- Может быть, она решит, что одна десятая секунды - слишком долго: ты ведь ей нравишься, девочка! Она скоренько переберет свои записи и отыщет оптимальное решение. А как она это сделала, она, возможно, даже не сумеет рассказать: она стирает все, что ей не приказано запомнить. Думаю, что стирает. Твердой уверенности у меня никогда не было.
Пока мы с Дити вели этот разговор, Джейк и Хильда успели довольно далеко отойти. Когда они остановились и повернулись в нашу сторону, мы заспешили к ним. Шельма крикнула:
- Зебби, так мы идем или не идем?
- Идем, идем, - заверил я ее. - Джейк, у нас примерно три часа. Мы должны вернуться и приготовиться к ночлегу до захода солнца. Правильно я говорю?
- Конечно. После захода солнца температура резко упадет.
- Вот именно. Значит, сегодня настоящей экспедиции не получится. Будем считать, что это у нас тренировка. В полном боевом вооружении, с дисциплиной радиосвязи, у всех ушки на макушке - так, как если бы за каждым кустом прятались Черные Шляпы.
- Здесь нет кустов, - возразила Хильда.
Я сделал вид, что не расслышал.
- Но что означает "в полном боевом вооружении", Джейк? У каждого из нас есть винтовка. У тебя еще этот допотопный армейский пистолет-автомат, он с близкого расстояния уложит кого хочешь - но метко ли ты стреляешь?
- Прилично.
- Насколько прилично это твое "прилично"?
Большинство людей стреляют из пистолета примерно с такой же меткостью, с какой посылают в цель бейсбольный мяч.
- Капитан, я не стал бы целиться дальше чем на пятьдесят метров. Но если на этом расстоянии я прицелюсь, то попаду.
Я открыл рот… и закрыл его. Может быть, мой тесть просто бахвалится? Дити заметила мои сомнения:
- Зебадия, папа учил меня стрелять из пистолета в университетском тире. Я видела, как он упражняется в сшибании мишеней за тридцать метров. И видела, как он промахнулся. Один раз.
- Моя дочь предпочла не сообщать, - вздохнул Джейк, - что по выскакивающим мишеням я по большей части как раз промахиваюсь.
- Папа! "По большей части" означает "более чем в пятидесяти процентах случаев". А у тебя было не так!
- Почти так.
- Шесть промахов. При том, что мишеней было двадцать восемь и…
- Ладно, ладно, лапочка! Джейк, о цифрах с твоей дочерью спорить трудно. Я из моего специального полицейского не палю дальше, чем на двадцать метров. Правда, у меня особые патроны и самодельные разрывные пули, так что результат получается почти столь же смертельный, как у этой твоей гаубицы. Но если придется отбиваться или охотиться, мы будем стрелять из винтовок. Плюс Дитин дробовик. Дити, ты умеешь стрелять?
- Подбрось шляпу в воздух.
- Слишком много шуму. Шельма, у нас на четверых пять стволов, какой из них тебе подойдет?
- Капитан Зебби, я стреляла ровно один раз в жизни, пуля ушла в молоко, и мне отшибло плечо. Лучше пустите меня вперед подрывать собой мины.
- Зебадия, ей можно дать мой пистолет.
- Шельма, пойдешь в середине, понесешь аптечку первой помощи. Ты у нас офицер медицинской службы. Для самообороны возьмешь дамский пистолет Дити. Джейк, нам пора положить эти клинки на место, хватит играть в барсумианских воинов. Обувь походная. Я пойду в своем пилотском комбинезоне, это примерно то же самое, что ваши с Дити тренировочные костюмы - вы, кстати, их и наденьте. Надо бы взять с собой фляги с водой и сухой паек. Только вот фляг у нас нет. Да, Джейк, мы действуем совсем не по книге.
- О какой книге идет речь? - поинтересовалась Хильда.
- Имеются в виду фанташки о межзвездных экспедициях. Там всегда стоит на орбите гигантский корабль-матка, груженный всем на свете, от катетеров до кока-колы, а на планету высаживается разведывательный бот, поддерживающий связь с орбитой. У нас почему-то не так. (Тем больше у нас оснований провести тренировку в условиях, как можно более приближенных к боевым. Кто-то из нас двоих, либо Джейк, либо я, по долгу чести обязан остаться в живых, чтобы заботиться о женщинах и нерожденных детях; уничтожение гнусных Черных Шляп - задача по сравнению с этим сугубо второстепенная.)
