Война ордена - Бен Каунтер 17 стр.

Вначале Сарпедон и сам был шокирован тем, что Паллас примкнул к восстанию Евмена, но, вообще-то, это было вполне понятно.

- Теллос, - произнес командор. - Паллас считал его своим другом. А я подвел и Теллоса, и всех осталь­ных.

- Мне удается отслеживать коммуникационные ли­нии "Сломанного хребта",- продолжил Лигрис. - Евмен готовится забрать предателей с поверхности. Лишившись моей поддержки, они потратят как минимум пару дней на то, чтобы суметь задействовать варп-двигатели. Как только им это удастся, Евмен вышлет "Громовые ястре­бы", чтобы подхватить и Греска, и всех прочих.

- Стало быть, победу необходимо одержать за этот срок, - произнес Иктинос, стоявший рядом и внима­тельно изучавший наскальную живопись. Стены были украшены примитивно изображенными батальными сце­нами - гуманоидные фигуры сражались, стоя на грудах черепов. - Иначе Евмен бросит нас подыхать здесь, сре­ди бандитов и ксеносов.

- А это значит, что у нас есть преимущество, - ска­зал Сарпедон.

- Как так? - Иктинос даже отвернулся от стены.

- Нам известно, чего хочет Евмен. Он намеревает­ся вывезти остальных предателей с Неверморна. И до того он не сможет удрать. Это наш шанс вытащить их из норы и заставить драться на нашем поле.

- Значит, Сарпедон, ты еще не оставил надежду, - произнес Иктинос.

- Никогда Испивающий Души не станет пасовать перед опасностью, - несколько резковато ответил ко­мандор. - Это я привел орден на Неверморн и теперь не успокоюсь, пока не выведу его отсюда. И ты, долж­но быть, плохо меня знаешь, если осмеливаешься со­мневаться.

- Ты винишь себя, - сказал Иктинос. И это был вовсе не вопрос, но констатация факта. Капеллан еще не бросал Сарпедону вызов, но опасно подошел к этой грани.

- Командовать - значит принимать ответствен­ность, - ответил командор. - Куда бы ни пришел ор­ден, туда его завел я. Какие бы преграды ни вставали у нас на пути, я обязан справиться с ними. - Интона­ции Сарпедона были резкими, и, казалось, он вот-вот потребует от Иктиноса извинений, но затем взгляд ко­мандора смягчился, и лидер Испивающих Души предпочел уйти от прямого конфликта. - Этому меня на­учил Теллос. Надеюсь, в конце концов он все-таки по­нял. Я должен был внимательнее относиться к нему, как и к Евмену, и к Палласу, и к Греску, и ко всем тем, кто сейчас восстает против меня. Я мог остановить все это еще давно… и просто обязан остановить сейчас.

- Евмен не верит, что ты способен руководить ор­деном. - Иктинос не ведал жалости. - И скажи, со все­ми этими сомнениями в твоей душе, откуда тебе знать, что он ошибается?

- Это мой орден, - заявил Сарпедон. - Я отнял его у Горголеона и спас от скверны. Я избавил нас и от проклятия Абраксаса, и от Инквизиции. Я вывел Испи­вающих Души из Грейвенхолда. Нет и не было никого, кто был бы более достоин права командовать. У меня нет сомнений, Иктинос. И нет на свете ничего, что по­мешало бы мне спасти орден и исполнить план Импе­ратора. Это требует от меня лично проследить за тем, как будет завершено начатое мной… а стало быть, я дол­жен остаться магистром.

В течение нескольких долгих мгновений два косми­ческих десантника сверлили друг друга глазами, точ­но готовясь сцепиться. Сарпедон не намеревался отсту­пать, но и во взгляде Иктиноса из-под шлема-черепа читалось, что он не поспешит признать собственную неправоту.

- Это и мой орден тоже, - произнес наконец капел­лан. - И ты - мой магистр. Я буду с тобой до самого конца. И в моей душе нет сомнений.

- Командор, капеллан! - Голос Лигриса, раздав­шийся из вокса, определенно выражал облегчение, что хотя бы этого конфликта удалось избежать. - Хотелось бы знать план.

- Ах да, план, - ответил Сарпедон. - Лигрис, у ме­ня для тебя имеется пара заданий. Во-первых, нам необходимы снимки крепости и ее окрестностей. Топо­графические данные. Сумеешь раздобыть?

- Конечно, - отозвался технодесантник. - Я могу получить удаленный доступ к когитаторам, хотя и не слишком надолго.

- Во-вторых, скажи, у тебя есть доступ к взлетно-посадочным палубам?

- Только к основным. И попасть туда будет непро­сто. За мной, вообще-то, охотятся, и ангары будут охра­няться, но в моем распоряжении имеется несколько по­тайных дверей.

- Хорошо, - сказал Сарпедон. - Мне нужно, что­бы ты уничтожил "Громовые ястребы".

На нижних уровнях "Лазурного когтя" шла торже­ственная церемония в честь павших Воющих Грифонов. Величайших из героев поминали в таких местах, как Обитель Фуриозо, но за души простых боевых братьев, погибших ради свершения какого-либо подвига, моли­лись на Палубах Памяти. Здесь были водружены мемо­риальные плиты, посвященные десяткам воинов ордена, окруженные мраморными и гранитными скульптурами, изображающими десантников во всей их красе и рега­лиях. Каждая из композиций напоминала о Воющих Грифонах, погибших в одной из войн или во время переломных моментов в истории ордена. Каждая из них связывала десантников с их прошлым.

Сейчас Таддеуш как раз шел по одному из таких залов, казавшемуся молчаливым и величественным ка­менным лесом. Со всех сторон на инквизитора взирали изваяния космодесантников.

Он успел изучить планировку "Лазурного когтя" еще в самом начале этого путешествия, поскольку понимал, что однажды может настать день, когда ему придется пробираться по кораблю тайком в поисках пути к спасению, уходя от преследователей. Он успел разузнать, что на "Когте" имеется ангар для резервных челноков и что сложнейшая электроника, встроенная в его пе­чать инквизитора, скорее всего, сумеет открыть нужную дверь и позволит угнать один из них. Да, Таддеуш был инквизитором и потому привык всегда готовиться к наи­худшему из возможных вариантов.

Он прошел мимо статуи Воющего Грифона, сжима­ющего в каждой руке по цепному мечу и устремившего в пол печальный взор. В дальней стене виднелась пере­крытая массивными дверями арка, ведущая к ангару. Еще пара минут, и Таддеуш оставит "Лазурный ко­готь" позади.

- Инквизитор, - раздался за его спиной глубокий голос с командными нотками.

Провернувшись на пятках, Таддеуш увидел стояще­го вдалеке космического десантника. Закованный в бро­ню, выкрашенную в золотые и алые цвета, тот ярко вы­делялся на фоне серого каменного леса. Судя по знакам различия и обилию нанесенных на доспехи клятв, этот воин принадлежал к отделению Мерчано и был одним из ветеранов - глазами и ушами старшего библиария.

- Никуда от них не спрячешься, - пробормотал Таддеуш. - Чертовы Астартес. Клянусь, порой мне на­чинает казаться, что они способны видеть даже сквозь стены.

- Инквизитор,- продолжал Воющий Грифон, - рас­поряжением старшего библиария Мерчано вам запреща­ется покидать пределы отведенной вам каюты.

- Неужели? И по какой же причине?

- Он вам не доверяет.

- Что ж, во всяком случае, лорд-библиарий честен, - кисло улыбнулся Таддеуш. - А вы кто такой?

- Рельнон, - ответил десантник. - Мерчано отпра­вил меня и еще нескольких братьев, чтобы отыскать вас. В последнее время вы начали избегать встреч с остальным экипажем, и я полагаю, что библиарий име­ет все основания для недоверия.

Таддеуш осторожно перемещался, стараясь держать­ся так, чтобы от Рельнона его отгораживала мемори­альная плита.

- Я представляю здесь власть бессмертного Импе­ратора Человечества, - заявил инквизитор, - и Адеп­тус Астартес обязаны повиноваться ей, нравится им это или нет. Одно мое слово способно обречь на гибель целые миры, брат Рельнон, а властителей - на рабские цепи.

