воздухом, там вдохновением.
Все архитекторы там - сновидения.
Греет там солнце, а не банкноты.
Будешь влюблен - не сочтут идиотом".
И в эти лживые лунные песенки
Поверил мальчик, сидящий на лесенке.
Но лишь поверил, лесенка стала
Вдруг вырастать… И до неба достала.
Мальчик пошел по ступенькам ребристым,
Но тут сбежались родные и близкие:
"Стой! Не ходи - дуракам такой жребий!
Нечего делать тебе в этом небе".
Мальчик послушался, мальчик вернулся
И лишь с тоской на Луну оглянулся.
После скрывался, всех ненавидел,
Плакал о том, что там, в небе, увидел.
Я невольно поморщился. Неправильный выбор. Хоть мальчик-пророк ничем не напоминал романтического юного героя, но песня меня в чем-то упрекала.
Плакал, в груди пустоту ощущая.
Он ведь карабкался вверх, освещая
Путь своим сердцем, светлым и трепетным.
И второпях обронил его в небе том.
И вот висит оно в космосе звездочкой,
Словно игрушка на праздничной ёлочке
Среди таких же сердечек-игрушек,
Брошенных мальчиками послушными…
Ну что за дела! Нет бы петь, как вся российская попса, нормальные песни о красивых девушках, дорогих курортах и сверкающих машинах, а эти казахи какую-то декадентскую романтику разводят! Я выключил компьютер и вышел из кабинета.
Ноги сами принесли меня в подвальные этажи. Дверь одной из комнат оказалась открыта, я заглянул. Там сидели и преспокойно попивали коньяк "старички" - Жермензон и Глыба. Марк Эммануилович преспокойно закусывал коньяк некошерным копченым угрем, Глыба, как человек советской закалки, употреблял "николашку" - лимон, посыпанный кофе и сахаром. Впрочем, приметой новой эпохи было то, что кофе использовался не растворимый, а натуральный - Глыба крепкими пальцами растирал зерна над лимоном.
Ко мне маги сидели спиной, что им, впрочем, ничуть не помешало.
- Заходи, Антон! - дружелюбно позвал Жермензон.
- Коньяк будешь, - не менее приветливо сказал Глыба. Не спросил, а именно сказал.
Я молча сел к ним за стол, взял бокал. Коньяк, к моему удивлению, оказался не французским, а молдавским - пузатая бутылка с надписью "Сюрпризный".
- За победу сил добра, - сказал Жермензон, отпивая из своего бокала.
- Над силами разума, - поддержал Глыба.
Я выпил залпом и тут же пожалел об этом. Бренди оказался неожиданно хорошим. Можно даже сказать - прекрасным.
- Где такой берете? - удивился я.
- Места надо знать, - усмехнулся Глыба. - Видишь, Эммануилыч? Я же тебе говорил, Антон разумный человек.
- В том-то и дело, что человек… - буркнул Жермензон. Извлек из кармана пиджака длинный кожаный футляр, протянул мне: - Сигару будете, юноша? Очень рекомендую. Не надо профанаций с лимоном, хорошему коньяку соответствует лишь настоящая сигара.
Выглядели Великие вполне мирно и расслабленно. Никак не похоже, что готовятся к схватке с Тигром. Только что ж они тогда в офисе делают?
- Гесер вам уже рассказал? - спросил я.
- Про Тигра? - уточнил Жермензон. - Да, конечно. Позор мне, на самом-то деле. Слышал я про такие дела… давно, впрочем, дело было.
- И что? - спросил я резко.
- Посидим до утра, поболтаем по-стариковски, - пожал плечами Жермензон. - Если придет… что ж, посмотрим. Драться не будем, а вот посмотреть… за спрос морду не бьют.
- Будете смотреть, как Тигр убьет мальчишку?
- Уйти в такой ситуации - еще большая трусость, - хладнокровно ответил Жермензон. - Ты лучше расскажи, что он тебе пророчил в аэропорту? Слово в слово. Может, Гесер ошибается? Может, мальчик уже свое пророчество изрек?
- А с чего бы тогда Тигр за ним продолжал ломиться? - вопросом ответил Глыба. - Нет, ты расскажи, Антон. И в самом деле интересно.
- "Вы Антон Городецкий, Высший Светлый маг. Вы отец Надьки. Вы… вы нас всех…" - Я развел руками. - Годится на пророчество?
- Нет, - покачал головой Глыба. - Прав Джору, это был предвестник, вызванный стрессом.
- Но есть кое-что интересное! - Жермензон поднял вверх палец. - Верно?
- Верно, - расплескивая по бокалам еще немного коньяка, сказал Глыба. - Во-первых, пророчество будет адресное. Завязано на Антона. Быть может, именно потому, что он встретился мальчику?