- Зебби, что это ты на меня так уставился?
Я и понятия не имел, что смотрю на нее.
- Да вот соображаю, во что тебя одеть, милая. Видишь ли, в одних драгоценностях и духах ты выглядишь превосходно, но этот наряд мало подходит для разведывательной вылазки. Сними это все и убери. Ты тоже, Дити. Скажи, Дити, есть у тебя еще один тренировочный костюм - мы его для Хильды ушили бы?
- Кое-что найдется. Только ушивать придется долго - машинки нет, ничего нет.
- Долго мы не можем. Обойдись булавками. Но ботинки ей найди непременно - самые прочные. Как же ты, Шельма, не захватила с собой что-нибудь вроде сапог, прямо не знаю. Напомни мне, когда поедем за покупками на Землю-без-буквы-J.
- Слушаю и повинуюсь, о могущественный. Разрешается ли сделать парламентский запрос?
- Хильда, - обескураженно спросил я, - что я такого сделал, что ты разговариваешь со мной этим ледяным тоном?
- Дело скорей в том, чего ты не сделал. - Неожиданно она улыбнулась, подняла руку повыше и потрепала меня по щеке. - Ты все делаешь из лучших побуждений, Зебби. Но ты забыл одну вещь. Пока Ая Плутишка стоит на приколе, мы все равны. А ты раздаешь приказы направо и налево.
Я не успел ей ответить: вмешался Джейк.
- Хильда, радость моя, в разведывательной экспедиции действуют те же правила, что на борту в полете. Нам и здесь необходим капитан.
Шельма повернулась к мужу:
- Согласна, сэр. Но позволено ли мне будет обратить ваше внимание на то, что мы еще не вышли ни в какую экспедицию? Зебби советовался с тобой - с Дити и со мной он не советовался. Нас он только опрашивал, да и опрашивать мог бы почаще. А в остальном он только и делает, что распоряжается. Кто мы такие, по-твоему, Зебби? Дурочки-самочки, с которыми можно не считаться?
Если тебя поймали на месте преступления, отдайся на милость суда.
- Шельма, ты права, а я глубоко не прав. Но прежде чем ты вынесешь приговор, я прошу учесть смягчающие обстоятельства: молодость и неопытность плюс долгая верная служба.
- Так не может быть, - вмешалась моя любящая жена, моя неизменная опора в превратной судьбе. - Либо то, либо другое. Твои смягчающие обстоятельства взаимно несовместимы.
Шельма приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в подбородок:
- В случае Зебби совместимы. Тебя все еще волнует вопрос о том, где достать фляги?
- Безусловно!
- Так отчего же ты не спросишь?
- Я спросил!
- Нет, капитан Зебби, не спросил и даже не дал нам времени высказаться.
- Извини, Хильда. Мне приходится думать о стольких вещах сразу.
- Знаю, милый, Шельма это тебе не в упрек говорит. Но надо же было как-то до тебя достучаться.
- Ну да. Бейсбольной битой. Это бейс-больно.
- Потерпишь. Так не подойдет ли на роль эрзацфляги грелка?
Шельма все-таки совершенно непредсказуема.
- Это что же, когда мы уносили ноги, спасая свою шкуру, ты беспокоилась о том, не замерзнет ли эта шкура в постели? И прихватила грелку?
- Две, - ответила Дити. - Одну взяла тетя Хильда, другую я.
- Дити, у тебя по ночам ноги не мерзнут, у меня тоже.
- Слушай, Дити, - сказала Шельма, - он действительно настолько наивен или притворяется?
- Боюсь, действительно, тетя Хильда. Но он трогательный.
- И храбрый, - присовокупила Хильда. - Только немножко отставший в развитии. У него и правда долгая служба не исключает неопытности. Такой уж он у нас.
- О чем это вы? - насторожился я. - Ну-ка, выкладывайте.
