- Они обязательно догонят этих воров! - уверяла Санька, старательно обмазывая больную ногу Егора целебной мазью. - Честное слово, Саша, обещаю! А я исправлюсь! И теперь, уходя, обязательно буду закрывать окна…. А, хочешь, я тебе расскажу про гаучо? Я про них читала в стокгольмской королевской библиотеке, пока вы занимались погрузкой. Вот, слушай! Эти благословенные края называются - "Аргентина". Ну, в том смысле, что здесь - по идее - должно быть очень много серебра. Правда, при этом не уточняется, кому конкретно пришла в голову эта смелая идея. Потому как серебра здесь почти нет, только сплошные крохи и слёзы…. Может, цвет вод реки ЛаПлаты тому виной? Ну, в плане названия? Короче говоря, во всём это серебро, которого и нет, и виновато…. Лет так сто тому назад в эти места съехалось, в том смысле - что приплыло, очень много народа. Целая куча. В первую очередь, конечно, испанцы. Но хватало и португальцев, да и голландцев с англичанами….. Заложили они здесь крепкие фермы, навезли из Европы породистых коров, лошадей, коз, баранов…. Идея была проста - как русская полушка. Для того чтобы решительно продвигаться вглубь континента, необходимо иметь за своими плечами крепкие базы. Продовольственные, в том числе…. Опять же, успешные золотодобытчики (и серебродобытчики) люди очень щедрые, и всё необходимое покупают, совсем не торгуясь, просто по бешеным ценам…. Но случился всеобщий и грандиозный облом! Ну, не обнаружилось в Аргентине стоящих рудников и россыпей, богатых серебром и золотом…. Зато всё это отыскалось - в немалом избытке - в чилийских и перуанских горах и предгорьях. Многие европейские переселенцы стали перебираться на постоянное место жительства в эти страны. А что было делать с коровами, баранами и прочим скотом? Не с собой же брать? Понятное дело, что выносливые лошади в долгом походе просто необходимы, да и свежая говядина пригодится. Но большую часть своих стад переселенцы просто бросали, разгоняя по пампе. Одичавший рогатый скот и лошади очень быстро размножались и чувствовали здесь, на аргентинских равнинах, просто превосходно…. И тогда в пампу пришли бродяги - самых разных национальностей - бедные, как худые церковные крысы. Чтобы не умереть от голода, они отлавливали всех этих диких лошадей, буйволов и коров, загоняли их на наспех огороженные территории. Так в Аргентине появились гаучо - вольная и свободолюбивая разновидность людей, упрямо не признающая общепринятых устоев. Мораль у гаучо проста: "Мы были никому не нужны. Когда наши дети пухли от голода, то никто не помог, не протянул даже куска хлеба, все презрительно отвернулись в сторону. Мы всего добились сами, только собственными руками, безо всякой помощи со стороны. Поэтому теперь мы ничего никому не должны! Мы живём, как хотим, и никто не имеет права вмешиваться в нашу жизнь!". Но ведь далеко не все крупные плантаторы и скотопромышленники перебрались в Чили и Перу. Примерно только половина. Остальные, естественно, остались здесь. Пока, по крайней мере. А гаучо уже привыкли, что любой скот, пасущийся в пампе, можно безнаказанно присваивать. Вот изза этого и начались всякие разногласия. Ну, не хотят гаучо подчиняться общепринятым законам и всё тут! Владельцы больших асьенд, время от времени, объединяются и устраивают этим наглым воришкам хорошие взбучки. Да пампато, она бескрайняя, попробуй, отлови всех…
Экспедиционный отряд вернулся только через сутки. В мансарду к Егору, которому был прописан постельный режим, поднялись Ухов и Иванов. Голова у Ваньки была плотно перемотана холщовой тряпицей, правая рука, тоже обвязанная какойто тканью, была вдета в наплечную перевязь, но он был весел и беспечен. Фрол же - внешне - был цел и невредим, но мрачнее грозовой тучи.
Иванов поставил кожаный саквояж на пол - возле кровати Егора - и хмуро промолвил:
- Вот, Александр Данилович, ваша пропажа. В целости и сохранности. А я, извините, пойду. Устал чтото, да и голова разболелась, - козырнул, развернулся, и, сгорбившись, вышел за дверь.