- Или потому, что Антон его спас… - кивнул Жермензон. - И важно то, что "отец Надьки". Наш маленький друг не похож на детей, которые называют девочек так фамильярно. Значит…
- Значит, пророчество завязано и на Надю, и мальчик-пророк с ней должен подружиться…
- И касается всех Иных - "вы нас всех" тут не зря. Но финальную роль сыграет Антон. - Похоже было, что Жермензон не первый раз так вот играет в "мозговой штурм" с Глыбой.
- Очень интересно, правда! - просиял Глыба. - Хотелось бы услышать. Надеюсь, Джору сумеет объяснить мальчику, как пророчествовать.
- Джору, может, и сумел бы, - сказал Гесер, входя в комнату. - А вот я не смог.
Он присел к нам (странное дело - мне казалось, что у стола раньше стояло только три стула), взял бокал (а вот четвертого бокала на столе точно не было, тем более налитого!). Посмотрел на меня, хмыкнул, глотнул коньяка. Сказал:
- Не идет мяч в ворота. Парень Иной, парень и впрямь пророк. Только мы ошиблись, он не Высший, он первого-второго ранга.
- Для пророка это не критично, - сказал Глыба. - Ну, реже будет пророчества выдавать, вот и все.
- Тут ведь дело не только в инициации, - продолжал Гесер. - И не в понимании технических деталей. Это я объяснил, мальчик-то смышленый. Но нужен еще соответствующий настрой. Готовность пророчить. А ее вызвать труднее. Сколько я ни возился, так ничего и не вышло, блуждает где-то в облаках…
- Маму, наверное, вспоминает, - сочувственно сказал Глыба. - Я ведь тоже ребенком в Дозоры попал, скучал по родным ужасно…
- Борис Игнатьевич, можно я с ним поговорю? - попросил я.
- Попробуй, - легко согласился Гесер. - Не думаю, что это поможет, но попробуй. Только не затягивай, уже почти двенадцать ночи, у мальчишки глаза слипаются…
Вслед мне смотрели сочувственно и одобрительно, но без всякого энтузиазма.
Иннокентий Толков, десяти с половиной лет, пророк первого уровня Силы, еще не спал. Сидел на полу возле горы игрушек от щедрот Ночного Дозора и вертел в руках игрушечный телефон. При моем появлении он смутился и быстро положил телефон в разноцветную гору - игрушка была для совсем уж малышей, несколько крупных кнопок с цифрами, при нажатии на которые играла какая-то веселая китайская музыка, и кнопка, чтобы записать какую-то свою фразу. У Нади, когда ей было года три, тоже был такой "телефон".
Мне стало совсем нехорошо.
- Привет, Кеша, - сказал я и уселся рядом на полу.
- Добрый вечер, дядя Антон, - сказал Кеша.
- Ну у тебя и сокровища, - неловко сказал я, вытаскивая из горы игрушечный вертолетик. - Моя Надя хотела таким поиграться…
- Вы ей отнесите, - спокойно сказал Кеша. - Мне ведь не надо.
Я посмотрел ему в глаза - и мое "нехорошо" превратилось в "ужасно".
- Ты это к чему? - нарочито бодро спросил я.
- Мне дядя Борис все рассказал. Что за мной охотится зверь из Сумрака. И что вы его не сможете остановить.
- Зачем? - спросил я, обращаясь, конечно, не к мальчишке. - Зачем?
Но Кеша ответил:
- Он сказал, что это последний шанс меня мотивировать. Что я должен собраться с духом и сказать пророчество. Тогда зверь отстанет.
- Ну?
- У меня не получается. - Мальчик виновато опустил глаза. - Я старался, честное слово! Извините…
Он еще и извиняется перед нами…
- И что потом? - спросил я.
- Дядя Борис сказал, что раз не получается, то не стоит зря мучиться. Надо лечь и поспать. Может быть, зверь и не придет. И тогда все будет хорошо, а утром у меня обязательно получится.
- Но ты не лег спать, - сказал я.
- Страшно, - просто ответил мальчик.
- Ты правда старался? - спросил я.
- Да. Что я, дурак, что ли? Но дядя Борис сказал, что если надежды нет, то хватит зря стараться.
Он поднял на меня глаза и попросил:
- Вы идите, правда. Я поиграюсь немного и лягу.
- Если надежды нет… - сказал я. - Если нет надежды… - Похлопал себя по карманам. Достал телефон. - Подожди-ка, Кеша…
Вообще-то звонить десятилетней дочери в полночь - не самое педагогически верное решение. Но я позвонить не успел - телефон звякнул в моих руках, и я поднес его к уху.
- Да?
- Пап, ты мне хотел позвонить? - Голос Нади был абсолютно не сонным и очень, очень заведенным.
- Хотел.
- Вы сражаетесь? С этим зверем?
