К тому времени (впрочем, как и по сей день) я уже знал, но так и не научился выговаривать тридцатисложное имя президента дочерней фирмы "Дженерал Продактс". Мое имя кукольник выговаривал без особого труда, но я сильно подозревал, что про себя он называет меня просто "человеком". Так же, как Соню и Питера Ласкин. Так же, как всех остальных людей. Человеком больше, человеком меньше…
Забавно, что создания, чья осторожность так легко переходит в трусость, занимают ведущее место по производству космических кораблей! Впрочем, кукольники куда охотнее строят корабли, чем летают на них: они слишком высоко ценят свою жизнь и слишком низко - жизнь прочих разумных существ, чтобы не прибегать то и дело к услугам пилотов иных цивилизаций.
- Нельзя отправляться в путешествие с прозрачными стенами, - все-таки проявил обо мне заботу кукольник. - Вы сойдете с ума.
- Я работаю пилотом вот уже двадцать лет, - мой небрежно-самоуверенный тон мог обмануть кого угодно. - Вид открытого космоса, сводящий новичков с ума, вызывает у меня лишь легкое любопытство. И я хочу знать, что происходит вокруг!
Накануне отлета я засел в баре "Дженерал Продактс". Бармен-кукольник смешивал коктейли ртом, но это мне уже было безразлично! К тому же у бармена-кукольника коктейли получались ничуть не хуже, чем у бармена-человека, и как раз такой крепости, какая требовалась…
"Заправка перед отлетом в тартарары" - так у нас, пилотов, называется дегустация крепких напитков перед рейсом, особо многообещающим в смысле неприятностей. И в каком бы виде пилот ни покинул бар после подобной дегустации, я еще ни разу не видел, чтобы наутро он не занял место в рубке трезвым, как стеклышко. Правда, никто, кроме меня, еще не надирался перед отлетом в баре кукольников…
А вдруг я стану зачинателем новой традиции? Как Сидней Маклистер, который ввел шикарную моду: последний предвылетный коктейль выливать не себе в рот, а своему соседу за шиворот.
"Нет, пожалуй, здешние коктейли все-таки чересчур крепки", - подумал я, увидев, как напротив меня бесцеремонно усаживается пожилой человек с двумя головами.
Я потряс своей собственной башкой, и головы моего визави нехотя слились в одну… Правда, от этого тип ничуть не стал симпатичнее, а на фоне музыкальной болтовни тусующихся в баре кукольников его голос неприятно резанул мой слух:
- Добрый вечер, мистер Шеффер.
- Рад, если для вас он добрый. С кем имею честь?..
В ответ он показал мне голубой диск - удостоверение сотрудника Службы Безопасности Земли. Я долго и внимательно разглядывал диск - не потому, что хотел проверить, настоящее удостоверение или поддельное, а для того, чтобы получше сфокусировать зрение.
- Меня зовут Зигмунд Аусфаллер, - важно представился чиновник.
"Сочувствую", - хотел было ответить я, но подумал, что парню с именем Беовульф нет смысла высказывать это человеку по имени Зигмунд.
- Я хочу поговорить с вами о поручении, которое вы взялись выполнить для "Дженерал Продактс".
Я молча кивнул, вновь припадая к стакану с бодрящей влагой коктейля "Взрыв сверхновой".
- Как и положено, мы получили запись вашего устного соглашения, и я хотел бы прояснить ряд непонятных для меня моментов. Мистер Шеффер, неужели вы идете на такой риск всего за пятьсот тысяч?
- За миллион.
"Сверхновая" взорвалась в моем желудке, эхом отозвавшись в голове, и я взглянул на чиновника более благодушно.
- Хорошо, за миллион, - проскрипел Зигмунд Аусфаллер. - Но вы ведь получите только половину, потому что другая половина уйдет на уплату долгов.
- Может, сразу скажете, что вас беспокоит?
В бокале еще оставалось достаточно жидкости, и меня в тот момент не беспокоило решительно ничего. Даже то, что вместо одной головы у моего собеседника теперь росло четыре.
