- Бабушка дома, челито?
Ребенок серьезно выслушал, засунул палец в рот, подумал и, не говоря ни слова, отступил в сторону. Сефер пригласил Керриса внутрь и стал разуваться. Малолетний привратник провел гостей в светлую комнату, завешанную коврами, с циновками и подушками на полу. Молодой побег виноградной лозы заглядывал в открытое окно. Одна из стен была бумажной, как в Танджо.
Лара спускалась сверху.
- Мир да пребудет с вами.
- Того же и тебе, лехи, - Сефер сложил ладони у груди и поклонился.
Керрис знал южное слово лехи - так называли искусных в лечении. Значит, Лара владеет редким даром и одна из трех на весь Илат. Он задумался и вдруг обнаружил, что тоже кланяется.
Седая управительница улыбнулась.
- Теперь не заблудишься по дороге к дому Ардита, Керрис?
- Нет, лехи. Спасибо вам.
Керрис выпрямил спину и, заметив в стенной нише очередного Хранителя, повернулся в другую сторону.
- С чем ты пришел, Сефер?
- Сообщение с поста, от Бери. Азешцы придут завтра.
Мальчик прильнул к Ларе, вцепившись ручонками в юбку. Она поглаживала чернявую голову.
- Так. Кто извещен об этом?
- Очевидно, Бери и Эрит, а здесь Тамарис, Керрис и мой племянник. Они оказались рядом во время нашего с Бери разговора. Корит передаст Келу, Тамарис - Дорину. Вот и все.
- Ты надеешься сохранить секрет? И это после тридцати лет, прожитых здесь. Сефер, в нашем маленьком Илате тайны не сохраняются.
- Люди взвинчены. Боюсь, они могут собраться в экспедицию навстречу азешцам. Я не хочу искушать отважных простаков.
- Лучше рассказать. Пусть знают Айлин, Моро, Ардит; еще сообщи Хадрилу, Терезии и Долу. Предупреди о своих опасениях и попроси внимательно глядеть по сторонам и прислушиваться к разговорам. Слухи все равно распространятся, может быть, даже совсем несуразные.
- Мудрые слова, лехи, - Сефер улыбнулся.
Малыш дернул Лару за юбку. Улыбнувшись, она запустила руку в складки и вынула из кармана яблоко.
- Держи, дружок.
Бряканье колокольчика погасило улыбку старейшины.
- Прошу извинить, звонит Мерита. Я должна отлучиться.
Про Мериту говорил Рео. Помнится, она ведет записи Совета и очень дряхлая.
- Позволь, я схожу, Лара, - предложил Сефер. - К чему тебе утомлять себя ходьбой вверх-вниз.
- Спасибо, Сеф, не нужно. Ты знаешь, она не в себе, появление нового лица может вывести ее из равновесия. - Лара пошла к лестнице. Колокольчик звенел настойчиво и резко.
Сефер и Керрис уселись на подушки. Немного погодя Керрис нарушил молчание:
- Двоюродный брат сказал мне, что Мерита - писарь в Совете.
- Да, это так. - Сефер ковырял циновку пальцем ноги. - Она очень пожилая. Старость - болезнь, неподвластная даже лучшим целителям.
- Керрис, - окликнула сверху Лара. - Поднимись, пожалуйста, Мерита хочет познакомиться с тобой.
С какой стати? Ответа он не нашел, а спросить стеснялся.
- Я сказала Мерите, что ты тоже писарь. - Лара будто прочла его мысли.
Керрис поднялся по лестнице и последовал за хозяйкой. Комната, в которой он оказался, была так мала, что тюфяк занимал едва ли не половину ее. Потолок повторял покатость крыши. Пахло мочой и старостью. Керрис ожидал увидеть сухонькую старушонку и обомлел. На кровати сидела очень крупная женщина с рыхлым телом и большими руками.
- Подойди, - пригласила она.
На него смотрели выцветшие, почти прозрачные глаза. Руки тряслись, комкая край одеяла. На левом мизинце был очень длинный ноготь. От Жозена он знал об этой традиции, принятой в Кендре-на-Дельте. Ногтем соскребали восковые печати с посланий.
Перед постелью Керрис стал на колени.
