- Вам, ребята, надо обрести под ногами твердую почву, - сказал Берроуз, - если бы вы разработали немного попозже последовательность своего подхода… Однако сейчас слишком поздно все это заканчивать. Я говорю, что какую бы там ценность ни имела ваша кукла в полный рост в качестве идеи, которую можно продать, идея использования ее в завоевании космоса, в конце концов, имеет такую же, если не большую ценность. Итак, две идеи взаимоисключают друг друга. Вы с этим согласны? - Он оглянулся вокруг, обводя нас вопрошающим взглядом.
- Идея покорения Космоса, - возразил я, - принадлежала Федеральному правительству.
- Значит, будем говорить о моей модификации этой идеи, - парировал Берроуз. - С моей точки зрения, это - равноценная сделка.
- Мне непонятно, что вы имеете в виду, мистер Берроуз, - переспросила Прис. - О ЧЕМ вы говорите?
- О вашей идее. Симулакр, настолько похожий на человека, что не отличишь… и о нашей идее - отправить ИХ на Луну поселить там в современном домике в стиле калифорнийскогс ранчо, с двумя спальнями, и назвать семейством Эдвардсов.
- Эта идея принадлежит Льюису! - отчаянно воскликнул Мори. - Насчет семьи Эдвардсов! - Он дико огляделся вокруг и уставился на меня: - Разве не так, Льюис?
- Да, - сказал я.
"В конце концов, - подумал я, - так оно и было. Надо нам линять отсюда. Нас все больше и больше припирают к стенке…"
Что касается Линкольна, то он потягивал свой "Том Коллинз".
- Как вам нравится этот напиток? - спросил ЕГО Берроуз.
- Очень пикантный. Однако затемняет сознание и притупляет чувства. - Как бы там ни было, ОН продолжал прихлебывать из бокала.
"Вот именно, - подумал я, - вот то, что нам было нужно - ЗАТЕМНЕННОЕ СОЗНАНИЕ И ПРИТУПЛЁННЫЕ ЧУВСТВА!"
Глава 10
На этом мы решили поставить точку и прерваться до утра.
- Приятно было встретиться с вами, мистер Берроуз, - произнес я, протягивая ему руку.
- Взаимно, - он пожал руку мне. Потом поручкался с Мори и Прис. Линкольн стоял немного в стороне, глядя на нас в своей обычной печальной манере… Берроуз не протянул ему руки, точно так же, как не попрощался с ним.
Короче, четверо из нас возвращались по темной улице в "Ассоциацию САСА", глубоко вдыхая чистый, прохладный ночной воздух. Воздух пах хорошо и прояснил наши мозги.
Как только мы очутились снова в своем офисе, без Берроузовской шайки где-нибудь поблизости, мы достали "Старого ворона" и, пользуясь отнюдь не хрусталями и фарфорами, а тем, что было под рукой, плеснули себе бурбона с водичкой.
- Вот влипли-то… - протянул Мори. Остальные согласно закивали.
- А что вы скажете? - обратился Мори к симулакру, - каково ваше мнение о Берроузе?
Линкольн ответил:
- Он напоминает краба, который боком продвигается вперед.
- Смысл? - спросила Прис.
- Я знаю, что он имеет в виду, - пояснил Мори, - этот парень давит на нас, пока мы не знаем, что делаем. Мы - простаки. Простаки! И ты, и я, - он сделал жест в мою сторону. - Мы себя называем купцами. Да ведь нас просто-напросто грабят! Если мы не закроем вопрос, он прямо сейчас и на… сядет, и рыбку съест, и косточкой не подавится! А нас оставит с носом.
- Мой папа… - начал было я.
- Твой папа! - с горечью произнес сорвавшийся с цепи Мори. - Он еще тупее, чем мы. Хотел бы я, чтобы мы никогда не влезали в дела с этим Берроузом! Теперь нам никогда от него не избавиться - пока он не получит все, что хочет!
- Мы не должны иметь с ним дела, - сказала Прис, а я добавил:
- И можем сказать, чтобы он отправлялся обратно в свой Сиэтл.