- Сейчас скажу. Ваш корабль, выполненный "Дженерал Продактс" по спецзаказу, отлично вооружен и очень быстроходен. Он вполне может сойти за боевой - а в качестве такового его несложно будет продать…
- Он мне не принадлежит. - Я снова отхлебнул из бокала.
- А может быть, вы решили стать пиратом? - подозрительно осведомился Зигмунд Аусфаллер. - Или задумали сдать ваш корабль в аренду милитаристам с Ти-Джама?
Стать пиратом мне не пришло бы в голову даже после недельной беспробудной пьянки, а вот Ти-Джам - неплохая мысль! За такую мысль, пожалуй, стоило выпить еще бокальчик… И, заказав для разнообразия "Страстную марсианку", я осушил бокал за моего вдохновителя из Службы Безопасности Земли.
- Вот что я хочу вам сказать, мистер Шеффер! - продолжал скрежетать Аусфаллер. - Большинство цивилизаций старается предупреждать возможные преступления, и наша с вами - не исключение. Поскольку до сих пор еще ни один пилот не получал в свое единоличное владение столь хорошо вооруженный и такой быстроходный корабль, как ваш "Буцефал"… Да, никогда не понимал привычки пилотов давать своим кораблям в придачу к регистрационным номерам всякие дурацкие имена!
- "Буцефал" - и впрямь странноватое имя, - задумчиво согласился я. - Может, мне переименовать свой корабль в "Зигмунда Аусфаллера"?
Чиновник, пару раз моргнув, быстро овладел собой.
- …Постольку мой долг - помешать вам наделать глупостей! - вернулся он к прерванной фразе. - Исходя из предположения, что сговор между вами и представителями цивилизации кукольников вряд ли возможен, я попросил у президента "Дженерал Продактс" разрешения установить в "Зиг"… э-э, то есть в "Буцефале", бомбу с дистанционным управлением. Такое разрешение было мне дано.
- Простите? - тупо переспросил я.
- Внутри вашего корабля теперь находится бомба, - громко и очень четко проговорил чиновник. - И если в течение недели от вас не будет поступать сообщений, я ее взорву. В радиусе недельного гиперпространственного полета отсюда находятся несколько миров, но все они либо являются колониями Земли, либо поддерживают с нами дипломатическую связь - а стало быть, обязаны выдавать бежавших преступников. Вы не сможете высадиться ни на одной из этих планет, если решитесь продать корабль посредникам с Ти-Джама, а также скрыться, потому что через неделю от вашего корабля останутся лишь куски металла, а от вас - мельчайшие частицы протоплазмы… Мне продолжать?
- Незачем.
Трудно сказать, кого я сейчас ненавидел больше - президента дочерней компании "Дженерал Продактс" или этого человека.
- Можете проверить меня на детекторе лжи, - сотрудник Службы Безопасности решил на всякий случай внести полную ясность. А может быть, вздумал напоследок поиздеваться надо мной в отместку за "Зигмунда Аусфаллера"? - Если вы увидите, что я лгал, можете дать мне по физиономии, и я принесу вам извинения.
- Не стоит. - Я был уже абсолютно трезв. - Давайте обойдемся без детектора лжи… И без мордобития… Впрочем, как и без извинений.
- Простите?
Я молча встал и вылил за шиворот Зигмунду Аусфаллеру "Страстную марсианку".
Просмотр четырех фильмов, отснятых камерами слежения на корабле, не дал никаких результатов. Если бы их судно натолкнулось на газовое облако, супругов Ласкин могло бы убить силой толчка - в перигелии они двигались со скоростью всего лишь вдвое меньшей, чем скорость света. Но при этом возникло бы трение, а не было никакого намека на то, что корпус корабля разогрелся. Если же на них напало какое-то живое существо, то оно оказалось невидимым для радара и для огромного диапазона световых частот…
Неведомый монстр проникает в корабль сквозь обшивку прямо из открытого космоса и, плотоядно урча, разрывает пилотов на клочки… Чушь, какая чушь, годная только для третьесортных триллеров!
