- Держу пари, что он совершенно пуст, - произнес Луис.
Предположение оказалось верным. Они убедились в этом сразу, как только оказались над городом.
В дни своего расцвета он был невообразимо прекрасен из-за одной его особенности, не свойственной никакому другому городу во Вселенной. Значительная часть зданий не стояла на земле, а висела в воздухе, соединяясь с почвой и соседними зданиями паутиной рам и стволов лифтов. "Воздушные замки", свободные от ограничений, налагаемых силой тяготения, ошеломляли разнообразием форм и размеров.
Теперь же под скутерами разворачивалась картина разрушения: вся территория города была покрыта кучами битого кирпича, лопнувших бетонных плит и искореженных стальных конструкций.
Это дало Луису пищу для размышлений. Люди не строили подобных замков - для этого они были слишком осторожны.
- Вероятно, они упали все одновременно, - заметил Несс. - Нигде не видно ни следа ремонта. Несомненно, это была авария центральной энергетической станции. Говорящий, кзины так же строят свои города?
- Мы не любим высоты. Так могли бы строить люди, но они слишком ценят свою жизнь.
- Закрепитель! - воскликнул Луис. - Это наверняка из-за него. Они просто никогда не изобретали ничего вроде нашего закрепителя.
- Да, возможно. Они жили недолго, поэтому не очень-то заботились об этой жизни, - рассуждал вслух кукольник. - Звучит достаточно зловеще. Раз они не ценили свои жизни, значит, не будут волноваться из-за наших.
- Ты слишком рано начал беспокоиться.
- Скоро мы в этом убедимся. Говорящий, видишь то высокое здание? Светло-кремовое, с выбитыми стеклами?
Они пролетели над ним всего минуту назад. Луис, исполнявший обязанности пилота эскадры, широким виражом повернул к этому месту.
- Я был не прав. Видишь, Говорящий? Дым.
Здание примерно в двадцать этажей с круглыми черными окнами украшал богатый орнамент. Большинство окон у самой земли были чем-то закрыты, а из немногих отверстий поднимался дым. Эту своеобразную башню когда-то окружали одно- и двухэтажные домики, которые теперь почти все были раздавлены огромным катящимся цилиндром, упавшим с неба; однако, не успев добраться до башни, он сам превратился в груду развалин.
Башня была выстроена на краю города, и сразу же за ней начинались квадраты возделанных полей. Когда скутеры пошли на посадку, путешественники заметили многочисленные фигуры, бегущие к городу.
Здания, которые сверху казались почти нетронутыми, вблизи оказались руинами. Авария энергетической системы и связанная с ней катастрофа произошли много поколений назад. Разрушение завершили вандализм, дожди и коррозия, а также все, благодаря чему земные археологи могли так много узнать о прошлом своей планеты.
Жители не отстроили своего города заново и не решились покинуть его - они просто жили в руинах, на растущей от поколения к поколению груде мусора и отбросов. То ли они были слишком ленивы, то ли слишком заняты, чтобы привести все в порядок.
Первоначальный вход в башню уже Давно оказался под слоем мусора. Когда эскадра скутеров приземлилась на утоптанном слое отбросов, десятидюймовым ковром покрывающим бывшую стоянку для наземных экипажей, из окна первого этажа с достоинством вышли пять гуманоидов. Окно было двойным, и над проемом, а также по обеим его сторонам висело множество черепов, очень похожих на человеческие. Луис так и не понял системы, по которой их там размещали.
Пятеро туземцев направились к скутерам. Подойдя, они явно заколебались, не зная, кто из прибывших самый главный. Они очень походили на людей, но не до конца, и, безусловно, не принадлежали ни к одной из выделенных антропологами рас.
Каждый был на добрых шесть дюймов ниже Луиса. Кожа у них была очень светлой, а в сравнении с желто-коричневой кожей Луиса или светло-розовой Тилы казалась мертвенно-бледной. У всех были короткие туловища и очень длинные ноги, пальцы на руках были чрезвычайно длинны и тонки. В те времена, когда люди выполняли операции вручную, они могли бы быть отличными хирургами. Однако еще необычнее были их прически и бороды, они были старательно расчесаны, но наверняка ни одну из них никто и никогда не подстригал. Из-под густых волос виднелись только глаза.