- Хватит меня дурачить-то! Ничего мы ему не можем сказать! Он постучит в дверь на рассвете, как обещал. Он нас замучает, затравит! - Мори вытаращился на меня.
- Не позволяйте ему беспокоить вас, - сказала Прис.
- Думаю, что Берроуз - мужик отчаянный, - заметил я. - Ты что, не понимаешь, что ли, что его огромная финансовая авантюра - колонизация Луны - лопается с треском? Он совсем не тот могущественный, благополучный человек, которого мы лицезреем. Это человек, который вложил все свои капиталы в покупку недвижимости на Луне. Потом разделил ее на участки и потратился на строительство куполов, сохраняющих тепло и воздух, строительство установок для перегонки льда в воду - а теперь он не может найти желающих переселиться туда… Мне жаль его.
Все пристально глядели на меня.
- Берроуз решил взяться за эту аферу с заселением поселков симулакрами, создающими видимость настоящих переселенцев, потому, что у него нет иного выхода. Это его последний шанс, и он будет биться до потери пульса, - продолжил я. - Эта схема продиктована отчаянием. Когда я впервые услышал об этом, то подумал, что, возможно, слышу об еще одной дерзкой мечте. Из тех, какие выдвигаются людьми вроде Берроуза и каких не может возникнуть у нас, простых смертных. Но сейчас я уже ни в чем не уверен. Я считаю, что он впадает в панику настолько, что теряет чувство реальности. Потому что эта идея бессмысленна. Он не должен рассчитывать на то, что удастся кого-либо надуть. Федеральное правительство сразу же сообразит в чем дело.
- Как? - спросил Мори.
- Департамент здравоохранения обследует каждого, кто собирается эмигрировать. Это - дело правительства. Так как же Берроуз собирается вообще отправить ИХ с Земли?!
Мори сказал:
- Слушай-ка, это совершенно не наше дело - насколько логична его схема. Не нам судить. Только время рассудит, а если мы не будем иметь с ним дел - то оно не рассудит.
- Я согласна, - сказала Прис. - Мы должны ограничиться тем, что решим - есть в этом что-нибудь достойное нашего внимания или нет.
- Ничего мы с этого не поимеем, если его посадят, - сказал я. - А ему там самое место. Да там он и окажется - в тюрьме! Так ему и надо! Говорю вам - надо делать ноги и ни под каким соусом не связываться с этими делами! Берроуз - сомнительный, опасный, нечестный, отъявленный кретин! Наши собственные идеи достаточно интересны.
Линкольн вдруг спросил:
- Может ли мистер Стентон быть здесь?
- Что? - переспросил Мори.
- Думаю, что у нас было бы преимущество, если бы мистер Стентон был здесь, а не в Сиэтле, где, как вы говорили, он находится.
Все мы посмотрели друг на друга:
- Он прав, - сказала Прис, - нам надо вернуть обратно Эдвина М. Стентона. - Он был бы нам полезен - это такой несгибаемый характер!
- Нам нужна сталь, - согласился я. - Спинной хребет! Мы слишком много реверансов делаем, общаясь с этим типом.
- Ну что же, мы вполне можем вернуть его, - сказал Мори. - И даже еще этой ночью. Мы можем нанять частный самолет, сделать посадку на аэродроме Си-Тэк близ Сиэтла, доехать до Сиэтла и искать, пока не найдем ЕГО. После чего вернуться сюда. Чтобы ОН был уже у нас завтра утром, когда мы встанем лицом к лицу с Берроузом.
- Но ведь мы сдохнем на ходу! - Я решил обратить их внимание на эту опасность. - И это в лучшем случае. А также ЕГО поиски могут затянуться на несколько дней. С чего это вы решили, что ОН сейчас именно в Сиэтле?! Может, ОН уже улетел на Аляску или вообще в Японию? А может даже, одно из подразделений Берроуза переправило ЕГО на Луну?!
Мы мрачно потягивали бурбон из своих не Бог весть каких посудин - все, кроме Линкольна. Он поставил выпивку рядом с собой.