Да, в окрестности ВУ8-1 действуют мощнейшие магнитные силы, но корабли "Дженерал Продактс" непроницаемы для них. Непроницаемы они и для теплоты, кроме той, которую несет с собой свет, доступный восприятию инопланетных клиентов кукольника. У меня много претензий к изделиям "Дженерал Продактс", но все они относятся к их внешнему виду, что же касается безопасности и надежности… Уж лучше быть пилотом самого утлого старья производства "Дженерал Продактс", чем вверить свою жизнь изящной ракете земной фирмы "Скайдрайверс", которую я видел в универсаме. Я не меньший патриот, чем любой из моих сограждан, но если бы мне предложили лететь на подобной ракете к нейтронной звезде, я предпочел бы тюрьму.
А может быть, зря я не выбрал это заведение? Но там я остался бы до конца своих дней - после близкого знакомства со "Страстной марсианкой" Зигмунд Аусфаллер наверняка позаботился бы об этом.
Ну уж нет! Лучше рискнуть и продолжать свой путь к ВУ8-1 и к тому, что меня возле нее поджидает…
Мне вдруг вспомнилось далекое лето, которое я, десятилетний сопляк, провел вместе с братом на горячей планете Джинкс. Несколько дней мы не могли выйти из гостиницы, потому что снаружи все раскалилось чуть ли не добела, улицы заливал жесткий бело-голубой солнечный свет. И тогда мы придумали себе забаву: набирали воду в воздушные шарики и бросали их с третьего этажа на тротуар. Получались премилые кляксы, которые тут же высыхали. Потом мы стали добавлять в воду мамину тушь для ресниц, и на тротуаре появились кляксы, похожие на зловещее Черное Нечто из комиксов про пилота Спайка…
Соня Ласкин находилась в кресле, когда оно сорвалось со своего места. Кровь на стенах говорит о том, что Питер полетел вдогонку и разбился, как лопается шарик с водой, брошенный с большой высоты.
Так что же за Черное Нечто проникло сквозь корпус их корабля?!
До перигелия осталось каких-то десять часов, я решил осмотреть "Буцефал". Все на корабле было в полном порядке - все, кроме меня… Больше и больше я начинал чувствовать себя кукольником, шарахающимся от собственной тени. Или шариком, наполненным красной краской, которую в любой момент неведомое Нечто может с чудовищной силой швырнуть о стену.
Когда до перигелия осталось только два часа, я включил гироскоп. Корабль неторопливо развернулся. Со всех сторон сияли бело-голубые звезды, а Черное Нечто пока никак не давало о себе знать. Спустя мгновение "Буцефал" вернулся в вертикальное положение: его ось теперь проходила через нейтронную звезду, но он встал к ней кормой. Я снова включил гироскоп; на этот раз корабль двигался крайне неохотно (я просто слышал, как "Буцефал" сердито ржет и недовольно взбрыкивает), а с полпути вернулся в вертикальное положение.
Похоже, он настаивал, чтобы его ось проходила через нейтронную звезду! Мне это нравилось все меньше и меньше: мало того, что в любой момент на меня может обрушиться неведомый космический монстр, так еще и собственный корабль решил взбунтоваться!
Я повторил маневр, снова почувствовал сопротивление "Буцефала"… Но на этот раз к его сопротивлению прибавилось что-то еще.
Что-то давило на меня!
О, пресвятой Николай, покровитель всех путешественников!!! Кажется, началось!!!
Я недолго пребывал в нерешительности; высвободился из привязных ремней и полетел в носовое отделение корабля. Давление было слабое - не больше одной десятой. Я не падал, а словно тонул в меду. Вернувшись в кресло, пристегнул ремни и, повиснув на них лицом вниз, осчастливил диктофон сообщением о том, что происходит. Я очень старался, чтобы мой голос звучал бесстрастно и четко, но, боюсь, это плохо мне удавалось. Страх приближающейся смерти скручивал мои кишки в скользкий холодный жгут - совсем как в далеком детстве, когда в темноте спальни ко мне вдруг начинало подкрадываться Черное Нечто… Тогда я тоже не видел его, зато отчетливо слышал его мягкие шаги и зловещее хриплое дыхание!
