* * *
До справочной дойти опергруппе было не суждено: на перекрестке лестниц у "Шестой песцовой палаты" поисковики и офисный дезертир угодили в засаду. С двух сторон с топотом высыпали ражие детины с розгами в руках. Старший, придерживая на голове шапку с собольей опушкой, рявкнул:
– Так! Попались, злочинцы?!
– Да пошли вы со своим прутняком! – Мариэтта вырвала из кобуры оружие. – Щас узнаем, кто попался!
Вадик вжался спиной в стену. Представители местного правопорядка топтались, грозно топорща бороды. Непонятность странного предмета в руках девушки смущала аборигенов.
– Спокойно! – Андрей заслонил вскинувшую револьвер подругу. – ФСПП! Отдел поиска! Имеем полномочия за официальной печатью Службы!
Начальник ФСПП одной рукой демонстрировал удостоверение, другой рукой расстегивал под курткой кобуру.
Бородач всмотрелся в удостоверение, пошевелил зарослями рыжей бороды, вычитывая длинное название и чин пришельца. В замешательстве снял шапку и утер лысину:
– Оно вроде верно. Но в реестре вашей Федеральной Службы не указано. Ужо и не знаю…
– Новые списки из 1-го Управделами еще не спустили, – пискнул Вадик. – Там, в дополнениях к реестру…
– Ты, собачий сын, пасть захлопни! – рассвирепел бородач. – Ведерную баклагу с чернилами кто опрокинул? Исследили всю палату. К нам пойдешь, в уборщики! Прошение уже пишем…
Дезертир попытался оправдаться, но тут по лестницы затопали – прибыли свежие охранные силы. На это раз вполне современные: в фуражках-шестиклинках и элегантных, почти парадных, костюмах. Старший, гладковыбритый красавец, вооруженный длинным фонариком, обратился к Андрею:
– Посетители? Могу взглянуть на гостевой пропуск?
Командир "Боспора" протянул удостоверение. Представитель местной охраны бегло взглянул, вежливо вернул документ:
– Вас не затруднит проследовать с нами? Руководство весьма бы хотело с вами встретиться лично.
– Мы, собственно, к руководству и пытались попасть, – сказал Андрей. – Продвигались к Справочной.
– Вполне понимаю ваши затруднения, – охранник обаятельно улыбнулся. – Работа этажных ХОЗУ вызывает немало справедливых нареканий. С указателями непорядок, создана новая объединенная комиссия по систематизации дефектов. Кстати, вас, господин Аджанян, прошу явиться в 62-й отдел Управделами. Полагаю, еще год инвентаризационной комиссии вам обеспечен.
Вадик застонал.
– Одну секунду. – Андрей спрятал удостоверение и одернул куртку. – С господином Аджаняном следует разобраться раз и навсегда. Кардинально. Иначе в чернилах утонем. Предлагаю всем нам проследовать к руководству. Это возможно? Или нарушаем субординацию?
– Не вижу оснований беспокоить Исполнительного директора, но если вы настаиваете, – охранник поправил свой галстук. – Откровенно говоря, Аджанян действительно злоупотребляет.
– Он у нас еще и короб перьев помял, – мстительно вспомнил местный бородач. – Пусть разберутся по всей строгости.
– Разберутся, – влезла Мариэтта. – А вы вот, нате, калякайте, – она сунула бородачу "биковскую" авторучку. – И розги подальше уберите. Устарела мера воздействия. И технически, и морально.
С лифтом на этот раз никаких проблем не возникло. Поднимались долго. Андрей со старшим охранником беседовали об элементах питания, наиболее подходящих для фонарей. Остальные охранники поглядывали на Мариэтту. На нее же с восторгом косился офисный дезертир. Действительно, Капчага, мило встрепанная, в "боевой" куртке и брутальных "мародерах", разительно отличалась от безупречно отглаженных и накрашенных местных дев.
