– Я не выбирал себе такую жизнь. Выбор за меня сделал мой отец. Он оставил мне корабль и исчез. Все считают, что он завещал мне "Презренного" перед смертью, так вот ни хрена подобного. Он просто передал мне командование и исчез. Скорее всего, он дожил свои дни на какой-нибудь мирной планетке, купаясь в награбленных деньгах с парой-тройкой пышногрудых красоток. А мне пришлось перебить половину собственной команды, прежде чем они стали уважать меня и выполнять приказы. Какой из меня пират, если всю свою жизнь я пытался удержать свой разваливающийся корабль на плаву. Пиратами были они… – он ткнул пальцем в один из трупов, принадлежащий кому-то из подчиненных. – Я был капитаном, я был сдерживающей силой, я просто старался держать их в узде. Да, я распределял средства, вел экономику и приказывал грабить, но я не зверь, Джейсон…
– Ты пытаешься меня разжалобить, – произнес Хоэртон, вспомнив о том, что он сам когда-то бросил сына.
Его снова, в сотый раз, посетила мысль, что он никогда не вернется домой, не увидит своего ребенка. Он совершил слишком большую ошибку, чтобы бог, если он существует, позволил ему ее исправить.
– Помнишь, мы говорили о сделке, – сказал Скарви тихо. – Так вот, я готов отдать все свои деньги и это разбитое корыто, внутри которого мы сейчас находимся, в придачу, лишь бы не заканчивать своих дней на исправительных работах. Я слишком много сил потратил для избавления от всего этого, – он обвел рукой окружающую обстановку, – чтобы сгнить где-нибудь на рудниках.
– Я знаю, – сказал Хоэртон вздохнув. – Но при твоей червивой натуре тебе вряд ли удастся избежать суда.
– Будь у меня "натура", как у тебя…
– И что тогда?
– Пошел ты, Хоэртон. Пошел ты к черту вместе с остальными. Да, я пытаюсь спасти свою шкуру, как и любой другой, и какой бы жалкой она не была, я готов платить любую цену. Даже если это будут чьи-то жизни, в том числе и твоя.
– Наконец-то я добился от тебя честности, – выдохнул Джейсон. – Так держать…
Какое-то время они шли молча, думая каждый о своем, изредка останавливаясь, чтобы открыть очередной шлюз или дверь между отсеками, либо найти обходной путь. Вокруг было темно и безжизненно. Надеяться на то, что кто-то остался жив, не имело смысла. Джейсону было жаль Рона и старика Рэда. Еще немного было жаль Скарви, но жалость эта была совсем иного рода.
– Контейнер был на складе, а это этажом выше стыковочного модуля, где стоял твой корабль, – произнес капитан, когда они оказались у лифта. – Это ближе к верхней части "Презренного". Придется как-то подниматься.
– Я все равно не помню дороги, – ответил Хоэртон. – Так что вести тебе.
"Презренный" лежал слегка накренившись, что значительно облегчало подъем, да и низкая гравитация способствовала восхождению. Правда, лифт, зависший где-то наверху, мог в любой момент рухнуть людям на головы, но этого, к счастью, не случилось.
– Теперь к двигателям, – произнес Скарви, едва они выбрались из лифтовой шахты.
Они побрели по коридору с проложенной по одной стороне узкоколейкой.
– Все-таки кто этот клоун в мантии? – спросил Хоэртон.
– Это Преподобный Теодор. Когда-то давно он построил себе церковь в колониальном поселении на Кроули, сам провозгласил себя Преподобным и исправно вешал лапшу на уши прихожанам довольно длительное время, причем настолько убедительно, что обзавелся даже собственными последователями. Потом его разоблачили и хотели посадить, но состава преступления так и не нашли. После этого скитался какое-то время по космосу. Дальше я не знаю его судьбы, но, судя по всему, дела у него опять пошли в гору. Люди верят ему и выполняют все его приказы. Я считаю, его давно уже упекли бы за решетку, но никто не хочет связываться с ним. Наберется приличная кучка народу, которые будут готовы встрять за него и даже пожертвовать собственными жизнями. Но это волк в овечьей шкуре, и он предаст их всех, если того потребуют обстоятельства.