- Кто ты? - Мерита посмотрела на пустой рукав и опять в глаза.
- Это же Керрис, дорогая, сын Элис. Ты хотела его видеть.
Веки Мериты опустились. Она облизывала губы.
- Да, да. - Пухлая рука поднялась и протянулась. - Там, в шкафу, есть кое-что для тебя, мальчик.
Мальчик, удивился Керрис, но вспомнил, что Мерита не совсем в здравом уме, обернулся к противоположной стене и поднялся. Дверцы невысокого шкафа были заперты бронзовой задвижкой в виде пера. Наверху стояли кувшин и кружка. Он вытащил бронзовое перо и распахнул створки.
- Поищи на верхней полке, - велела Мерита.
В шкафу пахло чернилами. В беспорядке валялось тряпье, моточки бечевы, лопнувшая тарелка…
- Возьми сверток.
Это был скорее не сверток, а пакет, обернутый в полотно, сравнительно легкий. Определить содержимое наощупь не удалось.
- Забирай его! Бери! - Мерита вдруг перешла на крик. Пыталась встать со своего ложа.
- Спускайся вниз, - распорядилась Лара, пытаясь утихомирить больную.
Керрис уходил, а страдания бедной Мериты следовали за ним, отдаваясь в сознании.
"Почему я втиснута в это бездвижное тело, такое немощное и дряблое. Я молода, я полна сил… Ларита… Помоги мне, Ларита. Я не хочу умирать…"
На середине лестницы ноги у Керриса затряслись. Он ухватился за перила, чтобы не упасть. Прежде ему не случалось видеть смерть так близко. Стенания Мериты сотрясали мозг.
- Пойдем, - позвал Сефер снизу. - Дело сделано.
Керрис не мог говорить и был благодарен своему спутнику за его тактичное молчание. Он вспомнил о подарке и поудобнее перехватил полотняный пакет.
- Что это у тебя? - спросил Сефер.
- Не знаю, открой, пожалуйста.
Под тонкой золотистой, как волосы Кела, тканью оказалась стопка бумаги, белой и гладкой. Листы были помечены елочкой - знак того, что делали бумагу в Кендре-на-Дельте.
По дороге Сефер несколько раз останавливался и рассказывал о завтрашнем приходе азешцев нужным людям. Хадрил вызвался распространять новость. Плетельщик веревок Моро тоже предполагался на роль вестника, но его не застали. Их встретил старший сын веревочника, толстый парень одних лет с Керрисом. В доме пахло табаком.
- Сегодня вечером они на нагрянут? - спросил юноша.
- Нет, - успокоил Сефер. - Явятся завтра, и мы будем их обучать.
Парень схватился за кинжал.
- Учить, а не воевать, Перин.
- Я слышал о другом.
- Я тоже. Только этому не бывать.
- Значит, пленный шири жив?
- Мы не знаем.
В доме Сефера было пусто. Должно быть, шири оставались на площадке. Керрис уселся на тюфяк, чтобы подробнее познакомиться с содержимым полотняного свертка. Кроме бумаги, там оказались коричневое перо, палочка красного воска, палочка чернил и кисточка. Все это напоминало о прошлой жизни. В голове складывались слова: ученейшему Жозену из черного клана, летописцу Торнорскому от Керриса…
- Керрис, - Сефер сидел на подушке рядом. - Как самочувствие? Голова не болит?
- Нет, - Керрис потрогал кисточку. Она была скорее всего барсучья, подобрана волосок к волоску.
- Керрис, я прошу внимания, - в голосе зазвучали повелительные интонации. Говорил не любезный хозяин, а строгий учитель.
Керрис послушно оставил кисточку.
- Я подумал, сегодня мы не будем больше заниматься…
- Если ты устал…
- Нет, я не устал.
- Тогда давай употребим наше уединение с пользой. Между прочим, это я впустил тебя в сознание Корита.
- А я не заметил.
- Знаю. Вот потому и надо научиться ставить барьер. Иначе так и будешь беззащитен перед влиянием извне.
В сознание вдруг бесцеремонно вторгся образ горящей свечи и мотылек с радужно-зелеными крыльями. Взмах узорчатых крылышек, и бабочка сгинула в пламени.
