Кевин быстро соображал: сбросить в холостую даже два десятка торпед он не имел права, а до цели было еще слишком далеко. Но одна бредовая идея все же пробилась сквозь хаотически метавшиеся мысли. От пришедшего решения Кевин отказался, но, не придумав ничего лучшего, вернулся к нему.
– Слушайте меня, – сказал майор Штур. – Это покажется вам самой шизоидной мыслью, какую вы когда-либо слышали, но другого пути у нас просто нет.
– Командир, не тяни! – попросил один из пилотов. – Говори, какая мысля тебя осенила.
– Короче, запускаем двигатели торпед и летим вместе с ними в одной сцепке ровно сорок секунд, пока работают их основные двигатели, плюс ко всему сами включаем форсаж.
– Кевин, это действительно самая бредовая мысль, которую я когда-либо слышал! Но черт возьми, я согласен! – сказал Олуш.
– А вы, ребята, что скажете?
– Согласны, командир…
– Тогда пуск!
"Коршуны" включили форсаж и запустили двигатели торпед, не выпуская их из захватов. Самолеты словно сдергивались с места, один за другим устремляясь вперед, сразу увеличивая свою скорость в полтора раза и обеспечивая тем самым стабильный отрыв от своих преследователей.
Увидев, какую скорость развили штурмовики, за дело взялись зенитчики с ближайшего эсминца, который решил проблему с креном и теперь снова начинал разворачиваться в боевое положение. А дальний эсминец уже отстреливал тестовые пристрелочные снаряды, чтобы потом дать прицельный залп с высокой степенью поражения.
На сороковой секунде "Коршуны" отделились от торпед, и те пошли своим курсом. Половина в первый и еще половина во второй эсминцы. Зенитчики оставили в покое летчиков и принялись за "Руннеры". Сами штурмовики уходили в атмосферу планеты, надеясь там спрятаться от возмездия.
– Да, Кевин, такого еще не было в истории торпедирования. Это запишут в учебники по боевой тактике.
– Ладно трепаться, – сказал майор, но он был явно польщен.
– Точно тебе говорю. Запишут что-то вроде "торпедирование Штура" или "пуск по Штуру"…
Вход штурмовиков в атмосферу заглушил хвалебные дифирамбы в адрес майора. Через час полета в атмосфере они вынырнули в космос над другим полушарием и стали искать свой авианосец "Троя".
77
Генерал Гай Назар неотрывно следил за действиями пилотов, которые по пути фактически уничтожили один крейсер, но это было не главное. Когда он уже подумал, что они не достигнут своей главной цели, те сделали невероятный ход, который, казалось, сбил с толку их преследователей, не сразу догадавшихся пойти на форсаж. Торпеды пошли своим ходом, и генерал одобрил решение штурмовиков скрыться в атмосфере планеты.
Зенитчики эсминца работали отчаянно. Светящиеся точки снарядов испещряли пространство длинными дорожками, пересекаясь в месте, где только что была торпеда, а та, в свою очередь, стремительно меняла курс. Били широкой фокусировкой лазеры, иногда ловя одну торпеду, которая тут же взрывалась.
Из двадцати пусков по первому эсминцу цели достигли пять. "Руннеры" пробивали многослойную броню, на которую потребовалось бы не менее четырех прямых попаданий, одним взрывом. Пять ярких вспышек уничтожили корабль как боевую единицу, превратив его в бесполезную груду металла, которую будет легче отдать в переплавку, чем отремонтировать.
Но операция была еще не завершена. Еще двадцать торпед неслись ко второму кораблю. У него было больше времени и возможностей, поскольку второй эсминец, в отличие от первого, не пострадал от артиллерийского обстрела. Его лазеры, не имея сбитых прицелов, были более точны, и потому шансы торпед добраться до своей цели с каждым залпом таяли прямо на глазах.
Кроме того, эсминец начал обстрел планеты сначала единым залпом, а потом по мере готовности пушек. Сотни тонн снарядов устремились к планете. Скорострельность этого новенького эсминца была невиданной, снаряды еще не достигали верхних границ атмосферы, а он уже делал следующий почти синхронный выстрел из сотен орудий.