– Зачем ему Пожиратель? – поинтересовался Хоэртон.
– Пожиратель?
– Ну, мой груз. Я не знаю, как ты его называешь.
– Дьяволица. Пугать свою паству, зачем же еще. При умелом использовании можно добиться неплохих результатов, в том числе и экономических. Признаться честно, я даже хотел оставить себе это существо, но малость струсил.
Они остановились. Узкоколейка уходила под раздвижные двери в следующий отсек. Двери были сильно деформированы, и открыть их вручную было невозможно.
– Зараза! – выругался капитан. – Придется обходить.
Они вернулись немного назад и пролезли в круглый люк на стене. За ним был узкий коридор, в конце которого виднелся слабый свет.
– Что это за существо? – спросил Скарви.
– Не знаю. Наследие цивилизации моссов. Везу его на военную базу по приказу начальства. В подробности я не посвящен, а догадками уже делился со всеми.
– Ясно. А этот осьминог, говоришь, как-то связан с ним…
– Думаю, да, хотя не уверен.
Они вышли в широкий коридор с дюжиной иллюминаторов в боковой стене. Сквозь них было видно снежную равнину, утыканную ледяными столбами. Кругом валялись обломки корабля.
Вдруг с неба послышался свист, и сверху спустился челнок, значительно больше размерами, чем тот, на котором прилетал Теодор. Зависнув над землей, корабль высадил десяток вооруженных людей и снова поднялся в небо. Покрутившись вокруг места крушения, судно приблизилось к иллюминаторам "Презренного" и открыло огонь из спаренной турели, находящейся под кабиной.
Скарви и Джейсон бросились на пол. Заряды легко пробивали корпус, поэтому пришлось спрятаться за какой-то массивный агрегат расположенный здесь же.
Постреляв несколько секунд, челнок дал задний ход и отошел в сторону.
– Уходим, пока нас не закидали гранатами! – крикнул Хоэртон, и они ринулись к шлюзовой камере, обнаружившейся неподалеку.
– Как они нас нашли? – вопрошал Скарви на бегу.
– По тепловому излучению или по электромагнитным волнам, – ответил Хоэртон, ухватившись за штурвал шлюза и пытаясь его повернуть. – Если второе, то это очень плохо.
– По каким еще, к черту, волнам? – прокряхтел Скарви, проворачивая наконец поддавшийся штурвал.
– Реактор корабля еще жив, и создает своей работой электромагнитное поле, а мы в этом поле видимся как помехи, движущиеся помехи, и, имея соответствующее оборудование, нас очень легко заметить, – объяснил Хоэртон, вваливаясь в промежуточную камеру и закрывая двери отсека.
Они присели, чтобы отдышаться.
– Это люди Теодора, – сказал Джон. – Я знал, что он не успокоится.
– Кстати, мы совсем выпустили из виду, что реактор никто не глушил. Ведь так? – спросил Джейсон. – И я думаю, система, охлаждающая его, не сохранила своей функциональности после крушения…
– К чему ты это? – перебил его Скарви.
– А к тому, что мы ходим по пороховой бочке, и она вот-вот рванет.
В глубине корабля чувствовалось значительное повышение температуры, аммиак, содержащийся в атмосфере в виде снега, интенсивно испарялся, создавая серый густой туман. Вода, вытекшая из резервуаров, здесь имела консистенцию рыхлого льда и хрустела под ногами. Скоро и он начнет таять.
– Я держал пару кораблей на средней палубе, недалеко от склада, – признался Скарви. – На случай экстренной эвакуации, чтобы можно было быстренько погрузить все необходимое и улететь. Они должны быть заправлены и готовы к старту. Так что если челноки уцелели, полетим на одном из них. Если нет, отыщем твой. Надеюсь, он не пострадал.
– Я был внутри и остался жив. Это все, в чем я уверен.
– Значит, так и поступим.
– Почему ты не воспользовался приготовленными челноками? – спросил Хоэртон.