- Тебя притягивают к себе людские переживания.
- Это нехорошо? - Керрис вспомнил Мериту и вздрогнул.
- Твоя восприимчивость будет со временем увеличиваться. Груз чужих мыслей может сделаться непереносимым. Я не хочу, чтобы такое случилось.
В чужой стране я вечный странник - вспомнилась вдруг любимая песня Айлин, и образ старого Жозена явился, как живой.
- Может быть, можно заниматься этим не прямо сейчас?
- Завтра придут азешцы. С чем - никому не ведомо. Может, наши занятия надолго прервутся.
- Хорошо. - Боль, которую он пережил в попытках установить барьер, пугала. Керрису не без труда удалось себя преодолеть. - Что я должен делать?
- Поставить препятствие передо мной, чтобы я не смог внедриться в твое сознание.
Керрис глубоко вздохнул и закрыл глаза. Представил себя в Торноре у внутренней замковой стены. Некстати заныла култышка. Он поскреб шрамы, сосредоточиваясь. Из черноты выступал еще размытый, трепещущий образ. От напряжения что-то вступило в шею, он на мгновение расслабился - стена рассыпалась песчаной кучей.
- Не выходит.
- Пробуй еще.
От второй попытки Керриса прошиб пот, вернулась головная боль. Но Сефер говорил, что это не должно причинить вреда, и он умножил усилия. Стена сделалась более четкой, какое-то время стояла, но тоже рассыпалась. Треск, вспышка боли. Его череп едва не лопнул. Керрис вскрикнул.
- Тебе плохо?
- Н-нет.
- Давай посмотрю, - предложил Сефер. - Мне пришлось подержать тебя.
Керрис боязливо встретил прикосновение наставника, но тот был предельно осторожен. Исследование прошло совершенно безболезненно. Сефер не скрывал своих мыслей. Его откровение подтолкнуло к неожиданному открытию.
- Вы говорили, что тревожитесь обо мне и потому так настойчивы.
- Ну да.
- А волнует вас расстройство Кела в случае неприятностей со мной.
Сефер склонил голову набок в насмешливой улыбке.
- Наверное. Учителя заботят все его ученики. Если ты, выполняя мое задание, испытываешь боль, значит, я действую неумело. Конечно, мне не хотелось бы огорчать Кела, но занимаешь меня ты и заботит твоя судьба. Наши упражнения никак не зависят от того, что ты доводишься ему братом. Поди-ка сюда.
- Нет. - Керрис не знал, куда деваться от стыда за свои неосновательные подозрения.
- Ты мне не веришь? В таком случае нам лучше расстаться.
- Я верю вам.
Сефер прошелся по комнате и остановился у окна, теребя занавеску.
- Давай попробуем действовать иначе.
- Как? - заинтересовался Керрис.
- Мы мысленно соединимся, и я буду ставить барьер. Ты сможешь увидеть и почувствовать, как это делается.
Керрис тер свой не дававший покоя обрубок.
- Снова будет больно?
- Нет. Стоит тебе ощутить нечто неприятное, и я мгновенно прерву контакт.
Сефер присел на корточки, привалился к стене. Расслабленные руки свободно висели.
- Не возражаешь попробовать?
- Согласен.
Наставник скользнул в сознание, как рыба в водяных струях, как те красные рыбы в пруду возле Танджо. Керрис вдруг ослеп, утратил способность двигаться, кости сделались мягкими… Сефер заставил его голову повернуться, опустил веки. Смотри, приказал учитель. В глубине сознания возник образ голубой и зеленый: трава, вода, небо… Птичье щебетанье, трели, невыразимо прекрасные. Пейзаж был как бы внизу, словно открывался из башенного окна или с крепостной стены… Он мгновенно оказался на лугу, среди высокой травы, клонимой ветерком. Вдалеке было видно селение… И вдруг появилась стена, прочная и высоченная. Исчезла и возникла вновь. "Это твоя стена, ты ее сотворил", - сказал голос Сефера. Учитель подвел его к стене и заставил потрогать холодный несокрушимый камень с темными прожилками. Потом Керрис почувствовал, что его мозг освобождается от всесильного влияния наставника.
