На самом деле, он прекрасно знал, о чем спросит Шенк и был даже несколько удивлен, что вопрос этот все еще не прозвучал.
- Чем мы займемся? - спросил Шенк. - Чем и где?
- Легче сказать, где, - усмехнулся Герт. - Везде по эту сторону гор. А может быть, и по ту.
- Звучит заманчиво! И что это будет?
- Месть, - одним словом ответил Герт.
Разумеется, он не был уверен, что дело сведется к одной лишь мести. Но как еще он мог объяснить Шенку то, что и сам представлял себе пока лишь в самых общих чертах. Поэтому, просто месть. Почему бы, и нет?
- Месть, - повторил за ним Шенк, словно, пробуя это слово на вкус. - Что ж, дело не хуже любого другого. Но знаешь, Карл, что говорят об этом умные люди?
- Просвети, будь добр!
- Зверь мести - жестокий зверь, Карл. Так говорят у нас, в Ливо. Его порождает ненависть, и зачастую он пожирает и того, на кого его напустили, и того, кто его выпустил.
Все верно. Так оно и есть. И присказку эту Герт знал задолго до того, как Шенк появился на свете. Однако он знал и другое присловье, и оно ему нравилось куда больше.
- Зверя ненависти, Шенк, - сказал он, завершая разговор, - можно убить, только накормив его досыта!
2. Ладжер, шестого первоцвета 1649 года
- Ладжер большой город, - сказал ему Шенк, имея в виду не только и не столько размеры, сколько нечто другое. То, что одним словом не выскажешь, и не сразу объяснишь.
"Большой город, - повторил за Шенком Герт. - Большой город, большие возможности!"
В банк они, разумеется, не пошли. Не стали даже искать.
- Успеется! - бросил Шенк, и это слово было основательнее подписанного по всем правилам договора. - Первым делом мы пойдем в баню.
- Ну, в баню, так в баню! - согласился Герт, который нынче был бы рад и ведру с горячей водой.
Но Шенк имел в виду совсем другое. А что именно, он имел в виду, Герт узнал немного погодя.
- У меня два кхорских золотых, и тринадцать марок серебром, - сказал Шенк, выводя Герта на городской торг, который, как выяснилось, продолжал жить своей сумбурной рыночной жизнью и в дождь. - А у тебя сколько?
- Будешь смеяться, - улыбнулся Герт, - но у меня тоже два золотых, имперский и шеанский. Да еще дюжина монет серебром. Есть и норфейская в три марки, но есть и две полушки из Семиградья. На круг, я думаю, немногим больше, чем у тебя.
- А нам много и не надо! - отмахнулся Шенк. - И этого за глаза хватит.
Что ж, похоже, он хорошо знал, о чем говорил.
В одежном ряду купили одежду. Не все новое, но все чистое, стиранное, да и стиль другой. Уже не наемник с севера, а дворянин из небогатых, каких на юге гораздо больше, чем в Приморье.
Герт купил себе камзол красного сукна со стальными посеребренными крючками и петлями, с отложным воротником и рукавами с обшлагами, украшенными пуговицами, и батистовую сорочку со стоячим воротником и кружевными манжетами на запонках. Запонки для воротника и манжет он выбрал серебряные, черненые. Целое состояние, если подумать, но не устоял. Заплатил. Очень уж захотелось вдруг почувствовать себя прежним Гертом, хотя тот, другой, давешний Герт серебра не носил. Брезговал.
А еще он приобрел расшитый алой нитью плотный дублет из темно-синей шерсти на льняной основе, светло-коричневый колет, бриджи из тонко выделанной лосиной кожи, и высокие черные сапоги. Однако меч и кинжал, да еще стальные шпоры и дорожный двойной плащ из плотной шерсти, он оставил прежние, то есть те, что получил в наследство от убитых им наемников или купил в Але на следующий день после памятной встречи с мастером Шерваном.
- Ну, я готов! - сообщил он Шенку, взвалив узел с новыми вещами на плечо. - Что дальше, мой проводник по злачным местам города Ладжер? Идем в баню?
- Не торопись! - остановил его Шенк. - Сначала следует перекусить…
- Перед баней? - удивился Герт.
- Ну, не на голодный же желудок! - хитро прищурился новый друг, и Герт в некотором замешательстве осознал, что и в прежние-то времена не слишком хорошо знал жизнь "простых" людей. Что уж говорить о нынешних?
- Ладно, - согласился он, тем более, что в последний раз они ели ранним утром, и не так, чтобы досыта. - Веди!