Егор непонимающе уставился на Ухова:
- Давай, бродяга, докладывай, что там у вас произошло! Почему на подполковнике Иванове лица нет? Да ты присаживайся, не стой столбом.
Ванька осторожно присел на край хлипкого стула, откашлялся в кулак и приступил к рассказу:
- Дык, Александр Данилович, ничего особенного. Вечером переправились через эту РиоРохо, на рассвете атаковали гаучо. На нашей стороне была внезапность, да и численное превосходство, чего уж там…. Но эти гаучо дрались - как натуральные черти! Пуля вот мне руку оцарапала…. А один ухарь мне даже половину левого уха отрубил широким ножом, зараза! Ну, надо же случиться такому! Теперь придётся менять фамилию. Был, понимаешь, Ухов, теперь стал - Безухов…
- Иван, кончай трепаться! - прикрикнул Егор. - По делу говори!
- Вот я и говорю…. На рассвете налетели мы на лагерь этих гаучо, покрошили всех в труху, отыскали ваш саквояж. Двух человек при этом, правда, потеряли. Одного кабальеро, и драгуна шведского…. Ну, думаю, надо похоронить покойников почеловечески, могилы выкопать. А эта черноволосая Исидора говорит - через Фрола, ясен пень, - мол, не надо ничего копать, давайте тела кинем в реку. Там их похоронят. "Кто похоронит?" - спрашиваю. Она отвечает, мол, сам увидишь…. Сбросили в РиоРохо первое тело. Тут же в речных водах "закипел" самый натуральный котёл, во все стороны полетели яркокрасные брызги. Оказывается, в этой реке живут зубастые рыбки под названием "пираньи". Они сами не свои - до запаха крови. Когда мимо них просто так проплываешь - на боевом коне, то они никакого внимания на тебя не обращают. Но, если у тебя, допустим, на руке имеется свежая рана, то набрасываются и рвут в клочья - вместе с конём. Вот мы все трупы гаучо в реку и бросили. Пираньям угощенье понравилось, гадом буду! А двух своих мы похоронили - как полагается: могилки выкопали, сверху холмики насыпали…
- Да, интересно рассказываешь! - одобрил Егор. - Жалко, что не удалось самому поучаствовать в этом деле…. А с Фроломто - что случилось?
- Дык, стрела Амура. Только - кривая, мать её! - печально ухмыльнулся Ванька. - Фрол влюбился в эту черноволосую Исидору. На обратном пути сделал ей предложение - по всей форме. И тут - полный облом: оказывается, эта девица давно уже помолвлена - с местным героем - и через два месяца выходит замуж…. Не везёт подполковнику! Сперва Матильда - Снежная Королева, теперь вот - красотка Исидора. Не позавидуешь…. Фролка, наверное, в трактир пошёл. Будет - по старинной русской традиции - горе хмельным заливать…
На следующий день, сразу после завтрака, к Егору подошла Гертруда Лаудруп - женщина решительная и прямолинейная.
- Сэр командор, я считаю, что вам необходимо вмешаться в сложившуюся ситуацию! - твёрдо заявила Герда. - Этот ваш подполковник Иванов, он до сих пор не может успокоиться. За ночь участвовал в двух дуэлях. В таверне "Портеньо" разбил все зеркала, перебил кучу посуды. А уж, сколько хмельного он выпил за это время - легенды уже слагают…. Ну, и много чего другого успел совершить. Мне гостиничная горничная такого рассказала, волосы - во всех местах - встают дыбом…
Через час Егор заглянул в "Портеньо". Да, картинка была ещё та.
Фрол, рядом с которым на скатерти было выложено два солидных пистолета, вольготно восседал в старинном широком кресле. Рядом с креслом располагался необъятный стол, весь заставленный разнокалиберными бутылками и тарелками с недоеденной снедью. Около барной стойки два неприметных субъекта чтото уныло пиликали на скрипках. В центре зала неуверенно танцевала, вернее - испуганно изображала "танец живота", какаято девица, облачённая в псевдовосточные одежды.
