Шеррис вздохнула. Она хорошо помнила это письмо, написанное от руки едва разборчивым почерком, оно было полно диких причудливых обвинений, бессвязных политических рассуждений и неудобоваримых псевдо-религиозных тирад. Слова об утерянной книге совершенно затерялись под нагромождением маниакальных нападок на политико-правовую систему вообще и на Всемирный Суд - в частности. Тогда Шеррис отнеслась ко всему этому как к совершеннейшей ерунде.
- Верно, Брей, - вздохнула она. - А я ответила тебе, что Реликвии меня больше не интересуют.
- Но ведь я объяснила тебе, что найти книгу можешь только ты! - выпалила Брейганна.
Шеррис кивнула, глядя в сторону.
- Да, конечно.
- И ты, конечно, мне не поверила.
- Но никто, кроме тебя, не думал, что книга находится здесь.
- Скорее всего это именно так, - страшным шепотом сообщила Брейганна. - Возможно, они все здесь: "Принципы", "Гностицизм", "Анализ Великих Путешествий" - все! Все до единой чертовы книги, которые когда-либо существовали на Голтаре и были утеряны более десяти тысяч лет назад. Миллионы уникальных сокровищ похоронены здесь, забытые и заброшенные, гниют в этой громадной навозной куче.
Она слабо улыбнулась.
- Я не смогла их найти, но они все могут быть здесь. Даже сами Братья и то не знают об этом. Дом полон секретов, о которых они и не догадываются.
- В этом я не сомневаюсь. - Шеррис постукивала пальцами по столу. - Теперь…
Брейганна прищурилась.
- Нам обеим известно, что скрывается в этой книге. Что ты собираешься делать с этим?
- Отдам Гакха. - Шеррис усмехнулась, оглядев мрачные тени в углах. - Мы с ними сойдемся в цене.
Она вновь устремила свой взгляд на Брейганну.
- Итак, чем ты меня порадуешь? Что ты знаешь такого, о чем…
- Кровная клятва, - проговорила Брейганна.
Шеррис нахмурилась.
- Что?
- Кровная клятва, - повторила Брейганна. - Круг близких помощников и слуг деда находился, можно сказать, у него в рабстве. В их генетический код были встроены определенные программы поведения.
- Я знаю. Поэтому Всемирный Суд так и накинулся на него.
- Э-хе-хе, - вздохнула Брейганна. Глаза ее сверкнули. - Да, доберись он до кого-нибудь из судей… или до помощников шефа одной из Корпораций… - Она покачала головой.
Шеррис вздохнула в ответ.
- Это ведь незаконно.
- Само собой, незаконно, - кивнула Брейганна. - Полный запрет. Они бы не сняли его даже в случае войны.
Она затараторила:
- Но старый мошенник надежно украл информацию. Когда он узнал, что к нему подбираются стервятники из Всемирного Суда, он укрыл самое ценное там, где найти это под силу только его потомкам! - Ее глаза сияли. - Я точно знаю, я видела записи из семейной лаборатории. Они здесь!
Она передвинулась на самый край сиденья, опершись локтями на стол, и перешла на шепот:
- Братья прибрали к рукам многое из дедова добра, как сороки, но ничего не использовали. Их, по-видимому, не слишком заботит внешний мир. Они все забрали чисто инстинктивно… и теперь это вот уже пятьдесят лет лежит здесь и разрушается. Только я смогла это обнаружить!
Шеррис подалась вперед.
- Что? - спросила она, пытаясь ничем не выдать своего волнения.
- Тайну! Все тайны! Все Реликвии, которые он нашел, - и те, что он успел собрать, и те, что только выследил. Их местонахождение запрограммировано в его слугах, и расшифровать код можем мы!
Шеррис откинулась на спинку стула.
- Ты уверена?
- Конечно!
Болезненно искаженное лицо Брейганны наклонилось к столу, кулаки постукивали по гладкому граниту, так что железная цепь гремела и звенела.
