Война ордена - Бен Каунтер 5 стр.

С этими словами Евмен бросился на магистра. Тот откинулся на спину и выбросил вперед лапы, защищаясь, но молодой десантник оказался куда более проворным, нежели можно было ожидать. Кулак юнца врезался в пластину, защищающую живот Сарпедона, и хотя броня остановила удар, магистр отлетел назад, вспарывая воду когтями и пытаясь удержать равновесие. Евмен взметнул­ся в воздух, прокрутился и приземлился сапогом прямо на бионическую лапу Сарпедона. Во все стороны полете­ли электрические брызги, нога переломилась, и магистр, вновь утратив равновесие, повалился в воду и едва успел откатиться в сторону, прежде чем кулак Евмена врезался в то место, где только что находилась его голова. Под бронированной перчаткой юноши растрескался камень.

Евмен дважды учился войне. Вначале у грубых и жестоких изгоев, среди которых вырос, а затем у Испи­вающих Души, под опекунством Каррайдина. Он был хитер настолько же, насколько быстр, и так же смерто­носен. И сейчас вчерашний скаут действительно наме­ревался убить своего магистра. Тот видел это в каждом движении соперника.

Юнец вновь бросился в атаку, но Сарпедон уже успел подняться и прижаться спиной к огромной каменной ру­ке, отколовшейся от одной из скульптур наверху. Евмен наносил удары и парировал ответные, но магистр посто­янно отступал, не позволяя сопернику прорвать свою оборону. Сломанная бионическая лапа искрила в во­де, пока Сарпедон кружил, прижимаясь к каменной руке и внимательно оценивая каждое движение и выпад Евмена.

- Так чего ты хочешь? - спросил магистр. - За­чем мы здесь? На самом деле?

Евмен скользнул под здоровую переднюю ногу Сар­педона и метнулся вперед, сокращая расстояние, одно­временно прокручиваясь всем корпусом, чтобы ударить локтем в лицо лидера Испивающих Души. Но тот успел перехватить его и использовать силу, вложенную Евменом в замах, чтобы перекинуть юношу через плечо. Мо­лодой десантник врезался в скульптуру, изображающую скрюченного человека, и разбил ее своим бронирован­ным телом на сотни обломков. Евмен упал, но уже спус­тя мгновение вновь оказался на ногах. Его лицо было разбито и сочилось кровью, но он все равно зарычал и вновь бросился в нападение.

В этот раз Сарпедон обрушил на соперника силу когтей, сбивая с ног и вынуждая распластаться в воде. Юноша забился впопыхах выбраться из-под давящего на него веса, когда магистр наклонился, чтобы схватить его.

Из воды взлетел острый, точно кинжал, осколок камня. Сарпедону едва хватило реакции, чтобы отско­чить в сторону, когда Евмен попытался перерезать ему горло. Воспользовавшись этой возможностью, моло­дой десантник ударил ногами, выбивая лапы из-под магистра. Теперь уже в воду повалился и сам глава ордена.

Неожиданно они оказались лицом к лицу. Сарпедон перехватил сжимающую лезвие руку у самого своего горла, не позволяя ей повредить даже кожу. Он смот­рел прямо в глаза юнцу и не видел в них ничего от настоящего космодесантника. Конечно, Евмену переса­дили те органы, что позволяют простому смертному изменить свое тело, и парень одет в силовую броню, служащую визитной карточкой Адептус Астартес… и все же так и не стал космическим десантником. Во вся­ком случае, не в том смысле, в котором его мог бы принять прежний орден. Сарпедон сам не понимал, что делает, когда начал заново набирать воинов и превра­тил Евмена в того, кто дрался с ним сейчас.

Юноша попытался надавить и вонзить острие, но магистр был сильнее, и каменный нож начал постепен­но отходить в сторону. Затем Сарпедон поднял свобод­ную руку, один из пальцев которой был окрашен в тем­ный цвет… в цвет крови, вытекающей с порезов на лице Евмена.

- Первая кровь, - заявил Сарпедон, поднимая ла­донь так, чтобы ее видели все собравшиеся воины. - Первая кровь! - прокричал он, обозначив конец сра­жения.