Лифт остановился на "99-А3". Здесь лестничная площадка напоминала роскошную оранжерею. На стеклянных дверях красовалась золотая табличка "Исполнительная дирекция 1/55". Процессия миновала холл с тремя референтами. Охранники остались здесь, остальные прошли дальше, в просторный кабинет. Андрею демократично подала руку миловидная дама – зам исполнительного директора по работе с персоналом:
– Очень рада. Мы вас ждали. Сейчас Ал Вал вас примет. Мы могли бы побеседовать в узком кругу? Вашу помощницу пока напоит кофе мой референт. Вы не против? Не беспокойтесь, у нас отличный кофе. Натуральный.
Кофе Андрея совершенно не беспокоил. Беспокоило Манькино выражение лица. Референт, брюнет лет тридцати, вероятно, выглядел, на девичий взгляд, просто ослепительно. Этакая помесь юного Ричарда Гира и порядком прибавившего в росте Бандераса. Еще и загар у мерзавца какой-то небывалый.
– Капчага?
– Никаких проблем, Андрей Сергеевич. Я подожду. – Мариэтта плюхнулась на необъятный диван белоснежной кожи. Андрей сунул на колени подчиненной рюкзак – может, восторги попридавит, воспарить не даст.
Еще одна приемная. Из-за прозрачного стола выплыла фея-секретарша:
– Прошу извинить. Ровно две минуты. Ал Вал сейчас освободится.
Голосок словно по затылку погладил. Андрей опустился в предложенное кресло. В сторону неземной блондинки старался вообще не смотреть. Но даже следы каблучков на мягком паласе будоражили воображение. Тьфу, черт…
Зам по работе с персоналом села в кресло рядом. Смотреть на нее было куда спокойнее – все-таки вполне реальная деловая тетка.
– Удивительный у вас персонал, – пробормотал Андрей.
– Стараемся, – тетка вздохнула. – Лицо офиса, так сказать. Но, должна признаться, у нас серьезные проблемы. Не с персоналом, разумеется. С тотальной обстановкой.
– У нас тоже. – Андрей неимоверным усилием воли проигнорировал ласковый взгляд огромных голубых глаз секретарши и принял крошечную чашечку кофе.
– Мы, собственно, именно об этом и надеялись с вами побеседовать, – печально сказала зам по работе с персоналом. – Вы ведь официальное лицо?
– Вне всякого сомнения. Начальник Отделения. Поискового, правда, но абсолютно легитимного и наделенного полномочиями.
Распахнулась дверь кабинета, высунулся невысокий крепенький мужчина:
– Извините, ради бога! На "Сводном расчете уточнений" опять сбой дневного итога. Прошу, прошу!
Мраморный овальный стол, письменный прибор из скульптурной группы жутко вооруженных бронзовых самураев. Впрочем, рассмотреть не дали – Ал Вал упал на "гостевой стул", сделал приглашающий жест и вопросительно глянул на гостя. Андрей протянул удостоверение и сел. Исполнительный директор изучил документ, вернул:
– Искренне рад. Полагаю, гарантийного письма и заверенных реквизитов у вас с собой нет? Что делать, приходится пренебрегать формальностями. Признаюсь, мы надеялись на встречу. Вы не будете возражать, если я сразу перейду к сути?