- Эти секреты передаются по женской линии, - прошипела Брейганна. - Это все, что мне известно. Но я не знаю, относится ли это ко мне. Когда я родилась, дед уже ожидал суда, он мог не успеть дать своим врачам соответствующие указания. Но ты-то должна была унаследовать эти гены от своей матери. Если только их не уничтожила радиация и твоя драгоценная СНС.
Шеррис нетерпеливо отмахнулась.
- Нет проблем. Но что мне надо сделать?
Брейганна вдруг встрепенулась, привстала и огляделась по сторонам.
- Обещай, сразу же, как только прочтешь то, что тебя интересует, отдать книгу Братьям!
- Обещаю.
- В самом деле, обещаешь? Я скажу об этом Синуджу.
Шеррис торжественно подняла руку.
- Смотри. Я обещаю.
Брейганна наклонилась вперед, так, что ее щека коснулась поверхности стола.
- А что касается "Принципов"… - прошептала она, - …Бэнсил Дорни.
- Как? - не расслышав, переспросила Шеррис. - Тансил…
- Нет, не Тансил! Мужчина, Бэнсил. Бэнсил Дорни из Венарсаля.
- Хорошо, - кивнула Шеррис. - Мне просто спросить у него?
Брейганна внезапно хихикнула и тут же совсем по-девчоночьи зажала рот ладонью.
- Нет, Шеррис. - Она усмехнулась. - Не просто спросить.
- А что же?
- Вы должны обменяться жидкими телесными субстанциями.
- Что? - Шеррис откинулась на спинку стула.
Ее сестра опять хихикнула, продолжая нервно озираться.
- Ох, - произнесла она, стирая с лица усмешку. - Хватит и одного поцелуя. Правда, тебе придется его укусить. Или поцарапать, предварительно послюнив свой палец. Короче, повредить его кожный покров.
Она подавила очередной смешок.
- И, по-моему, это должно произойти публично. Разве тебе не нравится?
- Ты серьезно? - подозрительно спросила Шеррис.
- Абсолютно. Да и что ты теряешь, Шеррис? Ты всегда питала слабость к низшим классам, не так ли?
- Да, черт возьми, особенно к их домашним животным.
- Бэнсил Дорни, - прошипела Брейганна. - Смотри не забудь!
- Клянусь своей многократно утраченной честью.
- Шеррис! Здесь нет ничего смешного! Неужели тебе невдомек, в чем нуждается наш мир? К чему наша семья стремится вот уже много поколений? Чего достиг Горм, а мог бы достичь и Джейс, будь у него время и немного удачи.
Шеррис прикрыла глаза.
- Ты просто самодовольная дуреха, Шеррис! И ничего не желаешь понимать! Такая же, как и все прочие: прижала уши и ждешь, когда удав подберется поближе. Сколько можно ходить по замкнутому кругу? Нищета, словоблудие, никчемное существование! Корпорации, Университеты, Церкви, Суды - они все прибрали к своим цепким рукам! Что происходит? Все застоялось, как в болоте, царит маразм! - Брейганна перешла на крик. - Мы должны сами управлять своей судьбой! Нам нужны Реликвии - это наши знамена, наша точка опоры, наше оружие, наконец! Круг должен быть разорван! Нам необходимы солдаты, а не присяжные! Один-единственный сильный духом человек, не важно, мужчина или женщина, в состоянии положить конец бесконечной мягкотелости и компромиссам!
- Брей… - Шеррис открыла глаза. Она вдруг почувствовала себя очень усталой.
- Когда мы вышли в космос? - вопила Брейганна, не замечая, что ее цепь сползла на пол и гремит по каменным плитам. - Семь тысячелетий назад! - провозгласила она, поднимаясь на ноги и воздевая руки к небесам. Ее голос эхом отдавался от стен зала. Шеррис услышала, как где-то зазвенел звонок. - Семьдесят веков, Шеррис! Уже семь миленниумов барахтаемся в этой разнесчастной системе, переползая от булыжника к булыжнику, теряя по дороге крупицы оставшихся знаний! Половина из того, чего мы некогда достигли, кажется нам теперь чем-то вроде колдовства!
