Затем он снял пояс, вытряхнул из внутреннего кармашка золотые монеты, пересчитывал их, а лишние положил обратно.
- Здесь двадцать. С тебя двенадцать серебряных.
- Пересчитай. - Нахт повернулся к Хемсе: - Нет, подожди, я сам.
Он присел и начал пересчитывать монеты, рассматривая каждую по отдельности. Три золотых он отложил в сторону.
- Это фальшивые, замени, - указал Нахт атуанцу.
Тот улыбнулся:
- Такие дают, мальчик.
- Как же, знаю, - пробурчал Нахт.
Сафр снова снял пояс, извлек из кармашка три монеты и небрежно бросил их на скамейку. Однако сдачу, протянутую Нахтом, осмотрел тщательно.
Едва торговец ушел, напряжение моментально оставило лица друзей и они разом заговорили:
- Ты, Нахт, настоящий купец…
- Без тебя мы бы и трети не получили…
- Предлагаю поделить сразу, - прервал славословия Хемса, - считай сам свою долю, Нахт…
- Мою долю? - переспросил Нахт. - Сосчитана. Один золотой и четыре дюжины серебром.
- А-а, понятно, почему ты до четырех дюжин серебром доторговался, - рассмеялся Мес.
- Сообразил… Остальное ваше.
- Теперь с этими монетами. - Аму высыпал в нагрудный мешочек свои шесть золотых и с воодушевлением продолжил: - Можно куда угодно… Спустимся до Атума… А там… Там я корабль себе куплю. Ведь хватит денег, а, Нахт?
- Смотря какой, - Нахт улыбнулся.
- Морской парусник… Небольшой… Не рыбацкий, конечно, но и не торговый… Хефен с крытой каютой, например…
- Хватит, - кивнул купец, - и еще останется.
- Тогда завтра же…
- Я вряд ли куда поеду. - Голос Хемсы стал неожиданно серьезным. - Мне ведь уже семнадцать. Пора о семье подумать. Да и родителям помочь.
- Я тоже не знаю… - протянул Мес. - Как отец…
- Тогда, Хемса, помоги мне. Ты здесь всех знаешь… - Глаза Аму продолжали сиять. - Познакомь меня с красавицами, которые не прочь путешествовать со мной по реке до самого Атума, пить вино, петь и танцевать с ночи до утра…
Глава вторая
ЗЛОВЕЩИЙ ОСТРОВ
(2888 ир)
Упала звезда на клинок меча,
Горевала о жизни, что была горяча,
И свет ее меркнущий тек,
Словно кровь на песок…
И слезы ее - острее стрелы…
Горевала звезда о горстке золы,
О воинах смелых, пропавших во мгле.
И о нашей земле…Лиан Аэлльский.
Песнь о воинстве Ксанта
"Уту, великий Уту, помоги мне! Сделай так, чтобы отец вернулся…" Аму сидел на берегу, еле сдерживая тяжелые слезы. Маленькая эллора, приняв белую ткань рубахи за цветок, опустилась на плечо юноши, но он даже не пошевелился. Прошел уже менс, как пропал в море Сехем, его отец. Он ушел вместе с соседом Кхетом на паруснике, который Аму купил в Атуме несколько иров назад.
В то далекое время жизнь Аму протекала спокойно, как полноводный Тум. Деньги, вырученные за шлем, позволили ему не только приобрести корабль, но и насладиться всеми прелестями столичной жизни.
Однако эти прелести быстро наскучили юноше: ни две милые, смешливые амауны Нути и Фати, с которыми его познакомил Хемса, ни хорское розовое вино, ни ласковые безопасные пляжи Атума - не могли заглушить тоски, охватившей Аму после нескольких дней жизни в столице.
Он начал скучать по Уру, менее многолюдному и более спокойному, чем Атум, по его низким белым крышам, по домам-ступеням, по храмам, прилепившимся, словно грибы, к прибрежным скалам. По храмовой библиотеке, по кузницам отца… и по людям. Все чаще он видел во сне мать: она умерла, когда Аму было всего шесть иров, оставаясь с той поры для него самой красивой женщиной в мире.