В течение нескольких секунд магистр не видел в гла­зах своего соперника ничего, кроме желания убивать. Правила поединка чести были отброшены, и для Евмена Сарпедон уже был не братом по ордену, а просто врагом, которого следовало уничтожить. Сарпедон неожиданно для себя осознал, что юнец и в самом деле верил в соб­ственную правоту. Для Евмена магистр был такой же омерзительной тварью, как и демоны, охотящиеся на людей.

Наконец хватка Евмена ослабла, и каменный оско­лок упал в воду. Закованные в броню руки опустились на плечи молодого десантника и оттащили его от Сар­педона. Ненависть покинула глаза юноши, но ее сме­нило нечто вроде триумфа, словно Евмен верил, будто каким-то образом доказал свою правоту.

- На гауптвахту его, - приказал Сарпедон, подни­маясь из воды на оставшихся семи лапах. - И выставь­те охрану.

Подбежал и закачал головой при виде изувеченной бионической ноги апотекарий Паллас.

- Ремонт определенно займет время, - заявил он.

- Скажи спасибо, что это именно она, - заметил Сарпедон.

Сломай юноша не бионику, а одну из живых лап магистра, он выиграл бы дуэль до первой крови. Пора­жение было близко. Пускай Сарпедон и был намного сильнее, но самоотверженность чуть не позволила Ев­мену уйти победителем.

- Что прикажешь, лорд Сарпедон? - спросил тех­нодесантник Лигрис.

Сарпедон перевел на него взгляд. Так же как Пал­лас, Люко и другие, этот воин являлся одним из ста­рейших и наиболее доверенных товарищей, ветеранов Войны Ордена, прошедших вместе с магистром все тя­готы. Сарпедон вдруг подумал о том, что таких людей становится все меньше и что Испивающим Души все чаще приходится полагаться на новобранцев.

- Прокладывай путь к Обсидиану, - приказал он. - Выясни об этой системе все, что только сможешь. И пусть все готовятся к войне.

Глава третья

- Но что же делать с большинством тех, кто составляет Человечество? Со стаей Императора?

- Забудьте о них, ибо в основной своей массе они уже давно обречены.

Дениятос. Боевой Катехизис

- На землю! Всем лежать! - Генерал Варр едва успел прокричать эти слова, прежде чем первые пули, разбрасывая вокруг горящие щепки, засвистели среди стволов и ветвей, в переплетении которых высил­ся дворец Райтспайр.

Бойцы 901-го жались к земле, пытаясь найти укрытие. Великолепные окрестности дворца, где густые джунгли Неверморна были ухожены до состояния парка с цветоч­ными лужайками, украшенными декоративными озерца­ми, стали еще одним полем битвы. Варр едва успел скользнуть под защиту огромного поваленного дерева, ко­гда с неба посыпались обломки, а плотный поток шрап­нели принялся косить траву и ветки.

Прямо на глазах генерала одного из его людей раз­резало пополам. Труп рухнул в пруд, окрасив воду алой пеной. Еще один солдат зашатался, зажимая окровавлен­ную культю на месте оторванной руки, но его товарищ успел подхватить раненого и оттащить за скульптурную группу. Варр силился определить, откуда по ним ведется огонь. Судя по всему, противник расположил артилле­рию позади полосы деревьев, образовывавших границу дворцового сада, - тусклые оранжевые всполохи между деревьями сопровождались взрывами на лужайках. Враг оставался за пределами видимости, и те, кто оборонял дворец, могли лишь слышать канонаду выстрелов и рев снарядов, обрушивавшихся на сад.

- Докладывай! - зарычал Варр в трубку перенос­ного вокса, силясь перекричать какофонию бомбарди­ровки.

- Их тут сотни! - пробился сквозь статику ответ. - Куллек видел их на холме! Они бросили на нас все си­лы; это полномасштабное лобовое наступление!

Куллек удерживал позиции чуть впереди, ближе к границе джунглей, образуя первую линию обороны.

Варр возвратил трубку вокса стоявшему рядом сол­дату и повернулся к лейтенанту Фулгорину, присло­нившемуся спиной к древесному пню.