Брызги слюны летели изо рта Брейганны, поблескивая в тусклом желтоватом свете.
- Эволюция стоит на месте! Нас втянули в трясину вырождения, но мы вырвемся на свободу!
Краем глаза Шеррис заметила за спиной сестры какое-то движение. Послышалось торопливое позвякивание.
- Брей… - Она попыталась усадить сестру обратно.
- Разве ты не видишь? Мы ползаем в пыли, в то время как должны стремиться к звездам! Сметем же всю эту пыль! - гремел голос Брейганны. - Чаша терпения переполнилась! Начнем все сначала! Декамиленниум близится к концу - пора перестать заниматься всякой ерундой!
За спиной Брейганны выросли фигуры двух дородных монахов, одетых в грубые белые хламиды. Шеррис встала. Один из монахов отработанным движением с головы до ног обмотал Брейганну цепью и стащил с каменного сиденья (на лице той появилось неожиданно радостное выражение; глаза закрылись), в то время как второй натянул ей на голову поблескивающий мешок. Послышался тихий вздох; мешок раздулся, потом вновь съежился. Первый монах снял мешок, и Брейганна повисла у него на руках. Братья запаковали ее в некое подобие узкого спального мешка с двумя застежками и, звеня цепями, поволокли прочь. Вся операция заняла не более десяти секунд. За это время монахи ни разу даже не взглянули на Шеррис. Та в оцепенении проводила их взглядом.
Троица растворилась в сумраке. Звяканье стихло. До слуха Шеррис доносилось только постанывание ветра где-то высоко над головой. Поежившись, она взяла свой рюкзак и побрела через темный зал обратно.
Голографическое изображение синьора Джалистера в углу кельи привратника во весь рост улыбалось с экрана.
- Гм. "Принципы" - нам, а вашей сестре - свобода…
- Сводной сестре.
- Разумеется, разумеется. - Синьор задумчиво погладил свою округлую щеку.
- Что ж, я сообщу братии о вашем предложении, леди Шеррис.
- Спасибо.
- Вы, конечно, понимаете, я не могу гарантировать, что мы его примем. Мы обычно не финансируем контракты, связанные с Реликвиями. Наш Орден отнюдь не богат; одно это великолепное древнее здание во что обходится… Вы должны меня понять. Но данное предложение будет, несомненно, воспринято всерьез. Надеюсь, мы с вами достигнем взаимопонимания.
- Тогда я позвоню вам, - сказала она голограмме.
- Как пожелаете. Не дадите ли вы нам несколько дней на обсуждение вашего проекта?
- Я позвоню через четыре дня. Этого достаточно?
- Превосходно, леди Шеррис. Весьма сожалею, что не выпало возможности поговорить с глазу на глаз.
- Возможно, как-нибудь в другой раз.
- Конечно, конечно. - Джалистер степенно кивнул. - Гм. Ну что ж, тогда желаю всего наилучшего, леди Шеррис. И ради Бога: сообщите брату привратнику, что он может вновь занять свою келью.
- Непременно. До свидания.
Шеррис открыла дверь. Маленький привратник угрюмо стоял возле дверцы в главных воротах. В руке он осторожно держал револьвер. Когда Шеррис спустилась к монаху, экран в келье погас.
- Возьми. - Она отдала привратнику пластиковую расписку.
- Забирай оружие и выметайся, - ответил привратник.
Широко распахнув дверцу, монашек указал наружу. В проем ворвался ветер пополам с дождем; ряса привратника захлопала.
- Поторопись, женщина. Уноси отсюда свою дьявольскую плоть!
Шеррис шагнула было к двери, но остановилась, глядя на монаха.
- А знаешь, - сказала она, - ты слишком хороший швейцар для здешней дыры. Хочешь, замолвлю за тебя словечко в удестском отеле?
- Оставь свои остроумные замечания при себе, шлюха!
- А вот этого тебе, право, не стоило говорить.
- Убирайся, сука кровящая!
Шеррис покачала головой, стоя на пороге.