- О, командор! - оживился Иванов. - Сейчас мы погуляем, блюда переменим, напитки…
Егор спорить не стал, присел за стол, не чинясь, чокнулся с Фролкой, выпил налитое вино. Через полминуты сам наполнил бокалы ямайским ромом - до самых краёв, выдал заковыристый тост…
Этот двойной удар оказался для Фрола роковым: он откровенно "поплыл", взгляд сделался мутным и неподвижным, язык стал неверно заплетаться…. Два скрипача и танцовщица, сразу сообразив, что к чему, мгновенно испарились.
Фрол, отчаянно помотав русой головой, глупо захихикал и, глядя кудато поверх головы Егора, заявил:
- Знаешь, Данилыч, а я ведь - дерьмо последнее…. Доносы пишу на тебя. Так вот получилось…. Матильда всё моя. В смысле, бывшая моя…. Околдовала, мать её. Зачаровала…. Да чего там, сволочь я…. Сказано было - в каждом порту рапорт оставлять, я и оставляю. Начальнику порта конверт: мол, передать первому русскому офицеру, кто спросит этот конверт…. В португальском Синише оставил. Здесь вот оставлю завтра, написано уже всё. В правом кармане лежит…. Извини, Данилыч….
Егор ещё набулькал в бокалы ямайского рома, немного поржал, рассказал неприличный анекдот, произнёс очередной тост.
Когда Фролка, наконецтаки, заснул, он бросил на залитый вином стол несколько золотых монет, взвалил на плечо безвольное тело подчинённого и, чуть прихрамывая, направился к гостинице.
На выходе из таверны к нему присоединились Ванька Ухов и Димка Васильев. Шли рядом, бдя, но с глупыми вопросами не приставали, видимо, понимая, что у начальства настроение - хуже некуда.
Даже внутренний голос - сука речистая - тупо молчал, не зная, что и посоветовать в этой паскудной ситуации…
В гостинице он сгрузил пьяное тело подполковника на койку, развернулся, чтобы уйти по благородному. Но потом, усмехнувшись про себя, всё же вытащил из правого кармана пьяного Иванова коричневый конверт, вскрыл, прочёл написанное…
- Да, чего только не бывает! - пробормотал себе под нос Егор, после чего вложил листы с доносом обратно в конверт и старательно запихал его на прежнее место. - Фантазия у некоторых - аж, завидки берут…
С утра Фрол ничего не помнил, но от этого легче не становилось. В любом случае Егору надо было - по данному факту - срочно принимать какоелибо решение. Или - не срочно? В том плане, что решение - не волк, поэтому в лес совсем и не торопится…
Покинув залив ЛаПлата, одноимённый с великой Серебряной рекой, корабли бодро, благодаря попутному течению и попутным же ветрам, продвигались на юг. Уже в середине мая они пересекли знаменитый тропик Козерога и взяли курс на пролив Магеллана.
В первых числах июня месяца эскадра, пользуясь свежим восточным ветром, уверенно вошла в Магелланов пролив. Потянулись бесконечные, низкие и песчаные берега, покрытые невысокими хвойными лесами - с редким вкраплением лиственных деревьев.
Через тридцать пять миль после входа в пролив окружающийся пейзаж кардинально изменился: место низеньких песчаных дюн заняли высокие гранитные скалы, покрытые редкими, но очень высокими соснами и буками, а на югозападе показались далёкие горы, чьи вершины были увенчаны шапками белоснежных снегов.
Вокруг было пустынно, и только уже ближе к вечеру на дальних скалах затеплилось несколько ярких костров.
- Наверное, это местные жители, - предположила Гертруда Лаудруп. - Кажется, их называют - "инакен".
- Инакен - это общее, укрупнённое название! - тут же с видимым удовольствием уточнила всезнающая Санька. - Я читала в королевской стокгольмской библиотеке, пока вы, любезные мои, занимались погрузкой на наши корабли всякой всячины, что в этих местах проживаю туземцы многих племён: патагонцы, арауканы, техуэльче, чайхи…
На ночёвку корабли бросили якоря в тихой полукруглой бухте. Матросы - по совету Лаудрупа - занялись рыбной ловлей, которая оказалось на удивление успешной. Дети восторженно и дружно визжали, наблюдая, как крупные серебристые рыбины отчаянно прыгали по доскам палубы "Короля".