- Кто-нибудь из вас когда-нибудь пробовал суп из кенгуриного хвоста? - внезапно поинтересовался Мори. Все, включая симулакра, молча вытаращились на него.
- У меня где-то здесь была банка… - пояснил Мори, - мы можем его разогреть на плитке - он великолепен. Сейчас я его приготовлю.
- Я не буду, - сказал я.
- Спасибо, мне тоже не надо, - поддержала меня Прис. Симулакр улыбнулся вежливо и изнуренно.
- Я вам расскажу, каким макаром он мне достался, - предложил Мори. - Я стоял в очереди - это было в Буаз, в супермаркете. Контролер говорил какому-то парню: "Нет, супа из кенгуриных хвостов у нас больше не будет". И вдруг из-за пирамиды какого-то товара - кажется, это были коробки с крупой или что-то наподобие, раздался глухой голос: "КАК?! Больше не будет супа из кенгуриных хвостов?!" И этот парень поспешил со своей тележкой, чтобы купить последние банки. Ну, и я тоже взял парочку. Попробуйте, вы сразу же почувствуете себя лучше.
Тут я сказал:
- Обратите внимание, как Берроуз загоняет нас в задницу. Сначала он называет симулакров автоматами, потом уже зовет их "штучками", а заканчивает тем, что обзывает их "куклами".
- Это тактика, - пояснила Прис, - купеческая тактика. Он выбивает из-под нас почву.
- Слова, - вмешался симулакр, - тоже оружие.
- Вы что же, не можеет ничего сказать ему? - укорил я Линкольна. - Ведь вы только и делали, что дискутировали с ним.
Симулакр отрицательно помотал головой.
- Ну конечно же, ОН ничего не может сделать, - . сказала Прис. - Потому что он ведет дискуссию честно, как мы это делали в школе. Именно так они рассуждали давно, в середине прошлого века. Берроуз же ведет нечестную дискуссию, и нет публики, чтобы подловить его. Верно, мистер Линкольн?
Симулакр ничего не ответил, однако его улыбка стала, на мой взгляд, еще печальнее. Лицо вытянулось, и морщин на нем стало больше от озабоченности.
- Сейчас дела наши плохи, как никогда, - сказал Мори. "Однако, - подумал я, - мы все еще должны что-нибудь предпринять".
Судя по всему, что мы знаем, Стентон вполне может сидеть где-нибудь взаперти у Берроуза. Он вполне мог отдать ЕГО на растерзание своим инженерам, и сейчас они делают нечто свое, слегка отличающееся в техническом отношении от нашего симулакра, чтобы не нарушить наши патенты. Я повернулся к Мори:
- А у нас сейчас есть патенты?
- Заявки сделаны, - ответил он, - ты же знаешь, какое это долгое дело. - Он сказал это так, словно не был сбит с толку. - Не сомневаюсь, что Берроуз может слямзить нашу собственность, сейчас, когда он уяснил себе нашу идею. Это ведь вещь такая: ты вполне можешь сделать ее, уразумев принцип. Нужно лишь время.
- Понял, - сказал я. - Значит, здесь такая же каша, как, например, с двигателем внутреннего сгорания. Однако нам принадлежит первенство. Давайте-ка начнем их выпускать на фабрике Роузенов как можно скорее и выкинем на рынок прежде, чем Берроуз подоспеет со своими.
Все они воззрились на меня, широко раскрыв глаза.
- Я так и думал, что именно это ты и предложишь, - сказал Мори, пожевывая свой большой палец, словно гаванскую сигару: - Во всяком случае, что же мы можем сделать еще? Ты думаешь, твой папа сможет запустить линию сборки прямо немедленно? Сможет ли он с такой скоростью перепрофилировать фабрику?
- Он стремителен, как змея, - ответил я. Прис иронически переспросила:
- Да не надо нам сказки рассказывать! Это старик-то Джером!? Целый год пройдет, прежде чем он удосужится сделать матрицы для прессов. А контуры должны быть японского производства. Так он ведь наверняка отправится туда сам, чтобы все уладить. На пароходе он туда отправится, не иначе!
- Надо же! - сказал я, - видать, ты уже об этом подумывала!