На этот раз из двадцати торпед до цели добрались только две. Взорвавшись, они, как и следовало ожидать, пробили корпус корабля, но не нанесли такого ущерба, как в первом случае. И после пятиминутной паузы встав на прежнее место, эсминец продолжил прерванный обстрел, хотя двадцать процентов его орудий молчали.
– Черт! – выругался генерал Назар. – Всем продолжить обстрел эсминца.
– Сэр, у нас пятидесятипроцентное падение защиты, – напомнил майор Берендж. – Еще немного, и мы рассыплемся в труху!
– Продолжить обстрел!
– Есть, сэр. У линкора "Наварро" семидесятипроцентное падение брони, – продолжал гнуть свое Бик Берендж. – У других ситуация не лучше.
– Я понимаю, но нам нужно выполнить задание и уничтожить эсминец.
– Основная группировка отступает, сэр.
– Покажи…
– Вот, сэр, – майор показал на голограмму, где было отчетливо видно, что красные метки теснят белые.
– Отступаем, – после долгого раздумья приказал Назар.
– Есть, сэр. Всем кораблям отход, курс 158712.
Но так просто отпускать их уже никто не собирался, и все свободные от позиционной перестрелки орудия противника стреляли по ним. Удары сотрясали корпус авианосца, и вскоре начались первые серьезные пожары, охватывающие целые отсеки. Еще хуже дела обстояли на линкоре, защищавшем авианосец.
Два снаряда уничтожили последние остатки брони и пробили корпус "Наварро". Лазерный луч попал в образовавшуюся пробоину и пронзил корабль насквозь, остановившись в противоположной броневой пластине. Луч повредил реактор, и тот взорвался ровно через одну минуту, позволив большей части экипажа эвакуироваться.
Взрыв оказался таким мощным, что разломил корабль на две части. Более мелкие взрывы раскромсали корму на мелкие сегменты, а носовой обломок с большой скоростью стал сближаться с авианосцем, который получил лазерный импульс в двигатель и теперь шел на четверти своей мощности.
Генерал смотрел на метавшийся персонал, рулевые еще пытались вывести корабль из-под удара, но и они скоро плюнули на все попытки и убежали. Работала корабельная тревога, призывающая всех покинуть корабль, но сам Назар не двигался с места.
– Господин генерал, – перекрикивая сирену звал майор, – необходимо покинуть корабль, господин генерал…
– Иди, майор.
Берендж не услышал генерала, а скорее прочитал по губам и, отдав честь, со всех ног побежал к спасательной шлюпке.
Генерал остался. Он знал, что большинство не успеет покинуть корабль, а если при этом успеет выбраться он, как на него будут смотреть остальные? Как будет смотреть он на других, ведь им уже ничего нельзя будет доказать, все будут считать, что он струсил и сбежал одним из первых. И потому он никому и ничего не собирался доказывать, ведь командир должен покидать свой корабль последним.
Назар стоял, заложив руки за спину, и смотрел на широкий панорамный экран внешнего вида. В нем на его корабль летел здоровый элемент корпуса линкора, а точнее вся его носовая часть с четвертью правого борта, по пути центробежная сила выбрасывала из него какой-то хлам.
Корпус был совсем близко, генерал до боли сжал кулаки, гордо вскинул подбородок, выпятил грудь, твердо посмотрев на летящий обломок, но в последний момент перед самым ударом слабость одолела его, он закрыл глаза и отвернулся.
Страшный удар потряс "Трою". Носовая часть линкора "Наварро" смяла ослабленный корпус авианосца. И взрыв всего, что могло еще взрываться, окончательно разметал останки двух кораблей.
78
В горах было действительно получше, чем в лесу. Никаких тебе деревьев, только мелкий кустарник да камни. Видно за много километров вокруг, и ничего не мешает взгляду, да и насекомых меньше. Но как предупредили знающие специалисты, и здесь диверсанту подобраться близко не составляет особого труда. Потому приходилось смотреть в оба, пока рабочие заканчивали монтирование базы.