Отец, стройный и высокий седобородый, старик, появлялся во снах с неизменной чашечкой сетфи. Вокруг него почти всегда сидели заказчики: воины, ткачи, землепашцы. Аму помнил их с детства - Сехем был начальником цеха кузнецов Ура и поставщиком всех железных изделий, начиная от мечей и кончая плугами.
Аму улыбнулся, вспомнив, как шутили соседи: "У Сехема сотни бритв, острее которых и быть не может, и всего одна борода… Она что, железная?" Это прозвище Железная Борода быстро закрепилось за ним и стало вторым именем отца Аму. Похоже, что оно нравилось Сехему. Таких бородачей среди жителей Ура было немного: утуроме, как правило, до глубокой старости тщательно брились.
Вернувшись в Ур, Аму принялся помогать отцу и целыми днями пропадал то в кузнице, то в воинской школе, умудряясь совмещать дело предков и дело сердца - Аму всерьез мечтал о карьере воина.
Сехем не препятствовал занятиям сына, наоборот, даже гордился его умением фехтовать. И когда в его доме гостил кто-нибудь из стражей границы, он звал Аму: "Сынок, ну-ка, возьми эту деревяшку, - он протягивал сыну и гостю вырезанные из дерева мечи, - сразись с воином". И не раз после удачного поединка гость приглашал юношу в свой отряд. "У него будет свой собственный отряд", - гордо говорил Сехем.
Аму снова помрачнел: "Где он? Какая беда с ним приключилась?" Юношу не оставляло чувство, что отец жив… Он поднял глаза на залив, усеянный корабликами и лодками рыбаков. "Какой демон потянул их на эту рыбалку?" - в сотый раз спрашивал себя Аму. Он не мог поверить, что отец стал жертвой уранмарры или гигантского саркула. Такие случаи были редки. "Однако Анох… - Аму вспомнил рассказы полусумасшедшего старика о морских чудовищах и содрогнулся, - нет, нет. Я бы почувствовал… Отец жив".
Каждый свободный день Аму выходил на рыбацком суденышке в море, осматривая остров за островом, скалу за скалой. В основном острова были пустынны, только на одном из самых крупных высился старинный замок, хозяином которого являлся темный маг Уруман. Сам остров назывался Урх. Рыбаки обходили это место стороной, а если кому доводилось ловить рыбу неподалеку от острова, то вместо смиал, хастаутов и небольших саркулов попадались морские чудовища или, что еще более удивительно, сети оказывались полными гладких, покрытых зеленой слизью, камней. Говорили, что часто над плоской крышей башни сверкают молнии, а иногда среди бела дня вокруг нее подолгу висят черные тучи, похожие на великанов, и рокочет гром, словно великаны беседуют между собой.
Маг не вмешивался в жизнь людей, и Аму не помнил случая, чтобы Уруман тронул кого-нибудь из обитателей Ура, однако сами они предпочитали не иметь с ним никаких дел.
Хозяин суденышка отказался идти к замку, поэтому юноше пришлось в одиночку, управляя одновременно и рулем, и шкотами, совершить путешествие к зловещему острову. Он причалил к массивным воротам, закрывающим вход во внутреннюю гавань, и постучал багром по железной створке. Ответа не было. Он ударил сильнее… Гул прошел по всему замку.
- Что надо? - раздался квакающий голос откуда-то сверху.
Аму поднял голову. Из узкого окошка в стене выглядывал привратник. Более уродливого лица Аму не видел. Огромный лягушачий рот словно разрезал его на две части. Скошенный лоб, спутанные волосы, глаза, так глубоко спрятанные под надбровными дугами, что их, казалось, не было вовсе, редкая кустистая поросль на щеках и подбородке: все черты привратника вызывали отвращение. "Магрут, - юноша содрогнулся, - наполовину человек, наполовину чудовище…"
- Скажите, досточтимый, - Аму с трудом выдавил улыбку и подумал: "Может, следовало обратиться "Досточтимая?"" - не заходило ли к вам в последнее время небольшое парусное судно, хефен, с двумя людьми из Ура?
- Нет, досточтимый, - словно передразнивая Аму, ответило чудовище.
- Я ищу своего отца, - пояснил Аму.