- Ясно, - насмешливо парировала Прис, - на самом деле я обдумывала это всерьез.
- В любом случае, - подвел итог я, - это наша единственная надежда. Мы должны выбросить эти проклятые ШТУКИ в розничную продажу - мы и так уже упустили уйму времени.
- Согласен, - сказал Мори. - Что мы сделаем завтра, так это отправимся в Буаз и поручим старику Джерому и твоему смешному братцу Честеру начать работу. Начать изготовление матриц и вылететь в Японию. Но что же мы скажем Берроузу?
Это нас поставило в тупик и снова все замолчали.
- Мы ему скажем, - заявил я, - что Линкольн запил. Это вывело его из строя, и мы изъяли его из обращения. После чего Берроуз уже не захочет покупать ЕГО и отправится восвояси.
Мори, подойдя ко мне вплотную, прошептал:
- Ты собираешься выключить ЕГО, одним словом, заткнуть ему глотку?
Я кивнул головой.
- Ох, как же мне не хочется это делать! - вздохнул Мори. Мы, не сговариваясь, одновременно взглянули на Линкольна, внимающего нам с меланхолией во взоре.
- Он будет настаивать на том, чтобы увидеть это собственными глазами, - подсказала Прис. - Дайте ему некоторое время пробыть с симулакром. Если ему этого захочется, пусть трясет Линкольна как грушу - если мы вырубим ЕГО, ОН и не шевельнется.
- Договорились, - согласился Мори.
- Хорошо, - сказал я. - Значит, решили.
Мы тут же вырубили Линкольна. Как только дело было сделано, Мори спустился вниз по лестнице, уселся в свою машину и отправился домой, сказав, что собирается поспать. Прис предложила сесть за руль моего "шевроле", чтобы отвезти меня в мотель. Потом она собиралась поехать на нем домой, а завтра утром заехать за мной. Я был настолько возбужден, что согласился.
Везя меня через наглухо запертый, спящий Онтарио, она сказала:
- Хотела бы я знать, все ли богатые, могущественные люди такие же, как этот…
- Наверняка. Во всяком случае, все те, кто сами сделали свое состояние, а не унаследовали его. Вторые, может, и отличаются от Берроуза.
- Это было ужасно, - продолжила Прис, - выключать Линкольна. Видеть его лишенным жизни, словно бы мы еще раз убили его. Тебе не кажется?
- Да.
Позже, выруливая к мотелю, Прис спросила:
- Как ты думаешь - ЭТО единственный путь сделать огромные деньжищи? Быть как он? - Несомненно, Сэм К. Берроуз каким-то образом изменил ее: она была рассудительной девушкой.
Я ответил:
- Не спрашивай у меня. Я получаю в лучшем случае триста пятьдесят в месяц…
- Но кто-то должен же им восхищаться.
- Я знал, что раньше или позже ты скажешь это. Как только ты произнесла "но", я уже знал, что за этим последует.
Прис вздохнула:
- Значит, я для тебя - открытая книга…
- Нет, ты - величайшая загадка, с какой я когда-либо сталкивался. Один-единственный раз и получилось-то, когда я подрубился. Мол, Прис собирается произнести: "Но кто-то же должен восхищаться им". Ты именно это и сказала.
- Готова биться об заклад: ты веришь также, что я постепенно возвращусь к тем чувствам, которые испытывала, пока не отброшу "но". Просто восхищаться им - и точка.
Я промолчал - так оно и было.
- Ты заметил, - спросила Прис, - что я в состоянии стерпеть выключение Линкольна? Если я это вынесла, смогу вынести все. Мне даже понравилось, хотя я, конечно же, и виду не подала.
- Вот уж ври, да не завирайся!