- Тетя Хильда имеет в виду, что, когда ты переоборудовал Аю, ты не удосужился установить биде.
- Ох, - сказал я. Никакого более остроумного ответа в голову мне не пришло. - Об этом я как-то не подумал.
- Естественно, Зебби. Хотя мужчины тоже иногда ими пользуются.
- Зебадия пользуется. И папа тоже. Биде, я имею в виду, не грелками.
- А я имею в виду именно грелки, милая. Не исключено, что в качестве офицера медслужбы я сочту нужным поставить капитану клизму.
- Ни в коем случае! - запротестовал я. - Грелки не для этого.
- Для этого тоже. Зебадия, мы взяли с собой соответствующие наконечники.
- Но не взяли четырех дюжих ординарцев, чтоб держать меня за руки и за ноги. Ладно, пора отправляться. А что бы ты, Шельма, мне сказала, если бы я догадался спросить у тебя совета?
- Я бы сказала вот что - только это не совет, а констатация факта: в такую жару и в тренировочном костюме на восемь размеров больше моего я не пойду ни на какую вылазку. Вы, пожалуйста, играйте себе в ковбоев и индейцев, а я посижу в своем уютном кресле и почитаю "Оксфордскую антологию английской поэзии". Спасибо, Джейкоб, что ты ее захватил.
- Хильда, дорогая, я буду волноваться.
- Обо мне волноваться нечего, Джейкоб. Я всегда могу приказать Ае запереть дверцы. А вам я только мешала бы. Вы трое обучены драться, а я нет. - Шельма повернулась ко мне, - Капитан, поскольку я не иду, то мне сказать больше нечего.
Что оставалось сказать мне?
- Спасибо, Хильда. Дити, тебя что-нибудь беспокоит?
- Да, сэр. С тяжелыми ботинками и глухим костюмом я как-нибудь справлюсь, несмотря на жару. Но мне хотелось бы, чтобы вы с папой все-таки взяли свои меч и саблю. Может быть, рядом с винтовками они и правда немногого стоят, но мне будет спокойнее.
- Если бы я шла с вами, - вставила Хильда, - я сказала бы то же самое. Возможно, это просто эмоциональные последствия того, что произошло.
- Боже мой, неужели только вчера? - но, может быть, тут говорит подсознательная логика. Не далее как вчера одними клинками вы одержали верх над человеком - ну, над существом, над гуманоидом, - имевшим огнестрельное оружие и всерьез собиравшимся его применить.
- Капитан, я не хотел оставлять свою саблю, - подал голос Джейк.
- Мы возьмем их, - сказал я. Если есть повод идти при мече - все равно какой повод, - надо идти при мече. - Ну как, все готовы? Мы потеряли целый час, солнце склоняется к закату. Дити, ты хочешь что-то сказать?
- Только одну вещь, Зебадия, - и думаю, что никто меня не поддержит. Я предлагаю никуда не ходить.
- Вот как? Принцесса, ты сказала или слишком много, или слишком мало.
- Если мы сейчас пойдем на вылазку, то ночь придется провести здесь - спать сидя или вообще не спать. Но мы ведь можем пуститься вдогонку за солнцем! Помните, на ночной стороне были огни, похожие на города. На дневной стороне было что-то синее - возможно, море. Мне показалось, что я вижу каналы. Но найдем мы что-нибудь или не найдем, в худшем случае мы просто догоним солнце и сможем выспаться на воздухе при дневном свете, как сегодня.
- Дити! У Аи хватит горючего только на один облет вокруг планеты. Ты что, хочешь истратить весь запас только ради удовольствия спать на свежем воздухе?
- Зебадия, я и не думала тратить горючее.
- Да? А мне так показалось.
- Ничего подобного! Соверши перемещение на три минимума или больше курсом на запад. Мы выйдем из атмосферы и, падая обратно, будем искать внизу объекты, заслуживающие внимания. Войдя в атмосферу, мы перейдем в планирующий полет, но где именно - зависит от того, на что нам захочется посмотреть. Когда возможности планирующего полета будут исчерпаны, ты либо примешь решение сесть, либо совершишь следующее перемещение. У нас огромная свобода действий, Зебадия. Можно прямо сейчас, за каких-нибудь несколько минут, выйти на линию восхода. А можно неделями оставаться на дневной стороне, не приземляясь, не тратя горючего, и осмотреть всю планету от полюса до полюса.