- Ну и ищи, досточтимый… - Голова привратника скрылась во тьме бойницы.
Аму снова постучал.
- Тогда я хочу поговорить с Уруманом, - обратился он к чудищу.
- Не о чем тебе с ним говорить, - злобно усмехнулось оно, - убирайся!
Лицо слуги на мгновение скрылось, а затем из бойницы высунулся арбалет. Через мгновение стальная стрела вонзилась в мачту над головой юноши.
- Убирайся, кому сказано! - Привратник снова прицелился.
Аму пришлось развернуть лодку и покинуть негостеприимный остров.
Юноша вновь оторвался от воспоминаний и посмотрел на море. Все те же рыбачьи лодки, тот же ровный, как лезвие ножа, горизонт… Он смотрел на море так часто и так внимательно, что линия горизонта стояла у него перед глазами даже по ночам, во сне.
И вдруг… Аму встрепенулся. Вдали возникла неясная точка. Парус! Он вскочил. "Отец!" Но вскоре радость сменилась разочарованием - судно было гораздо большего размера, чем хефен. Да и паруса были не белые, а золотисто-желтые.
"Торговый парусник, - определил Аму, - давно у нас не было торговых судов. Может быть, они что-нибудь знают об отце… Может, они подобрали отца в море…" - Догадки переполняли юношу и, как сухие ветки поддерживают огонь в очаге, поддерживали надежду в его сердце.
Тем временем корабль приближался. Это был трехмачтовый кумарон, о чем красноречиво свидетельствовала большая деревянная фигура нетонского бога торговли Кумара, украшающая нос. Паруса судна напоминали расцвеченные Таиром облака, которые опустились к воде и повисли на тонких реях. На мачтах развевались тианские флаги и вымпела Атуана. Аму с нетерпением ждал, когда можно будет разглядеть людей на борту.
Команда сворачивала паруса. Крошечные фигурки бегали по веревочной паутине. На мостике стояли двое: один, повыше, в зеленой одежде, - капитан, другой, в яркой многоцветной рубахе, по сравнению с которой и голубое небо, и лазурное море казались блеклыми, кого-то напоминал Аму.
"Сафр, неужели это - Сафр? - подумал юноша. - Тот самый атуанец, что купил шлем".
Корабль причалил, загремели тяжелые цепи, и, едва матрос отодвинул резную дверцу, Сафр, словно заправский моряк, легко перебежал по обшитому деревом, вылизанному до блеска солнцем и морем боковому скату борта на берег.
- Приветствую тебя, Аму, - торжественно произнес торговец, его улыбка была по-прежнему неприятной, но зубы! Все зубы были на месте.
"А вдруг это не Сафр? - мелькнуло в голове Аму. - Хотя чему удивляться… Если маги могут выращивать вместо отрубленных частей своего тела новые, то почему бы Сафру, простому торговцу, возможно имеющему дела с магами, не вырастить зуб?"
- Приветствую Сафра на земле Уту. Да благоволят Боги твоей торговле, - ответил Аму и затем добавил менее торжественно: - Только здесь много не наторгуешь.
- Я приехал для разговора с тобой, Аму.
- Что-нибудь об отце? - дрожащим голосом спросил юноша.
- А что случилось с твоим отцом? - Лицо Сафра приняло участливое выражение.
- Исчез в море. - Аму готов был заплакать.
- Расскажи, расскажи… Может, мои моряки видели…
- Здесь не место для разговора. - Юноше удалось взять себя в руки и произнести традиционное приглашение: - Прошу тебя посетить мой дом и разделить со мной обед.
По пути к дому Аму рассказал историю исчезновения отца. Затем они обедали. Полагающуюся после угощения беседу о погоде и затянувшемся штиле Сафр постепенно перевел в деловое русло:
- Я недавно поднимался по Туму, заезжал в Хат и разговаривал с Нахтом и Хемсой…
- Ну и как они?
- Нахт торгует, один из самых богатых людей Хата. А Хемса женился.
- Это я знаю, на дочери Ханта…
- Хант теперь один из главных управляющих.
- Да?
- И еще. У Хемсы скоро будет наследник…
- Что ж, это - хорошая весть.