- У меня возникло очень приятное ощущение силы, предельного могущества. Мы дали ЕМУ жизнь, а потом взяли обратно - щелк! Вот так просто. Однако моральное бремя, как бы то ни было, не лежит на нас. Оно пусть гнетет Сэма Берроуза. Он не должен будет испытывать угрызений совести - он просто-напросто получит от нас во-от такого пинка. Вот к чему все это приведет! Посмотри-ка, в чем здесь странность, Льюис: мы действительно хотели идти по такому же пути. Я не жалею, что мы свернули с этой дорожки. Мне жаль, что эмоционально мы в глубокой яме. Мне противно быть тем, что я есть. Неудивительно, что я в этом говнище в вашей компании, а Сэм Берроуз - на вершине. Ты можешь видеть разницу между ним и нами - это настолько очевидно…
Она закурила и некоторое время молчала, держа сигарету в руке.
- Как насчет секса? - немного спустя спросила она.
- Секс? Еще хуже, чем даже выдергивать штепсель у милейших симулакров.
- Я хочу сказать, что секс меняет тебя. Опыт полового сношения.
Слыша, что она говорит, я ощутил, как кровь застыла в моих жилах.
- Что не так? - спросила она.
- Ты меня пугаешь.
- Почему?
- Ты говоришь так, будто… Прис закончила за меня:
- Как будто я была там, высоко. Глядела вниз на свое собственное тело. Да, так оно и есть. Это - не я. Я - душа.
- Как говорит Бланк: "Покажите мне!"
- Не могу, Льюис, но это все же правда. Я - не физическое тело во времени и пространстве. Платон был прав.
- А как насчет нас, остальных?
- Ну, это - ваше дело. Я воспринимаю вас как тела, значит, возможно, так оно и есть. Может, это все, чем вы являетесь. Ты-то сам знаешь это? Если нет, ничем помочь не могу. - Она выбросила сигарету. - Я лучше пойду домой, Льюис.
- Ладно, - сказал я, открывая дверцу машины. Все окна в мотеле были темными, и даже большая неоновая вывеска выключена на ночь. Семейная пара средних лет, держащая это заведение, несомненно, уже посапывала в своих уютных кроватях, заботливо укрытая одеялами.
Прис сказала:
- Льюис, я все время ношу в своей сумочке диафрагму.
- Такую, которую ты можешь поставить себе вовнутрь или такую, которая должна находиться в грудной клетке и ты с ее помощью делаешь вдохи и выдохи?
- Не валяй дурака. Это очень серьезный для меня вопрос, Льюис. Секс, я хочу сказать.
- Ну что же, тогда изобрази-ка мне что-нибудь из области смешного секса.
- Что ты имеешь в виду?
- Ничего. Всего лишь ничего. - И я стал закрывать дверцу машины за собой.
- Я собираюсь сказать нечто банальное. - Прис опустила стекло с моей стороны.
- Нет, не собираешься, потому что я не собираюсь слушать. Ненавижу банальные высказывания смертельно серьезных людей. Оставайся-ка ты лучше туманной душой, подсмеивающейся над страдающими скотами. В конце концов… - Я поколебался. Да что за чертовщина такая! - В конце концов, я могу честно и здраво ненавидеть и бояться тебя.
- Что бы ты ощутил, услышав банальность? Я ответил:
- Договорился бы на завтра с госпиталем, чтоб меня кастрировали или как там они еще это называют.
- Ты подразумеваешь, - медленно произнесла Прис, - что я желанна и сексуальна, когда я в ужасном состоянии, когда я становлюсь бессердечной и начинаю шизовать. Однако, если я становлюсь СЕНТИМЕНТАЛЬНОЙ, ТОГДА я даже не могу рассчитывать на то, чтобы понравиться.
- Не говори "даже". Этого чертовски много.
- Возьми меня в свою комнату в мотеле, - предложила Прис, - и оттрахай.
- Это дело, как ты его по-своему назвала, - нечто, во что я не могу вляпаться. Так вот - оно оставляет желать лучшего.
- Да ты просто трус. - Нет, - возразил я. - Да.
- Нет. И я не собираюсь доказывать свою правоту таким путем. Я действительно не трус. В свое время я переспал с женщинами всех сортов. Честно. Нет такой вещи в сексе, которая могла бы меня напугать: я для этого слишком стар. Ты говоришь о ерунде, которая может испугать разве что желторотого мальчишку, впервые в своей жизни узревшего упаковку контрацептивов.
- Но ты все-таки так и не оттрахаешь меня.