- Мы не собираемся оспаривать полномочия Ин­квизиции. Но здесь и сейчас вы просто обычный чело­век, да к тому же еще и одинокий. И власть исходит не от вашей печати, а вот от этого, - погладил десант­ник ствол болтера, закрепленного у него на груди. - Вы пытались сбежать, и это служит доказательством того, что ваши намерения противоречат планам Во­ющих Грифонов. И более того, вы враг. Поскольку вы все еще остаетесь нашим гостем, лорд Мерчано посо­ветовал вначале попытаться взять вас живьем. Буду ис­кренен, наш орден не часто бывает столь любезен со своими врагами.

- Всему виной то, что вы дали клятву, которую не способны сдержать, - отозвался Таддеуш. - Скажите, брат, что вам известно о Черной Чаше?

Эти слова несколько сбили Рельнона с толку - кос­модесантник определенно ожидал, что инквизитор ли­бо сдастся в плен, либо попытается атаковать, но не станет задавать лишних вопросов.

- Черная Чаша - это демон, - ответил Воющий Грифон. - Порождение варпа, игрушка Темных Сил. А Носители - поклоняющееся ему отребье рода чело­веческого.

- Когда-то давно они уже посещали Ванквалис и обещали, что однажды вернутся, - сказал Таддеуш. - Никто не знает ни куда они ушли, ни что с ними ста­лось, но память о Черной Чаше настолько глубоко от­печаталась в сознании жителей Ванквалиса, что это, видно, и в самом деле было нечто ужасное. Верно?

- Инквизитор, что бы вы сейчас ни говорили, это никак не отменяет…

- Брат Рельнон! - крикнул Таддеуш. - Так я прав?

Десантник не ответил. Вместо этого он сдернул бол-

тер с груди и положил палец на предохранитель.

- Его еще называют Граалем Проклятых, - сказал инквизитор. - Почти в половине Галактики отсюда, в скоплении Скорпанэ. А на Филакс Минор - Обсиди­ановым Черепом. Там, кстати, рассказывают, что это кубок, вырезанный из головы демона, и что любой ис­пивший из него будет жить вечно. Мерчано и понятия не имеет, что здесь происходит, как не знает этого и никто другой в Галактике. И только мне удалось хоть немного приблизиться к разгадке.

- У меня есть приказ, - произнес Рельнон.

- Понимаю, - с некоторой грустью ответил Тадде­уш. - Но скажите, кем бы я стал, если бы не попытался вначале переубедить вас?

- Вначале?

- Вы прекрасно понимаете, о чем я.

- Без этого вполне можно обойтись, инквизитор, - вздохнул Рельнон.

- Только если бы наша Галактика была идеальной.

Космодесантник начал действовать первым. Его реф­лексы были куда отточенней, нежели у любого обычного человека, и Таддеуш едва успел упасть на колени, когда над его головой просвистела выпущенная из болтера ко­роткая очередь, расколовшая мемориальную плиту за его спиной. Еще несколько выстрелов пришлось в статую, и на пол рухнул обломок каменного меча, выдер­нутый из рук изваяния.

- Если получится, Таддеуш, я возьму тебя живым, но и о смерти твоей особенно жалеть не стану! - за­кричал Рельнон.

Следующий выстрел чуть не лишил инквизитора но­ги - он едва успел нырнуть за статую.

Таддеуш сунул руку за пазуху своего широкого пла­ща и извлек модифицированный автоматический писто­лет, украшенный бронзой и серебром. Передернув за­твор, инквизитор дослал в ствол мощный патрон, а затем выкатился из укрытия, одновременно открывая огонь. Стрелял он вслепую, и пули летели по совершенно про­извольным траекториям. Рельнону не понадобилось много времени, чтобы понять, что они не способны про­бить его силовую броню, и космодесантник вновь вышел на открытое пространство, пытаясь взять на прицел свою жертву.

Щелкнув селектором, инквизитор отправил в ствол один особенный патрон - наследие археотехнологий, очень древнее и очень дорогое. Начинка пули была на­столько сложной, что ее давно уже никто не мог вос­создать. Когда за его спиной стояла вся мощь органи­зации, Таддеуш мог себе позволить полностью заря­дить свой пистолет такими боеприпасами, но те дни давно прошли. Он берег эту последнюю пулю для осо­бого случая, и теперь, когда его жизни угрожал Рель­нон, инквизитор решил, что время пришло.

