Кроме того, произошла неожиданная атака на исследовательские базы на Луне - возможно, именно после этого случая жителей астероидов и окрестили пиратами. А категоричное заявление о том, что на обнаруженную на спутнике Земли Башню Джонсона обитатели астероидов имеют не меньшее право, просто вызвало шок. Как-то не рассматривали переселенцев как людей, имеющих право на что бы то ни было в Солнечной системе.
Венера и Марс, независимо как от Земли, так и друг от друга, кинулись помогать наводить порядок в пространстве. И тоже были втянуты в бессмысленный водоворот, не имеющий в перспективе ничего. Каждая из планет считала пояс астероидов своим, и ни одна из них не могла себе позволить даже высадить туда исследовательскую команду на более или менее продолжительное время. И так продолжалось до самого две тысячи сто пятидесятого года.
После Апокалипсиса стало ясно, что обитатели пояса астероидов по каким-то непонятным причинам уцелели. И в первые десять-двадцать лет они очень хорошо давали понять планетам, что ничего не забыли. Атаки на спутники и на сами планеты, диверсии, захваты и уничтожение кораблей - это стало обычным делом.
Постепенно укрепившиеся космические флоты планет справились с этой болезнью, но не до конца. Изредка пираты нарушали покой мирных граждан. И появление их в кратере Галилея служило тому лишним подтверждением.
* * *
Песчаная буря разыгралась вовсю, от экранов внешнего видеонаблюдения толку не было никакого. Фил старался сесть так, чтобы хоть краешком глаза видеть экран радара вездехода, по которому и ориентировался водитель. Было понятно, что машина вплотную приблизилась к стенам кратера Галилея и сейчас въезжает в широкий вертикальный разлом. Вскоре мельтешение песка сделалось слабее, можно было уже рассмотреть, где именно они находятся, и мощные фары выхватили из темноты громадный грузовой контейнер. Когда-то он был, как и все грузовые контейнеры, раскрашен яркими желтыми и черными полосами, но, очевидно, торчал он тут давно, и постоянная обработка песком оставила цвета лишь в самом низу - узенькая извилистая желто-черная ленточка.
Вездеход остановился, люк распахнулся, впустив внутрь завывающий ледяной ветер и клубы пыли. Фила и остальных выволокли наружу, пришлось опять зажмуриться, но по звуку и направлению движения было понятно, что ведут их к этому самому контейнеру. Скоро под ногами загромыхало железо, ветер ослаб и затем и вовсе стих, и Фил смог осмотреться.
Грузовой контейнер был стандартным - три ярда в высоту, восемь ярдов в ширину и двадцать - в длину. Но на этом его сходство с обычными контейнерами заканчивалось.
Внутри были наварены перегородки, снабженные дверьми, и контейнер сейчас представлял собой некое подобие жилого помещения или скорее склада. Некоторые из дверей были распахнуты, и за ними виднелись штабеля коробок и ящиков. Особенно неприятно поразило Фила то, что некоторые из них, судя по виду, содержали боеприпасы и оружие. Настоящий арсенал, с неудовольствием подумал Фил. Да еще под самым боком у Золотого Треугольника. И наверняка здесь даже живут. Судя по всему, даже обогрев тут работает исправно, единственное, чего недостает, - вентиляции. В воздухе отчетливо ощущается затхлость, пахнет машинной смазкой и краской и еще разогретым пластиком.
Полицейских провели в одну из дальних комнат, оказавшуюся совершенно пустой, втолкнули внутрь и заперли за ними дверь. Маски с них сняли и забрали с собой. Очевидно, чтобы отбить всякое желание выходить наружу. Но это сейчас Фила волновало мало. Едва дверь за ними захлопнулась, он повернулся к Гусю и с ненавистью произнес:
- Ну что? Поговорим, а?
Гусь огляделся, подошел к стене и присел возле нее на корточки, привалившись здоровым плечом к железу. Небрежно наложенная одним из байкеров повязка сползла, и рана Гуся опять кровоточила, хотя и не сильно. Лицо его было бледным, наверное, от потери крови, но Фил изо всех сил старался не обращать на это внимания.
- Поговорим? - напирал он, возвышаясь над Гусем, словно скала. - Ну же, Гусь! Или все-таки не Гусь? Или все-таки Лис?