- Они идут в атаку, Фулгорин. Поднимай людей, пускай готовятся к отражению.

- Но они же угодят под снаряды… - начал было лейтенант.

- Обязательно угодят! - отрезал Варр. - А как ты думаешь, зачем нас сюда вообще послали?

Фулгорин помедлил. Конечно, он был аристокра­том, тем, кому обязаны повиноваться… прирожденным офицером. Но он привык полагать, что в глазах Импе­риума бойцы 901-го точно такие же люди, как и он сам.

- Пойми, зеленокожие прикончат нас куда быстрее, чем эти чертовы бомбы. Выполняй приказ!

- Так точно, сэр! - Лейтенант побежал по саду, выкрикивая на ходу приказы и готовя своих людей к контратаке.

Служи он в Имперской Гвардии, его бы могли счесть старомодным, предпочитающим лично возгла­вить своих людей в бою, примкнув к их рядам и во­оружившись лазерной винтовкой и штыком. Солдаты 901-го, не обращая более внимания на падающие с неба снаряды, устремились вперед, обустраивая огневые по­зиции среди клумб и на берегах декоративных прудов. Тысячи человек, тысячи стволов… благодаря своей зе­леной форме они практически терялись на фоне столь же зеленой травы. На дальнем фланге закрепились Стражи - немногочисленные артиллеристы, сумевшие пережить первое нападение орков в Палатиуме. Ими командовал офицер голубых кровей - человек, с кото­рым Варру пока удалось поговорить исключительно по воксу, - лорд Совелин Фалкен. Варр понимал, что в бою эти люди будут так же бесполезны, как и те, кто уже погиб на улицах Палатиума. Даже издалека он мог видеть их темно-синюю форму и цветастые наградные ленты, латунь и серебро оружия. Долго эта группа про­держаться не могла, но 901-й сейчас нуждался в любой возможной огневой поддержке.

Перед защитниками темно-зеленым театральным за­навесом вздымались джунгли Неверморна, чьи деревья достигали тридцати метров в высоту. Глубокие тени про­легли под их переплетенными ветвями, словно образую­щими крышу над континентом. В гуще зелени бурлила жизнь, и прямо сейчас Варр видел чернеющее облако покидающих привычные места обитания птиц, ящериц и насекомых.

Животные знали, что сейчас прорывается сквозь лес и грозит уничтожением Райтспайру.

Сам дворец, который обороняли войска, вырывался из джунглей словно рука, протянутая к бирюзовому небу Ванквалиса. Выращенный из самых могучих де­ревьев, невероятно увеличенных и измененных при по­мощи некой давно забытой биотехнологии, Райтспайр являл собой величайший из памятников Человечеству на Неверморне. Его комнаты и залы, подобные ракови­нам жемчужниц, были выточены в живых растениях, а в неимоверно огромных ветвях, опоясывающих коль­цом основное строение, располагались часовни и поса­дочные площадки для частного транспорта. Райтспайр служил символом власти человека над джунглями, и, не нанеси зеленокожие удар во время парада Стражей, высокопоставленные аристократы дома Фалкен в боль­шинстве своем искали бы сейчас укрытие в этом рос­кошном дворце.

В стены Райтспайра один за другим вонзались сна­ряды, раскидывая вокруг куски горящей коры и обломки ветвей, смертельным градом обрушивающиеся на парк. Варр вытащил из кобуры лазерный пистолет и занял свое место в рядах командирского отряда. Один из бой­цов, стоявших поблизости, повалился на землю, но кри­ки умирающего утонули в грохоте разрывов и лающих выкриках офицеров. Погибший солдат стал жертвой од­ной из упавших ветвей и теперь лежал, словно приколо­тая булавкой бабочка, истекая кровью.

Варр отвел взгляд. Когда-то давным-давно он не мог смириться с гибелью своих людей. Ему и сейчас было нелегко, но с годами он пришел к пониманию, что смерть на службе Императору в некотором роде становится по­бедой для людей 901-го и, учитывая численность орочьей армии, только на эту победу они, скорее всего, и могли рассчитывать.

