- Очень умно. Вроде бы Талун ничего такого и не сказал, а из его речи вышло, что мы здесь благодаря его влиянию, и, таким образом, теперь Талуна будут воспринимать как политика с большей перспективой, нежели губернатора. В то же время Талун обошёлся без открытой критики в её адрес. Очень умно!
- Да, - согласился Барзано, и глаза его сузились. - Очень умно.
От тишины, которая стояла в зале ещё минуту назад, не осталось и следа: отовсюду звучали аплодисменты, свист и призывы сказать своё слово руководителям других картелей, но Уриэль уже не обращал на это никакого внимания - он был поглощён изучением других членов картелей, сидящих в переднем ярусе. В ближайшем к Посреднику ряду расположились губернатор Павониса и её советники. Худощавый, с резкими чертами лица человек стоял позади губернатора, а рядом с ней восседал, потягивая трубку, мужчина постарше с огромной седой бородой. Оба ей что-то настойчиво нашёптывали.
Микола Шонаи Уриэлю понравилась. Несмотря на царивший в зале сената хаос, она вела себя с достоинством, и капитан понял, что губернатор - личность очень и очень сильная.
Когда Талун, завершив речь, вернулся на место, взгляд Уриэля упал на седого мужчину, сидевшего рядом с ним. Иссечённое шрамами, обожжённое лицо этого человека имело нездоровую бледность и вставки синтеплоти. Казалось, выступать ему не хотелось, и он с неприкрытой ненавистью уставился на губернатора Шонаи.
- Это Казимир де Валтос, - прошептал Перджед, проследив глазами за взглядом Уриэля. - Однажды корабль этого бедняги был атакован эльдарскими пиратами. Очевидно, они вдоволь над ним потешились, пока ему не удалось удрать.
- Что они с ним сделали?
- Не знаю. "Кошмарные вещи" - вот и всё, что есть в моих записях.
- Что производит его картель?
- Двигатели и корпуса для боевых танков "Леман Русс" и, главным образом, тяжёлые артиллерийские орудия, хотя думаю, что по большей части за производством надзирает не сам Валтос, а его подчинённые.
- Откуда у вас такое мнение, Лортуэн? - спросил Барзано.
- В документах Администратума, касающихся этого мира, зарегистрировано не менее семи обращений гилдера де Валтоса за имперскими разрешениями на организацию археологических экспедиций в этой системе. Многие из прекраснейших экспонатов галереи казначейства Павониса - из его частной коллекции. На Павонисе он известный покровитель искусств и человек, как никто другой, увлечённый древностями.
- В самом деле? В таком случае у нас есть общие интересы, - хихикнул Барзано.
Перджед бросил на своего руководителя колючий взгляд, и Уриэль в очередной раз подумал, что бы всё это могло значить и почему Барзано сам не знал этих фактов. Он кивнул в сторону бородатого человека с "конским хвостом", который сидел, согнувшись, рядом с де Валтосом и Талуном. Уриэль видел его безжизненный взгляд - даже среди запахов тел сотен людей, присутствующих в зале, он отчётливо уловил слабый аромат снотворного, исходящий от этого человека. Он легко распознал этот запах, хотя это снотворное было не столь распространено в галактике.
- А что насчёт этого, кто он?
Бросив косой взгляд на незнакомца, Перджед разочарованно вздохнул:
- Это, капитан Вентрис, Бошамп Аброгас, и более жалкий образчик человечества вам трудно будет сыскать по эту сторону от шлейфа Паломника Офелии. Он бездельник и транжира, который с трудом напишет и собственное имя, даже если дать ему в руки перо и написать за него половину букв.
Гнев, прозвучавший в голосе Лортуэна Перджеда, поразил Уриэля, и старик, казалось, это понял. Он усмехнулся и пояснил:
- Извините, но я нахожу подобное разбазаривание талантов, данных личности Императором, расточительством. А если Администратум и ненавидит что-нибудь, так это убытки, дорогой капитан.
Внимание Уриэля вновь переключилось на нижнюю часть зала, где некое подобие порядка наконец было восстановлено. Посредник указал своим жезлом на толстяка в напудренном белом парике, ниспадающем на плечи, в то время как визгливая длинноволосая блондинка что было мочи вопила на него. Уриэль вопросительно поднял бровь, а Перджед пожал плечами:
- Она сидит в кресле, обычно предназначенном для Вергена, поэтому могу лишь предположить, что она его дочь. Я ничего о ней не знаю, - признался эксперт.
Эта женщина была бы привлекательной, подумалось Уриэлю, если бы дала себе труд сдерживать свои порывы. Ухватившись за поручень перед собой, девушка пыталась перекричать всех остальных членов сената.
- Я требую, чтобы сенат признал моё право говорить от имени картеля Верген! - неистовствовала она. - Как дочь Леотаса Вергена, я требую права быть выслушанной!!!
Посредник явно игнорировал эту женщину, а два бейлифа подошли и встали рядом с ней. Посредник отвернулся и произнёс:
- Слово предоставляется… почтенному Тарину Хонану!
В ответ на это объявление с верхних ярусов раздались смешки, а вслед за ними вниз полетели скомканные повестки дня. Толстяка, казалось, такая реакция на слова Посредника весьма расстроила. Он выпятил свою объёмистую грудь, громко кашлянул, прочистив горло, и заговорил высоким гнусавым голосом:
- Думаю, что выражу наше общее мнение, присоединившись к гилдеру Талуну и приветствуя наших почтенных гостей на Павонисе. Что касается меня, то я хотел бы предложить им гостеприимство всех моих сельских имений.
- А комитет-то это одобрил, а, Хонан? - выкрикнул голос с противоположной стороны зала.
Комментарий шутника вызвал аплодисменты и смех, и Уриэль заметил, как гилдер Талун с раздражением потирает переносицу, словно поддержка Хонана ему неприятна.
Вернувшись на место, гилдер Хонан возложил руки на свой круглый живот. Он был смущён и пристыжен одновременно. Визгливая женщина опять принялась что-то кричать в сторону Посредника, а тот, ударив жезлом в плиты пола, произнёс:
- Если с этим вопросом покончено, джентльмены, то первым пунктом в сегодняшней повестке дня значится чрезвычайное предложение, внесённое почтенным гилдером Талуном.
На противоположной стороне зала губернатор Павониса вскочила на ноги:
- Посредник, это недопустимо! Неужели вы позволите гилдеру Талуну вот так запросто захватить контроль над процедурой? Я созвала это заседание сената, и право первого голоса принадлежит мне.
- Чрезвычайное предложение имеет преимущественное значение по отношению к праву первого голоса, - невозмутимо возразил губернатору Талун.
- Я знаю правила процедуры! - рявкнула Шонаи.
- В таком случае могу ли я надеяться, что вы позволите мне продолжить, губернатор?
- Я прекрасно понимаю, чего вы здесь добиваетесь, Вендаре. Что ж, продолжайте, будьте вы прокляты!
- Как пожелаете, губернатор Шонаи, - подчёркнуто учтиво ответил Талун. Он встал, широко разведя руки в стороны, пробрался к центру зала, встал на клетчатый пол и принял из рук Посредника предложенный им жезл.
Лишившись жезла, Посредник заглянул в свой инфоблок и произнёс:
- Гилдер Талун, я вижу: внесённое вами предложение не имеет заголовка. В соответствии со статьёй шестой правил процедуры заседаний, от вас требуется заполнить форму три-два-четыре тире девять в трёх экземплярах. Могу я предложить вам сделать это сейчас?
- Приношу уважаемому собранию свои глубочайшие извинения за отсутствие заголовка, но я чувствовал, что объявление темы моего предложения вызовет ненужное предубеждение, если это станет известным до того, как я сам её сообщу. Будьте уверены, что я заполню соответствующую форму сразу по окончании собрания.
Посредник кивнул в знак согласия, предоставляя тем самым слово Вендаре Талуну.
Тот резко стукнул жезлом в пол.
- Друзья, мы живём в беспокойные времена, - начал он под льстивые аплодисменты. Талун улыбнулся, благосклонно принимая рукоплескания, и, прежде чем продолжить, картинно поднял вверх руки, прося тишины. - На всём протяжении нашей великой коммерческой истории мы редко встречались со столь серьёзными угрозами, как сейчас. Мерзкие чуждые налётчики мешают нашим перевозкам, Церковь Старых Принципов взрывает наши предприятия и убивает наших рабочих. Торговое дело превратилось в дело выживания: затраты растут, налоги кусаются ещё сильнее и маржа сокращается.
Публика подобострастно кивала оратору, с верхних ярусов даже раздавались громкие возгласы одобрения. Талун же расхаживал по залу, стуча жезлом, чтобы придать своим словам ещё больший вес. Далее Уриэль, плохо разбирающийся в тонкостях политики, не мог не отдать должное ораторскому искусству Вендаре Талуна.
- И что же делает наш хвалёный губернатор для преодоления этого кризиса? - вопросил Талун.
Собрание разразилось страстными выкриками: "Ничего!", "Да плевала она на все!" - и эти слова были ещё самыми мягкими из тех, что раздались с верхних ярусов. Талун же невозмутимо продолжал:
- Среди нас нет никого, кто бы не пострадал от её, мягко говоря, своеобразного финансового режима.
- Мой собственный картель стонет под тяжестью десятинного налога губернатора Шонаи так же, как и другие. Кому, как не мне, знать это? Брат де Валтос, вы сами были атакованы этими презренными чуждыми пиратами, от которых и нам достаётся, и вас кошмарно пытали. И тем не менее губернатор ничего не делает! Ровным счётом ничего! Сестра Верген, ваш возлюбленный отец был убит во время беспорядков. И тем не менее губернатор ничего не делает! Брат Аброгас, вашего кровного родственника чуть не убили на улицах родного города. И тем не менее губернатор ничего не делает!!!
Солана Верген была слишком удивлена тем, сколь большое значение придал смерти её отца Талун, чтобы отреагировать на это соответствующим образом, то есть продемонстрировать, как она убита горем. Что касается Бошампа Аброгаса, то он даже не заметил, что оратор упомянул и его имя.
- Наш мир - в осаде, друзья мои. Хищники собираются, чтобы обглодать дочиста нашу планету. Однако губернатор ничего не делает!!!
Слова Талуна были встречены овацией, и Уриэль видел, как два советника губернатора чуть ли не силой удерживали её на месте, когда Талун повернулся, чтобы в очередной раз обратиться к Посреднику. Вдруг овации смолкли, и в зале внезапно воцарилась мёртвая тишина: собрание ожидало, что Талун скажет дальше.
- Посредник! - Голос Талуна принял официальный тон. - Я вношу предложение о вынесении сенатом вотума недоверия губернатору Шонаи и отстранении её от должности!…
7
Магос Дал Колурст, техножрец глубокоствольной шахты Тембра Ридж, в третий раз сверился с картой на своём инфоблоке, дабы убедиться, что находится в нужном месте. Глядя на вспыхнувший тусклым светом дисплей, Колурст испытал сильное облегчение, которое не замедлило отразиться на лице техножреца. Если бы кто-нибудь сейчас находился с ним рядом, он увидел бы в зелёном свете, возникшем вокруг дисплея, довольную улыбку Колурста. Но рядом с ним не было никого. Колурст глянул вверх, проверяя, не повреждены ли провода светильников и электрический кабель, соединяющий их с силовым трансформатором. Наклонившись к трансформатору, он услышал обнадёживающее жужжание, которое сообщило техножрецу, что тот функционирует исправно. Да, кажется, все в порядке. Должное почтение Богу-Машине выражено, и он проверил правильность всех подключений.
Так почему же тогда он стоит один-одинёшенек в душной тьме шахты, освещённой лишь дисплеем инфоблока и лучом наплечной лампы?