– Когда "Презренного" обстреляли, я был в рубке. Успел только надеть скафандр и выйти, потом электричество вырубилось, все двери встали. Корабль рухнул. Далее пришлось пробираться по воздуховодам, а как только выбрался, напоролся на этих…
Скарви махнул рукой в направлении шахты.
– Говоришь, челноки возле склада? Не тот ли это склад, где лежит контейнер с моим грузом? – задал вопрос Хоэртон.
– Тот самый, – ответил капитан. – Так что можно сказать, нам повезло.
– А взрывчатка?
– Немного подальше, но тоже в той стороне.
– Как удачно все складывается, – произнес Хоэртон с изрядной долей иронии.
Они выбрались из воздуховода и оказались в просторном вытянутом отсеке. Скарви осмотрелся по сторонам, потирая руки. Помещение было оснащено монорельсом, проложенным под потолком, и наполовину разрушено.
– Вот они, – обрадовался капитан, ткнув пальцем в полумрак.
Хоэртон посветил фонариком вдаль и увидел два небольших корабля, один из которых лежал на полу и, судя по состоянию, к полетам был не пригоден. Второй уцелел. Он висел на монорельсе и практически не пострадал во время крушения "Презренного".
– Нужно открыть шлюз и выкатить его в соседний отсек, предварительно проделав там дыру, – сказал Скарви.
– Почему не здесь? – поинтересовался Хоэртон, глядя на потолок.
– Там просторнее, и оболочки корпуса смыкаются перед шлюзом, проще будет продырявить, – ответил Скарви. – Надо найти погрузчик и снять с него лебедку.
– Я видел пару таких около склада.
– Ты что, бывал там уже?
– Пришлось.
Они отправились на склад. Взрывчатка оказалась там же. Кроме нее внутри обнаружилась куча всевозможного оружия, вплоть до мобильных зенитных комплексов.
– Ты мир собирался захватить? – недоумевал Хоэртон, глядя на всю эту амуницию.
– Нет, он уже захвачен вояками, – отбился Скарви.
– Вскроем обшивку кумулятивными зарядами, – предложил Джейсон. – Основную трудность составят двери, соединяющие отсеки, которые, помимо всего прочего, может деформировать ударной волной. Как мы будем открывать их после этого, не представляю.
– Их тоже взорвем, – произнес капитан.
– Рискуем повредить корабль. Попробуем дернуть створки лебедкой, если найдем за что зацепиться.
– Выбор невелик. Сначала вскрываем оболочки, потом будем думать, что делать дальше.
Они притащили к шлюзу лебедку, с ней, правда, пришлось повозиться, прежде чем удалось демонтировать с погрузчика. Затем вернулись за взрывчаткой. Пробравшись в соседний отсек, а для этого пришлось обходить половину корабля, Хоэртон и Скарви закрепили заряды, подключили детонаторы и отошли на пару отсеков вглубь "Презренного". Аккумулятор дистанционного устройства оказался разряжен, пришлось возвращаться на склад и искать другой. Наконец все было готово, Хоэртон повернул рукоятку и нажал на кнопку. Корабль слегка тряхнуло. Они вернулись в отсек. Часть обшивки отсутствовала. Дыра получилась несколько больше, чем предполагалось, но это было даже плюсом. А вот створки шлюза, соединявшие отсек, как и предполагал Джейсон, сильно деформировались, правда, между ними появилась небольшая щель.
– Ну вот, – вздохнул Скарви, – за что боролись, на то и напоролись. Теперь нам не открыть эти чертовы ворота никогда.
– Не стони, – приободрил его Хоэртон, несколько грубоватым тоном. – Створки малость разъехались, это нам на руку. Сейчас пихнем между ними взрывчатки, и проблема решена.
С этими словами Джейсон расположил еще один заряд в образовавшийся промежуток. Они спрятались за кораблем. Хоэртон настроил дистанционный взрыватель и нажал кнопку.
