Взяв напрокат машину, Шеррис на автопилоте двинулась мимо городков, епархий, капищ, анклавов, фамильных владений и прочих достопримечательностей Внутреннего Удеста. Затем, добравшись до трассы, промчалась, минуя деревни, фермы и вересковые пустоши Внешнего Удеста, к побережью. Погода резко поменялась, причем отнюдь не в лучшую сторону. Облака превратились в тучи, заслонившие не успевшее подняться солнце, и Шеррис приходилось ехать в плотных желто-серых сумерках. Мелко накрапывавший дождик превратился в бурю. На подступах к Дому дорогу Шеррис преградило врытое в землю звено огромной цепи; слева от узкого проезда виднелись полуразвалившиеся сторожевые здания. Справа - пестрое скопище грустно провисших старых палаток. Пришедший с севера шквал резвился среди холмов; низкие тучи зависли над песчаными обрывами, окружавшими ворота.
Возле ворот толпилась небольшая очередь. Обычные просители, надеющиеся на чудо. Мужчины и женщины, измождённые, с тусклыми глазами. Шеррис подъехала вплотную к горстке паломников, сигналя, чтобы те расступились. Угрюмый страж в насквозь промокшем пятнистом берете подошел к машине, направив на Шеррис карабин.
- Ваше имя! - брезгливо процедил он, оглядывая блестящий от дождя турбинокар.
- Шеррис.
Страж презрительно ухмыльнулся.
- Полное имя!
- Шеррис, - повторила она с улыбкой. - Я думала, о моем приезде знают.
Охранник явно колебался. Он отступил назад.
- Подождите здесь, - и добавил, - госпожа.
Страж исчез в будке.
Через пару секунд, на ходу застегивая китель и пытаясь нахлобучить на голову берет, появился капитан. Всплескивая руками и кланяясь, капитан подбежал к машине и заглянул в окно. Страж держал над ним зонтик.
- Госпожа, здесь так редко бывают титулованные особы!.. Я весьма огорчен… мы не привыкли к таким именам, как ваше… Если б вы знали, с каким сбродом приходится иметь дело… Покорнейше прошу показать ваши документы… Да, конечно же дворянский паспорт… благодарю, благодарю. Превосходно. Благодарю вас. Это, осмелюсь вам доложить, большая честь для нашего гарнизона…
- Да не стой же ты столбом, солдат. Ворота!
Подъем по песчаному склону, спуск в низину с разрушенными, опустевшими поселками, затем - путь по изрезанной каналами пустоши к каменистому берегу залива заняли еще полчаса. Когда Шеррис достигла широкой площадки, в которую упиралась дорога, шквал прекратился. Площадку покрывали куски проржавевшего железобетона. Они валялись беспорядочно, словно листья, опавшие с гигантского дерева. Внизу, в форме неровного полукруга, плескался Песчаный залив. Его разделяла дуга широкой каменной дамбы, половину которой занимала мрачная громада Дома у Моря. Серая галька обнаженных склонов бухты пестрела бурым и коричневым: разлагающиеся морские водоросли вперемешку с разным хламом, что постоянно выбрасывало на берег море, в беспорядке валялись на камнях.
Шеррис вышла из машины, прихватив с собой рюкзак. Холодный ветер немедленно вцепился в одежду и волосы. Пришлось доверху застегнуть старую дорожную куртку и натянуть перчатки.
Рядом с Домом по обе стороны дамбы возвышались два гранитных обелиска. Между ними была натянута невероятно толстая ржавая железная цепь, преграждавшая дорогу любому виду транспорта. Порыв ветра донес вонь гнилых водорослей, отчего у Шеррис даже дыхание перехватило.
Она посмотрела вверх. На самых высоких башенках и зубцах стен Дома горели узкие прожекторы, еще больше подчеркивавшие темноту сумрачного неба. Шеррис уже была здесь два раза, и в обоих случаях дождь и мгла позволяли разглядеть лишь нижние полсотни метров громадного строения. Но сегодня Дом, подпирающий вершиной облака, был виден целиком, высота здания достигала трехсот метров. Замотав рот и нос шарфом, Шеррис закинула рюкзак на плечо и стала пробираться меж обломков ржавого железобетона наверх. Затем перешагнула через железную цепь и, прихрамывая, но быстро, начала спускаться к Дому по бугристой поверхности дамбы.