- Ая-то может не спать неделями, а я не могу. Меня хватит самое большее на несколько ближайших часов. В остальном, по-моему, хорошая мысль. Как вы считаете? Хильда? Джейк?
- Значит, право голоса сохраняется за женщинами постоянно? Тогда я за!
- Вы в большинстве, - сказал Джейк, - так что мужчине его право голоса ни к чему.
- Джейкоб! - с упреком сказала его жена.
- Шучу, моя радость. Решение принято единогласно.
- Кто-то отменил результаты нашего голосования, - сказал я. - Вон, поглядите.
Мы все поглядели.
- Что это? - спросила Дити. - Птеродактиль?
- Нет, орнитоптер. Большой.
19. "В ПЕРЕВОДЕ
ОНИ ВЫИГРЫВАЮТ…"
ХИЛЬДА:
Джейкоб крепко прижал меня к себе.
- Зеб, - тихо произнес он, - я не верю.
Он не отрывал глаз (и все мы тоже) от этого механического орнитоптера, летевшего к нам из-за холмов на западе.
- Я тоже, - откликнулся Зебби. - Немыслимое расположение крыльев. Невозможная конструкция. Вон еще один. Третий! Внимание! Подобрать одежду! В корабль! Приготовиться к старту! Живо! Джейк, отстегни саблю и одевайся, быстрее!
Выкрикивая все это, капитан Зебби расстегивал свою собственную портупею и хватал свое шмотье. Я оказалась внутри первой, потому что не тратила времени на одевание, - схватила Дитины ботиночки одной рукой, платье и трусики другой. Уже в кабине я нырнула в трусики, влезла в платье через голову, натянула Дитины кеды.
Сообразив, что сейчас последует команда застегнуть привязные ремни, я привела свой ремень в положение готовности. Снять с себя погремушки, провозглашавшие меня барсумианской принцессой, я не успела, и теперь похоже было, что вся эта мишура отпечатается на мне на веки вечные. Дити тихонько чертыхалась, столкнувшись с той же проблемой. Ей пришлось труднее, чем мне: в тренировочный костюм в одно мгновение не влезешь, хотя она и расстегнула на нем все молнии. Я поправила на ней все украшения и велела ей ни в коем случае их не снимать и застегнуть молнию до подбородка.
- Дити, если они продырявят тебе шкуру, ты это переживешь. А вот если что-нибудь оторвется, да пустится в свободное плавание, да угодит нашему капитану в глаз, то виновницу вздернут на дыбу.
Ее ответ я, в общем и целом, вытерпела, но все-таки некоторые совершенно напрасно думают, что если они большие, то им все можно.
Между тем наши мужчины оказались в затруднительном положении. Место для багажа под пультом управления для нормального взрослого мужчины просто недоступно. Чтобы добраться до него, нужно принять такое положение, которое Джейкоб принять не может, а уж о Зебби и говорить нечего.
Сквернословие Зебби было громогласнее, чем у Дити, но не такое красочное. Мой же возлюбленный молчал, и это означало, что дела его действительно плохи.
- Джентльмены… - сказала я.
- Заткнись, Шельма, - огрызнулся Зебби. - У нас тут ничего не выходит. Дити! Как ты засовывала эти чертовы железки сюда в багажник?
- Это не я засовывала, а тетя Хильда.
- Шельма, можно я извинюсь потом? Эти марсиане окружают нас сейчас! Так оно и было: этих жутких крыломашущих штук налетело не меньше десятка. Одна, судя по всему, собиралась приземлиться.
- Капитан, я это сделаю. Но вообще-то есть простой способ.
- Какой?
- Отцепите ножны от портупей. Клинки в ножнах прекрасно помещаются в багажнике, если один положить острием вправо, другой влево. Только они будут дребезжать, если не проложить их мягкими вещами.
- Пускай дребезжат сколько угодно!