- Твои друзья сказали, что у тебя есть интересующий меня товар.
- Какой товар? - недоуменно спросил Аму.
- Пояс. Древний пояс… Который вы тогда нашли. Я ведь собираю разные древние вещи.
- А, пояс. - На Аму неожиданно нахлынули воспоминания о давнем походе. - Извини, Сафр, но пояс не продается. Это - память о лучших днях моей жизни.
- Я хорошо заплачу.
- Я достаточно богат, Сафр…
- Я заплачу больше, чем за шлем.
- Нет, Сафр…
- Напрасно. Подумай… Может, ты его обменяешь на что-нибудь?
- Нет, мне ничего не нужно…
- А если я найду Сехема?
- Найдешь отца? - В голосе юноши послышалась надежда. - Найдешь отца, пояс - твой.
- Вот и хорошо, - Сафр обнажил зубы в улыбке, - прямо сейчас и отправлюсь на поиски.
- Я говорил, мы его уже искали… Я пойду с тобой…
- Нет, Аму.
Аму не стал спрашивать о причинах отказа Сафра. "Странный человек. И ведет себя странно… Но, может быть, именно ему суждено найти отца?"
Аму проводил торговца до корабля, и, лишь тот поднялся на борт, прозвучал сигнал к отправлению, и загремели цепи, поднимая тяжелые якоря…
Сафр смеялся. Сафр ликовал. Все шло так, как он задумал. Оставалось одно: вернуть Сехема домой и взять пояс у благодарных родственников… Маги хорошо платят. Их власть - его богатство. А богатство - не меньшая власть. Сафр верил поговорке: "Золото и колдуна переколдует".
Корабль держал курс на остров Урх. Хозяин острова с нетерпением ждал купца. Он расхаживал по плоской крыше Башни Тишины и всматривался в горизонт.
Издали жилище Урумана было похоже на скалу из черного камня. Стены высотой в несколько десятков минов, тяжелые ворота, перекрывающие искусственный канал во внутреннюю гавань так, что ни надводный, ни подводный враг не мог проникнуть в замок, производили жуткое впечатление. Двор, точнее, гавань была настолько вместительной, что могла принять сразу несколько кораблей. Помещения замка располагались по внутренним сторонам стен, а в центре, окруженная со всех сторон водой, находилась Башня Тишины. Со стенами ее соединяли высокие подъемные мосты. Именно в этой башне, в просторных залах, находящихся друг над другом, совершались темные таинства.
Внешность Урумана отличалась от облика большинства магов круга Тьмы. Выбритая голова, черные бездонные глаза, сморщенная, словно прилипшая к черепу кожа, вытянутое лицо и острый крючковатый нос - так выглядели многие маги. Глаза же Урумана были не темные, а голубовато-серые, мутные, словно морская вода после шторма, лицо обрамляла густая, иссиня-черная, с легкими признаками седины борода. Он совсем не был похож на старика: высокая фигура, уверенные движения говорили о силе и ловкости. Но по рассказам старожилов, во времена их молодости Уруман выглядел точно так же.
Еще одно свойство отличало Урумана: если большинство магов Утурана у плохо знакомых с магией, но доброжелательно настроенных жителей вызывали только уважение, то при появлении Урумана к уважению примешивался страх. Волна страха заставляла расступаться толпу прохожих на улицах Ура еще задолго до появления темного мага. Многолюдные базарные ряды смолкали, торговцы замирали, не договорив фразы, когда мимо них шествовал отряд рослых, безликих слуг с паланкином, в котором восседал колдун.
Одних людей его сила отталкивала: они старались даже не смотреть в сторону мага, а других тянула, тянула так, что казалось, прикажи им Уруман перерезать самим себе горло или броситься с высокого маяка Урасинхен на острые как ножи каменные скалы, они тотчас примутся выполнять приказ.