Просить дважды не пришлось. Шенк великолепно знал город, и вскоре они уже сидели в маленьком трактире, примостившемся у задней стены храма Единому, и ели невероятно вкусное рагу из утки, запивая его крепким темным пивом. Ну, а к рагу и пиву прилагались утренней выпечки белый хлеб и твердый овечий сыр, посыпанный крупной солью. Так что трапеза получилась на славу, но, как и обещал Шенк, была она не слишком плотной. Не осоловели, одним словом. Наоборот. Герт, наконец, почувствовал себя по-настоящему молодым, здоровым, свободным и счастливым.
- Куда теперь? - спросил он, подумывая о том, что после бани, не худо бы сходить в бордель.
- А вот теперь, и впрямь, в баню! - ответил Шенк и повел его по извилистым улочкам, через площади и мосты, и привел, в конце концов, к просторному мрачному дому за каменной стеной, обращенному фасадом к тихой улочке, а задами, едва не погрузившемуся в невеликую, но шумную речку, вращавшую чуть дальше по течению огромное мельничное колесо.
Постучались в тяжелую дверь. Шенк обменялся "парой слов" с хмурым бородатым мужиком, выглянувшим в зарешеченное оконце. Передали в качестве пропуска серебряную марку за двоих, и прошли, наконец, внутрь, за толстую скрепленную сталью дверь, в темный коридор, и дальше, мимо еще одного охранника, вооруженного увесистой дубинкой и бандитским тесаком, в новую дверь, и по лестнице куда-то вниз, откуда шло живое тепло и разные вкусные запахи, в которых Герт был готов разбираться, как меняла в монетах, хоть целый день. В конце их недолгого путешествия, Герт и Шенк оказались сначала в крошечном внутреннем дворике, в котором, как ни странно, клубился горячий банный пар, а затем в просторной комнате, обшитой свежими березовыми досками, с большим дубовым столом, заставленным кувшинами и глиняными кружками, блюдами с пирогами, мясом и сыром, и деревянными тарелками с немудреной зимней "зеленью" - мочеными яблоками, солеными арбузами и маринованной морковью.
- Ну, вот мы и на месте! - довольно улыбнулся Шенк и обвел рукой лавки, табуреты и сундуки, расставленные без всякого порядка вдоль стен и у стола. - Проходи, Карл! Раздевайся! И не бойся! Здесь у тебя ничего не украдут. За то и платим!
В комнате было тепло, но не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, за дверью в дальней стене - куда жарче!
"Хорошее место! - согласился Герт. - И к блядям, судя по всему, идти не придется. Сами придут!"
И точно! Не успели раздеться и пройти сквозь банную дверь, а в клубах пара уже мелькают белые женские тела. Девки оказались, как на подбор, молодые и крепкотелые, - две блондинки и брюнетка, - и дело свое знали не просто хорошо, а так, как и должно быть за хорошие деньги. Герт и оглянуться не успел, как его уже намыливали. И как-то так вышло, что уже через пару мгновений, он толком не знал, одна девка осталась с ним или все трое. А еще через какое-то время - и не так, чтобы пауза длилась и длилась, - Герт не мог уже сказать с определенностью, моется ли он все еще или имеет какую-то из блондинок. Впрочем, скорее всего, не он ее имел, а она его, так споро и ловко это у нее выходило. А он лишь хватал горячий воздух ртом, и вроде бы стонал, как раненый, и рычал, как дикий зверь, и исторгал семя, и боги знают, что еще. Но в конце концов, а Герт твердо знал, что все когда-нибудь кончается - даже жизнь, - он обнаружил себя в давешней комнате за столом с кружкой в одной руке и задницей брюнетки - в другой. То есть, все они - и Шенк, и девки, и Герт - расположились вкруг стола. И у всех было налито - и это было не пиво, а крепкое шагорское вино, густое и темное, и, разумеется, хмельное, - и все смеялись, и брюнетка, которую звали Кэт, сидела на его ладони, и ему, как ни странно, не хотелось даже ее отыметь. Он был умиротворен и счастлив. И это все о том дне и о том вечере.
* * *
Впрочем, день еще не закончился. Вечер лишь начинался, когда, пошатываясь от выпитого и от приятной во всех смыслах усталости, они покинули "баню" и отправились разыскивать гостиницу, в которой еще утром сняли комнату на двоих и оставили свои пожитки, седла и запасное оружие. Там же в конюшне отдыхали после тяжелого перехода их кони.
Стемнело, но небо очистилось. Дождь прекратился, и улицы Ладжера заливал свет полной луны. Было так светло, что Герт различал даже буквы на вывесках.
Остановились на маленькой площади у колодца. Было тихо и пустынно, хотя город и полнился обычными ночными звуками. Яростным мявом котов, лаем собак, гулким эхом шагов в мощеных камнем переулках.
- А знаешь, что, Карл! - сказал вдруг Шенк, едва успели они раскурить свои трубки. - Иди-ка ты в гостиницу один! Дорогу найдешь сам, или как?
- Найду!