Перекатившись от одной плиты до другой, он вы­стрелил. Эта пуля тоже пошла в молоко, но затем древ­ние технологии навели ее на цель, и заряд, описав ши­рокую дугу, устремился к десантнику.

Рельнон бросился в сторону, но было уже слишком поздно - в его броне образовалась глубокая дыра. Вою­щий Грифон закричал от гнева и боли, когда его изуве­

ченная рука безвольно повисла, а пуля принялась ме­таться под доспехами, подобно разъяренному жуку, по­павшему в ловушку. Кровь космодесантника окропила подножие нависшего над ним изваяния.

- Предатель! - взревел Рельнон, открывая неисто­вую пальбу и содрогаясь всем телом от многочислен­ных ран.

Заряды болтера разлетались пылающим веером. На пол начали падать статуи с подрубленными ногами, по­катились по палубе отстреленные каменные головы.

Таддеуш низко пригнулся; прочная ткань его плаща прекрасно защищала от металлической шрапнели и кин­жально-острых осколков обсидиана.

Инквизитор уже давно был одинок в этой Галактике и научился не доверять оружию, которое нельзя носить с собой постоянно, как привык и не считаться с расхо­дами, когда речь заходила о приобретении чего-нибудь еще более смертоносного. Он понимал, что рано или поздно работа на дело Императора приведет к тому, что вопрос его выживания будет зависеть от того, су­меет ли он справиться с враждебным космическим де­сантником.

Таддеуш сделал еще несколько выстрелов, расходуя уже совершенно обыкновенные патроны. Рельнон сто­ял на открытом пространстве, и пули били в его грудь и живот, но смогли разве что высечь несколько искр из брони.

Наконец боек пистолета сухо защелкал - магазин был пуст. Таддеуш отбросил ставшее бесполезным ору­жие и извлек из-под плаща богато украшенную руко­ять меча. Спустя мгновение из нее выплыл мерцающий клинок, и силовое поле создало вокруг него причудли­вые завихрения в воздухе. Рельнон исчез из виду - теперь сражающихся мужчин отделяли друг от друга несколько мемориальных плит.

- Надо было сразу тебя прибить! - кричал Вою­щий Грифон, и его голос дрожал не столько от боли, сколько от гнева. - Мерчано не стоило позволять тебе подниматься на борт! Надо было просто выбросить те­бя через чертов воздушный шлюз!

- Скажи я вам тогда правду, вы именно так бы и поступили, - заметил Таддеуш, продолжая красться за статуями, сжимая в руке меч. Он слышал поступь Рель­нона, находящегося буквально в нескольких метрах от него. - Я делаю то, что должен. И ложь моя идет на благо великой правды.

- Мой Император правит с Золотого Трона, - па­рировал десантник, - а ты и тебе подобные восседаете на троне лжи.

Оба пытались отвлечь внимание друг друга и полу­чить тем самым преимущество. Инквизитор насторо­женно прислушивался к лязгу, с которым бронирован­ные сапоги Рельнона ступали по палубе. Теперь про­тивников разделяли только две статуи.

Таддеуш первым сорвался с места и выскочил в про­ход между двумя плитами. Ему навстречу бросился кос­модесантник, распрямляясь во весь свой рост и занося для удара боевой нож.

Свое фехтовальное мастерство инквизитор перенял у культистов смерти, служивших лорду Голдо, когда сам Таддеуш еще ходил у того в младших дознавателях. Стремительным, резким движением он отразил удар, оста­новив вражеский клинок, метивший в его сердце, и по­смотрел в лицо Воющему Грифону - инквизитор видел ненависть в глазах огромного воина, обонял запах крови, сочащейся из многочисленных ран.

Клинок в руке Таддеуша распался на десятки мер­цающих осколков, запорхавших в воздухе подобно рою смертельно опасных бабочек. Рельнон попятился, когда их мономолекулярные пластины вспороли керамит его доспехов, оставляя глубокие порезы на лице, вонзаясь в тело и выходя из спины. Затем заряд в осколках на­чал заканчиваться, и они один за другим попадали на пол, хотя последний еще долго кружил вокруг отмахи­вающегося космодесантника. Таддеуш поспешил вос­пользоваться выигранным временем и, откатившись в сторону, пробежал мимо трех скульптурных компози­ций, за последней из которых и укрылся.