- Вы все равно не поверите, - ровным голосом ответил Гусь, не глядя ни на кого.
- Чему? - спросил Фил. - Тому, что ты обо всем этом знал? Не беспокойся, поверим!
Гусь повозился, уселся на пол поудобнее и закрыл глаза.
- Давай, рассказывай! - потребовал Тур, тоже опускаясь на пол. - Что это за корабль такой, из-за которого, как я понял, весь этот сыр-бор и разгорелся.
Гусь открыл глаза, посмотрел на них и неожиданно задумчиво произнес:
- А может быть, это действительно единственный шанс…
- Ага, сто пудов! - подтвердил по-русски Тур и сразу же начал переводить: - "Сто пудов" - это значит…
- Не грузи, - по-русски же ответил Гусь и усмехнулся. - Я этот язык не хуже тебя знаю.
- Так, - кивнул Фил. - А что ты еще знаешь? Программы для новейших бортовых компьютеров - это я уже в курсе. Наркотики знаешь хорошо. Пиратов знаешь, лично знаком. Еще что?
Гусь не отрываясь смотрел на Фила. И под этим взглядом Филу стало немножко не по себе. Было в глазах Гуся что-то, какая-то необъяснимая сила. Словно внутри него горел яркий свет, способный на многое.
- Ладно, - сказал Густав Саневар. - Слушайте…
Глава 9
Лис
- Что за корабль они разыскивают? - спросил Изя. - Насколько я понял, все ведь крутится именно вокруг него. И прокуратура его ищет, и пираты, и байкеры… а ты сам, Гусь? Ты правда знаешь, где находится этот таинственный корабль, и тоже его ищешь?
- Уже нашел, - кивнул Гусь. - Уже.
- Ага, и решил ни с кем не делиться, - криво усмехнулся Тур. - Ни с прокуратурой, ни со своими приятелями-бандитами.
- Прокуратуре я ничего и никогда не обещал, - холодно заметил Гусь. - А эти бандиты мне совсем не приятели, мне они абсолютно незнакомы.
- Так мы и поверили, - рыкнул Фил. - Что за корабль? Говори! Боевое судно? Еще до Апокалипсиса строилось? Древнее?
- Боевое, - согласился Гусь. - Но не такое древнее, как ты думаешь. Этот корабль был построен на верфях Арахидны - III в три тысячи восемьсот двадцать седьмом году, - Гусь опять прикрыл глаза и прислонился затылком к стенке контейнера, - как раз в год очередного Апокалипсиса.
После этих его слов наступила долгая пауза, нарушил которую Кэссиди.
- Повтори, - попросил он, и голос у него при этом был какой-то странный, словно бы он пытался убедиться в том, что Гусь сошел с ума. Очевидно, Изя с Туром считали так же, потому что не проронили ни слова, даже тогда, когда Гусь аккуратно, тщательно сохраняя все интонации, повторил фразу.
Следующая пауза затянулась примерно на минуту, и нарушил ее уже Тур.
- Чокнулся, - выразил он всеобщее мнение. - Совесть заела, вот крыша и уехала…
- Третья планета звездной системы Арахидна, - не открывая глаз, заговорил Гусь. - Самые крупные судовые верфи в галактике, почти весь флот, участвовавший в войне Альянса с Галактической Федерацией, был построен именно там. Работа над кораблем велась почти два года, все происходило в строжайшей тайне…
- Стоп! - рявкнул Фил. Если бы не наручники, он влепил бы Гусю хорошую затрещину.
"Издевается, - с ледяной злобой подумал Фил. - За дураков нас держит. Плетет черт-те что, думает, что мы ему поверим".
- Вы помните Апокалипсис? - задал неожиданный вопрос Гусь. - Ну не лично, разумеется, но историю помните?
- Такое не забывается, - холодно ответил Фил. - Но не понимаю, какое это имеет…
- Это плохо? - перебил Фила Гусь, и в словах его звучал явный вызов. - Апокалипсис - это плохо?
- Это ужасно, - ответил за Фила Изя. - Больше девяноста процентов человечества было уничтожено.
- А если бы было уничтожено все человечество? - спросил Гусь.
- Не понимаю я, к чему ты это говоришь, - сердито заявил Фил. - Прежде всего отвечай, кто ты и как тебя зовут на самом деле! А экзамен по истории мира можешь тут не проводить!