Колурст ещё раз сверился с картой - просто чтобы убедиться, что он стоит в том самом месте. Второй ствол шахты, тоннель семьдесят два, переход тридцать шесть. Колурст знал, что он - в том месте, и не мог понять, почему здесь такая темнота, когда эта часть шахты должна быть буквально залита светом, здесь должно быть светло, как днём.
Техножрец вздохнул, понимая, что придётся запрашивать другой генератор, невзирая на то, что начальнику шахты Ласко это вряд ли понравится: времена нынче тяжёлые и картель всеми возможными средствами пытается снизить затраты. А это уже третий генератор, который летит в течение трёх недель, и Колурст просто не мог взять в толк, что с ними такое происходит. Он и его коллеги-техножрецы подключали каждый из них по всем правилам, благословляя каждый молитвой и бережно нажимая на руну запуска. Все генераторы нормально работали в течение нескольких дней, в лучшем случае недели, после чего один за другим выходили из строя.
Один за другим трансформаторы прекращали подавать энергию в светильники, и постепенно, снизу вверх, шахта погружалась во тьму. Колурст вновь и вновь проверял каждый трансформатор, но результат был одинаков: трансформаторы исправно снабжались энергией, но она никуда не направлялась, когда это требовалось. Энергия там была, но куда же она исчезала?
Услыхав позади себя какое-то странное шуршание, Колурст инстинктивно подпрыгнул. Он повернулся, направив свет фонаря в то место, откуда, как ему казалось, исходил шум.
Там не было ничего, шуршала лишь тоненькая струйка песка, вытекающая из трещины в стене. Колурст, затаив было дыхание, с облегчением выдохнул и вытер со лба пот. Вновь повернувшись к трансформатору, он покачал головой и в очередной раз принялся осматривать его.
Ну вот, опять!… Колурст направил свет фонаря в темноту. Он водил лучом туда и сюда, резко дёргая фонарём, когда, казалось, тот улавливал какое-то движение на грани света и тьмы.
И действительно что-то светлое вдруг скользнуло за поворот тоннеля.
- Эй!… - позвал он, стараясь не выдавать дрожь в голосе. - Кто здесь?…
Никакого ответа не последовало. Впрочем, Колурст и не ожидал, что кто-нибудь откликнется.
Он медленно приблизился к повороту, раздвигая темень светом фонаря. И вдруг услышал тихое постукивание, словно тонкие металлические стержни клацали друг о друга.
Тут что-то хрустнуло в его инфоблоке, и Колурст подпрыгнул. Ничего ведь не произошло… Или произошло? Техножрец на несколько секунд закрыл глаза, отчаянно пытаясь успокоиться. Все эти дурацкие истории, которые рассказывают шахтёры! Не стоило воспринимать всю эту ерунду так серьёзно. Это всего-навсего глупые суеверия и чрезмерно активное воображение.
Все эти сказки было здорово слушать на поверхности, но здесь, на глубине десяти тысяч метров, они обретали совершенно иное, тревожное значение. Пот тонкой струйкой стекал по лбу и то и дело капал с носа Колурста. Да ерунда все это, просто-просто что?
Бросив взгляд на инфоблок, техножрец в смятении постучал по дисплею, который вдруг тоже стал меркнуть. Вскоре он погас окончательно, и Колурст в очередной раз проклял злой рок, который забросил его в это ужасное место, а не на какое-нибудь из производств картеля.
И тут до его ушей вновь донёсся странный звук, и Колурст зябко поёжился, несмотря на сухую жару глубокой шахты. Казалось, будто кто-то, скользя, приближается к нему, - непонятный звук становился все отчётливее и громче, и Колурст начал медленно продвигаться в сторону лифта.
Он с трудом сглотнул подкативший к горлу ком, сердце его бешено колотилось о ребра.
Вдруг отчаянно замигал наплечный фонарь, и его и без того слабый свет начал угасать.
И тут Колурст увидел движение на границе затухающего луча: десятки крошечных сверкающих отблесков устилали пол шахты. Что бы это могло быть? Колурст в испуге попятился.
Однако и отблески последовали за ним.
В этот момент наплечный фонарь окончательно погас, и Колурст очутился в полной темноте.