- У меня течек не бывает. - Она обворожительно улыбнулась. - Ты кастрат?
Привратника перекосило.
- Нет! - пролаял он.
Шеррис с размаху пнула ногой тяжелую грязную рясу, стараясь попасть в пах. Согнувшись пополам, монах упал на каменные плиты внутреннего дворика. Он хрипел и гремел своей цепью.
- Ну, надо же. - Шеррис шагнула в холод и дождь. - Значит, я таки ошиблась.
Она шла прочь по широкой серой загогулине дамбы. Дождь сек лицо, и невыносимо вонючий ветер трепал волосы. Внезапно Шеррис с удивлением осознала, что за последние двадцать часов, после восьми лет мирной обыденности, она уже успела отправить в нокаут двоих мужчин.
Жизнь опять становилась интересной.
Глава 3
Эхо-стрит
Примерно десять процентов всей суши Голтара занимали автономные образования, или, проще говоря, страны. Остальные девяносто назывались Свободные Земли, в которые входили вольные города, лесопосадки, заповедники, территории возможных предприятий, коллективные фермы, епархии, резервации, где размещались арендованные землевладения, кланы, поселения Реликторных общин, посольства, дипломатические службы, занимающиеся контрактами, протектораты лоббистов всех мастей, религиозные миссии, санатории, анклавы сект Объединенного Мира, школы, колледжи, больницы, частные общественные военные училища, а также незаконно заселенные земельные участки - предмет длившихся веками судебных диспутов. Здесь проходили различные временные пояса, речные, железнодорожные и автотранспортные пути, подземные трассы.
Обитатели этих земель подчинялись не региональным властям или министерствам, а гильдиям, религиозным орденам, научным учреждениям, национальным лидерам, корпорациям и другим управляющим ими по мере сил и возможностей организациям.
И если географическая карта Голтара являлась сравнительно простым отображением разнообразного, но не слишком примечательного рельефа планеты, то политические карты смахивали на территорию фабрики по производству красок после взрыва. Так, хотя территория Удестской провинции была общепризнанна, а город под тем же названием являлся ее официальной и реальной столицей, не существовало ни намека на административные или юридические связи между городом и окружающими его поселениями. А сама провинция платила налоги не Малой или Большой Калтаспиям, а Континентальным Дорожным Властям.
КДВ располагали обширнейшей, правда дорогостоящей, сетью облагаемых пошлиной дорог, простиравшейся от Пояса Безопасности на юге до Поляриса на севере. Возвращаясь из Дома у Моря, Шеррис пролистала на фронтальном дисплее турбинокара список цен за места на дневные и вечерние рейсы стратов, отправляющихся из Международного Удестского порта до Капитоллера (шесть тысяч километров на северо-восток), и решила пока не расставаться с автомобилем.
Последними словами ругая тех, кто начал запутанную судебную тяжбу, остановившую весь воздушный транспорт в Южной Калтаспии, зафрахтованный за последний месяц, кляня КВД за выигранную два миленниума назад битву с железнодорожниками, а также всех отпускников вообще и направляющихся на заседания адвокатов, в частности, Шеррис катила по Пятому шоссе прочь из Удеста.
Главная магистраль растянулась на восемнадцать сотен километров по краю Сепрской равнины. Эшелоны, частные машины и автобусы, идущие с восточного побережья и севера, вливались в транспортный поток на магистрали. Отвесные скалы по обочинам стали меньше.
Шеррис включила автопилот и принялась просматривать на терминале последние новости по всей системе, выискивая любые упоминания о Гакха и остатках Гормова наследства.
По пути ей повстречался передвижной мотель на воздушной подушке. Вкатив машину по трапу в гулкий парковочный отсек огромного судна, Шеррис оставила ее дозаправляться, а сама вышла немного размять ноги. Она бродила по высокой застекленной палубе, провожая взглядом проплывающие мимо далекие поселки и пролетающий мимо транспорт. Эшелоны догоняли мотель с трудом, частные автомобили - так легко, словно громада на воздушной подушке стояла на месте.
Передохнув, Шеррис покинула мотель. Время от времени она переключалась на ручное управление, разгоняя автомобиль до максимальной скорости, так что двигатель ревел, и темные тени туч стремительно проносились под колесами.
К вечеру главная магистраль разветвилась и нырнула в Сепрский туннель. Дневной свет постепенно угас, и, когда дорога привела к Мокрым лесам, стало совсем темно. Шеррис выслала вперед заявку на кабину в другом мотеле и спустя час догнала его. Проскользнув по узкому ущелью, образованному двумя припарковавшимися эшелонами, она поставила машину на стоянку.
Слишком уставшая, чтобы обращать внимание на прелести встретившегося ей в баре смазливого водителя одного из эшелонов, Шеррис заснула в одиночестве в маленькой, тихо покачивающейся прицепной кабинке.
За завтраком она созерцала в окне расстилавшуюся до самого горизонта пустыню. Длинные облака, плывущие над магистралью, исчезали в голубой дымке далеко впереди и походили на оторванный хвост какого-то фантастического зверя.
Пустыня и каменистый перевал Каллиса сменились редким кустарником, кустарник - орошаемыми фермами, а возле Осколья растительность вновь стала пышной. К вечеру на шоссе показались истертые множеством шин разноцветные знаки, говорящие о том, что Шеррис достигла Предместий.
Предместья, равно как и столица - Капитоллер, были обязаны своими потрясающе невыразительным названиями некоему кровавому межнациональному спору. Сей лингвистический диспут имел место так давно, что один из языков успел за это время до неузнаваемости измениться, а другой и вовсе исчез, сохранившись только в считанных базах данных языковедческих факультетов университетов.
На закате Шеррис покинула главную магистраль и выехала на прямое, словно луч лазера, двухполосное шоссе. Дорога шла через готовые ко второй жатве поля, пронзая теплую темноту высоких, в человеческий рост, зарослей. Шеррис врубила радио на полную громкость и стала во весь голос подпевать. Впереди, над ровным горизонтом, замаячили подножия Прибрежной Гряды.
Час подъема на холм по извилистой, как змея, дороге, минуя темные туннели и широкие мосты, мимо садов со склонившимися под тяжестью фруктов деревьями, объезжая немногочисленные городки и еще более редкие поселки, - и вот на холме уже показалась симпатичная, но странноватая деревушка.
Зефла Фрэнк (охарактеризованная однажды Мицем Годзикамой как "почти два метра сплошной чувственности, не лишенные мозгов") неторопливо шла от автобусной остановки по тропинке, петлявшей между приземистыми белеными домиками у самой вершины холма. Ее длинные золотистые распущенные волосы касались подола мини-платья. Зефла шагала босиком, а туфли несла, перекинув через плечо за шнурки.
Ночь была теплой. Из фруктовых садов в долине поднимался сладковатый ветерок.
Зефла насвистывала, задрав голову и глядя на мерцающее небо. Возле горизонта сияла ярким синеватым светом Служанка - вторая из голтарских лун, - словно громадный крейсер, каменный, серебристый, окруженный сверкающей свитой лодчонок-огней: орбитальных поселений и факторий, спутников, зеркал, улетающих и прибывающих кораблей.
Корабли сновали торопливыми светлячками, оставляя за собой поблескивающие следы. Спутники и станции двигались плавно, некоторые - довольно быстро, другие - так медленно, что их можно было принять за звезды, образующие вращающиеся концентрические сферы. Огромные зеркала и жилые поселения висели неподвижными огненными точками на фоне темного занавеса.
И вправду очень красиво, думала Зефла. А свет, излучаемый спутниками, и естественными, и искусственными, кажется мягким и спокойным, даже теплым - несмотря на свою ледяную синеватую бледность. Лунный свет и хламный свет. Хламный свет! Какое грубое, неблагозвучное название для столь красивого явления. И к тому же неточное: куски космического мусора малы, и их нельзя увидеть с планеты. Да и вообще его уже почти весь собрали, спустили вниз и сожгли.