Стена почти сразу утратила монументальность, затряслась и разлетелась на куски. Все исчезло. Осталась только непереносимая боль. Он понимал, что находится в Илате, в доме Сефера, но часть его существа была в то же время где-то далеко, в безликом пугающем мире, во враждебном окружении. Этот мир был причиной его боли… "Керрис", - звал издалека Сефер, а со всех сторон протягивались безжалостные руки…
Наставник сжимал его в своих объятиях. Керрис прятал лицо на его груди. Ладонь Сефера коснулась волос, скользнула по спине… В прикосновении не было ничего чувственного, только почти материнская нежность.
- Попей, пожалуйста. - Краешек стакана коснулся губ. - Пей же.
Керрис глотнул. Вино обожгло гортань, и он закашлялся. Каждое движение отдавалось в голове болью. Он казался себе беспомощным и бесполезным.
- Простите меня, - прохрипел Керрис.
Сефер прервал его речь, вновь придвинул стакан к губам. Он подчинился и сделал глоток.
- Я пытался…
- Знаю. Не расстраивайся. Где ты был только что?
- Не понимаю.
- Почему ты попал туда?
- Не знаю.
Сефер стиснул его плечо.
- Смотри на меня. Я был там вместе с тобой. Чувствовал враждебность, боль и страх. Где это место, Керрис? Почему ты оказался именно там после разрушения стены?
- Я не знаю, - повторил Керрис.
- Что же это было - плод фантазии или реальное воспоминание? Ты узнал это место?
Оставьте меня, хотелось крикнуть Керрису, дайте забыться, сделать передышку. Но Сефер добивался ответов для его же пользы. Вспомнив о своем ужасе во время бури в Галбарете, Керрис ответил:
- Да, узнал.
- Ты много раз оказывался там?
- Однажды.
- Когда?
Пришлось рассказывать. Сефер слушал со все более недоуменным видом.
- Ничего не понимаю, - признался он в конце концов. - Какое-то побуждение к этому должно быть. Тогда испуг от грозы, сейчас растерянность в момент разрушения барьера. К тебе, по-видимому, возвращались самые страшные воспоминания детства. Но почему? Каким образом связаны в твоей голове защитные преграды и ребяческий ужас?
- Не знаю, - с дрожью ответил Керрис. Сейчас ему было много хуже, чем после видений в Галбарете.
- Стена оставалась невредимой, пока я не передал тебе контроль над ней.
- Да, - Керрис притянул колени к груди и, обхватив их рукой, преклонил голову. Сефер лежал, задумавшись, с отсутствующим взглядом. - Меня удивляет… - начал Керрис и осекся. Он не умел объяснить своих чувств от мощного подавляющего воздействия Сефера на его мозг. - Я больше не смогу повторить этого, - только и смог выдавить из себя Керрис.
Сефер дотронулся до его колена.
- Думаешь, тебе стало больно из-за меня? Я кажусь тебе безжалостным?
В голосе звучало искреннее сострадание. Сефер винил себя за неудачи ученика, и Керрису стало стыдно.
- Я вовсе так не думаю.
- Сейчас вернусь, - оживившийся Сефер отправился наверх. Над головой слышались его поспешные шаги. Вернулся наставник с синим шерстяным одеялом, в которое укутал страдающего Керриса. - Может, поешь? Я сейчас принесу.
- Не нужно. - От тяжести кинжала пояс с правого бока так давил, что поясница занемела. Керрис передвинул оружие. Одеяло пахло хвоей и корицей. Сефер хлопотал в кухне. - Не стоит беспокоиться. Мне ничего не нужно.
Наставник вернулся и, подойдя, опустился на колени перед Керрисом.
- В самом деле? Ты хотел бы заснуть?
- Да нет. - Головная боль не проходила. Сефер поднялся и рассеянно кружил по комнате. Ему явно не терпелось уйти. - Оставьте меня одного, - попросил Керрис, ощупывая раскалывающуюся голову.
- Будь по-твоему, - Сефер пошел к выходу, но на пороге остановился. - Тебе в самом деле ничего не нужно?
Керрис кивнул, глядя на пятно света на ковре.
- Куда вы?
- На площадку, - Сефер чуть заметно улыбнулся. - Надо с Келом переговорить.