Герт, и в самом деле, хорошо запомнил дорогу и отнюдь не боялся заблудиться. Он сейчас, если честно, вообще ничего не боялся. И при этом твердо знал, что это не пьяный кураж и не безумие внезапной свободы. Просто он "выздоровел", как ни странно это звучит. "Проснулся" от забытья, навеянного посмертием. "Вздохнул воздух нового дня", как говорили когда-то в Реште.
- Женщина? - спросил напоследок.
- Вроде того, - ответил Шенк и неторопливо зашагал прочь.
- Ну, а нам, кавалер, - сказал Герт самому себе, - лекарь приказал спать!
Он отвернулся и пошел своей дорогой, но ему-то и идти оказалось совсем недалеко. Прошел улицей, свернул на другую, спустился по узкой крутой лестнице между каменных стен, перешел площадь, и вот она - гостиница. Мерцает желтый свет за мутным зеленоватым стеклом в частом переплете, и окрепший ветерок скрипит жестяной вывеской.
""Три колокола". И в чем здесь суть?"
Герт толкнул дверь и вошел в общий зал. Народу в трактире, занимавшем весь первый этаж, было все еще порядочно. Под потолком плавали клубы табачного дыма, а за столами выпивали с дюжину мужчин или того больше. Ели мало - время-то позднее, - но пили много и, в основном, пиво. Говорили громко, но без неприязни и без пьяного куража. А за дальним столом в одиночестве сидел Зандер. Перед парнем на столе стояла винная кружка, да на керамической плошке лежали горкой крупные темные оливки.
"Не богато!" - отметил Герт, давно уже определивший, что супруги де Бройх, хоть и знатного рода, но люди скорее бедные, чем наоборот.
"Ну, и как ты здесь очутился, парень?"
Они расстались утром, едва войдя в город. Миновали ворота, и караван тут же распался. Все отправились своими дорогами. Уехали куда-то в город и Зандер с Маргерит. Прощались - вполне символично - на маленькой площади с поминальным деревом посередине. Сошли с лошадей, встали лицом к лицу. И тут между ними повисло странное молчание, словно бы и есть, что сказать, но никто первым не заговорит. Возникло напряжение. И настроение… Настроение, как если бы, им всем или, как минимум, некоторым из них расставаться отнюдь не хотелось. Но и вместе остаться не с руки. У каждого свой путь, свои планы, свои обстоятельства. Прощание вышло скомканным, и, уезжая прочь, Герт с сожалением думал, что никогда уже не увидит ни Зандера, ни его красавицы жены.
Но вот ведь как случается! Вернулся в гостиницу, случайно выбранную еще утром, и сразу увидел парня, а, увидев, вполне неожиданно осознал, что вспоминал о нем, почитай, весь день. И когда пил, и когда баб имел, и когда, разомлев от сладкой истомы, шагал по темным улицам назад, в гостиницу.
"Привязался к парнишке", - признал Герт, но мысль "прозвучала" жалко, словно он оправдывался.
И, тогда, Герт подумал, что недостаточно помолодеть телом. В душе-то он, как был стариком, так стариком и остался. И славный паренек этот, Зандер, что понравился ему с первой встречи, по-видимому, не просто стал ему близок и симпатичен, но и обыкновенным образом запал в душу. Он и, разумеется, Маргерит. Они для Герта ведь даже не как дети, скорее, как внуки, при их-то разнице в годах.
"Да, уж история!"
Герт бросил на стойку пару монет, взял кувшин с абрикосовым бренди и два глиняных стаканчика, и пошел через зал к одиноко сидящему за столом Зандеру.
- Доброй ночи, друг! - сказал он, садясь без приглашения, на скамью напротив.
Зандер вздрогнул, поднял голову и удивленно посмотрел на Герта.
- Ты, как здесь? - Сейчас его синие глаза казались совершенно черными.
- Выпьешь со мной?
- Послушай, Карл!..
- Не сейчас! - остановил его Герт, разливая бренди. - Вот выпьем по первой и объяснимся! Идет?
Эта встреча… Герта встревожил вопрос, была ли она неизбежной? Случай ли это, или повод задуматься о неисповедимых путях богов?
- Будем! - поднял он свой стаканчик.
- Будем! - голос Зандера звучал неуверенно, но рука, как и прежде, не дрогнула.
Вот таким он и был, Зандер де Бройх. Мог сомневаться в себе, мог и струсить, что, на самом деле, ничуть не стыдно. Но, когда дошло до дела, обнажил свой солдатский меч и встал против альвов. Простое дело, казалось бы. Но многие ли с честью прошли подобное испытание? Твердость в человеке или есть или ее нет, но рука Зандера тогда не дрогнула. Не дрожала в тот злополучный день и была тверда во время тренировочных поединков, когда выходил против Герта или Шенка, на голову превосходивших его в мастерстве и опыте. Стоял. И этим все сказано.