Саму базу ставили на ровной площадке, между двух склонов соседних высоток, на которых также стояли хорошо оборудованные оборонительные посты. Кустарник был безжалостно вырублен, а на его месте воздвигали уже знакомые строения, все, как на прошлом месте.
– Ну что, Макс, будем валить гадов? – спросил Стюарт.
Брюстер с Эстевесом сидели на посту, на одной из высоток, с которой хорошо просматривалась местность. Усыпанный камнями склон плавно переходил в зеленое море, тянувшееся на многие и многие десятки километров вокруг.
– Готов поспорить, что именно об этом спрашивает сейчас один из них у другого…
– Ну, так как?
– Будем. Вот только как быть с постом?
– А никак. Никто сюда не пойдет. Я в этом абсолютно уверен.
– Ну, хорошо. Где их пост?
– В километре отсюда, вон за тем холмиком.
– Значит, нам нужно будет незаметно пройти мимо поста на этом самом холмике, так, чтобы они нас не подстрелили.
– Пройдем.
– Тогда пошли. Вставай, Блэйд.
Макс Брюстер подхватил свой автомат. Двигаться приходилось с максимальной осторожностью. Мин хоть и не было, зато имелись предательские камни, которые сыпались вниз от любого неосторожного движения, увлекая за собой другие, вызывая настоящий камнепад.
Макс чертыхался каждый раз, когда такое случалось и камешки начинали свой разбег. Казалось, не услышать такое просто невозможно, но, тем не менее, их пока не замечали. Для него оставалось загадкой, как при таком шуме они смогут незаметно пробраться к этим опытным убийцам. Но несмотря на это, он продолжал движение вперед, осторожно переставляя ноги. Только Блэйду не составляло труда передвигаться, не вызывая камнепады.
Пост был буквально над ними, на самой вершине холма. Солдат на посту было не видно из-а высокого обрыва, но все равно было немного не по себе. Приказ гласил четко и ясно: при любом подозрительном шуме огонь открывать на поражение; так что их вполне могли забросать гранатами без всяких там предупреждений типа: стой, кто идет?!
Пост удалось обойти спокойно, без происшествий, хотя Макс боялся, что нога по закону подлости вот-вот поскользнется на плитообразных камнях, выдав их местоположение, и сюда сразу же упадет десяток гранат, которые разорвут их в клочья. Но этого не произошло, и они со Стюартом, прижимаясь к стенке оврага, шли дальше.
Заскрипела рация.
– Шестой пост, как дела? – спросил капрал Симпсон.
– Черт, – Макс нажал на кнопку ответа. – Нормально, все чисто.
– А почему шепотом?
Брюстер подавился слюной, и инициативу взял Эстевес, ответивший так же тихо:
– А чего орать, на посту ведь стоим.
– Ну ладно, отбой.
– Вот ведь принесла нелегкая… – Макс прислушался. Они были почти на месте, осталось пройти еще метров двести до четвертого поста, где сидели их враги, убившие Бертрольда и собирающиеся убить их самих.
Внезапно в небе послышался уже знакомый рев двигателей "Элепхантов". Они проваливались сквозь редкие облака и ровными порядками, словно на параде, шли к поверхности.
– Они к нам, – сказал Макс.
– Вижу.
– Может, тогда стоит вернуться?
– Мы уже почти у цели. Легче доделать дело и вернуться.
– Тоже верно.
Понаблюдав немного за тем, как шаттлы приземлялись у подножия горной гряды, где еще не было густого леса, и высаживали пехоту с техникой, Брюстер с Эстевесом пошли дальше.
"Эта высадка нам даже на руку, – подумал Макс. – Под шумок двигателей мы спокойно подберемся к ним, буквально встав за их спинами, и тогда уже ничто не помешает мне с ними разделаться". От этой мысли у Брюстера даже мурашки пробежали по телу, оставив после себя ощущение холода.