В считаные секунды наши рыцари загрузили свое оружие в багажник. Капитан Зебби занялся своим привязным ремнем и скомандовал:
- Застегнуть ремни, приготовиться к взлету! Шельма, говорил ли я тебе сегодня, что я не только люблю тебя, но и восхищаюсь тобой?
- По-моему, нет, капитан.
- Так вот, восхищаюсь. Безмерно. Офицер по науке, доложить о выполнении приказа!
- Ремни пристегнуты. Спасибо, Зебби.
- Ремни пристегнуты, - доложила Дити. - Дверца задраена.
- Ремни пристегнуты, правая дверца проверена, второй пилот готов, сэр!
- Левая дверца проверена, пилот пристегнулся: мы готовы, и вовремя! Одна машина приземлилась, кто-то выходит. Смотрите-ка! Это люди!
- Или переряженные гуманоиды, - сказал мой возлюбленный.
- Ну… посмотрим. Мы можем взлететь в любое мгновение. Дити, как звучит та новая команда? А, я, п, р, ы, г, да? Больше ничего?
- Так точно.
- Хорошо. Я воспользуюсь ею только в крайнем случае. Возможно, это тот самый "первый контакт", которого так ждет весь мир.
- Капитан Зебби, с какой стати гуманоидам рядиться в людей, если их много больше, чем нас? По-моему, это просто люди.
- Надеюсь, что ты права. Второй пилот, не открыть ли мне дворцу? Жду совета.
- Капитан, открыть двери можно в любой момент. Но если их открыть, то на закрывание уйдет несколько секунд, а с открытой дверцей корабль взлететь не может.
- И то верно. Ая Плутишка!
- Привет, босс. Где ты подцепил этих красоток?
- Ая, проверить, доложить.
- Все схемы проверены, все системы в порядке, горючее ноль целых семьдесят восемь, я в отличном настроении.
- Лазерную пушку к бою.
- Готово!
- Капитан, - обеспокоенно спросил мой муж, - ты что, собираешься их спалить?
- Надеюсь, не придется. Я предпочел бы удрать, а не драться. А более всего я предпочел бы остаться и получить от них помощь. Но они приземлились там, где я могу достать их лазером.
- Капитан, не делай этого!
- Не собираюсь, второй пилот. Ладно, кончили об этом.
Приземлившийся махолет находился от нас метрах в двухстах, в нескольких градусах слева по курсу. Из него вышли два человека - то есть по крайней мере с виду это были люди - и направились к нам. Оба были в одинаковой одежде - в форме? И форма эта показалась мне странно знакомой - но ведь все униформы кажутся странно знакомыми, не так ли?
Теперь они находились уже менее чем в сотне метрах от нас. Капитан Зебби прикоснулся к чему-то на пульте, и неожиданно мы услышали их голоса, оглушительно громкие. Он подкрутил громкость, стало слышно гораздо яснее.
- Это по-русски, - сказал Зебби. - Правда, Джейк?
- Кажется, да, капитан, - ответил Джейкоб. - Во всяком случае, язык славянский. Ты его понимаешь?
- Я? Джейк, я говорил, что ругаюсь по-русски, но не говорил, что говорю. Я знаю, как сказать "спасибо", "пожалуйста", "да", "пьет" - ну еще слов шесть. А ты?
- Я могу со словарем разобрать статью по математике. Но говорить, понимать - какое там.
Я попыталась вспомнить, говорила ли я Зебби, что знаю русский. Своему мужу и Дити не говорила. Впрочем, если бы Зебби об этом знал, он бы призвал меня на помощь. Обычно я об этом не распространяюсь, потому что это не отвечает моей "личине". Я занялась русским из любопытства: мне хотелось прочесть этих великих русских романистов - Достоевского, Толстого и так далее - в оригинале, чтобы выяснить, почему они так знамениты. Я-то ни один из этих классических романов не смогла дочитать до конца (зато они меня отучили от снотворного).
Вот я и взялась за русский язык. Вскоре я ночью надевала наушники и слушала русскую речь во сне, а днем занималась с преподавателем. Хорошему произношению я так и не научилась: от этих сочетаний из шести согласных подряд язык завязывается в узел. Но нельзя же читать на языке, если не "слышишь" слова. Так что пришлось осваивать устную речь наряду с письменной.