- Какие волосатые! - шепнула Тила.
- Оставайтесь на скутерах, - негромко приказал Говорящий с Животными. - Подождите, пока они подойдут, и только тогда спускайтесь. У всех есть коммуникаторы?
Луис спрятал свой в левой ладони. Коммуникаторы были связаны с автопилотом "Лгуна" и должны были действовать, несмотря на разделяющее их расстояние. В свою очередь, автопилот должен был справиться с любым новым языком.
Однако как все будет на самом деле, им еще предстояло выяснить. Если бы не эти черепа…
На площади вскоре собралась большая толпа. Обычно над такой толпой висит гул разговоров, шепот, здесь же царила полная тишина.
Возможно, присутствие стольких зрителей заставило пятерку сановников действовать. Они наконец выбрали Луиса By.
Вблизи туземцы вовсе не оказались такими уж одинаковыми. Прежде всего они различались по росту. Все были худыми, но если один напоминал скелет, то у другого было даже что-то вроде мышц. Четверо были одеты в бесформенные серо-бурые одежды, пятый носил наряд того же покроя, только бледно-оранжевого цвета.
Заговорил самый худой с татуировкой в виде птицы на правой ладони. Четверо его товарищей хранили надменное молчание, молчала и окружавшая их широким кольцом толпа. Луису казалось, что эта необычная тишина свалится ему на голову каким-нибудь материальным грузом. Автопилот анализировал чужую речь.
- Мы называем эту гору Кулаком Бога, - туземец указал направление, откуда они прибыли. - Почему?
А почему бы и нет? - он явно имел в виду огромную гору, которую они увидели из борозды, пропаханной "Лгуном".
Автопилот отлично справлялся с переводом. Постепенно в мозгу Луиса создавался образ малой деревушки, обретающейся в руинах когда-то могучего города…
- Правда, Зигнамукликлик уже не так великолепен, как когда-то, но если начинает течь крыша, всегда можно спуститься этажом ниже и переждать непогоду. Зачем нам мучиться, строя новые дома, если старые все равно лучше?
Туземцы видели перед собой двух удивительных чужаков и двух чем-то похожих на них особей, только без бород и необычно высоких. Все четверо прибыли на бескрылых металлических птицах, все четверо сами лопотали какую-то ерунду, но с помощью маленьких, округлых предметов говорили вполне разумно… Ничего странного, что туземцы приняли их за строителей Кольца. Луис решил не протестовать: объяснения могут затянуться.
- В этой башне расположена резиденция наших властей. Разве могли бы мы построить здание, более прекрасное, чем то, которые вы видите? Мы отгородили верхние помещения, так что стало легче удержать тепло в тех помещениях, которыми мы пользуемся. Когда-то мы защищали башню, сбрасывая сверху щебень и камень. Я помню, что нашей главной проблемой был страх высоты. И все же мы тоскуем о тех великолепных днях, когда в нашем городе жили тысячи тысяч людей, а дома и дворцы поднимались в воздух. Мы надеемся, что ты вернешь эти дни. Говорят, что в те времена этому миру придали его нынешнюю форму. Может, ты ответишь, так ли это было?
- Это было так, - подтвердил Луис.
- И эти великолепные дни вернутся?
Луис постарался отделаться парой общих фраз и почувствовал, что разочаровал своего собеседника.
Разглядеть выражение заросшего лица было делом совершенно безнадежным, а жесты бородача были частью совершенно чужой, незнакомой культуры. Из-под пепельных волос смотрели карие глаза, но по ним, вопреки всеобщему мнению, многого не прочтешь.