Ладно, хоть дождь перестал, сказала она самой себе.
Дом у Моря, по всей вероятности, был столь же стар, как сама голтарская цивилизация. Поговаривали, что древняя крепость, или храм, на руинах которого и вырос Дом у Моря, стоял здесь еще до начала Первой Войны. Прошло около миленниума, и развалины постепенно обросли новыми стенами, башнями, внутренними двориками, парапетами, лестницами, складами и прочим.
На прочной кладке серых стен была начертана история всей планеты, а может, и всей системы. Зубчатые башни и крепостные валы храбро сражались со временем. Резные спиральные колонны покрывали каменные и металлические барельефы с изображениями богов, идолов и различных религиозных символов, значение большинства которых было утрачено много столетий назад. В разные времена многочисленные обитатели Дома оставляли память о своих политических и религиозных деяниях, воплощая их в статуях и высоких триумфальных арках. Когда-то здесь процветала торговля; толпа заполняла пристани, доки, порталы. Теперь от былого великолепия остались лишь пробитые купола да ржавеющие, пришедшие почти в полную негодность коммуникационные антенны.
Нынешние обитатели Дома, Печальные Братья, являлись приверженцами одной из многочисленных тайных религий древнего Голтара. Они хозяйничали в Доме около пятисот лет, хотя упорно утверждали, что жили здесь чуть ли не с первых дней. Все они были мужского пола и провозглашали воздержание, умеренность во всем и абсолютную покорность воле божьей. По голтарским традициям Братья жили коммуной отшельников, правда, время от времени допускали мирских ученых в скопившиеся за целый миленниум богатейшие библиотеки, архивы и хранилища Дома. Дабы не потерять репутацию "вселенской" церкви, Братья иногда приглашали в Дом монахов других конфессий. В Доме содержались несколько заключенных, преступивших те или иные церковные законы. Вообще же гости отнюдь не приветствовались.
Шеррис имела доступ в Дом. Шесть лет назад ее сводная сестра Брейганна в одиночку попыталась стащить у Братьев "Универсальные Принципы" - одну из самых легендарных Уникальных Книг системы. Брейганне не повезло: ее поймали и заточили в Доме. Шеррис, как ближайшей родственнице, позволяли навещать сестру.
С присущим им чувством мрачной иронии Братья назначили выкупом за освобождение Брейганны те самые "Универсальные принципы". При этом осталось непонятным, либо они не смогли найти книгу и надеялись получить ее таким образом, либо уже нашли, сделав тем самым условия освобождения принципиально невыполнимыми.
Мощеная дорога уперлась в полу-обвалившуюся арку главного входа - единственного проема в сплошной гранитной стене Дома. Карниз с бойницами нависал над пастью ворот, словно гигантская вставная челюсть. Вход был плотно закупорен ржавой, как и все здешнее железо, дверью метров десяти как в высоту, так и в ширину. Сооружение грозило вот-вот рухнуть прямо на голову незадачливому посетителю.
Шеррис нагнулась и подняла с потрескавшейся спины дамбы большой камень. Она несколько раз что есть силы ударила камнем по недрогнувшей поверхности двери. Стук получился глухим и слабым. Ветер подхватил и унес пыль и чешуйки ржавчины. Шеррис бросила камень, рука заныла.
Минуту спустя она услышала шорох и лязг металла. Затем все стихло. Подождав еще с минуту, Шеррис со злостью вновь схватила камень и грохнула по двери. Потирая ладонь, она посмотрела вверх, в надежде разглядеть в темных бойницах человеческие лица или хотя бы телекамеры.
Через некоторое время лязг возобновился.
Неожиданно в двери примерно на уровне груди открылось зарешеченное отверстие. При этом опять полетели хлопья ржавчины. Шеррис наклонилась к решетке.
- Кто там? - раздался из темноты высокий скрипучий голос.
