25
- Вход в лабораторию - из Черного Каньона, - вырвал Скорцени из потока воспоминаний унтерштурмфюрер Крайз. - Специалисты из Тибета определили, что это чертово провалье источает какие-то силы, очень способствующие полуумерщвлению людей, которых мы превращаем затем в зомби. Это же подтвердил и "великий магистр Ордена зомби" Клод Мартье.
- Он что, действительно числится где-то там, у них, великим магистром? - поморщился Скорцени.
- Нет, это я его так называю.
- Так вот, впредь великим магистром Ордена зомби будете числиться вы, Крайз.
- Это невозможно, - не очень убедительно возразил Крайз.
- Мало того, мы и в самом деле создадим этот Орден, способный потрясать воображение не только наших современников, но и многие поколения потомков. "Великий магистр Ордена зомби доктор Крайз!". В моих интонациях достаточно пафоса?
- И величия, - улыбнулся своей обескураживающебезобразной улыбкой унтерштурмфюрер.
- Отныне вас будут именовать только так. Кстати, этот негр с французской фамилией, имя которого вы только что упоминали… Из какой африканской страны его привезли к нам?
- Из латиноамериканской. Он из Гаити. Но ремеслу Клод Мартье обучался в Африке. СЪстрова ему пришлось бежать. Точно так же, как когда-то и мне - со своего.
- Говорят, он отказывается передавать вам свои секреты.
- Было бы странно, если бы Мартье охотно делился ими. В конце концов, это секрет зомби… Вековые тайны двух кланов колдунов - африканского и гаитянского. Тем не менее, уже через неделю мы получим третий десяток зомби, созданных теперь уже в нашей "Лаборатории призраков".
- Они будут каким-то образом отличаться от созданных морской лабораторией "Аненербе"?
- Пока что неясно. Одно несомненно: они станут нашими, германскими зомби, созданными по особой "технологии", сотворенной на основе гаитянской и африканской практик.
- И кто теперь эти люди?
- Здесь правомерен другой вопрос: "А люди ли они, в полном понимании этого слова?!".
- Полемика по этому поводу может слишком далеко увести нас, господин Крайз, - предупредил Скорцени. - Удобнее спросить, кем они воспринимают самих себя.
- Тоже сложный вопрос. Умерщвляли мы их русскими.
- Считаете, что после воскрешения они не будут осознавать себя русскими?
- Скорее всего, нет.
- Трудно в это поверить. Ведь какая-то родовая память у них все же остается. И потом, язык. Да-да, Крайз, что вы скажете о языке, на котором они общаются и который ясно указывает на то, что общающийся на русском языке принадлежит к русскому этносу.
- Язык, возможно, единственное, что способно будет определять их этническую принадлежность. Но и этого признака их можно лишить, приучая к сокращенному германскому языку команд. И потом, давайте спросим себя: а способны ли зомби понять, что скрывается за их языком общения, какому именно народу принадлежит их язык, и кто они такие, эти самые русские или поляки.
- И над этим следует поразмыслить.
- Кстати, все трое оказались фанатичными коммунистами.
- Что значит: "оказались"? Их ведь наверняка отбирали как коммунистов. У нас десятки тысяч русских военнопленных, так что у вас было достаточно всевозможного людского материала.
- Конечно же, - невозмутимо признал Крайз, - их отбирали.
- Вот я и спрашиваю: почему вдруг остановились на коммунистах? - подозрительно взглянул штурмбанфюрер на Крайза и фон Риттера.
Но барон красноречиво пожал плечами, давая понять, что старается не вмешиваться в этот процесс и всю ответственность возлагает на магов из "Лаборатории призраков".
- Нет, почему, дьявол меня расстреляй, все они происходят из коммунистов?!
- Эксперимент. С элементами риска, естественно.
- Мне понятно ваше пристрастие к коммунистам, Крайз: еще бы, защитники оскорбленных и униженных… К коим причисляете и себя. Однако культивировать разведение коммунистов в подземельях "Регенвурмлагеря" в то время, когда там, на поверхности, их всячески стараются истреблять!.. Не вводите меня в искушение и не пытайтесь предстать перед миром злым гением Европы.
- Коммунисты, как и те, что воспитаны на коммунистических догмах, - почти идеальный материал для формирования зомби, призраков "СС-Франконии". Истребляя интеллигенцию, убивая всякое желание мыслить неординарно, не "как все", коммунисты из поколения в поколение культивируют особый вид человека "гомо-пролетариус". А это, позволю себе изречь, уже полузомби: под страхом смерти отученные мыслить и под страхом смерти приученные подчиняться. К тому же они заражены бациллой ненависти к частной собственности и пристрастием к вождизму. Нам остается разве что немножко подправить эту "заготовку" коммунистов рукой мастера.