Но сейчас я не мог включить свет и убедиться в надуманности моих страхов; увы, теперь мой ужас имел под собой вполне реальную основу! Предчувствие говорило мне, что Черное Нечто, впервые заявив о себе, не успокоится, пока не поступит со мной так же, как с супругами Ласкин.
- Если давление увеличится, сообщу. - Я закончил короткое сообщение, подумав при этом: "Сообщу, если успею".
Неужели это странное, едва заметное давление убило Питера и Соню?! А если да, то что же это все-таки за… и как мне с ней бороться?!
Звезды вокруг нейтронной звезды горели злобным, ослепительным светом. Я повис на ремнях лицом вниз и попытался собраться с мыслями, чувствуя, как давление неуклонно усиливается. Некая дьявольская сила упорно пыталась сорвать меня с кресла и бросить на стену рубки… И самым бредовым было то, что злобное Черное Нечто давило только на меня, не воздействуя на корабль!
Какая ерунда - что может пробраться ко мне сквозь корпус изделия "Дженерал Продактс"? Брось, старина, ты ведь уже давным-давно перестал интересоваться комиксами!
Понадобилось еще какое-то время, чтобы сообразить, что Черное Нечто не ополчилось лично против меня, а просто толкает мой корабль, отклоняя его от курса. Мой вздох облегчения должны были услышать на всех обитаемых планетах в неделе пути от Сюрприза.
Итак, одна часть проблемы была решена. Я по-прежнему не знал, с чем (или с кем) имею дело, зато знал, как с ней бороться: если подобная чертовщина будет продолжаться, я просто уравновешу неизвестную силу, включив двигатель.
Тем временем "Буцефал" продолжал отталкиваться от Сюрприза, теперь это было ясно. Но почему упорно молчит двигатель корабля? Ведь если корабль отклоняется от курса, автопилот должен сразу же выровнять его. И акселерометр работает нормально, он был в полном порядке, когда я его проверял…
А может быть, Черное Нечто воздействует и на акселерометр? Опять-таки невозможно: ничто не может проникнуть сквозь корпус изделия "Дженерал Продактс"!
Но к тому времени я уже ни в чем не был уверен: трудно испытывать подобное чувство, когда все возрастающее давление пытается выжать твои глаза из глазниц! И кто знает, как долго это будет продолжаться?!
Все, с меня хватит! Лучше уж кончить дни в долговой тюрьме, чем уподобиться кляксе на тротуаре!
- Давление возросло настолько, что представляет опасность для жизни, - прохрипел я в диктофон. - Попытаюсь изменить курс.
Конечно, если я поверну корабль прочь от звезды и включу двигатель, мое собственное ускорение прибавится к силе Черного Нечто, и в результате возникнет перегрузка, которую трудно будет вытерпеть. Но если я окажусь на расстоянии мили от ВУ8-1, то непременно закончу, как Соня Ласкин! Она, должно быть, как и я сейчас, висела в кресле вниз лицом и ждала, пока автопилот выровняет корабль, а сама не включала двигатель, хотя ремни все больше врезались ей в тело, а в голове гудело от прилившей крови, как гудит сейчас у меня. Потом ремни лопнули, и она рухнула на переборку, переломав себе кости, а Черное Нечто сорвало опустевшее кресло и швырнуло его на Соню.
Нет, пусть я лучше разобьюсь о звезду, но включу двигатель!
И я его включил. Я увеличивал мощность до тех пор, пока не оказался в состоянии, близком к невесомости. То было поистине блаженное состояние! Я медленно приходил в себя, чувствуя, как кровь, скопившаяся в конечностях, возвращается туда, где ей положено находиться. Жидкость, циркулирующая в человеческом организме, снова делала это вполне исправно.