– Отнюдь. – Вообще-то Андрей ожидал пространного вступления и скрупулезного выяснения истинных полномочий гостя. Нет, напуганы здесь. И очень напуганы…
Ал Вал сцепил короткие пальцы, уперся в столешницу из натурального венге:
– И у нас, и у вас серьезные проблемы. Но у вас огромный, густонаселенный мир. Вы способны за себя постоять. У нас же единственная надежда на порядок, исполнительность и трудолюбие наших сотрудников. К сожалению, иногда этого недостаточно. Если учесть постоянные контакты коллег из Верхней Москвы с нашим Офисным Центром и стихийную ротацию сотрудников…
Ротация действительно происходила: Андрею показали распечатку и графики. Разобраться в сотнях листов расчетов и диаграмм было невозможно, но, по заверениям руководства Офиса, ежедневно вверенные им организации посещало несколько сотен коллег из Большой Москвы. Возможно, и не только Москвы – с "Большой" географией в Офисе были знакомы лишь в самых общих чертах. Большинство "прикомандированных" сотрудников по окончании рабочего дня возвращались к собственным работодателям. Некоторые оставались на всю неделю. Иные годами существовали в Офисе, полностью ассимилировавшись с аборигенами. В родных офисах на Новокузнецкой, проспекте Мира и прочих офисных районах отсутствие клерков не ощущалось – ведь они занимались все теми же ведомостями и реестрами, но, так сказать, "за перегородкой". По сути, делопроизводство Большой Москвы и Офиса являлось дублирующим, практически замкнутым циклом. Но в Офисе была куда ниже арендная плата за площади и вообще гораздо меньше отвлекающих от работы факторов. Но все же они были, и руководство их панически боялось…
… – Понимаете, этот форс-мажор вывел из строя всю "Статистику-23" и часть "Шестого балансового". – Ал Вал сворачивал бесконечную ленту распечатки. – Бесспорно, у нас множество недоработок. Они устраняются последовательно и планомерно, мы тщательно изучаем и оцениваем результаты… Но вот это…
Офис посетила "Психа". Вероятно, зараженная женщина совершенно случайно соскользнула сюда из своего московского офиса. Физически слабая, она действовала бессмысленно и хаотично, поэтому большого вреда нанести не успела. Но сам вид менеджера, с визгом рвущего бумагу, рвущего телефонные провода и опрокидывающего мониторы, болезненно шокировал обитателей Офиса. После довольно долгой растерянности безумную гостью скрутили. Охранники и проявившие истинную доблесть офис-менеджеры отделались укусами, царапинами, да одному из сисадминов зараженная гостья изловчилась загнать под кожу на брюшке острие карандаша. Сумасшедшую связали и заперли в помещении для ксерокса. Потом она…
Ал Вал беспомощно взглянул на зама:
– Напомните. Как это нужно сформулировать? Никак не могу запомнить. Она погУлась?
Зам по работе с персоналом сверилась с записью в электронном планшете:
– Бо-лезнь. Потом она по-гибла. Через "и". Можно запоминать по аналогии "гикнулся". Как жесткий диск компьютера.
– Я себе запишу, – жалобно сказал исполнительный директор. – Но это совершенно немыслимо. В реестре этого вообще нет. И понимаете, мы совершенно не знаем, что делать с… фигурой? Ну нельзя же ЭТО называть "фигурой"? Вместилище?
– Труп, – сказал Андрей. – По нашим нормативным актам это принято называть трупом. Не беспокойтесь, мы его заберем.
– Спасибо! – Исполнительный потрогал графики и признался: – Мы не знаем, как это положено проводить по ведомости. Утилизация твердых бытовых отходов? Но оно… она… ведь не твердая? Под пищевые отходы тоже нельзя подводить? И какие накладные вам нужны? Спецификация? Счет-фактуры? У нас ни одной подходящей формы.
– Знаете, у нас сейчас отчетность предельно упрощена. Сдаем по факту.
– Очень рискованное, но, вероятно, необходимое решение. До нас доходят отдельные слухи. Мы ведь с вами взаимосвязаны. Не пора ли нам подумать о сотрудничестве на новом уровне? Мы рискнули подготовить договор о намерении…
* * *
Тело Андрей опознал – Обинова К.Р. 33 лет. Исчезла из риэлторского агентства на Ленинградке. В сводной ориентировке фото имелись, хотя сейчас опознать пропавшую было трудно. В ксероксной кондиционеры работали вовсю, но…
Срочно вызванные хозяйственники изготавливали носилки из подручных материалов. Мгновенно, в какие-то полчаса, изысканный руководством Нечаев сидел в соседнем кабинете и дописывал статью, пристроив ноутбук у себя на коленях. Весть необходимости возвращения экономист воспринял философски, выкладки по итогам полугодового плана он уже сделал, а обида на шумных молодых коллег успела позабыться.