Шаттлы еще продолжали садиться, когда приятели добрались до четвертого поста, но ничего там не обнаружили. Четвертый пост был пуст. Ни намека на чье-то присутствие.
Обнаружив это, наемники присели, ощетинившись стволами и ожидая любого подвоха. Ситуация, мягко говоря, была непонятной.
– Что за хрень?
– Куда они делись? – вторил Стюарт.
– Может, все же пришли диверсанты? А тела спрятали где-то поблизости и пошли дальше громить базу?
– Слишком навороченная версия, – не согласился Стюарт. – Может быть, они как-то заметили нас и сидят в засаде?
– Тогда почему не убивают? На них никто бы косо не посмотрел, ведь мы пришли без приглашения, а значит, вполне могли оказаться диверсантами.
– Ничего не понимаю, но нам лучше возвращаться обратно.
– Согласен, пошли отсюда. Блэйд, назад.
Приятели двигались настороже, они не знали, что и думать по поводу отсутствия Яна и Рико на своем посту. Сбежали ли они после первой неудачной попытки ликвидации, или их убили диверсанты, это было неизвестно.
– Знаешь, о чем я сейчас подумал? – спросил Макс Брюстер.
– О том, что они пошли к нам, а мы к ним.
– Точно.
– Тогда где мы разминулись? И почему Блэйд их не засек?
– Да какая теперь разница? Главное, теперь при встрече не оплошать.
– Не оплошаем.
– Ты посмотри, сколько народу выгрузили. Свободного пространства не осталось, и еще продолжают прибывать.
– Эти челноки последние, – сказал Стюарт, посмотрев в небо.
– Ладно, идем дальше.
79
Пинок с Догом со смешанными чувствами смотрели на пустой пост под номером "шесть", они пошли сюда, как только раздались звуки двигателей транспортных челноков, а тут ничего и никого. Хорошо оборудованная огневая точка да несколько личных вещей навели Дога на мысль, что их жертвы сюда еще вернутся, в конце концов, они никуда не могли уйти надолго.
– Что делать будем?
– Что делать? Что делать?! – начал раздражаться Дог. – Я откуда знаю? Ждать будем.
– Ждать, так ждать, – легко согласился Пинок. Он считал, что если бы тот с самого начала не облажался и позвал его, они бы уже летели домой с ладонями Брюстера в морозильном контейнере. – Где будем ждать?
– Вон там, чуть в сторонке. И не трогай тут ничего, – предостерег Дог своего напарника, который хотел поднять вещмешок.
– Хорошо, хорошо…
– Главное, быстро убрать его друга, он опаснее всего. А потом можно приняться за самого хлюпика. Да, еще одно, с песиком поаккуратнее…
– Это я уже понял, – сказал Пинок, улыбнувшись про себя, вспомнив разодранный маскхалат Дога. Он был разорван буквально на лоскуты.
– Тогда пошли маскироваться.
Дог с Пинком пошли вниз. Там они выбрали удобную расщелину, которую даже не нужно было переделывать. Единственное, что было неудобным, это направление атакующего движения, придется бежать вверх, а остальное все было просто отличным. Наблюдение также не составит особого труда, мелкие кустики вполне их скрывали, и если не приглядываться специально, то ничего не заметно.
– Скоро они появятся здесь. Как только станет возможным, снимем капрала и двигаем вперед. Если покажутся оба, снимаем обоих, но это вряд ли…
– Да понял я, – отмахнулся Пинок. – Чувствуешь?
– Что?
– Земля дрожит, чуть заметно.
– Действительно, как эхо далекого землетрясения. Я уже и не обращаю на такое внимания. Пять лет прожил на Утилане, так там каждый день такая тряска… хотя здесь что-то не так, как будто громыхает что-то. Слышишь?
– Единственное, что я слышу, так это то, что кто-то идет. Кажется они.
Это действительно были они. Дог поднял автомат, ожидая, когда кто-нибудь из них высунется, желая, чтобы это был смуглолицый. Вскоре они действительно высунулись из своего укрытия, но все время соскакивали с прицела из-за недостаточного обзора.