Внезапно всё вокруг погрузилось в серую и мрачную полумглу.
- Ой, как страшно! - испуганно охнула маленькая Лиза Бровкина. - Что же это такое делается, тётя Санечка?
- Ничего страшного, милая! - успокоила Сашенция, нежно целуя девочку в бледный лобик. - Это просто тень. Солнышко ещё не легло спать за горизонт, но над нами нависают очень высокие скалы, вот весь пролив и оказался - в тени…
- Надо же, какая она серая и страшная - эта Тень! - с уважением протянула Лиза.
А потом день окончательно угас, пришло время бесконечночёрной южной ночи. Безоблачное южноамериканское небо тут же покрылось неправдоподобногустой и изысканной паутиной ярких созвездий.
- Папа, а Южный Крест - он же здесь - самый главный? - заворожённым шёпотом спросил сын Петька.
- Самый! - подтвердил Егор.
- А зачем он нужен? - поинтересовалась Катенька. - Ну, вообще, зачем?
- Людвиг! - громко прокричал Егор в ночную черноту.
- Я здесь! - прилетел ответ через две секунды.
- А зачем нужен Южный Крест?
- Нам?
- Ну, и всем другим…
- Он указывает смелым морякам путь к Южному полюсу. Правда, до этого полюса так никто пока и не добрался…
- Папка! - тут же хором завопили дети. - А давай, мы первыми доберёмся до этого Южного полюса? Ну, давай! Хотя бы попробуем…
- Завтра попробуете! - непреклонно расставил всё на свои места строгий Санькин голос. - А сейчас всем маленьким детям - спать! Немедленно!
Ещё через неделю "Король", попрежнему следовавший первым, миновал тёмносиние воды бухты СанНиколас. Пролив расширялся прямо на глазах, над высокими мачтами брига закружили - в причудливом хороводе - несколько сотен грязнобелых, наглых и голосистых чаек.
- Уже скоро выйдем в Тихий океан! - взволнованно объявил Лаудруп. - Я раньше даже и мечтать не смел, что когданибудь буду ходить на моём стареньком "Короле" по этим загадочным и благословенным водам…
Неожиданно рядом с бригом сильно плеснуло, перед глазами собравшихся на капитанском помосте промелькнуло длинное чёрное тело, и "Король" тут же сильно завалился на правый борт. Егор едва успел одной рукой ухватиться за бронзовую скобу, вбитую в деревянное ограждение помоста, а другой - поймать за шиворот Саньку, которая не смогла удержаться на ногах и собралась пошло падать.
- Это, наверняка, синий кит! - восторженно объявила начитанная и любознательная Сашенция. - Да вы не бойтесь, господа! Эти животные очень большие. Длинной бывают до тридцати пяти метров, а весом - до нескольких тысяч пудов! Но синие киты, они очень мирные, и никогда не нападают на корабли…
- Сплюнь, а то сглазишь! - ворчливо посоветовал жене Егор.
Но его совет запоздал: уже через мгновенье "Король" ощутимо вздрогнул всем своим стареньким корпусом от сильнейшего удара. За первым ударом последовал второй, за вторым - третий…
- Енсен! Немедленно поворачивай к берегу! - истошно проорал из марсовой бочки Лаудруп, который обожал лично выполнять обязанности вперёдсмотрящего. - Право руля! На мель, на мель….
Глава седьмая
Байу - сливовый дождь
Удары следовали один за другим.
- На мель, потому что там китам не развернуться? - спросила Санька, беспомощно глядя на Егора своими небесновасильковыми, огромными - от испуга - глазами.
Ответить Егор не успел - по причине грохота пушечных выстрелов. Это "Орёл", идущий следом за ними, оперативно развернулся и открыл огонь пушками левого борта по водной глади, отгоняя китов от брига. Ядра падали в воду всего в двадцатитридцати метрах от "Короля".
- Может быть, киты захотели поиграть немного? - жалобно вздыхая, предположила Санька. - Ну, как Петенька и Катенька - в лапту…
- Тонем! Тонем! Тонем! - на всех известных ему языках завопил смертельно испуганный Енсен.