Андрей сидел и пил кофе. Капчага меланхолично сообщила:
– Я тут удобства посещала. Там трахаются. По-моему, непрерывно. Абзац, что в головах у планктона творится. Прикинь, они своего генерала по имени не знают. Одни инициалы. Или Ал Вал или Сам Исполнительный Директор.
– Не бурчи. Нам сейчас любые союзники нужны.
– Возражать нет желанья. Но толку что с этого легиона ходячих матричных дыроколов?
– Уже есть толк. У них в ксероксной видеокамера стояла. Можно считать, доказано – "Психа" здесь не выживает.
– Что-то я не удивлена. Здесь вообще-то атмосфера "на любителя". Вообще не пойму, кем нужно быть, чтобы выжить в этом калькуляторе.
– Двухметровым брюнетом с безупречным тоном галстука?
– Да, малыш запомнится. Старый, скоро они там?
С носилками хозяйственники справились. Потом была нелегкая транспортировка скорбного груза и документов. Предложение о "Договоре о намерениях" сотрудники Офиса изложили сжато, в духе тревожного времени: шесть коробок протоколов общим весом килограммов под тридцать, да еще папки с "Договором о намерениях".
Наконец выбрались на "исходную-входную". Носилки и бумаги заволокли в подсобку. Хозяйственники, сконфуженно дыша выданным для успокоения нервов коньяком из "представительских" запасов Исполнительного Директора, попятились. Нечаев пощупал сумку с полугодовым отчетом:
– Не растреплет?
– Нет, только держите багаж осторожно. – Андрей повернулся к Аджаняну: – Не передумал? Там сейчас сурово.
– Лучше уж на солнце отключиться, – сказал дезертир, всю дорогу героически волокший носилки. – Нездешний я. У меня предки с гор.
– Ну, двинулись. – Мариэтта посмотрела на герметичный мешок. – Надеюсь, обратный перекид никого не воскресит? А то рванет дамочка от вскрытия. А ведь ценная она…
Глава 7
Я куплю Тебе Дом
ИТАР-ТАСС."Минсельхоз и МЧС в совместном заявления подтверждают: решение о создании хозяйств унитарного типа принято и в ближайшие дни будет опубликовано в СМИ".
"Франс Пресс"."По данным исследовательского центра Globescan, лишь каждый шестой из опрошенных продолжает поддерживать проведение международной операции по спасению Венеции. Опрошено 25 тысяч человек, проживающих в 25 странах…"
"Московский кроманьонец"."Времена и тиражи меняются. Но ничто не заставит нас перестать задумываться о перспективах демократии в нашей стране!"
Из сводки ФСПП (допуск форма 4)
Отдел координации
26 мая. 14.35
– Стоять!!! – заорал Марик, целясь из окна машины в темную фигуру.
– Сам!.. – отвечали бесспорно на чистом русском, но это абсолютно ничего не доказывало.
Фары выхватывали из темноты стену, расписанную граффити, а патрульных слепил свет чужой машины, бьющей мощными огнями слева. Самое смешное, что было три часа пополудни, но сюда, под широченную эстакаду, дневной свет не попадал. Да и какой он дневной, в жопу? Вечный вечер с вечным дождем.
В темноте перебежала фигура в темном. Явно с автоматом.
– Патруль ФСПП! Сложить оружие! Или открываю огонь на поражение! – проорал Марик, сжимаясь и невольно подгибая ноги. В двери "ГАЗ-Шанс" имелась бронированная вставка. Но она в основном тазобедренную часть патрульных прикрывала. Машину так и обзывали – "Шанс для потомства".
– Справа еще двое, – прошептал сзади Санька – он благоразумно вытянулся на сиденье, одновременно и целясь, и прячась за броню.
Равиль со своего водительского места, не опуская кургузый АКСУ, дотянулся до "самописюка", опустил бронированный щиток. Теперь, если машину и подорвут, запись последних секунд экипажа 143ЮЗ уж точно останется на долгую память руководству, – блок самописца уже месяца два как встраивали по принципу "черного ящика". Работает "писюк" и осечек не дает.