Он говорил певучим, мелодичным голосом, как будто читал стихи. Автопилот переводил слова Луиса таким же напевом, хотя тот обращался к нему совершенно нормальным тоном. Луис слышал, как коммуникатор Несса тихонько посвистывает на языке кукольников, а у Говорящего - фыркает на Языке Героев.
Луис перешел к вопросам. Туземец отвечал, почему-то называя его "инженером".
- Нет, мы не жаждем крови. Черепа? Их полно во всем Зигнамукликлике. Они лежат здесь со времени падения города, и мы используем их для украшения.
Оратор торжественно поднял руку, показывая сделанную на ней татуировку. Толпа что-то закричала в ответ на жест, но автопилот не перевел этого слова. Луис явно что-то упустил из виду и отлично понимал это.
- Покажи нам чудо, инженер, - потребовал худой бородач. - Мы не сомневаемся в твоей мощи, но ты можешь уже никогда здесь не появиться. Мы хотим увидеть что-нибудь такое, о чем можно будет рассказывать нашим детям.
Луис задумался. Их уже видели летящими, подобно птицам, значит, этот номер отпадал. А как насчет манны небесной из съедобных кирпичиков? Но даже рожденные на Земле люди отличались друг от друга, если говорить о терпимости к разного рода пище. Разница между вкусным блюдом и вызывающими отвращение отбросами чаще всего была продиктована традицией, а не каким-то чувством вкуса. Некоторые ели саранчу с медом, другие - копченых змей; что для одного было отличным сыром, для другого имело ценность кислого молока. Лучше не рисковать. В таком случае, может, искровой лазер?
Когда Луис полез в багажник своего скутера, край черного прямоугольника коснулся солнечного диска. Отлично. В наступающей темноте демонстрация должна произвести еще большее впечатление.
Он установил небольшую мощность и широкий угол рассеивания, после чего выбрал цель - маленькую резную фигурку, выступающую за край крыши башни. Луис передвинул регулятор, и фигурка осветилась белым светом. Луч сузился до тонкой зеленой линии, и на животе статуэтки появился огненный пупок.
Луис ждал восторженных возгласов.
- Ты сражаешься светом, - сказал мужчина с татуировкой на руке. - Это запрещено.
- …! - снова Крикнула толпа.
- Мы не знали об этом и просим простить нас.
- Не знали? Как это не знали? Разве не вы построили Арку в знак Союза с Человеком?
- Какую Арку?
Хотя лицо туземца было скрыто под густой бородой, его удивление было видно совершенно ясно.
- Арку над Миром!
Только теперь Луис понял, в чем дело, и рассмеялся.
В ответ бородач размахнулся и неловко ударил его прямо в нос.
Удар оказался слабым, поскольку туземец был невысокого роста и не отличался силой. Слабым, но болезненным.
Луис не привык к боли. Большинство людей его времени не знали боли большей, чем от прищемленного пальца, а воспоминание о ней хранилось в нижних слоях подсознания как нечто такое, чего здоровый разум не мог вынести. Все виды спортивной борьбы, вроде каратэ, дзюдо или бокса, были давно запрещены.
Луис By вскрикнул и выпустил лазер.
Толпа бросилась на них. Двести казалось бы спокойных людей превратились в тысячу разъяренных демонов. Худой предводитель схватил Луиса своими костлявыми руками, и тот сумел освободиться одним паническим рывком. В следующую секунду Луис уже сидел в скутере, и тут наконец включился его разум.
Органы управления остальных скутеров подчинялись его машине. Если бы он стартовал, они тоже взлетели бы, независимо от того, где в данный момент находились их пассажиры. Луис огляделся по сторонам.
Тила была уже в воздухе, наблюдая сверху за схваткой. Наверняка ей даже в голову не пришло помочь остальным. Кзин превратился в безумную, всеуничтожающую молнию. Он уже повалил полдюжины противников, а в тот момент, когда Луис на него взглянул, разбил рукояткой своего бластера череп седьмого. Заросшие волосами туземцы неуверенно топтались на безопасном расстоянии.