Одна створка под воздействием взрывной волны задвинулась внутрь стены, на то место, где она должна быть при открытых дверях. Вторая оторвалась совсем и рухнула, сотрясая пол и поднимая тучи пыли. Один конец монорельса, на котором висел корабль, слетел с креплений. Тележка, удерживающая челнок, поехала и выскочила из пазов. Корабль аккуратно приземлился на пол, сломав пару захватов и раздавив собственные опоры. Хоэртон и Скарви переглянулись. Данное обстоятельство несколько осложняло ситуацию, кроме того, сломанные опоры могли создать определенные проблемы при последующей посадке, но корабль оказался на свободе, оставалось только аккуратно взлететь, не зацепив ничего, и вывести его наружу через проделанную дыру.
В динамиках скафандров послышались голоса, прерываемые шумом помех, это подошла группа Генри Броума. Хоэртон выглянул в пробитое взрывчаткой отверстие и, увидев идущих людей, помахал им, особо не надеясь, что его увидят. Ему помахали в ответ.
Солдаты Теодора обшаривают "Презренного". Корабль, высадивший их, вероятно, где-то сел либо кружит неподалеку. В любом случае группа пеших людей не должна привлечь особого внимания, если все будут вести себя тихо. Но нужно торопиться, рано или поздно солдаты объявят сбор и вызовут транспорт. Хоэртону очень не хотелось снова иметь дело с Преподобным, да и капитану Скарви наверняка тоже.
Джейсон вернулся к освобожденному челноку и сел за штурвал. Скарви расположился за его спиной. Подождав пока загрузится система навигации, Джейсон включил тягу. Пламя, ударившее из дюз, подняло пыль и, опаляя стены, раскидало куски обшивки, валяющиеся на полу. Корабль оторвался от пола. Хоэртон осторожно развернул его и вывел в соседний отсек. Затем, аккуратно подняв носовую часть, дал малый ход. Челнок прошел сквозь дыру в обшивке, незначительно зацепив край одним из захватов.
– Садись за штурвал, – сказал он капитану. – Надеюсь, умеешь управлять.
– Обижаешь, – расплылся в довольной ухмылке Скарви, усаживаясь в кресло пилота и принимая управление кораблем.
– Держи как можно ниже. Поверхности не касайся. К людям близко не подводи, чтобы в порыве радости никто не залез под дюзы. Я за грузом.
– Справишься сам? Может, возьмешь кого на помощь, – предложил капитан, зависая над поверхностью планеты.
– Справлюсь. Дождитесь меня, не надо никому ничего объяснять.
– Договорились.
Хоэртон направился к выходу. В корабль уже погружались остальные.
– Просто не верится, – говорила Джуд, не скрывая своей радости.
– Черт, Джейсон, – произнес Броум. – Почему вы раньше этого не сделали. – Кстати, ты куда?
– Надо прихватить кое-что.
– Мне показалось, что я видел какой-то корабль, – поделился Хэди.
– Тебе почудилось, – ответила Джуд.
Хоэртон забеспокоился, что люди Теодора, шныряющие где-то неподалеку, перехватят челнок. Нужно просто оставить Глоссума здесь и улетать.
Нет, все-таки стоит завершить задание, благо контейнер где-то рядом. В запасе есть несколько минут, пока солдаты Теодора не добрались до складов.
– Джон. Прием.
– Да, Хоэртон?
– Есть орудия на твоем челноке?
– Разумеется.
– Усади кого-нибудь за пулеметы на всякий случай.
– Как скажешь.
Хоэртон вошел на склад, хлюпая по лужам. Температура быстро повышалась, времени оставалось совсем мало.
Порою кажется, что жизнь – это не просто череда событий, а отдельные моменты особого эмоционального напряжения, такого, что откладывается в памяти и переживается потом снова и снова. Так уж сложилось, что среди подобных моментов все чаще встречаются, исключительно отрицательные, ибо человек скорее склонен помнить что-то плохое, нежели все остальное.
Хоэртон помнил, и теперь на фоне этого меркли даже самые глупые и страшные ошибки в его жизни. Он бросил собственного ребенка, оставил его в совершенном одиночестве, как раз в тот момент, когда тот нуждался в отце больше всего. Самый длинный и самый тяжелый рейс в жизни Джейсона начался с момента его старта от научной базы Хьюго-Доран в сторону Наветты. Хоэртон столкнулся с пиратами, с неизвестной науке тварью, попал в нечеловеческие условия существования, бежал из плена, но все это время он был не один. С ним были товарищи по несчастью, злодеи, инопланетные монстры и монстры из мира человеческого.