Сверчок заливался в пустом доме, словно насмехался, повторяя на своем языке: никуда ты не годишься. Керрис прилег. На сердце была одна тоска. Никогда не станет он читателем мыслей. Боль не отпускала голову. Свербила культя, напоминая: ты калека. Стопка белых листов привлекла его внимание. Глаза наполнились слезами. Мудрый Жозен верно определил будущее своего помощника. Писарь в Кендре-на-Дельте - вот единственное мое предназначение. Керрис предавался невеселым размышлениям, а пятно солнечного света неспешно ползло по стене.
Звучно хлопнула входная дверь. Послышались скорые пружинистые шаги. Кел, мокрый и взъерошенный, поспешно опустился перед тюфяком.
- Челито? - Брат коснулся его, но тут же убрал руки, словно боясь причинить боль.
Керрис приподнялся.
- Можешь меня трогать, я не рассыплюсь.
Кел обнял его, излучая животворную силу.
- Сеф все мне рассказал. - Глаза брата хотели заглянуть прямо в душу Керриса. - Не думал я, что везу тебя в Илат на такие страдания. - Пальцы Кела скользили по телу, словно он желал удостовериться, что тело Керриса осталось в целости.
- Мне не больно, Кел, - Керрис немного отстранился, желая показать, что может обходиться без посторонней помощи. - Сефер в этом не виноват, - брякнул он, тут же пожалев о неосторожной фразе.
- Не сомневаюсь. - Кел взял его голову в ладони, приблизил свое лицо и крепко поцеловал в губы.
Входная дверь хлопнула, заставив их разжать объятия.
- Они приходят как всегда вовремя, - бросил Кел, не оборачиваясь.
В комнату прошли шири. Эриллард, Элли, за ними Дженси. Элли фыркнула. Она была в своем бархатном золотистом костюме.
- Привет, - девушка помахала пучком моркови. - Мы беспокоились о тебе.
Керриса тронуло ее внимание.
- Привет. У меня все не так уж плохо.
- Вижу. - Элли понесла морковь в кухню. - Сегодня на ужин вы получите ураган.
- Что такое ураган? - потихонечку спросил Керрис.
- Сильный ветер, - Кел засмеялся и притянул Керриса к себе. - Эй, Эриллард, а где Калвин?
- Он в бане, облегчает карманы доверчивых поселян.
Дженси села в сторонке. Ее мокрые волосы сейчас казались вовсе не трехцветными. Подруга несчастного Риньярда достала из своих пожитков оселок и принялась сосредоточенно править лезвие кинжала. Размеренные круговые движения, жужжание стали, касающейся точильного камня, действовали успокаивающе. Элли насвистывала в кухне.
- Где Сефер? - спросил Керрис.
- Остался с учениками. - Дыхание Кела щекотало шею. - Опасается непредвиденных событий нынешней ночью. Вернется поздно.
Последнее, судя по всему, не огорчало Кела.
- А каких неприятностей можно ждать ночью? - заинтересовался Эриллард.
- Кучка каких-нибудь сопливых героев может ринуться в азешский лагерь, - пояснил Кел.
- Пример Риньярда их не остудит?
Дженси вскинула голову и тут же спрятала лицо. Что же будет с ней, если ее милого не станет? Керриса передернуло от страшной мысли.
- Кто возьмется наколоть орехи? - крикнула из кухни Элли. - Довольно вам всем бездельничать.
- Давай мне, - вызвался Эриллард.
Элли выдала ему орехи и резную деревянную рыбку с разинутой пастью. Шири вложил в пасть орех и сжал в руке раздвоенный хвост. Скорлупа с треском лопнула и упала на пол. На ладони Эрилларда лежало ядрышко. Он отправил орешек в рот.
- Неплохо.
Кел потрогал лежащую на тюфяке бумагу.
- Что это?
- Бумага для письма, а еще чернила и кисть. Я сопровождал Сефера в дом Лары, и Мерита мне подарила все это.
- Вот то, чему я всю жизнь мечтал выучиться.
- Чему?
- Писать. Это совсем другое дело, чем каждый раз просить об этом кого-то.
Эриллард бойко щелкал орехи.