Уруман почти всегда молчал. Один из двух вертких, неопределенного возраста слуг говорил за него, другой выбирал товар, расплачивался, грузил покупки на специальные носилки. Казалось, эти двое были не люди, а голос и руки Урумана. Часто они появлялись в Уре и без хозяина, но всегда вдвоем. И часть силы мага была с ними. Никто из жителей не знал их имен. И ни у кого не возникало желания познакомиться с этими, похожими друг на друга как две капли воды людьми. За глаза их называли просто: черный и коричневый. Ибо один из них всегда носил черную, перепоясанную черным поясом длинную хламиду, другой точно такую же, но коричневую. Возможно, это были любимые цвета Урумана.
Одеяние самого мага состояло из белой рубахи с широким коричневым поясом, бархатных шаровар, плотного плаща из черного атласа, отороченного серебристо-серым мехом уорха, и сапог с заостренными носами. В жарком Уре, где в любое время года можно обойтись одной рубахой, никого не удивляла теплая одежда магов. "Так уж они устроены, - рассуждали городские обыватели, - старые люди, вечно им холодно…" Скорее вызвало бы удивление, если какой-нибудь маг, особенно тот, за кем закрепилась слава мага Круга Тьмы, появился на улице в легкой одежде.
И, стоящий на продуваемой всеми ветрами крыше, в черном длинном плаще Уруман издали напоминал большого унратерна, высматривающего с вершины скалы добычу.
К вечеру корабль Сафра вошел во внутреннюю гавань замка, занял место среди нескольких парусников, пришвартованных к пристани из серого камня, и вскоре торопливые шаги торговца разбудили тишину центрального зала башни.
Уруман, казалось, дремал в огромном кресле черного дерева, расположенном в дальнем конце зала.
- Ну, с какими вестями прибыл, купец? - Уруман неожиданно открыл глаза, встретился взглядом с Сафром, и тот замер, словно железный стержень прошел сквозь его тело. Торговец почувствовал, как взгляд мага подобно огромной руке выгребает все его мысли, даже последнюю заднюю мыслишку цепляет невидимым когтистым пальцем: "Выходи, выходи, сейчас мы тебя рассмотрим".
- Хорошие вести.
- Я знаю, - сухо произнес Уруман.
Сафр почувствовал некоторую свободу и добавил:
- Мальчик все готов отдать за отца… Как и предполагали.
- Что ж… Забирай старика и вези пояс.
- Но старик расскажет о нашем сговоре.
- Когда я получу пояс, они будут не нужны. Мне нечего бояться.
- Но старик может рассказать до…
- Ну, что ты придумал? - Уруман вздохнул, словно Сафр был маленькой назойливой асэллорой, никак не желающей убираться восвояси.
- Я хочу стать героем в глазах мальчишки. Надо организовать побег старика. Скажи своим слугам, чтобы они слушались меня, как отца родного…
- А ты слушаешься меня? - Маг снова заставил Сафра вытянуться в струнку и снова принялся выгребать золото глаз торговца. - Ты думаешь получить от меня за пояс много денег? - Уруман рассмеялся: сухой треск ломающихся веток эхом разнесся - по огромному залу. - Я тебе подарю больше. Когда привезешь мне пояс.
- Хруг, - властно позвал Уруман.
Через мгновение в зале появился прислужник. Это был магрут, еще меньше похожий на человека, чем тот, с которым встречался Аму. Его голову покрывали сплошные кожистые образования оранжевого цвета, веки многочисленными складками наползали на лоб, а глаза, глаза были фасеточные, как у паука: множество мелких глаз с отдельными зрачками, слитые в два больших.
Вся ближайшая замковая прислуга мага состояла из подобных химер, для которых люди были ничтожнее фрокков, а маг являлся хозяином и богом одновременно.
- Да, господин.
- Это мой человек. Сафр. Ты должен выполнить все, что он скажет.
Лицо Хруга исказила недовольная гримаса.
- Я так хочу, Хруг.
- Да, господин, - повторил магрут и неожиданно совсем другим голосом произнес: - М-н-н-н…
Казалось, этот звук издавало само тело Хруга, оно дрожало, словно нож, только что вонзившийся в дерево…
Через несколько сект в зале появились еще двое. Эти были гораздо больше похожи на людей, чем Хруг. Их отличало лишь то, что вместо волос кожу каждого покрывали мелкие чешуйки серого цвета. Да и зубы были острее, чем у людей, и, как показалось Сафру, располагались в несколько рядов.