Он бросил своего сына. Он оставил его, когда замкнулся на собственном горе. И его ребенок оказался наедине со своим несчастьем, причину которого не в состоянии был объяснить. Среди бездушных игрушек и непонимания, почему его матери и отца вдруг не стало рядом.
За все это Хоэртон определенно заслуживал самого сурового наказания, и он готов был его понести. Он цеплялся за жизнь всеми способами, готов был оставить после себя гору трупов, только бы повидаться напоследок с сыном, и пусть даже не получить прощения, но хотя бы увидеть его в глазах ребенка. Ему достаточно было даже просто признания, чтобы его сын узнал его и понял, что отец сдержал обещание.
– Джейсон, – послышалось в динамиках, когда Хоэртон добрался до Пожирателя и принялся вытягивать контейнер лебедкой. – Все это слишком сложно, Джейсон, – сказал Скарви. – Порой мы совершаем поступки, делая себе скидку на то, что все это в дальнейшем поправимо, но потом обстоятельства не позволяют исправить нагороженное. Я запутался, запутался в собственных ошибках. Я вдруг вспомнил всю свою жизнь, всю свою напрасную жизнь, которую провел в погоне за богатством, за той иллюзией, которая делает человека счастливым лишь в тот момент, когда он только-только настигает ее. Теперь все по-другому, я должен сохранить свою свободу. Я вдруг осознал, что ты не просто какой-нибудь псих одиночка, пытающийся любой ценой выполнить поручение начальства, придерживаясь при этом правил высокой морали, и пытающийся попутно покарать обидчиков, а хуже того – человек, безоговорочно верящий своим принципам, даже самым нелепым.
Джейсон остановился. Он вдруг понял, что затеял капитан.
– У меня приказ. Мне нет дела до тебя! – воскликнул Хоэртон. – Не смей меня бросать!
– Ты находишься в обстоятельствах, позволяющих нарушить его, – ответил Скарви. – Но продолжаешь упираться.
– Нет! Я должен выполнить его и вернуться домой!
– Прости, Джейсон, но мне кажется, что ты не успокоишься, пока не отдашь меня под суд. Я не могу этого допустить.
– А как же остальные?
– От остальных я откуплюсь. Я уже уладил этот вопрос.
– С таким же успехом ты мог откупиться и от меня!
– Я не верю тебе. Ты слишком уж правильный.
– Черт, Скарви, о чем ты говоришь? Они получат выкуп и сдадут тебя властям, – предпринял последнюю попытку Джейсон.
– Я управлюсь с ними. Я сделал свой выбор.
Хоэртон недоумевал. Почему Скарви поступает так с ним? Он поверил в порядочность этого человека, прятал от самосуда, правда, никто особо не покушался на него, но все же. Почему остальные рабы поддерживают капитана? Разве он давал повод относиться так к нему?
– На Земле у меня остался сын, – Хоэртон вдруг запнулся на полуслове, – я должен вернуться.
– Я отправлю за тобой корабль, как только все улажу. Подожди несколько дней.
– Я не могу ждать!
– Джейсон, – послышался голос Джуд, – я сама все организую, не переживай. За тобой прилетят.
– Заберите меня сейчас!
– Это мои условия, Хоэртон, и вряд ли кто-то их нарушит. Жажда денег порой сильнее, чем порядочность. Дай мне несколько дней, и я найму людей, чтобы вытащили тебя. Ты не пропадешь, я знаю. Прощай, Джейсон, – проговорил Скарви. – И не переживай за сына, дети всегда верят и ждут, несмотря ни на что. Этот факт должен придавать тебе сил. Ты справишься. Я знаю.
Потом с ним попрощались все по очереди.
Хоэртон пообещал себе, что лично придушит каждого, из этой команды при первой же встрече, но вслух этого не сказал. Все-таки за ним обещали послать корабль.
Температурный датчик скафандра пронзительно пискнул.