Магос Дал Колурст захныкал, словно ребёнок, и, повернувшись, бросился бежать. Но они настигли его, не дав техножрецу сделать и пары шагов…
8
Зал сената словно взорвался. Многие ожидали этих слов от Талуна, но тем не менее ожидать - одно, а услышать - совершенно другое. Сказать, что их эффект был равен эффекту разорвавшейся бомбы, значит, не сказать ничего. В один миг завопила добрая сотня глоток, стараясь перекричать одна другую. Уриэль посмотрел на губернатора: Микола Шонаи сидела спокойно и неподвижно, словно наконец произошло событие, которого она давно ждала. Ждала, опасалась и готовилась к нему.
Талун молча стоял в центре зала, держа жезл наперевес, словно оружие. Посредник призывал к спокойствию, бейлифы сновали в толпе, успокаивая наиболее рьяных крикунов с верхних ярусов резкими ударами дубинок.
Талун воздел руки в безмолвном призыве к тишине, и постепенно крики одобрения и негодования замерли, перейдя в монотонный, но всё же взволнованный гул. Он стукнул жезлом по полу и, выдержав паузу, изрёк:
- Кто из глав семейств готов поддержать моё предложение?
Казимир де Валтос с недоброй усмешкой на устах поднялся со своего места и возложил бледные руки на поручень. Уриэль обратил внимание, что кожа на его руках была искусственной - об этом говорил её неестественно белый цвет, - и отдал должное мужеству этого человека, сумевшего удрать от мучителей-чужаков.
- Я, Казимир де Валтос, поддерживаю предложение почтенного Талуна.
Талун низко поклонился:
- Благодарю, гилдер де Валтос.
С верхних ярусов позади губернатора раздались свист и шиканье.
Посредник получил назад свой жезл и взмахнул им над головой, пока Талун возвращался на своё место. Затем он резко ударил им об пол:
- Предложение о вотуме недоверия внесено и поддержано двумя членами. Чтобы принять решение о вынесении его на голосование, прошу глав картелей продемонстрировать, поддерживают ли они это предложение или нет.
Посредник прошествовал к своему креслу и потянул за длинный бархатный шнур, открыв взглядам собрания большой экран, находившийся за занавесом на задней стене зала.
- Это становится интересным, - прошептал Барзано. - Теперь мы увидим, кто с кем спит.
Сначала медленно, затем все быстрее эмблемы семейных картелей одна за другой начали появляться на дисплее.
Барзано еле заметным движением подтолкнул Перджеда локтем, который тут же принялся заносить информацию о голосовании в свой инфоблок. Эмблемы де Валтоса и Талуна появились первыми, что было неудивительно. Неудивительным было и то, что вслед за ними сразу же последовал голос Шонаи против. Эмблема Хонана возникла рядом с эмблемой Талуна, вызвав издевательский смех на верхних ярусах. По залу пронёсся возглас изумления, когда эмблема Вергена вспыхнула в колонке "за". Как только она появилась, люди, сидевшие за Соланой Верген, стали отчаянно подавать сигналы наследнице главы их картеля, призывая одуматься и прислушаться к голосу разума.
- Вот это да! - выдохнул Перджед. - Вот это удар!
- В каком смысле? - спросил Барзано.
- В том смысле, что Верген был союзником Шонаи почти десять лет, с тех пор как они, объединившись, выиграли выборы у Талуна. Ходили слухи, что Леотас Верген и губернатор Шонаи были хорошими друзьями, если вы понимаете, что я имею в виду. Кажется, дочь Леотаса Вергена не намерена продолжать эту дружбу.
Губернатор Шонаи с неприкрытой яростью уставилась на самодовольное улыбающееся лицо Соланы Верген.
Скомканная повестка дня, прилетевшая с верхних ярусов, шлёпнула Бошампа Аброгаса по макушке, он подскочил и, очнувшись, наобум нажал кнопку на панели голосования. Эмблема Аброгаса появилась рядом с губернаторской, и члены его картеля хором испустили стон отчаяния. Да, их лидер действительно был глуп как пробка.