Выпили, но Герт даже вкуса бренди не разобрал.
- Так что стряслось? - спросил, доставая трубочку.
- Я… Мы не знали, что в Ладжере соберется столько народа… Мы… Я не смог найти нам комнату в гостинице…
- Вот оно как!
Город был переполнен беженцами с Юга, переселенцами с востока, и торговцами, тронувшимися в путь с первыми признаками весны. Великое множество людей, если смотреть правде в глаза, да и цены подскочили.
- А здесь я хотя бы Маргерит пристроил…
- Пристроил? - переспросил Герт.
- В гостинице есть комната с тремя кроватями, - объяснил Зандер. - Когда мы пришли, две уже были заняты.
- Две кровати, две женщины, - пожал он плечами и разом выпил свой бренди.
История обретала смысл, но оставался вопрос, каким образом Зандер и Маргерит оказались этим вечером именно в "Трех колоколах"?
"Сколько в Ладжере гостиниц? - спросил себя Герт, наблюдая за тем, как переживает юноша прохождение жидкого огня через пищевод. - Сотня? Две?"
- А ты, стало быть, решил пересидеть ночь на лавке?
- А куда деваться? Хозяин обещал, что не прогонит, если я закажу вино…
- Тоже верно! - согласился Герт. - Но тебе, Зандер, сказочно повезло! Мы с Шенком еще с утра заняли здесь комнату, но Шенк сегодня…
- Ну, как бы это сказать? - неожиданно смутился Герт, но тут же и вспомнил, что Зандер юн годами, но не опытом. - Впрочем, чего это я? Ты же женат. Сам должен понимать! В общем, он ночует в другом месте. И его половина кровати, соответственно, пустует. Так что, милости прошу!
- Ты приглашаешь меня спать с тобой?
- Ну, да! - кивнул Герт. - Именно это я тебе и предлагаю. Еще по одной?
И он снова разлил бренди.
На этот раз он все-таки почувствовал его вкус.
"Не противно!"
Герт раскурил трубку и взглянул с сочувствием на закашлявшегося паренька.
- Учись пить, Зандер! - сказал он, пыхнув трубкой. - В жизни пригодится никак не меньше фехтования.
Зандер не ответил, только помотал головой и махнул рукой, мол, оставь меня в покое, и не мешай умирать!
- Ну, ты как? - спросил Герт через какое-то время.
- Я… - но слова не проходили через сжатое спазмом горло.
- Дыши носом! - подсказал Герт. - Еще! Да, не тушуйся, друг! Передо мной тебе нечего стыдиться!
Наконец, Зандер раздышался, утер слезы, катившиеся из глаз, и взял оливку с блюдца.
- Я никогда раньше такого не пил. Это бренди?
- Ну, - выдал Герт древнюю, как мир, сентенцию, - все когда-нибудь происходит впервые. С Маргерит-то тоже, поди, в первый раз непросто было!
- Это мы обсуждать не станем! - твердо остановил его Зандер.
- Ты прав! - сразу же согласился Герт, он и сам бывал щепетилен в вопросах чести. - Не обижайся, Зандер! Я не хотел тебя обидеть. Тем более, не хотел оскорбить Маргерит!
- Принято!
- Тогда еще по одной, и спать?
- Я…
- Да, не волнуйся ты так! Если понадобится, я тебя сам до кровати донесу.
- Голова кружится, - признался паренек.
- У меня тоже! - Герт подхватил кувшинчик и плеснул понемногу в каждый из двух стаканчиков. - Но мужская пьянка, Зандер, тем и хороша, что мы пьем и пьянеем, не опасаясь последствий. Среди своих и сблевать не стыдно, это я тебе, как старший товарищ говорю. Как друг. И как… как соратник! Будем!
- Будем! - ответил Зандер.
Сейчас, после слов Герта, он выглядел куда увереннее, чем минуту назад. Только лицо раскраснелось. Да заблестели глаза, принявшие цвет синей стали.
- Будем! - повторил Герт.
И они выпили.
- Ты мне лучше расскажи, Зандер, если это не секрет, откуда вы с Маргерит родом? - Вопрос этот возник у Герта еще при первом знакомстве. - Ведь, не из Суры же? Так?
- С чего ты взял? - вскинулся Зандер.
- Выговор у вас не сурский, - объяснил Герт. - Я бы сказал, фряжский. Но если так, то вы должны быть с крайнего юга, или уж из северного Чеана. Что скажешь?
Его несло, что не удивительно, если учесть, сколько он выпил за этот длинный день. Но, с другой стороны, этим и хороши мужские пьянки в узком кругу: никто тебя не осудит, что бы ты не сказал. Максимум, вызовут на дуэль.