- Отворите, - велела голосу Шеррис.
- Ха! "Отворите"! Как твое имя, женщина?
Шеррис сдвинула с лица шарф.
- Шеррис.
- Полное и…
- Это и есть мое полное имя. Я гнилая аристократка, понятно? А теперь дай мне войти, слизняк.
- Что-о? - проскрежетал голос.
Отверстие вновь закрылось. Шеррис выпрямилась, засунула руки в карманы. Дверь вздрогнула и заскрипела, в ней появилась и стала расти щель. Проем оказался достаточно большим, чтобы можно было пройти, пригнувшись. В щель на Шеррис свирепо глядел человечек в грязной рясе с нахлобученным на голову капюшоном. Прежде чем он успел что-либо сказать, Шеррис помахала своим паспортом прямо перед его бледным посеревшим лицом. Монах молча посмотрел на документ.
- Ну, что уставился? - обратилась к нему Шеррис. - Я же здесь не впервые. Мне надо поговорить с синьором Джалистером.
- Прямо сейчас? Нет, вам придется подождать. Он… - начал было монашек, потихоньку прикрывая дверь. На его руке болтался наручник.
Шеррис шагнула вперед, просовывая сапог в сужающуюся щель.
Почувствовав какое-то препятствие, Печальный Брат глянул вниз. Глаза его сделались круглыми.
- Убери… свою… нечистую… женскую ногу прочь от…
Тут он поднял глаза и уперся взглядом прямо в дуло револьвера. Шеррис приставила оружие к носу привратника. Тот осторожно скосил глаза.
Звеня цепью, он медленно отворил дверь и прокаркал: Пойдите.
На кончике его короткого носа отпечатался белый кружок.
- Но, сэр! Она мне угрожала!
- Не сомневаюсь. Впрочем, ты цел и невредим, младший брат. Так что не стоит впредь приводить мне подобные аргументы без достаточных на то оснований. Возьми у леди Шеррис оружие под расписку, проводи нашу гостью в Галерею и снабди ее цепью для гостей. Немедленно!
Синьор Джалистер развернулся к Шеррис; его лысина сверкала в тусклом свете пыльной лампы. На широком лоснящемся лице появилась тонкая улыбка.
- Леди Шеррис, ваша сестра ожидает вас в Зале Горестей.
- Сводная сестра, - поправила его Шеррис. - Спасибо.
Лицо Джалистера вновь приобрело обычное кислое выражение.
Шеррис вручила свой револьвер грозно нахмурившемуся привратнику. Тот осторожно взял оружие и кинул в ящик. Затем быстро нацарапал на кусочке пластика несколько слов и протянул его Шеррис.
- Так-то, женщина, - проворчал монах. - Мы обязательно подберем для тебя красивую и тяжелую цепь. Да-да.
Он вышел, бормоча что-то себе под нос. Его цепь волочилась по прорезанной в стене колее.
Защелкнув на правом запястье Шеррис наручник, маленький монах с трудом подтащил и прикрепил тяжелую железную цепь к стене, подергав для пущей надежности.
- Вот так, - пробурчал он. - Это не даст вам сойти с пути истинного. Не так ли, госпожа?
Она равнодушно посмотрела на массивный иссиня-черный наручник и пробежала пальцами по грубым звеньям цепи.
- А знаешь, - понизив голос, она улыбнулась монаху, - ведь некоторым подобное обращение весьма по вкусу!
Она подмигнула.
Глаза Печального Брата расширились. Опустив на лицо капюшон, он указал дрожащей морщинистой рукой вглубь длинной, слабо освещенной галереи.
- Вон! Убирайся с глаз моих! В Зал Горестей, да падут они на твою голову все разом!
Дом у Моря по сути своей был тюрьмой. Каждый обитатель Дома, начиная со старших аббатов и заканчивая самым последним из пленников, носил цепь с наручником. Каждая цепь заканчивалась четырьмя колесиками, которые ездили по двойной колее с рельсами, вделанными прямо в каменные стены коридоров, келий и даже в наружную кладку Дома. Обычно колеи проходили по стенам, хотя зачастую пересекали полы, потолки, а порой, если возникала необходимость пересечь обширное открытое пространство, даже тянулись по специальным балюстрадам с перильцами. Весь лабиринт рельсов составлял единую систему.