– Спокойнее! – крикнули из темноты. – Сто сорок третья, мы с вашим координатором связались. Давайте без стрельбы. – Из тени выступала фигура, одной рукой продолжающая целиться из автомата, но другой уже демонстрирующая раскрытое удостоверение. В свете фар сверкнули крупные голограммы ксивы.
– Ствол подними, – сказал Марик. – И медленнее…
– Прокачай его, – шепотом подсказал Сашка. – Они там все того…
Прокачивать, собственно, было нечем. Портативные сканеры пока фигурировали лишь в качестве обещанной модели. Да явно и не рядовым патрулям первые приборы пойдут. Так что если фээсбэшники хватанули "Психо", разобраться с этим диагнозом можно будет только после стрельбы в упор…
– Мы же запрашивали ваших Окружных – у вас маршрут по Загородному и вдоль "железки", – злобно объяснял командир группы ФСБ. – Чего приперлись?
– У нас маршрут рекомендованный. Можем и даже обязаны уклоняться по своему усмотрению, – мрачно объяснил Марик.
Вообще, с утра все шло сикось-накось. Сначала гонялись за заборами стройплощадки на 2-м Донском за шустрым мужиком. Когда, вымазавшись и озверев, наконец поймали этого подозрительного типа, оказалось, вполне законопослушный пенсионер, собирающий в выселенном доме старые фотографии и письма, брошенные выехавшими жильцами. Пенсионер кряхтел, показывал черно-белые вылинявшие фото каких-то судорожно застывших тетенек и детей, молодцеватых бойцов с орденами на груди, позирующих на фоне готической архитектуры, и объяснял, какая это историческая ценность. "Нашел, чудак, время", – как правильно заметил Сашка. Мужика подвезли к метро, посоветовали бегать помедленнее – могут подстрелить. И вообще торопиться с историческими ценностями абсолютно некуда. Реконструкции и сносы в Москве приостановлены – у строителей полно иных дел. Потом из Округа сообщили – под эстакадой заметили неопределенное существо, роющее землю. Звонил, как всегда, "сознательный, но пожелавший остаться анонимным гражданин".
Забавно, но под эстакадой "неопределенное существо" действительно наличествовало. Сейчас оно в наручниках сидело в джипе ФСБ. Шибко хозяйственный дядька, заприметивший под эстакадой брошенные мешки с цементом и решивший, что ценный стройматериал не мог так уж непоправимо испортиться. Господи, и кто-то еще дачи строит?!
Фээсбэшники, которым одновременно настучали о террористах-подрывниках, тоже были злы. Совместно громко посовещались: зарыть воришку прямо в цементе или просто в канаве бросить? Подбодренный пинками злоумышленник воодушевленно зарысил к своему "жигулю".
– Это потому что затишье, – сказал Марик, давая прикурить коллеге из старого ведомства.
– Угу, даже девчонки на Ленинградке опять по точкам стоят, – согласился фээсбэшник. – У вас-то что?
– Тоже тихо. Херней всякой маемся.
– А когда?
Марик вздохнул:
– Я кто? Патрульный. Если по моему авторитетному мнению – так еще поживем. Докурить успеем, а кое-кто из идиотов и второй этаж дачки выгонит.
– Вот, мля, – коллега покачал головой. – Уж и не знаю, то ли пусть потянется, то ли быстрей бы оно определилось. Народ-то ничего знать не хочет…
Марика окликнули из своей машины:
– Центральная координация. Тебя лично хотят…
Сердце екнуло. Начальник патруля "сто сорок третьей" пошел к машине на негнущихся ногах. Господи, только бы тело не нашли. Пусть хоть какая-то надежда…
– Шумилов? Я Феофанов из Отделения "КП-29". Тут у нас одна идея по поводу обратного "свища" на Ферсмана появилась. Вас не затруднит подъехать?
– Конечно.
Видно, с голосом было что-то не то. Неведомый Феофанов помолчал и сказал:
– У нас особых подвижек по Ферсмана нет. В Центре было обсуждение. Ну и решили с вами непосредственно поговорить, так сказать, непосредственно на месте происшествия. Вы и сами из ФСПП, понимаете – работаем по всем направлениям…