Лишь выслушав этот его зомбострастный монолог, Скорцени понял, что выбор на Крайза как начальника лаборатории пал неслучайно. И что он оказался удачным. А заодно упрекнул себя, что поленился более основательно разобраться в том, что такое зомби, каковы в принципе возможности этих полувоскрешенных мертвецов, и чего сугубо человеческого в нем уже никогда не возродить.
- А как вы находите в качестве исходного материала закоренелых нацистов, дорогой Крайз?
- А вы, уважаемый штурмбанфюрер? - не растерялся Фризское Чудовище. - Обнаруживаете слишком много общего?
Скорцени поначалу опешил от его наглости, но очень скоро пришел в себя.
- И все же попробуйте расширить круг претендентов.
- Кстати, гауптштурмфюрер фон Штубер, - попытался увести их от слишком опасной темы комендант "СС-Франконии", - прибыл в "СС-Франконию" с неким пленным украинцем, бывшим семинаристом и величайшим специалистом по возведению распятий.
- У нас теперь появилось множество специалистов по распятиям, - возразил обер-диверсант. - Но если одного из них Штубер привез с собой из Украины, то, очевидно, только что вы упустили какую-то важную деталь. Или же ее упустил сам Штубер.
- Вы правы, - пристыжено прокряхтел барон. - Этот русский и сам был распят.
- Кем? - машинально спросил Скорцени.
- По приказу Штубера.
- И вы, фон Риттер, умудрились забыть такую тонкость! - укоризненно взглянул на него Скорцени. - Мастер по распятиям, бывший семинарист, который сам был распят… А что, комбинация в духе Вилли Штубера…
- Вы правы: это в его духе.
- Напомню, что гауптштурмфюрер направлен к вам, чтобы возглавить службу безопасности, а заодно - руководить еще одним экспериментом.
- Каким именно экспериментом? - не понял фон Риттер.
- Пока не знаю. Вам известно, что Штубер - "величайший психолог войны"? Нет? Не беда, вскоре вы получите возможность убедиться в этом. Вся война - с ее страданиями, смертями, предательствами и подвигами, клятвами и отречениями - всего лишь уникальный эксперимент, за которым сам Штубер наблюдает, как сатана - за кипящими котлами ада. И если ему действительно подвернулся некий семинарист-украинец, специалист по скульптурным "распятиям", значит, ожидается что-то интересное.
- Об этом он пока умалчивает. Но попытаюсь выяснить.
- Главное, барон, предоставьте Штуберу возможность делать здесь все, что ему заблагорассудится…
- Но мало ли что ему заблагорассудится!.. - несмело возразил комендант.
- Решительно все. Этот человек, с его удивительной способностью выворачивать наизнанку не только шкуру, но и душу пленника, способен удивить весь мир.
- Уже наслышан, - вежливо склонил голову фон Риттер. - И замечу, что барону явно повезло: в "Регенвурмлагере" всегда хватает человеческого материала, достойного любых экспериментов.
- Но зомби остаются зомби, - мрачно заметил Фризское Чудовище, которого возможное появление здесь Штубера почему-то встревожило. - Мне бы не хотелось, чтобы этот человек экспериментировал на них. Иначе нам трудно будет определиться с нашими собственными успехами и просчетами.
"А ведь Крайз опасается, что и сам может оказаться подопытным у этого "психолога войны", - не без внутреннего злорадства, уяснил для себя Скорцени.
К тому же он вспомнил, что после своего спасения, Фризское Чудовище почти год провалялся по госпиталям, затем его выхаживали в больнице при одном из монастырей. А уже оттуда Крайз угодил в концлагерь, поскольку его предсказания близкого - не позднее шести лет - конца рейха показались местным апостолам национал-социализма слишком вызывающими.
Но именно там, в лагере, способности Крайза были замечены и даже в какой-то степени проверены самим комендантом, оберштурмбанфюрером Лейтцем. Это благодаря дотошности коменданта, о способностях полусожженного фриза узнали в штабе Гиммлера, и вскоре он был переведен в секретный отдел института "Аненербе", под вывеской которого собирали звездочетов, предсказателей, спиритистов, служителей белой и черной магий и прочих рыцарей оккультных таинств…
Правда, все остальные обитатели этого заведения почему-то невзлюбили Крайза. Крайне невзлюбили. Дьявольскую внешность они еще способны были простить ему, а вот дьявольскую проницательность - нет. И вот тогда кому-то из руководства института пришла в голову мысль отправить Крайза в "Регенвурмлагерь", возглавлять "Лабораторию призраков", подальше от Гиммлера, а значит, и фюрера.