Длинные тонкие пальцы пытались вытащить Луиса из кресла и были уже близки к успеху, хотя он упирался руками и ногами. Наконец ему пришло в голову, что нужно включить звукопоглощающий барьер - силовое поле.
Когда невидимая сила отшвырнула нападающих от скутера, послышались испуганные крики. Однако один туземец по-прежнему сидел у Луиса на спине. Пришлось скинуть его, выключить на секунду поле и тут же снова включить его. Затем он огляделся в поисках Несса.
Кукольник пытался добраться до своего экипажа, и туземцы расступались в стороны, явно испуганные его необычным видом. Только один встал у него на пути, вооруженный длинным металлическим прутом.
Несс увернулся от удара, оказавшись спиной к опасности и к своему скутеру.
Кукольник погибнет, если подчинится закодированному в генах стремлению бежать. Разве что Говорящий или Луис вовремя успеют ему помочь.
Луис уже открыл рот, чтобы окликнуть кзина, когда Несс поднял одну из ног.
Луис закрыл рот.
Кукольник направился к скутеру, и больше никто не пытался его остановить. Копыто его задней ноги было в крови.
Группа поклонников воинских талантов кзина все еще держалась за пределами досягаемости его могучих рук. Говорящий презрительно сплюнул им под ноги, - жест, перенятый у людей, - и сел в свой скутер.
Мгновение спустя все были уже в воздухе. Луис стартовал последним. Еще издали он увидел, что хочет сделать Говорящий с Животными, и изо всех сил закричал:
- Подожди! Не надо!
Кзин уже вытащил "модифицированный инструмент для копания".
- Почему? - спросил он, однако на спуск не нажал.
- Не надо! Это будет убийство! Что они могут сделать нам сейчас? Забросать камнями?
- Они могут использовать твой лазер.
- А вот и нет. Есть же запрещение.
- Так сказал тот худой. Ты ему веришь?
- Да.
Кзин отложил оружие, и Луис облегченно вздохнул: честно говоря, он ожидал, что Говорящий сравняет город с землей.
Откуда взялось это запрещение? Может, была какая-то война? Или безумец с лазерным оружием. Жаль, что не у кого спросить.
- У тебя кровь идет из носа.
К тому же этот нос чертовски болел. Луис передал управление кзину, а сам занялся своими ранами. Под ними, в постепенно исчезающем из виду Зигнамукликлике, кружилась разъяренная, жаждущая мести толпа.
13. Звездные семена
- Они должны были упасть на колени, - жаловался Луис. - Кроме того, автопилот представил меня как "инженера", а нужно было - "бог".
- Бог?
- Из строителей Кольца сделали богов. Мне следовало сразу обратить внимание на их молчание…! Они вели себя так, словно слушали старую, давно знакомую проповедь. Вот только я давал неправильные ответы.
- Значит, религия. Очень странно. Но, пожалуй, ты не должен был смеяться, - сказал интерком голосом Тилы. - Никто не смеется в соборе, даже туристы.
Они летели в гаснущем свете солнца; кольцо всходило в небе пятнистой голубой дугой. Сквозь звукопоглощающее поле пробился резкий, нарастающий вой, мгновение он сверлил им уши, потом стих - звуковой барьер был преодолен.
Зигнамукликлик исчез позади. Городу не удастся отомстить демонам: вероятно, он их больше никогда не увидит.
- Мне было смешно, мне и сейчас смешно. Они забыли, что живут на Кольце, и считают это аркой.
- Это действительно выглядит как арка, - отозвалась Тила.
- Ты права, я не должен был смеяться. Но нам все равно повезло: мы оставляем позади свои ошибки и не чувствуем на себе их последствий. - Нужно только суметь подняться в воздух в любую минуту.
- И все же последствия некоторых наших ошибок останутся с нами. И надолго, - вставил кзин.
- Забавно, что это говоришь именно ты, - Луис осторожно потрогал нос, который сейчас больше напоминал торчащий на лице кусок бесчувственного дерева. Он успеет зажить, прежде чем кончится действие лекарства.