Когда Макс со Стюартом вернулись на свой пост, шаттлы уже давно перестали летать, но они успели проскочить через пятый пост незамеченными.
– Смотри-ка, – Стюарт показал на беспокойного Блэйда, который не находил себе места, принюхивался к земле, прижав хвост. – Что это с ним?
– Не знаю, – Макс прислушался к своим ощущениям и, почувствовав дрожь земли, сказал: – Наверное, землетрясения боится. Животные остро чувствуют природу, не то что мы, дети развитой цивилизации, потерявшие с ней всяческие связи.
– Точно… я тоже чувствую, – Стюарт подошел к краю укрепления и немного выглянул из него. – Смотри, сколько их там, только здесь не меньше пяти тысяч будет.
Макс тоже немного выглянул из укрепления, чтобы посмотреть вниз.
– Только они какие-то беспокойные. Суетятся все, куда-то бегают…
– А нам то что. Теперь здесь точно никаких диверсантов ожидать не приходится.
И Стюарт, положив под голову вещмешок, лег с явным намерением поспать. Через пять минут он встал и, показав в небо, сказал:
– Посмотри, какие дымные следы в небе…
– На дождик смахивает. Дождик…
Макс посмотрел в указанную сторону и какое-то смутное, а главное, тревожное воспоминание ворохнулось в его душе. Макс смотрел и не мог вспомнить, где и в связи с чем он видел эти несущиеся к земле точечки, оставляющие после себя едва различимый дымный росчерк. Но он точно знал, что где-то это уже видел.
– Где же я видел этот дождь? Где?
Но вспомнить он не успел. Его друг, нелепо взмахнув руками, упал на землю, и одновременно с этим послышался звук выстрела.
Макс схватил свой "спрут" и стал стрелять в ответ по взбирающимся в гору Яну с Рико, но они легко уходили с линии огня. К тому же они на ходу обстреливали его, не давая высунуть головы. Тогда Брюстер бросил в них гранату, а когда выглянул, то никого из них не обнаружил. Зато начали рваться снаряды орбитального бомбардировщика.
Дог все время держал на прицеле шестой пост, даже рука начала затекать. И вот он долгожданный миг: поднялся одноухий. Дог немного сместился, выбрав более удобное положение, и спустил курок. Короткая очередь через кусты, несколько стрелянных гильз, и капрал упал. Дог был абсолютно уверен, что попал и попал насмерть.
– Пошли! Я его подстрелил.
Дог с Пинком выскочили из своего укрытия и, стреляя, побежали вверх. Сопляк огрызался, но недостаточно быстро.
– Дог!
– Что?!
– Посмотри назад.
Дог обернулся и чуть не пропустил гранату. Но то, что он увидел, было в сто раз страшнее какой-то гранаты.
– Назад, быстро! – и Дог стал на ходу пояснять. – В расщелине мы будем в безопасности, если, конечно, не накроет прямым попаданием! – последние слова он произнес уже в самой расщелине, куда они вдвоем прыгнули, больно ударившись об ее стенку.
Земля гудела от частых взрывов. А самое неприятное заключалось в том, что разрывы становились все ближе, и скоро уже сама гора сотрясалась от попаданий, вызывая самые настоящие каменные лавины. Дог был рад, что они находились почти на самой вершине горы, а значит, завал им не грозит. Но и здесь камней хватало, они волнами сыпались сверху после каждого удара.
Но один удар их потряс настолько, что буквально чуть не обрушил стенки расщелины. Ударило так, что они буквально втемяшились в стенку, да так сильно, что Пинок стал плеваться кровью, а у самого Дога потемнело в глазах. Дог определил, что взрыв произошел совсем недалеко от них и шестого поста.
"Только бы не в шестой пост, – подумал Дог, словно боялся за жизнь тех, кого только что хотел убить. – Ведь если снаряд попал в Брюстера, то от него даже мокрого пятна не осталось и мы не сможем доказать факт его гибели".