…Идущий впереди эсэсовец-проводник остановился и уперся лучом фонарика в пол.
- Осторожно: здесь ловушка! - предупредил он. - Каждый, кто ступит на эту плиту, мгновенно окажется в трехметровом бетонном колодце.
- Так что прикажете делать? - недовольно проворчал комендант.
- Перешагнуть. Но учтите: через две плиты последует еще одна ловушка. В лучших традициях средневековых замков, - извиняющимся тоном объяснил проводник, который являлся одним из инженеров, проектировавших и строивших это подземелье.
- Если вы еще и скажете, что этот ход заминирован!.. - почти рассвирепел фон Риттер.
- Он действительно заминирован. Причем весь. И даже подступы к нему на поверхности. Но пока что вся эта система отключена. До поры.
- Пусть бы только попробовали не заминировать, дьявол меня расстреляй! - яростно оправдал действия саперов Скорцени, громыхая своим свирепым басом.
26
"Человеческий мир - всего лишь непогребенный природой скотомогильник", - эти слова, молвленные Крайзом на пороге зомби-морга, показались Скорцени кощунственными. Но если бы он всерьез признал их таковыми, пришлось бы признать кощунственным все, что происходило сейчас в этом закутке "Регенвурмлагеря".
- Вот они, эти полумертвецы! - продолжал тем временем Крайз. - Они лежат здесь, дожидаясь своего часа, чтобы восстать из небытия и вернуться в мир людей, невиданными доселе недочеловеками.
- Которых у нас и без зомби вполне хватает, - проворчал Скорцени.
- Придет время, и зомби восстанут, чтобы заложить основы новой цивилизации.
- Так уж и "новой цивилизации".
- Можете в этом не сомневаться. Это будет цивилизация зомби, или цивилизация проточеловеков.
- Не лучше ли сказать - "недочеловеков"?
- Предпочитаю называть их "проточеловеками", - настаивал на своем мнении Крайз. - Это будет цивилизация людей, чье развитие искусственно скорректировано. Подобного вмешательства в свой естественный процесс развития человечество еще не знало. По существу мы создадим новую ветвь человекоподобных.
- И когда этот незабываемый час наступит? И наступит ли вообще? - спросил "первый диверсант рейха", даже не пытаясь скрыть при этом своей иронии.
Факт существования зомби он уже воспринял как реальность, однако противился какой бы то ни было попытке объявить создание группы этих "проточеловеков" - зарождением новой популяции людей, новой земной цивилизации.
- Мне понятен ваш скепсис, господин обер-диверсант рейха. Но час этот наступит уже через двое суток.
- Придется немного подождать. Впрочем, меня информировали, что у вас уже трудится целая бригада шахтеров-зомби.
- Первые тридцать зомби у нас действительно имеются. Но это лишь первая волна, первая, еще несовершенная модель.
- Хотите сказать, что появление новой волны способно поразить нас какими-то уникальными экземплярами?
- Как появление диверсионного отряда инопланетян.
- Вы сказали об инопланетянах-диверсантах. Уж не хотите ли вы убедить меня, что в "Лаборатории призраков" вплотную занялись подготовкой зомби-диверсантов?
- А чем, по-вашему, занят сейчас один из ваших коммандос, барон фон Штубер?
Скорцени многозначительно помолчал и вновь обратил свой взор на дверь, за которой покоились тела полумертвецов, коим предстояло перевоплотиться в зомби.
- Нам с вами, Крайз, этого не дано: воскреснуть из мертвых. А они воскреснут, - поучительно напомнил он Фризскому Чудовищу.
- Нам этого действительно не дано. Вот только стоит ли завидовать при этом зомби?
- Стоит. Уже хотя бы потому, что ваши недочеловеки навсегда будут избавлены от этого сатанинского чувства - зависти.
- Одно из обстоятельств, которое лишает их человеческого подобия.
Внешне зомби-морг напоминал обычный склад - огромный, неуютный, с мощной раздвижной металлической дверью. Проникнув в него, Скорцени увидел в стене еще одну дверь, но уже дубовую.
- Ее тоже открыть? - спросил врач-эсэсовец, ведавший этим богоугодным заведением.
Крайз вопросительно взглянул на Скорцени.
- Откройте, - приказал тот.
- Хотите взглянуть на мертвецов? - поинтересовался Крайз.
- Так они действительно мертвецы? - обратился Скорцени к врачу.
- Вопрос философский, - с напускной значительностью изрек седовласый шарфюрер, долго, старательно протирая старомодное пенсне. - Во многих случаях понятие "смерть" оказывается слишком неопределенным. Мы, медики, предполагаем, что существует несколько этапов умирания человека… На первом этапе…
- Прекратите эту болтовню, Устке! - вдруг взорвался Крайз. - Иначе этот офицер, - кивнул в сторону Скорцени, - одним выстрелом сможет убедить вас, что процесс умирания продолжается не более двух секунд. Не причиняя при этом особых мучений.