Самая глубокая колея принадлежала старшим Братьям. Их цепи были сделаны из различных, в зависимости от места обладателя в иерархической структуре Дома, драгоценных металлов.
Наиболее удаленная от центра колея предназначалась для посетителей и некоторых особо уважаемых преступников. Здесь цепи были собраны из звеньев толщиной в два пальца.
Рельсы, находящиеся ближе к центру, принадлежали младшим братьям и послушникам. Заключенные строгого режима носили кандалы на лодыжках; каретки их цепей были более прочными. Попадались и несчастные, попросту прикованные к стенам своих темниц.
Бытовали легенды о том, что где-то в Доме - то ли глубоко внизу, то ли, наоборот, высоко наверху - существуют места, где нет цепей, и там, за потайными дверями, синьоры ведут невероятно распутную жизнь. Но в Доме у Моря ни у кого не возникало желания проверять, так ли это на самом деле.
Позвякивая цепью, Шеррис шла по темному коридору. Ей помнилось, что он вел в Главный зал.
По дороге ей встретился послушник, который волок в прачечную узел с бельем. Его цепь передвигалась по той же колее, что и у Шеррис. Слуга остановился возле развилки, перепел свою цепь в верхнюю колею и, нетерпеливо притопывая, ждал, когда Шеррис поравняется с ним. Она подошла, наклонила голову и проскользнула под его цепью, а он передвинул цепь обратно в главную колею и, покряхтывая, засеменил своей дорогой.
На полу остался лежать выпавший из узла грязный носок. Шеррис обернулась, чтобы окликнуть монаха, но тот уже исчез в полумраке.
Зал Горестей был огромен, мрачен, холоден и тих. Потолок терялся во тьме высоко над головой. Стены, насколько хватало глаз, покрывали пыльные флаги и выцветшие знамена. Здесь попахивало склепом. Шеррис начала бить дрожь; войдя в зал, она снова замотала нос шарфом. Цепь скрежетала по вырезанной в каменном полу колее, словно гигантское ползучее насекомое.
Брейганна сидела в каменном кресле с высокой спинкой возле массивного гранитного стола, который смог бы служить фундаментом для небольшого домика. Такая же, как у Шеррис, цепь лежала на противоположной стороне в семи метрах от Брейганны. Под невидимым потолком светился стеклянный шар. Из запыленного скособоченного окошка сочился неяркий болезненно-желтый свет.
Суровое лицо Брейганны было бледным, бледнее, чем помнилось Шеррис. Волосы скручены в тугой узел. На Брейганне болталось широкое сине-серое платье-рубашка из какой-то грубой, толстой ткани.
Шеррис села на свободный каменный стул. Ноги свисали, не доставая до пола. Темные глаза Брейганны устремились на Шеррис.
- Здравствуй, - произнесла Брейганна.
Ее голос звучал глухо и слабо. Казалось, ничто не должно нарушить абсолютную тишину зала.
- Привет, Брейганна, - кивнула Шеррис. - Как ты?
- Я - здесь.
- А кроме этого? - спокойно спросила Шеррис.
- Здесь нет ничего, кроме этого.
Брейганна положила руки ладонями вверх на холодную гладкую поверхность стола.
- Что тебе опять понадобилось? Они, кажется, говорили мне, но я забыла.
Брейганна была младше сестры на два года, шире в кости и пониже, чем Шеррис. Глубоко посаженные глаза некогда светились упорством и силой, но сейчас казались потухшими и измученными.
- Мне надо отыскать Синуджа, - сообщила Шеррис. - И… наверно, ты сможешь помочь мне еще кое в чем. Речь идет о Реликвии.
- Чего ты хочешь от Синуджа? - настороженно осведомилась Брейганна.
- Гакха добились своего. Они получили Лицензию и вот-вот начнут охоту. Я хочу, чтобы Синудж был на моей стороне.