Командир повернулся к вокс-оператору Мекрину, чье лицо украшали сходящиеся кинжальным острием черные татуировки, служившие одновременно и зна­ком банды, и городским камуфляжем. Важнейшее пра­вило 901-го полка гласило: никогда не спрашивай, за что человека отправили сюда. Но в случае Мекрина все и так было очевидно.

- Где лейтенант Куллек? - спросил Варр у связиста.

- Возле озера, сэр, - ответил тот, продолжая креп­ко прижимать к уху трубку вокса. - Того, где мост.

Говорит, собирается со своими людьми нарезать хотя бы сотню зеленых ушей.

- Дай сюда, - сказал Варр, отбирая трубку. - Кул­лек! - закричал он, чтобы его можно было расслышать за грохотом новых взрывов, взметывавших фонтаны гря­зи и ошметки тел.

- Сэр, я уже чую их запах! - проревела трубка в ответ.

Всмотревшись в грязевой град, падающий с неба, Варр сумел различить силуэты сброда, подчинявшегося Куллеку, - Мясников, залегших вдоль резного берега озера, через которое был переброшен мост. Кроме того, командир видел и самого Куллека - медведеподобного мужика с гладко выбритой головой, который, казалось, чувствует себя как дома среди всей этой толпы убийц. Впрочем, ни один из них не мог сравниться с ним в жестокости. О его преступлениях знал каждый - Кул­лек был серийным маньяком, собирателем черепов, на­стоящим зверем. Он обожал войну.

- Куллек, отводи своих людей! Надо заманить тва­рей и накрыть перекрестным огнем! Размещай огневые позиции по флангам, а центр двигай к Троксу!

- Я чую их, сэр! - продолжал Куллек, будто вовсе не слышал голоса генерала. - И этот запах… они пах­нут так, словно гниют заживо, словно все убитые ими восстали из могил! Отменная охота будет, братва! Как в старые добрые времена!

Варр услышал одобрительный рев остальных Мяс­ников. Еще совсем недавно генерал подумывал выкор­чевать из армии таких людей, как Куллек, отправить их всех на виселицу, чтобы они не заражали солдат своим безумием. Но пришли другие времена, другие порядки, и теперь именно этот психопат оказался од­ним из тех, кто не позволял 901-му просто разбе­жаться.

Со стороны джунглей зазвучали ружейные выстрелы.

- Стоять! - рявкнул Варр в надежде, что Куллек все-таки передаст приказ своим бойцам и не позволит им броситься вглубь леса. - Отводи парней, строй в боевой порядок и…

Из джунглей раздался оглушительный рев, чудовищ­но громкий топот и треск рушащихся деревьев. Вначале Варр увидел одну лишь только тень - необъятное чер­ное пятно, протянувшееся по поляне. А затем в поле ви­димости, сминая древние деревья, возник и сам монстр. По образовавшейся просеке уже бежала завывающая зе­ленокожая орда.

Чудовище потрясало воображение: почти пятна­дцати метров в высоту, покрытое свалявшейся грязной шерстью, оно передвигалось на четырех лапах, а пасть, столь обильно усеянная острыми зубами, что не могла закрыться, была украшена массивными бивнями. Злоб­ные красные глаза пылали ненавистью и болью, при­чиняемой десятками менее крупных зеленокожих, под­гонявших зверя ударами копий. Передние лапы тва­ри заканчивались массивными когтями, оставлявшими глубокие борозды на земле и разбрасывавшими зазе­вавшихся орков.

Мясники Куллека покинули свое укрытие, открыли огонь, и алые росчерки лазерных выстрелов заметались по территории перед приближающимся чудовищем. Из джунглей, стреляя из всех стволов, высыпали орки; по­роховой дым и поднятая пулями пыль значительно ухуд­шали видимость.

- Тяжелые орудия к бою! - приказал Варр. - Все, что у нас есть серьезного, пусть работает по этому зве­рю! Пусть лорд Фалкен бросит против него свою ар­тиллерию.

Мекрин принялся передавать приказ офицерам 901-го и лорду Фалкену, удерживавшему дальний фланг.