Не удержавшись, инквизитор поднял взгляд и по­смотрел на лицо возвышающейся над ним статуи. Это было изваяние воина с высоким воротником и искусно украшенным силовым мечом библиария. На секунду Таддеуш вспомнил о древних традициях Воющих Гри­фонов и о том, сколь многие из них он нарушил, солгав Мерчано о причинах, заставивших его взойти на борт "Лазурного когтя". Инквизитора даже посетила шаль­ная мысль, а не хоронят ли Грифоны своих мертвецов под этими мемориальными плитами? Быть может, там лежат саркофаги, хранящие скелеты космических де­сантников, слепо взирающие на него сейчас своими пустыми глазницами и проклинающие за осквернение их последнего пристанища.

Таддеуш отогнал от себя посторонние мысли. Сей­час было не время и не место для сомнений. Рельнон наверняка уже успел вызвать подкрепление. Действо­вать надо было быстро.

- Инквизитор! - крикнул десантник, - Ты не смо­жешь убить меня! Ты же простой человечишка. А мы - правая рука Императора. И таких, как я, на этом кораб­ле целых три сотни. Ты заперт, точно крыса в клетке. Конечно, мы предадим тебя суду и обязательно казним, но обещаю, твоя смерть будет быстрой и неунизитель­ной. Сдавайся. Второй возможности у тебя уже не будет.

- Имперские инквизиторы никогда не просят о вто­рой возможности, - ответил Таддеуш.

Конечно, эти слова были пустым звуком, просто ему захотелось заполнить хоть чем-то звенящую от нена­висти пустоту. Казалось, оба противника понимали, что очень и очень скоро смерть заберет одного из них.

- Не знаю, какие планы ты строил насчет нас, - произнес Рельнон, - или что искал на этой планете, но это определенно не имеет ничего общего с делом Им­ператора.

Космодесантник снова пришел в движение, пресле­дуя инквизитора.

Таддеуш услышал, как противник щелкает селекто­ром болтера, - Рельнон больше не собирался риско­вать, вступая в рукопашную.

Меч уже восстанавливался, осколки растаяли и, по­добно ртути, потекли по полу обратно к рукояти, но Таддеуш понимал, что второй раз тот же трюк не прой­дет. Клинок этот он раздобыл у последователей ксенокульта, действовавшего на галактическом востоке, и с тех пор никогда не расставался с этим оружием, зная, что рано или поздно оно спасет ему жизнь. Как только меч восстановился, инквизитор деактивировал его и убрал обратно в чехол.

- Умри!

Рельнон мчался к нему, прорываясь прямо сквозь лес статуй. Обсидиановые изваяния Воющих Грифонов с ужасающим грохотом валились на пол, раз за разом оглушительно кашлял болтер.

Таддеуш даже не шелохнулся. Он даже не пытался спрятаться или откатиться в сторону - все это было бы бесполезно.

Вокруг него вспыхнули яркие, почти ослепительные огоньки. Конверсионное поле, создаваемое археотехнологиями, сокрытыми в древнем амулете под его пла­щом, было способно защитить от трех или даже четы­рех очередей, выпущенных из болтера. Это устройство также появилось у Таддеуша еще в те времена, когда он мог рассчитывать на поддержку собратьев-инквизиторов, и опять же, уже тогда он понимал, что однажды оно дарует ему несколько лишних секунд жизни.

Он нашарил пальцами небольшой, кажущийся со­всем безобидным, похожий на монетку кружок и, со­рвав его с пояса, вдавил большим пальцем кнопку взво­да. Пока силовое поле продолжало искриться, спасая Таддеуша от гибели, миниатюрная фаната врезалась в статую и взорвалась.

Изваяние библиария разлетелось на куски, обрушив на голову брата Рельнона град каменной шрапнели. Так и не причинив инквизитору вреда, десантник рухнул на пол, не добежав буквально нескольких шагов, и болтер покатился по плиточному покрытию палубы.

Свет конверсионного поля угас, и Таддеуш замор­гал, привыкая к вновь воцарившемуся полумраку. Он посмотрел на Рельнона, который бился в конвульси­ях, хрипел, но все равно пытался дотянуться до бол­тера.