- Несс? - сказал он после небольшой паузы.
- Да, Луис?
- Мне кое-что пришло в голову. Ты говорил, что тебя считают безумцем, потому что ты отважен, верно?
- О, Луис, твой такт и твоя деликатность…
- Я говорю серьезно. Кукольник инстинктивно бежит от опасности, верно?
- Да.
- В том-то и дело, что нет. Кукольник инстинктивно отворачивается от опасности, чтобы ввести в действие свою заднюю ногу. Смертельно опасное оружие, Несс.
У Луиса до сих пор пред глазами стоял этот эпизод, как кукольник плавно поворачивается и со страшной силой ударяет твердым, как сталь, копытом. Головы его при этом раздвинулись максимально широко, чтобы точнее определить расстояние до цели. Итак, Несс пинком выбил у несчастного сердце из груди.
- Я не мог бежать, потому что тогда удалился бы от скутера.
- Но тогда ты вовсе не думал об этом. Ты действовал инстинктивно. Автоматически повернулся спиной к противнику и пнул. Нормальный кукольник поворачивается не для того, чтобы бежать, а чтобы сражаться. Вовсе ты не безумен, Несс.
- Ты ошибаешься, Луис. Большинство кукольников бегут от опасности.
- Но…
- А норма всегда определяется большинством.
- Стадное существо! - Луис сдался и поднял взгляд, чтобы увидеть последние лучи заходящего в зените солнца.
"Последствия некоторых ошибок останутся с нами…"
Что имел в виду Говорящий с Животными?
Над их головами появилось кольцо черных прямоугольников. Тот, который заслонил солнце, был окружен ярким ореолом. Параболическая дуга Кольца пересекала звездное небо.
После бегства из Зигнамукликлика маленькой флотилией управлял Несс, затем он передал обязанности пилота Говорящему, и тот пилотировал всю ночь. Наконец, над их головами из-за края гигантского прямоугольника показалось слабое зарево - приближался рассвет.
К этому времени Луис нашел способ представить себе истинные размеры Кольца. Для этого следовало представить себе карту Земли в проекции Меркатора - то есть нормальную стенную карту, какими пользовались когда-то в школах - но чтобы экватор на этой карте был изображен в масштабе один к одному. Сорок таких карт, уложенных одна за другой, пересекли бы поперек голубую ленту Кольца. Поверхность карты была бы гораздо больше поверхности Земли, но если бы положить ее где-нибудь на Кольце, взглянуть в другую сторону, а потом попытаться найти - этот фокус мог бы не удаться.
Разбуженное воображение устремилось дальше безо всяких преград. Например, одинаковые океаны Кольца: каждый из них был больше самой крупной из населенных человеком планет. Если бросить в один из них Землю, она спокойно будет в нем плавать.
"Действительно, не следовало смеяться", - еще раз мысленно попенял себе Луис. Прошло много времени, прежде чем ему удалось постигнуть величие всего этого… сооружения. Несс понял это раньше. В ту ночь, когда они впервые увидели Арку Неба, кукольник кричал от ужаса и пытался спрятаться под собственным животом.
Что за… Впрочем, не важно. По крайней мере, сейчас, когда все ошибки остаются позади со скоростью двух тысяч миль в час.
Говорящий с Животными вышел на связь, передал управление Луису и заснул.
Линия, отделяющая день от ночи, называется терминатором. Земной терминатор отлично наблюдается с Луны и с орбиты, но на самой Земле увидеть его невозможно. Резкие прямые линии, отделяющие на дуге Кольца день от ночи, были именно терминаторами. Одна из таких линий мчалась навстречу флотилии скутеров. Протянувшись от земли до неба, от одного невидимого края до другого, она приближалась, как материализованная судьба, как стена, слишком большая, чтобы обойти или перескочить ее.
Луис смотрел на уходящую влево ночь, приближающийся справа день и движущуюся через бескрайнюю равнину линию терминатора. Странный, необычный рассвет, демонстрируемый специально для Луиса By-туриста.