Остальные бойцы командирского отряда залегли побли­зости, сняв оружие с предохранителей и готовясь оборо­нять генерала от приближающихся орков, - Шеншао уже успел прогреть свой плазмаган, и даже врач Морн выта­щил из кобуры лазерный пистолет. Варр обнажил меч - не тот энергетический, что носил некогда, как командор Гвардии, и даже не цепной, но самый простой пехотный меч, который использовал лишь для того, чтобы отли­чаться от рядовых солдат.

На зверя обрушился плотный огонь, но зеленоко­жие продолжали гнать огромную тварь вперед, и ее ги­гантские лапы уничтожали ухоженные клумбы и акку­ратно подстриженные деревья. В чудовище ударила ра­кета, вырвав из его плеча громадный кусок мяса и подпалив шерсть, но даже эта рана не причинила зверю серьезного вреда и только подогрела его гнев. Живот­ное опустило голову, загребая нижней челюстью зем­лю, а затем опять вскинуло, пережевывая тела двух или трех солдат.

Сердце Варра бешено колотилось. Он и думать не мог, что увидит на Неверморне создание, подобное это­му орочьему чудищу. Все это было слишком неожидан­но, и теперь его планы по обороне Райтспайра рассы­пались на глазах. Но командир недаром получил свое звание - он умел чувствовать битву и приспосабли­ваться к ее неожиданным поворотам. Именно этим он и занялся, хотя стоявший рядом Шеншао уже начинал обстреливать из своего плазмагана уродливых зелено­кожих, сминающих первую линию обороны 901-го.

- Мекрин, вызывай Трокса, - приказал Варр.

Связист повозился с тумблерами и переключателя­ми вокса, а затем протянул командиру переговорную трубку.

Троке определенно был занят молитвой, поскольку из динамика послышалось:

- …с Трона на Небесах, ради Него, что помогает нам в скорби, ради Него, что дарует нам искупление через кровь Его врагов…

- Троке! - закричал Варр. - Приказываю отсту­пить к дворцовым воротам!

- Но ксеносы уже среди нас, генерал! - раздался ответ. В гортанном голосе Трокса нервной дрожью отзы­валась ярость религиозного фанатика. - Великий Зверь взирает на нас голодным взглядом!

- Уходите и отдайте им центральное направление. Это приказ!

Внутри у Варра все сжалось в тугой ком. Он с само­го начала понимал, что им предстоит тяжелый бой, ко­торый они могут и не выиграть. И сказать по правде, на гигантского зверя еще можно было найти управу, но вот численность орков служила действительно решаю­щим фактором - сотни зеленокожих уже сцепились с 901-м. По всей линии обороны шли перестрелки с близ­кого расстояния, ксеносы набрасывались на солдат, раз­махивая мясницкими топорами. Его люди погибали один за другим в дыму и грязи: кто-то падал с разворо­ченной вражескими выстрелами грудью, кого-то нани­зывали на пику и поднимали над головами, словно зна­мя. На фланге Фалкена уже тоже шел бой, артиллери­сты продолжали накрывать поле боя залпами мортир, пока заряжающие команды пытались при помощи шты­ков и автоматических винтовок удерживать осаждаю­щих их орков.

И в эту самую минуту среди творящегося безу­мия Варр увидел вожака. Предводитель зеленокожих был значительно крупнее любого из своих сородичей - генерал уже знал, что орки становятся выше и мощнее с каждой пережитой ими военной кампанией и что с фи­зическим ростом они неизбежно поднимаются по иерар­хической лестнице, со временем превращаясь в настоя­щие машины убийства, руководящие ордой. Но вождь, которого Варр видел сейчас перед собой, совершенно не был похож на завывающих кровожадных убийц, что буйствовали в дворцовых садах. Огромный орк двигался с пугающей целеустремленностью, внимательно огляды­вая собственные боевые порядки примерно так же, как делал бы сам Варр.

Одну руку вожака заменял грубый механический протез, а под его ногами суетилась стайка крошечных остроносых существ - гвардейцы называли их гретчинами либо гротами, - но генерала поразил взгляд ги­ганта. В нем не читалось привычной жажды крушить и убивать. Вожак определенно стремился к чему-то боль­шему, нежели к простому разрушению.