- Хорошо, - покорно ответил Гусь. - Подождем пока с Апокалипсисом… Меня действительно зовут Густав Саневар, по профессии я историк, родился я на Рассагине-II в четыре тысячи восемьсот шестьдесят пятом году…
- Прекратить! - едва ли не взвизгнул Фил. Он с трудом удержался, чтобы не пнуть Гуся ногой, - очень некстати вспомнил о его раненом плече.
- Историк он! - рявкнул Тур. - Истории нам тут рассказывает! Правду говори!!!
- Это правда, - тихо ответил Гусь.
- То есть ты из будущего? - спросил Изя, в голосе его звучал неподдельный интерес. - Из будущего? Погоди ты, Филя-сан! Дай ему сказать.
- Да что его слушать?! - возмутился Фил. - Сказки тут сочиняет!
- А я люблю сказки, - заявил Изя. - Делать нам все равно нечего, пусть расскажет. Может быть, сказка окажется интересной?
- Ладно, плети дальше, - с насмешкой в голосе разрешил Тур.
- Прошлое изменить нельзя, - заявил Гусь.
- Да ну?! - усмехнулся Тур.
- Тур-сан, заткнись, пожалуйста, - очень ласково попросил его Изя. - Обещал же молчать…
Тур демонстративно фыркнул, но ничего не ответил. Филу вдруг тоже стало интересно, что сейчас наплетет Гусь. А в том, что Гусь примется сочинять полную, но, очевидно, очень забавную чушь, Фил нисколько не сомневался. Апокалипсис, прошлое-будущее, байкеры-пираты, корабль какой-то таинственный… Гусь явно был растерян, говорил первое, что приходило в голову, метался в поисках убедительных оправданий… Выкрутится? Посмотрим…
Фил присел на пол и попытался устроиться настолько удобно, насколько позволяли скованные за спиной руки.
- Прошлое изменить нельзя, - повторил Гусь. - И в этом прошлом постоянно возникает одна и та же ситуация. Когда человечество пытается уничтожить само себя. Никакие инопланетяне, никакие катаклизмы - ничто не может сделать с человечеством того, на что способно оно само. Тот Апокалипсис, о которым вы знаете, был первым, но далеко не единственным. Четырежды люди были близки к тому, чтобы само понятие "человек" превратилось в пустой звук, который некому даже было бы произнести. И четырежды возникала ситуация, когда только вмешательство неизвестного и смертоносного корабля отрезвляло их. Словно полицейский патруль, этот корабль появлялся в самые критические моменты и наносил жестокие удары, уничтожая многих и многих. Но только это и спасало человечество от вымирания. Две тысячи сто пятидесятый, две тысячи девятьсот девяностый, три тысячи восемьсот двадцать седьмой, четыре тысячи первый…
- Он не врет, - перебил вдруг Гуся Изя, поочередно оглядывая Тура с Филом. - Он не врет. Я почти уверен в этом. Он не ошибся в дате. Когда ты родился? - спросил он у Гуся.
Гусь ответил, и Изя удовлетворенно кивнул.
- Не ошибся, - подтвердил он.
- Ты думаешь, у тебя одного отменная память? - проворчал Фил.
- Рассказывай дальше, - потребовал Изя.
- Да что его слушать?! - возмутился Тур. - Сейчас он заявляет, что Апокалипсис - это благо, потом скажет, что пираты - милые и душевные люди и просто борются за свою независимость, потом… потом - еще чего-нибудь! Историк, мать его… Когда родился, говоришь?
- Четыре тысячи восемьсот шестьдесят пятый.
- А сюда как попал? Провалился в дыру во времени? - Тур захохотал. - Инопланетяне украли? Или они украли какую-нибудь одинокую и выжившую из ума вдову фермера, а ты - результат этого похищения?
- Эй, там! - рявкнул за дверью байкер, охранявший полицейских. - Эконом-класс! Хватит шуметь! А то зубы пересчитаю! - Сердитая тирада эта была завершена грохотом приклада по железной двери, не позволявшим сомневаться в том, что байкер говорит совершенно серьезно.
- Давайте и правда потише, - с улыбкой попросил Изя и вопросительно посмотрел на Гуся.