- Отставить панику! - невозмутимо заявила Сашенция и тут же влепила не в меру нервному помощнику капитана крепкую пощёчину.
А "Король", действительно, тонул, медленно погружаясь в воду и постепенно накреняясь на правый борт.
- К берегу, на мель! - надрывался Лаудруп, торопливо спускаясь с мачты.
Когда днище старенького бриг, наконецтаки, коснулось дна мелководной безымянной бухточки, борта "Короля" возвышались над поверхностью воды всегото на пятьшесть сантиметров. Правда, к этому моменту все дети - вместе с Санькой, Гертрудой и горничной Наоми - уже находились в шлюпках, быстро и слаженно спущенных на воду. Надо отдать должное всем пассажирам и команде корабля: не наблюдалось даже малейших следов истеричной паники и бестолковой суеты.
"Повезло тебе, братец, с народом!", - без устали восторгался благодарный внутренний голос. - "Просто замечательные подобрались ребята! С такими орлами - хоть к Южному полюсу…".
Лицо Лаудрупа, который уже успел слезть с мачты и осмотреть корабельный трюм, было мрачней грозовой тучи.
- Что там у нас, Людвиг? - негромко спросил Егор у друга, уже догадываясь, что услышит в ответ.
- Это конец, сэр командор! - смахивая из уголка глаза крохотную слезинку, ответил датчанин. - Конец моему верному "Королю"…. Обшивка бортов уже старая, чуть подгнила, конечно же, ниже ватерлинии. После ударов китовыми хвостами образовались четыре большие пробоины…. Залатать? Нет, не получиться…
- Подожди, брат! Почему это не получиться? - не понял Егор. - Мы же в Стокгольме загружали в трюмы хорошие доски - дубовые и сосновые, гвозди всякие, бронзовые скобы. Надо поставить надёжные заплаты, хорошенько проконопатить все стыки между досками. Конечно, придётся нырять. Но тут же совсем неглубоко, справимся какнибудь, не вешай носа раньше времени…
- А к чему крепить новые доски? - беспомощно усмехнулся Лаудруп. - К гнили? Ничего не получится, Александр Данилович, только время потеряем. Надо бы "Короля" поставить в сухой док и аккуратно, никуда не торопясь, поменять всю нижнюю обшивку. Какой в нашей ситуации - сухой док? Вот тото же…. А может, оно и к лучшему. Ведь мог же "Король" не выдержать очередного сильного шторма прямо посередине океана. Вот тогдато и наступил бы он, пиковый расклад. Потонули бы все, включая малых детишек…
Почти двое суток после этой роковой китовой атаки они старательно перегружали с борта обречённого "Короля" на другие суда эскадры всё маломальски ценное, снимали с креплений и сбрасывали в тёмносиние воды пролива артиллерию брига.
- Нельзя оставлять умирающий корабль - с неснятыми пушками! Не полагается так! - объяснил, едва сдерживая рыданья Лаудруп. - Это как у людей - покойника хоронить не обмытым…. Эх, "Король", что же ты такто, брат? Не ко времени…. Сколько вместе пройдено, сколько - пережито…
Лаудрупы и Фрол Иванов перешли на "Кристину", а семейство Меньшиковых - на "Александр", привычный и родной.
Капитан Емельян Тихий широко улыбнулся и торжественно произнёс:
- Вот, Александр Данилович, за тем мысом и начинается знаменитый на весь мир Тихий океан!
Неожиданно окружающее пространство заполнилось громким гулом, всё вокруг, включая морскую гладь, ощутимо задрожало…
Грозный гул не затихал ни на секунду, наоборот, он постоянно ширился и набирал обороты, изредка звонко постреливая и глумливо балуясь изощрёнными переливами. Зимнее жёлтое солнце - както совсем незаметно - надёжно спряталось в белоснежных кучевых облаках, приплывших со стороны Огненной Земли. Вокруг похолодало, хрустальночистый воздух наполнился ощущением плохо скрытой тревоги и ярковыраженной опасности.
Когда на морские просторы вернулась тишина, Санька с беспокойством посмотрела на Егора и спросила: