"Фольксваген" плавно затормозил у главного входа в клинику. Мужчины покинули салон, а Вика поехала на парковочную стоянку.
- Я скоро, - кивнула она Саше.
Полянский и Вязников молча сопроводили юношу через фойе, заставленное живыми цветами. Поднялись на четвертый этаж. Тут пахло лекарствами, сновали люди в белых халатах. Вязников, возглавляя процессию, уверенно открыл дверь в кабинет, пропуская Михаила и Влада вперед.
В светлой комнате, где ничто не напоминало о медицине, сидел Игорь и что-то быстро набирал на компьютере. На звук открываемой двери он поднял голову и благожелательно поднял брови.
- Добрый день, - поздоровался Игорь, поднимаясь из-за стола. Он был одет в зеленую робу хирурга, маска сдвинута вниз, на столе валялась шапочка.
- Владимир, - обратился к Владу Саша, - это Игорь Юрьевич. Он будет руководить вашим обследованием.
- Мы тебя не отвлекаем? - поинтересовался Полянский у Морозова.
- Нет, все нормально. Все, что нужно было, я сделал, так что теперь я в вашем распоряжении. Значит, так, Владимир, сейчас вы снимете верхнюю одежду и передадите ее Михаилу. Он повесит ее в гардероб. А вы пойдете со мной.
- Когда все кончится, я отвезу вас домой, - добавил Вязников.
Парнишка снял пальто, натянул на ботинки специальные пакетики. Он делал все медленно, апатично.
- Что теперь?
- Теперь прошу вас. - Игорь распахнул вторую дверь кабинета. Обернувшись к Вязникову, пояснил: - Валера займется родителями.
Когда они вышли, Полянский поинтересовался:
- Что ты с ним сделал? Телеведущий больше напоминает снулую рыбку. А так брыкался…
- Ничего, - дернул плечами Вязников. - Подержал за кадык.
- Боже мой, - покачал головой Миша. - Как непедагогично…
- Зато дешево, надежно и практично!
- Ха, в логике тебе не откажешь. Ладно. Давай подождем.
Когда они устроились на стульях у стены, вошла Вика.
- Ну что? - спросила она. - Сдали?
- Естественно, - ответил Александр, принимая у нее полушубок.
- Тогда Валерке позвони…
- Валера, привет, это я. - Вязников уже говорил в трубку. - В общем, записывай. Савельев Иван Андреевич, тысяча девятьсот пятидесятого года рождения, и Савельева Анна Тимофеевна, тысяча девятьсот пятьдесят шестого года рождения. Оба живы, и оба уроженцы Питера. Находятся на учете в центральной больнице. Информации об участковом враче нет. Записал? Отлично. Жду.
- Как тебе перспективный родич? - спросил у Вики Полянский.
- Классический вариант обывателя. Ничего особенного: ни хорошего, ни плохого. Да ты сам видел. Квартира - как контора, ничего живого. Никаких хобби, фотографий. Не говоря уж о традициях. Никаких корней. Перекати-поле. Чему он может научить ребенка?
- Норма вещей, - согласился Михаил. - Живут, сами не знают для чего.
- Миша, - обратился к нему Вязников, - давай рассмотрим "черный" сценарий. При каких условиях Савельев может отобрать у нас ребенка?
Полянский удивленно поднял брови:
- Ребенка он может отобрать только в том случае, если докажет, что мать не в состоянии прокормить чадо либо своим поведением наносит ущерб воспитанию ребенка. Но это из области юношеских фантазий. Доказать отцовство не так просто. То есть сам генетический тест - штука элементарная, но очень дорогая. А он не произвел на меня впечатления богатого человека. Это ему объяснит любой юрист. Среди адвокатов очень мало идиотов. А уж доброхотов среди них нет совсем.
Вязников встал, подошел к окну. Выглянул.
- Знаете, - задумчиво сказал Саша, - там у него отличное место для снайпера.
- Где? - спросила Вика. - У кого?
- Там, где Влад живет. На крыше соседнего дома. Вся квартира как на ладони.
- Ой… - Полянский махнул рукой, но внутри него закралось сомнение. - Я тебя уверяю. До этого не дойдет.
Александр не ответил.
Когда в кабинет вернулся Игорь, все были до предела озабочены.
- Ну что? - усмехнулся он, глядя на их ожидающие физиономии. - Рано еще. Я вообще-то пришел сообщить, что некоторые анализы в силу своей специфичности будут готовы только через неделю. Пока могу только сказать, что ничего тяжелее похмельных головных болей я не нашел. Да и вообще вряд ли там будет что-то особенное. Генетический материал на редкость качественный.
- Остается просветить его родителей, - сказал Вязников.
- Кстати, сейчас, - Морозов взялся за телефон. - Валера, ну как у тебя? Уже? Легкая у тебя рука.
Некоторое время Морозов слушал.
- Спасибо, Валер, все тогда. Вечером увидимся. - Игорь повесил трубку. - Ну, надо сказать, что нам до странного везет. Все в порядке. Сердце в норме. Сахарного диабета нет. Даже аллергий нет. Никаких параличей и прочей дряни. У отца с возрастом возникли проблемы с сосудами, но он всю свою сознательную жизнь, по словам участкового, курил. У матери была операция - вырезали камни в почках. Неделю подождем результатов теста на генетику. И… все.
- Очень хорошо, - облегченно вздохнул Вязников.
Игорь широко улыбнулся.
- Теперь Катерину к Лиде. Тесты, осмотры. Все как положено.
Вязников кивнул.
- Ну вот и замечательно, - хлопнул по столу Морозов. - Теперь я удаляюсь, ваш пациент вернется минут через пятнадцать. Будете провожать?
- Да.
- Хорошо. А у меня дела.
Игорь махнул рукой и исчез за дверью.
- Знаешь, - тихо сказал Полянский, который все это время говорил по телефону. Вообще мобильный у адвоката звонил не переставая. - Мне тут приятель из Инкомбанка звякнул. Конечно, за эти данные его уволить могут в два счета, но дело не в этом. Наш клиент…
- Кто? - нахмурился Вязников.
- Ну, Влад этот, - разъяснил Миша, - живет в кредит. Квартира в кредит, машина тоже. Платит исправно. Но на ближайшие двадцать пять лет у него ни на что денег не будет. Квартира родителей под залогом. Он себе не то что ребенка позволить не может, даже филателия для него невозможное хобби. Его жизнь сейчас полностью в распоряжении банка. Ну, может быть, лет через пять, когда основная часть будет погашена, парень сможет позволить себе какое-нибудь безобидное увлечение. Типа коллекционирования пробок от бутылок с пивом. Жена и ребенок сейчас для него - это финансовая смерть. Так что он может дергаться сколько угодно, все это разговор в пользу бедных, не более того.
Саша поморщился:
- Тоскливое зрелище.
- А был ли у него выход? - спросила Вика.
- Выход есть всегда. Нужно только напрячься. Он мог жить с родителями и копить деньги на более просторную квартиру, где уместились бы два поколения. Или искать землю, подальше, но подешевле…
- Выход есть всегда. Но если кишка тонка, то… - Вязников развел руками. - Конечно, проще всего взять кредит и не думать ни о чем. Жить в долг.
Когда вернулся Влад, они отвезли его домой.
По дороге никто не проронил ни слова.
Дом Морозовых
Лида вымыла руки и тщательно высушила их полотенцем. Время пять часов вечера. Вот-вот должна прийти старшая дочь Вязникова. Рабочий день заканчивался, и в кабинет то и дело врывался свет автомобильных фар. На углу подмигивала зеленым светом реклама молодежного клуба. Несмотря на напряженный день, Лида не испытывала усталости. Удивительная легкость появилась в ее движениях. Ей казалось, что она не ходит, а летает. Ею целиком и полностью овладело предвкушение. Дом. Свой дом. Эскизы, проекты, тяжелые балки, стены. Вся эта суета, когда в каждом углу что-то происходит, изменяется.
Всю свою жизнь она прожила в отцовском доме, и даже после того, как вышла замуж, Лида все равно ощущала свою принадлежность к отцу. Муж как бы становился на второе место, а ей так хотелось видеть Валеру главой дома, настоящим хозяином, прислонившись к плечу которого можно чувствовать себя такой защищенной.
Ее мысли были прерваны коротким стуком в дверь.
- Входите.
- Здравствуйте, - смущенно улыбнувшись, сказала Катя, заходя в кабинет.
- Привет, - ответила Лида. - Как себя чувствуешь?
Катерина пожала плечами и неуверенно ответила:
- Ничего. Только по утрам нехорошо бывает. Немного тошнит.
- Это ничего страшного, - улыбнулась Лида, - все в порядке вещей. Организм подстраивается под новые условия. Идет перестройка биохимии, поэтому самые обычные продукты и запахи могут быть отвратительными. Через некоторое время это пройдет.
- А может быть, таблеточку? - спросила Катя. - Чтобы не тошнило.
- К сожалению, не придумали еще такую хитрую таблеточку. Нет, конечно, есть разные соединения, которые предотвращают, например, морскую болезнь, но травиться химией я бы не стала. Это слишком тонкий и индивидуальный процесс, чтобы решать его просто таблетками. Есть еще препараты растительного происхождения, основанные на генетически измененных травках, но это добро я вообще стараюсь никому не прописывать. Больше тебя ничего не беспокоит?
Катерина мотнула головой.
- Тогда раздевайся…
После осмотра Лида продолжила свой краткий инструктаж:
- Для того чтобы себе облегчить жизнь, постарайся быть внимательной к собственным ощущениям. Отмечай изменения в самочувствии. Если стало плохо, старайся найти причину. И каждый раз, когда мы с тобой будем встречаться, рассказывай мне о своих наблюдениях. Так мы найдем оптимальный вариант для твоего здоровья и здоровья ребенка.
Катерина была в порядке. Ничего страшного и необратимого не происходило.
- У тебя все хорошо, - с улыбкой подвела итог Лида. - Сейчас около трех недель. Позже, чтобы нам окончательно удостовериться, сделаем ультразвуковое обследование. И еще пару тестов. Можно даже узнать пол ребенка.
В ответ на это Катерина упрямо замотала головой:
- Не хочу. Не хочу знать пол ребенка. Пусть будет все так, как должно быть.
- Так ведь тебя никто не заставляет, - рассмеялась Лида.
Уже находясь рядом с машиной на подземной стоянке, Лида спросила у Кати:
- А почему ты не хочешь знать пол?
Катерина, открыв дверь своей машины, обернулась. Нахмурилась, а потом замялась, сомневаясь, что ее поймут:
- Потому что не хочу, чтобы ребенка уже сейчас воспитывали как мальчика или как девочку, - и еще добавила: - Не хочу общаться со своим ребенком в утробе через общепринятые клише.
Она скривила физиономию и дурным голосом проблеяла:
- Ну, ты же мальчик, ты должен вести себя сдержанно, или: ты же девочка, ты не должна быть драчуньей. - Катя замолчала, словно рассматривая в своем воображении пересказанные картины. - Я хочу воспитать сверхчеловека…
Она села в машину, привычно отключила вспыхнувший дисплейчик путеуказателя и через мгновение растворилась в темном февральском вечере. А сказанное ею слово продолжало звучать.
Мужа, как обычно, дома еще не было. Лида стремительно взмыла вверх по лестнице.
Она энергично стащила с себя выходную одежду и переоделась в коричневые брюки и мягкий серый джемпер. Повязала черные волосы красной повязкой и стала похожа на цыганку. Это сравнение ей не нравилось, но сейчас она нашла в этом определенный романтизм. Уже выходя из спальни, Лида на минутку заглянула в зеркало. Покрутилась. Хитро улыбнулась и спустилась на кухню, где уже была Полина.
- Привет! - воскликнула Лида.
В ответ Полина охнула и уронила уже почти вымытую кастрюлю в мойку.
- Ну ты меня и напугала, - выдохнула она, держась за сердце. - Я думала, что в доме, кроме меня и Юрия Павловича, никого, а оказывается, ты уже тут. Как ты умудрилась так незаметно?
- Да вроде и не старалась. Торопилась на кухню, думала, ужин готовить надо… - Лида пожала плечами.
- Ты знаешь, я уже приготовила все. - Полина вытерла руки. - Сегодня на работе так плова захотелось. Не поверишь, я даже его запах ощутила.
- Ну и замечательно. Значит, сегодня будем кушать плов, - легко согласилась Лида.
- А ты чего сегодня прям светишься? - подозрительно спросила Полина.
Лида было потянулась за тарелками, но остановилась:
- Свечусь? С чего ты взяла? - Она всегда ощущала странное неудобство, когда приходилось отвечать на чьи-то расспросы. Нельзя сказать, что Огарева была скрытной, нет, просто манера разговора Полины резко отличалась от всего, с чем Лиде приходилось сталкиваться. И хотя Игорь привел Полину в отцовский дом уже почти восемь лет назад, Лида всегда смущалась, когда жена брата интересовалась ее делами. - Не знаю, наверное день удачно прошел.
Огарева и не подумала рассказать Полине о принятом ими с Валерой решении. Они не были близкими подругами, хоть и жили под одной крышей.
Когда жена Игоря освоилась в новом доме и поняла, что ее муж наследник рода Морозовых, ее поведение изменилось не в лучшую сторону. Хозяйка несколько пренебрежительно смотрела на Лиду, которую поначалу это обижало. Только значительно позже к ней пришло осознание того, что такое поведение - это всего лишь вовремя не удаленный комплекс неполноценности Полины. Однако прозрачная стена между ними так никуда и не исчезла.
- Сегодня Катерина приходила, - сменила тему Лида. - Я порадовалась за нее: здоровая молодая мама, что в нынешнее время большая редкость.
- Да-да, мне Игорь говорил. Жалко ее. Кому она теперь нужна?
Лида нахмурилась:
- Нужна. Здоровая и способная нарожать еще кучу малышей, очень нужна. Обязательно найдется мужчина, который возьмет ее замуж.
- Ну, дай-то бог, - немного равнодушно отозвалась Полина.
Стол они накрывали в молчании.
В половине седьмого вечера хлопнула входная дверь. Пришел Игорь. Полина тут же сорвалась с места в прихожую.
- Привет, сестренка, - пробасил Игорь, заглядывая на кухню.
- Привет, - тепло отозвалась Лида и улыбнулась. Дверь снова хлопнула, Игорь обернулся. - Вот и Валерка. Иди встречай.
В начале девятого начали собираться гости.
Первыми объявились Вязниковы. В дверях сразу же началось столпотворение.
Когда в гостиную спустились дети Игоря - Марина и Роман, - а потом сын Валеры Сергей, галдеж накрыл весь дом.
Все говорили одновременно. Звенели стаканы, кружки, тарелки. Звучал смех.
Казалось, что в доме взорвался фейерверк, где вместо пороховых вспышек - голоса, шутки, смех. Все это сконцентрировано вместе, блестит, звучит, грохочет. Живое. Настоящее.
Старший Морозов стоял чуть в стороне от общего балагана, рассматривая наполненную взрослыми и детьми гостиную. По его губам бродила рассеянная улыбка.
- Жалко, Леха, ты не видишь этого…
Глаза защипало. Чтобы не показывать слез, Юрий Павлович отошел в сторону.
В его доме гомонил и смеялся результат всей его и Алексея жизни. На протяжении целых пятидесяти лет они строили свои крепости и воспитывали детей, делая основной ценностью сплоченность и силу.
Три поколения свободно поместились в его доме, сосуществуя словно единый организм. Где-то лучше, где-то хуже, но самое главное - вместе! Где такое встретишь, когда сплошь и рядом жена с мужем живут отдельными жизнями. И это считается нормой!
- Жаль, Леха, ты не видишь… - снова повторил Морозов-старший.
Его слова потерялись в поднявшемся шуме. В распахнувшуюся дверь вошли Лариса с Михаилом.
- А вот и Полянские!
Старшее поколение, не сговариваясь, потянулось к камину. Мужчин там уже ждала открытая бутылка коньяка, женщины довольствовались вином.
Вязников с улыбкой наблюдал, как вокруг Эллочки образовался круг из сверстников. Дочь что-то с упоением рассказывала, шутила, стреляя глазками направо и налево. Катерина сидела чуть поодаль, у нее был немного рассеянный вид. "Пожалуй, скоро надо будет вводить ее во взрослую тусовку", - подумал Александр.
В это время Полянский, упиваясь возможностью поухаживать за таким количеством дам, с удовольствием разливал вино по бокалам, одаривая каждую женщину загадочной улыбкой.
- Ну что? - как бы приглашая к беседе всех присутствующих, спросил Игорь.
"О господи, - подумала Лариса, - сейчас опять начнут про танки". В женском коллективе словосочетание "про танки" было условным сигналом к пополнению запасов терпения. Эта история имела глубокие корни. Года три назад, на очередном большом празднике, кто-то из мужчин затронул тему о роли бронетехники в современной армии.
Экскурс в танкостроение длился весь вечер; женщины скучали, умело скрывая тоску под фасадом вежливости. Особенности установки бронепластин, характеристики орудий, параметры двигателей были настолько "увлекательной" темой, что не клевала носом только Полина. Она просто заснула в самом начале беседы. Когда же споры коснулись новейшей разработки, танка МТ-100 "Черепаха", стало ясно, что праздник испорчен окончательно. Через некоторое время, аккурат на следующих клановых сборах, мужчины снова подняли животрепещущую тему "снаряда и брони".
Женщины под различными предлогами начали покидать мужское общество. Кончилось это тем, что кто-то из пострадавшей стороны высказал в приватной беседе свой протест самому заядлому танкисту, Игорю. Специалисты по бронированному кулаку несколько подувяли, но просьбу общественности были вынуждены удовлетворить.
- Я бы хотел сделать небольшое объявление, - перехватил инициативу Александр. - Вы все уже наверняка знаете, что Катерина беременна. Так вот, она будет рожать, и в связи с этим я бы хотел ее ввести в наш круг. Думаю, это пойдет на пользу не только ей, но и ребенку. Пусть ума набирается. Возражения?
- Да какие могут быть возражения? - удивился Полянский.
Саша повернулся и посмотрел на шумную компанию молодежи в другом конце гостиной. Судя по доносившимся обрывкам фраз, речь шла о новой экранизации "Хроник Амбера".
Это была первая крупная российская киноработа после серьезного кризиса в кинопромышленности. Очередной скачок в развитии инфотехнологий на какой-то момент превратил кино в кунсткамеру спецэффектов, начисто исключив актерскую игру, да и подчас самих актеров тоже. Дорвавшись до сундучка с эффектными побрякушками, режиссеры принялись клепать третьесортную продукцию на манер голливудской. Не миновала чаша сия и такого эпического полотна, как "Хроники Амбера". Очередной виток повального увлечения общечеловеческими ценностями сильно видоизменил произведение. Один из главных героев превратился в гея, другой неожиданно почернел кожей. Шестидесятивосьмилетний режиссер, снявший в свое время Толкиновскую сагу, растянул "Хроники" на пять серий, по четыре часа в каждой.
После этого кино окончательно утратило смысловую нагрузку. Только недавно, в последние три года, на экраны вышло несколько проектов, где ведущими стали живые актеры, их чувства, эмоции. Критики снова заговорили о возрождении российского кинематографа.
И вот кто-то из режиссеров замахнулся на эпос.
- А слабо в кино сходить? - спросил Вязников у присутствующих.
- А почему бы и нет? - сказала Лариса. - Только на какой фильм?
- Да вот дети говорят, что вышли "Хроники Амбера"…
- Да-да, - подал голос Михаил, - я видел рекламу.
- А действительно, давайте сходим! - обрадовалась Виктория.
- Только вот гложут меня сомнения относительно качества… - сморщился Полянский.