- Никуда я не проваливался, - устало произнес Гусь. - Это все не так просто. И не просто так я заговорил об Апокалипсисе…
* * *
- …И не надоело тебе? - В голосе Сандерса звучала легкая, но хорошо заметная нотка удивления.
- Да нет, - пожал плечами Нил О'Хара. - Чему тут надоедать?! Нормальная у нас жизнь на Лабиринте, не жалуемся. Только вот… ну сам понимаешь - полиция, то да се…
- О том и говорю! - подхватил Сандерс. - С Лисовым корабликом-то разом все проблемы решатся! Знаешь, Нил, - Сандерс понизил голос, - мы ведь с Лисом дружны были очень. Еще до того, как он на Лабиринт этот ваш вернулся. Помнишь, лет семь назад он сюда отправился? Теперь-то я понимаю, зачем - корабль искать. И нашел, тогда еще и нашел его - это я только сейчас понял. Но забрать его не смог, не получилось почему-то. А со мной он часто обсуждал это, все вопросы задавал… странные вопросы были, я только теперь понимаю, к чему Лис клонил тогда. Он все спрашивал, смогу ли я собрать достаточно байкеров для атаки хорошо охраняемого объекта. Я тогда не придал особого значения, думал, треплется парень просто, но сказал, что людей собрать - пара пустяков, по Хаосу Гидаспа их сотни раскидано. Сейчас, правда, посложнее будет, но тоже можно. Да и собрал уже я, скоро подойдут, сам знаешь… А еще Лис говорил, что не доверяет правительству Лабиринта вашего…
- Каилосу?! - удивился Нил О'Хара. - Они с Лисом братьями были! Потому Лис все еще и жив, Каилос уверен, что парень одумается, вернется к своим…
- "К своим"! - усмехнулся Сандерс. - Не был ему никогда Каилос "своим", поверь мне. Лис как-то заявил, что не дело это, чтобы Каилос Солнечной системой правил. Так и сказал - не дело это! Потому он, наверное, и про байкеров начал у меня выспрашивать. Каилос - у него амбиции непомерные, Лис точно так и сказал. Ему, говорит, трупов бы побольше навалить, и все! Никто ваш астероид не трогает, никто не мешает, а Каилосу все равно хочется, чтобы его все боялись…
- Как это - не трогает?! - возмутился О'Хара. - У нас однажды корабль подбили, исследовательский, там мой брат погиб! Не трогает никто! Скажешь тоже!
- Кораблей много гибнет, - резонно заметил Сандерс. - Но никто не хочет кровью за кровь платить, никто, кроме Каилоса. Это уж у него характер такой - мстить во что бы то ни стало. И вот теперь подумай, что станет, когда Каилос начнет сразу всем трем планетам мстить. Камня на камне же не останется от Лабиринта вашего! Ведь если все три планеты навалятся, да еще ваши же соседи из астероидного пояса…
- Соседи не навалятся, - возразил О'Хара.
- Навалятся, навалятся! - с нехорошей улыбкой успокоил его Сандерс. - Каилос наверняка и к ним какие-нибудь претензии имеет. Вот и подумай, что случится.
- Ну, Каилос-то не вечный, - усмехнулся Нил О'Хара. - Нехорошо так про своего боевого брата говорить, но лет ему уже много, реакция не та. На Лабиринте давно уже готовы к тому, что скоро вожаком Зорбо станет сын Каилоса Никзараторса. А тот - ничего, поспокойнее парень, хоть и молод, а очень умен и рассудителен.
- Поздно бы тогда уже не было, - предупредил Сандерс.
- Не пойму я никак, зачем ты мне все это говоришь, - недовольно пробормотал Нил О'Хара.
- Зачем говорю? - переспросил Сандерс и вместо ответа задумчиво произнес, глядя в сторону: - Значит, ты смог бы сам управлять этим Лисовым кораблем?..
- Ну-у-у… - растерянно протянул Нил О'Хара, - не знаю даже… Не видел же я его никогда. Может, и смог бы, не знаю.
- Наверняка бы смог, - убежденно кивнул Сандерс. - Каилос только на тебя и надеется. А не смог бы, то и не взял бы он тебя тогда с собой. Сам посуди, какой с тебя еще прок? Боец ты никакой, транспорт водишь кое-как, стреляешь паршиво, одно в тебе ценное - программы полетов для тебя как родные, на всех астероидах (да и, наверное, на планетах даже) ты же лучший пилот. Каилос же ничего просто так не делает. Раз взял тебя с собой, значит, уверен, что справишься. Ты, может быть, и сам-то не знаешь, а Каилос твой - будь спокоен, он зря тебя с собой не поволок бы.