- Причем завершается на первом же этапе, - мрачно поддержал его фон Риттер.
- Прошу прощения, господа, - попытался сохранить достоинство врач-эсэсовец. - Я стремился ответить как можно обстоятельнее.
- Отвечать только на поставленные вопросы и без какого-либо философствования, - приказал комендант. - Это вы со Штубером можете устраивать здесь свои морго-конференции, но только не с господином Скорцени.
Зомби-морг был вырублен в каменистом грунте. Воздух здесь казался сухим и чистым, без малейшей примеси затхлости, а специальные сушильно-вентиляционные агрегаты предназначались для того, чтобы атмосферные показатели поддерживались на заданном уровне.
Кандидаты в зомби лежали в обычных, грубо сколоченных деревянных ящиках, так же мало напоминающих гробы, как это подземелье - благородную часовню.
Всматриваясь в полуумерщвленных пленников, Скорцени почему-то инстинктивно выискивал в них черты Иисуса. Но это были грубые, помеченные печатью изможденности лица, которым даже тень смерти не смогла придать хоть каких-то зримых черт благородства, духовной возвышенности или хотя бы жертвенного великойученичества.
- Кем станут эти люди в их новой жизни? Что им уготовано?
- Это уже не люди, это зомби, - с непонятным Скорцени вызовом уточнил шарфюрер Устке. - Мы еще не сумели классифицировать сие существо, но ясно: хотя это уже не полноценный человек, но еще и не полноценная обезьяна. Впрочем, тенденция к подобному "прогрессу" очевидна. В реальности же это некий биологический манипулятор, - Скорцени слушал его, не перебивая, и это позволило Устке победно взглянуть на Крайза.
- Вы определяете их склонность к тем или иным функциональным обязанностям еще до умерщвления? - не стал изводить его Скорцени полемикой относительно степени "впадения в обезьяноподобие".
- Этим суждено стать рабочими, занятыми расширением подземелий "СС-Франконии", - ответил вместо него Крайз. - Мы исходили из того, что до войны все трое работали в русских шахтах, а следовательно, обладают навыками, которые теперь будут возведены до уровня инстинкта.
- Логично. Хотя, согласитесь, привязка к профессии довольно грубоватая.
- В принципе, они смогут выполнять любые задания. Все зависит от того, какое внушение в них будет заложено после воскрешения из мертвых и какие приказы они станут получать после окончательного зомбирования. Но вы правы: профессиональные и нравственные основы следует учитывать. Уже сейчас мы подумаем о создании группы психологического отбора зомби-воскрешенных.
- Вот здесь-то нам вновь пригодится опыт гауптштурмфюрера Вилли Штубер, - одобрил эту идею Скорцени.
- Жаль, что он не прибыл в "Регенвурмлагерь" хотя бы на год раньше, - молвил комендант. - Кстати, насколько я понял, он должен стать моим заместителем по вопросам безопасности?
- Комиссаром. Как у русских, - осклабился обер-диверсант. - В связи с этим совет: следующую группу зомби тоже укомплектуйте исключительно из коммунистов, желательно, политруков. Затем мы поставим их старшими над отрядами зомби.
- Что крайне опасно. Даже с учетом того, что они уже будут зомбированы, - молвил Фризское Чудовище.
- Просто вначале им следует убедительно объяснить: то, что они здесь видят, и есть реальное воплощение идеи коммунистического общества: все равны, все всем поровну, от каждого по труду - каждому по способностям, а главное, никакого влияния буржуазного Запада. Вообще никакого влияния извне - чего русские особенно опасаются.
- Попытаемся объяснить, - вежливо склонил голову Фриз. - Хотя пока что плохо представляю себе, как это сделать.
- При этом вы должны помнить, что, в конечном итоге, все зомби должны стать воинами гарнизона, его несгибаемыми и бессмертными защитниками.
- Первые двадцать воинов-зомби готовятся к воскрешению в следующем отсеке. Все они в прошлом кадровые военные, получившие образование в военных училищах, в академиях, в школах армейской разведки и на военных курсах. Опыт боевых действий - не менее двух лет. Понимаю, что отбирать должен был кто-то из более сведущих в военном деле людей, нежели я, однако делалось это спешно… И потом, кто знает, может быть, в подобном деле важен взгляд со стороны, непрофессионала.
- Звучит, как оправдание, но зачем гадать? Увидим, что у нас проклюнется в этом инкубаторе зомбитворцов.