- Нет, Надя, мы не будем с ним сражаться. Мы не сможем его победить.
- А если…
- И ты не будешь с ним сражаться!
- Но ты ведь хочешь, чтобы я пришла? - уточнила Надя.
- Да, но только вовсе не для того чтобы сражаться, а для… - начал я.
Дохнуло холодом. В воздухе возник овал темного свечения, опоясанный белыми искрами. Из него шагнула Надя - босиком, одетая только в розовую пижаму.
- …того, чтобы у Кеши появилась надежда, - закончил я, глядя на дочь.
- Папа, у меня получилось, как у Гесера! - радостно сказала Надя. - Ой. Привет!
Нет, Надя не смутилась. А вот Кеша покраснел и опустил глаза.
- Надя, я боюсь, у нас очень мало времени, - сказал я. - Может быть, всего несколько часов. Кеша должен сказать свое первое пророчество. Он знает как. Но у него не получается. Мне кажется, что ты можешь ему как-то помочь.
- Может, мне его поцеловать? - невинным голосом спросила Надя. - Для воодушевления? В мультиках всегда помогает!
Вот ведь маленькая… маленькая… нет, не ведьма, конечно. Но что-то от ведьмы в ней есть. Как в любой женщине.
- Боюсь, дело не в поцелуях, - сказал я. - Надя, поговори с мальчиком. Попытайтесь понять, в чем проблема. Я… я буду рядом. Минут через пять вернусь.
Я вышел, закрыл за собой дверь и подумал, что через пару лет уже остерегусь оставлять дочь с мальчишками наедине. Ну надо же! Поцелую! Телевизор все-таки надо выкинуть…
- Антон!
Я зашел в комнату, где сидели Гесер, Алишер и Жермензон. Коньяка в бутылке, кажется, даже прибыло, что наводило на подозрения. Глыба куда-то делся, но замена московского прорицателя на казахского боевого мага ничуть не повлияла на времяпрепровождение всей компании.
- Было какое-то… движение… - вглядываясь в меня, сказал Гесер. - Скажи, ты не сделал никаких глупостей? Не телепортировал парнишку отсюда?
- Нет, это Надя, - сказал я. - Я ее позвал… поговорить с мальчиком. Она всю жизнь знала, что она - Иная. Может быть, подскажет что-нибудь?
- Самоотверженный отец, - сказал Гесер.
- Ну вы ведь этого хотели? - уточнил я. - Когда говорили мальчику, что если надежды нет, то не стоит стараться.
Гесер медленно покачал головой.
- Нет, Антон. Спасибо, что ты так высоко ценишь каждое мое слово, но это не было намеком. Я просто сказал, что надежды нет. Не имея в виду твою дочь…
- А ведь красиво было бы… - задумчиво произнес Жермензон. - Жаль…
И тут "движение", о котором говорил Гесер, почувствовал я. Будто колыхнулся Сумрак, вздрогнул, выплескивая энергию, и застыл.
- Пойду-ка я надеру Наде уши, - сказал я.
- Девочкам уши драть нехорошо. - Гесер встал. - И это не она.
- Это Тигр, - сказал Жермензон, вставая.
- Антон, бери дочку и уходи. - Алишер достал из кармана браслет из трех переплетенных колец - золотого, серебряного и медного. Продел в него левую руку, поболтал в воздухе, будто примеряясь к незримому грузу.
- Вы чего? - спросил я. - Вы же сказали…
- Мало ли, что мы сказали, - пожал плечами Жермензон. - И вообще… если удастся выгадать час-другой - это может все решить. По Сумраку он не пройдет, Гесер?
- Нет, - твердо сказал Гесер.
- Может, все-таки попросить Инквизицию… или Завулона…
- Я просил. Четверть часа назад. В помощи отказано.
- Тогда своими силами, - бодро произнес Жермензон. - Очень любопытный… как вы, молодежь, это называете, Али?
- Экспириенс, - сказал Алишер и встряхнул рукой с браслетом. Его тело окутало белое свечение. Он тряхнул рукой снова, свечение угасло.
- Точно, - просиял Жермензон. - Экспириенс! Не думал, что меня что-то сможет удивить, но этот Тигр - и впрямь новый жизненный опыт.
И в этот миг наверху грохнуло. Сильно, гулко - будто что-то взорвалось. Маги подняли головы, прислушиваясь.
- Семен, - сказал Гесер. - Я же велел не вмешиваться… Жалко, что в Дозоре не практикуются телесные наказания.
- Можно ввести, - оживился Жермензон.
- Он осторожненько, - сказал Алишер. - Ребята не хотят сдавать офис без боя. Ну… хотя бы символически…
Гесер посмотрел на меня:
- Антон, твоя задача проста. После того, как Тигр спустится по лестнице и появится в том конце коридора, у нас будет от трех до пяти минут. Ты можешь что-то сделать… для очистки совести. Одно-два заклинания, только постарайся его не злить… А потом хватай дочь и уходи. Она сумеет открыть портал.