- Допустим, смог бы! - с вызовом ответил О'Хара. - И что с того?
- А то, что, спрашивается тогда, на черта нам с тобой сдался этот Каилос?! - Голос у Сандерса был тихий, душевный, хотя слова он говорил страшные… ну не страшные, конечно, но такие, что меж боевыми братьями говорить не полагается. И под конец вообще выдал черт-те что: - Ты бы сам не смог основать свою колонию на каком-нибудь астероиде?
- Без людей? - усмехнулся О'Хара. - Какая же это колония?!
- Почему - без людей?! - удивился Сандерс. - Только в моем поселке больше трехсот рыл, да многие с семьями. Под полтысячи получается, парень! Что, на Лабиринте больше народу?
- Больше, - уверенно ответил О'Хара, - на Лабиринте восемьсот семьдесят человек… примерно.
- Тьфу ты! - с досадой сплюнул Сандерс. - Не о том я!
- Да понимаю я, о чем ты! - возмутился О'Хара. - Ты хочешь, чтобы я брата своего подставил, гнидой продажной стал, бортануть Каилоса хочешь, а сам - на его место! Не так, скажешь?
- Не себя - тебя, - возразил Сандерс. - Мне по астероидам мотаться неинтересно. Я к Марсу привык, мне здесь нравится. А вот ты, Нил…
- А тебе-то что за выгода? - прищурился О'Хара.
- Корабль Лисов мне отдашь - потом уже, после всего, - Сандерс внимательно смотрел на Нила. - Когда уже свой астероид обустроишь, тогда уж…
- Ага, толку с моей колонии будет, если ты из корабельных орудий шарахнешь по ней! - рассмеялся О'Хара. - Нет уж, приятель, я в этом деле - мимо старта! Ты уж сам уж как-нибудь. А я еще подумаю, рассказывать ли Кайлосу о нашем с тобой разговоре, - О'Хара пристально посмотрел на Сандерса. - Так что подумай, парень.
- И ты подумай, - кивнул Ричард Сандерс. - Подумай, нравится ли, когда о тебя ноги вытирают. И хочется ли, чтобы и дальше вытирали. Тем более что парень ты с головой, программы полетов коцаешь, как настоящий спец.
- Никто об меня ноги не вытирает! - обиделся О'Хара.
- Как скажешь, брат, как скажешь, - миролюбиво ответил Сандерс.
- Тоже мне, брата нашел! - фыркнул Нил О'Хара. - Крыса ты песчаная! Понял? Вот так вот!
Сандерс не ответил, лишь улыбнулся. А Нил О'Хара, состроив обиженное лицо, развернулся и вышел прочь отсюда. Но в душе его что-то свербило, было понятно, что последними своими словами Ричард угодил в больную точку.
"Вот зараза, - подумал Нил. - Тоже мне, "брат"! На такую подлость толкает! Байкер, он байкер и есть - ни чести, ни совести, ни законов. Бродяга-убийца, насильник и подонок. Зачем только Каилос у него помощи попросил?! Дружили они раньше, знаю - еще до того, как Каилос на Лабиринт попал, до того еще, как он состязание выиграл, прежнего вожака победил. Но сейчас-то зачем ему эти отморозки?!
И ведь как Дик разговаривал со мной, а? Как с тупым, честное слово! Думает, простачка нашел, на моем хребте в царство въехать мечтает, гад. Презрительно так разговаривал, высокомерно… скотина!
Ничего, - сердито подумал Нил О'Хара. - Корабль возьмем, за рычаги управления сяду - поглядим тогда, как ты со мной разговаривать будешь. Поглядим, кто о кого ноги станет вытирать. Не то что оборвать меня, когда я говорю, - рот открыть не посмеешь без моего разрешения!.."
Нил О'Хара споткнулся и остановился на месте, растерянно глядя по сторонам. Он вдруг понял, что сейчас думает уже не о Ричарде Сандерсе, а о Каилосе Никзараторсе. И последние свои слова мысленно адресует именно ему.