Брейганна презрительно усмехнулась.
- Желаю удачи.
- Если он не согласится иметь дело со мной, Гакха заставят его работать на себя. Они его используют, чтобы поймать меня.
Глаза Брейганны округлились.
- А может, это придется ему по душе.
- Возможно. - Шеррис пожала плечами. - А может, и нет. Но мне в любом случае необходимо его предупредить. Когда Гакха обнаружат, что я улизнула, они наверняка заявятся к нему. - Она подчеркнула свои слова кивком. - Ты - единственный человек, который точно знает, где Синудж.
- Я шесть лет не видела Синуджа, - возразила Брейганна. - Они не пускают сюда бывших возлюбленных. Они пускают только тех, кого тебе не хочется видеть, чье присутствие причиняет боль.
Ее рот скривился в безрадостной усмешке.
- Но вы же поддерживаете связь, - сказала Шеррис. - Он тебе пишет.
Брейганна улыбнулась, так, словно ей очень давно не приходилось делать этого.
- Да, он пишет. Самые настоящие письма, на самой настоящей бумаге. Это так романтично…
Улыбка-гримаса стала еще шире. Уголки сухих губ треснули.
- Письма приходят из Города Слухов.
- А живет он тоже там?
- Да. Я думала, ты знаешь.
- Но где именно?
- Неужели его имени нет в справочнике? - Брейганна вновь улыбнулась.
Шеррис нахмурила брови.
- Брей, искать кого-то в Городе Слухов - все равно что иголку в стоге сена, и ты прекрасно об этом знаешь. Там полным-полно кварталов, которые даже не электрифицированы.
Улыбка Брейганны стала холодной.
- А кто же в этом виноват, Шеррис?
- Брей, просто скажи мне, где Синудж.
Брейганна пожала плечами.
- Понятия не имею. Я посылаю письма до востребования.
Она уперлась взглядом в поверхность стола. Улыбка как-то померкла.
- Он так одинок, - тихо произнесла Брейганна. - Любовниц у него наверняка хватает, но в письмах сквозит одиночество.
- И ни в одном из его писем нет ничего, что бы…
Брейганна резко вскинула голову.
- Эхо-стрит, - вдруг сказала она. - И не говори ему, откуда ты узнала.
- Хорошо.
Брейганна поежилась. Ее руки бессильно соскользнули со стола на колени. Она замялась.
- Ну, что еще?
- Сведения о Реликвии.
- Что ты имеешь в виду?
- "Универсальные Принципы".
Откинув голову, Брейганна от души расхохоталась. Через секунду откуда-то сверху донеслось слабое эхо. Поморщившись, Брейганна прикрыла рот ладонью.
- Бог ты мой! Мне это припомнят.
Она покосилась на сестру.
- Ты хочешь заняться поисками "Принципов"?
- Да.
- Что ж, это цена моего освобождения, - произнесла Брейганна. - Тебе хочется сделать мне приятное, Шеррис? - саркастически вопросила она. - Как это мило с твоей стороны.
- Мне они тоже не помешают, - ответила Шеррис. Она с удивлением заметила, что старается понизить голос, хотя не имело ни малейшего значения, подслушивают их хозяева Дома или нет. - Меня интересуют некие… побочные сведения, которые предположительно могли бы помочь в поисках. Если я их получу, то обещаю, что обязательно отдам книгу Печальным Братьям. Ты сможешь выйти отсюда.
Закатив глаза, Брейганна театральным жестом прижала ладонь с растопыренными пальцами к груди.
- С чего ты взяла, что я в состоянии тебе помочь? - спросила она нарочито громко.
Шеррис скрипнула зубами.
- Потому что, - медленно проговорила она, - во время моего предыдущего визита ты сообщила, что тебе разрешают пользоваться библиотекой. Ты сказала, что напала на след. И…
- Именно - сверкнула глазами Брейганна. - И я послала тебе, - прошипела она, - письмо.
Подозрительно оглядевшись по сторонам, она придвинулась ближе.
- Я написала тебе, что обнаружила способ, - прошептала Брейганна. - Способ отыскать эту книгу.