На гравиметре значилось: одна и две десятых.
"Лживый робот!" - подумал я.
Мимо меня проплыла зажигалка, выпавшая у меня из кармана, - верный талисман еще со времен курсантской службы. Я машинально протянул руку, чтобы ее схватить, как вдруг она полетела быстрее; набирая скорость, проскочила через дверь в комнату отдыха и исчезла в центральном коридоре.
Я уже успел о ней забыть, как вдруг услышал тяжелое бб-бух! - зажигалка с силой врезалась в стену.
С ума можно сойти! Сам я находился почти в невесомости, а зажигалка грохнулась, будто упала с крыши небоскреба.
Ладно, прибавим-ка еще резвости моему "Буцефалу"! Правда, если я вздумаю продолжать в том же духе, то вполне могу столкнуться с невидимой нейтронной звездой на скорости, составляющей половину скорости света…
Когда изолгавшийся гравиметр показал одну и четыре десятых, я вынул из кармана калькулятор и имел счастье наблюдать за тем, как он по примеру моей зажигалки нырнул в центральный коридор. Весть о конце его путешествия услышал бы даже глухой альдебаранец: корабль загудел, как гонг.
Я поделился с диктофоном парой фраз о приключениях зажигалки и калькулятора, а затем принялся вводить в автопилот новую программу. Черное Нечто по-прежнему оставалось для меня загадкой, зато я понял, как оно себя ведет.
Звезды вокруг того места, где находилась нейтронная звезда, превратились в штрихи свирепо-голубого цвета. Мне казалось, что я уже вижу Сюрприз - маленький тускло-красный диск, хотя, может быть, то было просто игрой издерганного воображения. Через двадцать минут я обогну эту нейтронную заразу - и тогда стану нарасхват во всех институтах не только как теоретик, но и как единственный в мире практик-специалист по нейтронным звездам! Освободившись из ремней, я выплыл из кресла… И вдруг как будто невидимые цепкие щупальца ухватили меня за ноги, а в мои руки, казалось, впихнули десятифунтовую гирю. Я могучим усилием воли удержался от истерического вопля, напомнив себе, что вскоре автопилот должен уменьшить тягу до нуля и что к этому моменту я должен попасть в центр корабля - в главный коридор.
"Кто запаниковал - тот труп" - гласит одно из пилотских правил, я сам столько раз вдалбливал это в головы новичкам компании "Никамура Лайнз"! К тому же теперь мне было ясно, к чему стремится Черное Нечто, - оно пыталось разорвать корабль пополам - и меня заодно с кораблем.
Я вдруг почувствовал, что мои руки и ноги свободны, оттолкнулся от кресла и приземлился на задней стене кабины, а потом, не тратя времени зря, переполз в комнату отдыха.
Да, чем ближе становился перигелий, тем больше свирепела неведомая злобная сила, а уравновешивающая ее тяга двигателя ослабевала. Черное Нечто яростно стремилось разорвать корабль на куски, но над центром корабля оно было не властно. Вот на чем зиждились все мои надежды! Зажигалка и калькулятор вели себя так, как будто по мере их продвижения к корме тяготение увеличивалось с каждым дюймом, но в центральном коридоре мой враг, похоже, на какое-то время оставлял их в покое - до тех пор, пока они не попадали в кормовой отсек… Значит, единственный шанс остаться в живых - во что бы то ни стало удержаться в центральном коридоре, пока двигатели не уведут корабль от кошмарной звезды!
Пятнадцать футов отделяли меня от спасительного коридорного проема, и я должен был преодолеть это расстояние при непрерывно изменяющемся тяготении. Тяга двигателя ослабевала, зона невесомости перемещалась по кораблю, как волна. Меня швыряло и било о стены, несколько раз мне казалось, что я уже разделил судьбу Сони Ласкин, но все-таки, избитый до полусмерти, полуослепший, но еще живой, наконец скользнул в узкий коридор…