- Я и сам могу, - без особой убежденности сказал я.
- Вот и хорошо. Уходите. И даже не пробуй прихватить с собой пацана. Не геройствуй понапрасну, тебе еще жить да жить.
- Не стану, - кивнул я, с отвращением понимая, что говорю правду.
- Мы тоже постараемся максимально его задержать, а потом уйдем, - сказал Гесер, то ли для меня, то ли для Жермензона и Алишера. - Вдруг эти минуты чему-то помогут…
Наверху пронзительно засвиристело - будто вырывался под большим давлением пар из маленького отверстия. Что они там творят? Или это Тигр?
- Красивая сцена, - внезапно сказал Жермензон. - И очень позитивная… интернациональная… Тибетец, казах и два еврея пытаются спасти маленького русского мальчика…
- Я не еврей, - поправил я.
- С фамилией Городецкий? - заинтересовался Жермензон.
- Это старинная русская фамилия! От названия городка на Волге, там мои предки жили.
- Тогда еще красивее, - решил Жермензон. - Тибетец, казах, русский и еврей…
Гесер посмотрел на Жермензона и спросил:
- Так ты что, Марк, еврей, что ли?
- Подкалывай, подкалывай, - пробурчал Жермензон.
Наверху часто-часто застучало - будто кто-то включил швейную машинку. Или начал стрелять из автомата, что, пожалуй, было более вероятно - вряд ли Тигр согласился оставить мальчика в покое за пару хорошо пошитых штанов.
- Оптимисты, - фыркнул Гесер.
- Ну почему бы и не попробовать? - пожал плечами Жермензон. - Знаешь, когда придумали порох, я был в восхищении. Против поднятой мертвечины - самое милое дело!
В коридоре вдруг заморгали и погасли лампы. Через мгновение они снова засветились, уже тусклее - сработал аварийный генератор. Но еще через пару секунд погасли насовсем.
Я взмахнул рукой и развесил вдоль всего коридора несколько магических огоньков. Гесер щелкнул пальцами и погасил два ближайших к нам, после чего проворчал:
- Учишь вас, учишь…
По лестнице застучали шаги. Неторопливые, но уверенные. Тигр сошел с лестницы, остановился в конце коридора. Посмотрел в нашу сторону - темнота, похоже, ему не мешала. Улыбнулся и сделал шаг.
Грохнуло - и Тигра окутал белый морозный вихрь. То ли туман, то ли вьюга… На секунду Тигр замер, потом с некоторым напряжением сделал шаг - и направился к нам.
- Я же говорил, что не сработает, - бросил Гесер через плечо.
- Но попробовать-то стоило! - обиженно ответил Жермензон.
Оба Высших чуть выступили вперед, прикрывая нас с Алишером. И в этот миг за спиной хлопнула дверь. Я обернулся и увидел Надю.
Дочка выглядела задумчивой, но, пожалуй, довольной. Подошла ко мне, взяла за руку. Спросила:
- Это он и есть?
Тигр тем временем остановился. На его лице появилось какое-то смущение и растерянность, будто "нулевая", Абсолютная волшебница стала неожиданностью в его планах.
- А кого ты видишь? - спросил я. - Девочку?
- Нет. Тигра. Он большой, полосатый и у него горят глаза.
- Красиво, - вздохнул я.
- Папа, тигров нельзя убивать, они в Красной Книге.
- Этого можно, - сказал я. - Только все не получается.
И вдруг Тигр заговорил. Во время нашей предыдущей встречи он не проронил ни слова, и я, честно говоря, был уверен, что он и не умеет говорить…
- Уйдите. Вы мне не нужны.
- И ты нам не нужен, - ответил Гесер. - Почему бы не уйти тебе?
Тигр покачал головой. (Интересно, как это видит Надя? Говорящего тигра? Шер Хана из мультика про Маугли?)
- Пророчество не должно быть услышано.
- Он всего лишь маленький мальчик, - сказал Гесер. - Оставь его в покое, дай ему время. Пусть пророчество прозвучит в пустоту. Пусть его не услышат.
- Риск, - сказал Тигр. - Прежде всего он пророк. Уже потом он - мальчик. Уйдите.
- Дай ему время, - повторил Гесер.
Вместо ответа Тигр пошел вперед. Видимо, время для разговоров кончилось.
Что именно сделали Великие, я не понял. Коридор будто затянуло разноцветной огненной паутиной. Синие, красные, зеленые, оранжевые нити повисли в воздухе, Тигр напоролся на них, его лицо исказилось, будто от боли. Но он продолжал идти. Медленно, но верно.
- Антон, уходите! - рявкнул Гесер.