Гладкие скользкие камни, темное отверстие отхожего места в углу, деревянная скамья и маленькая полоска света под самым потолком… Ни одной надписи на стене, ни одной трещинки. Правда, темница проветривалась: из дыры в углу шел поток влажного воздуха. Прислужник Урумана, человек с пустыми глазами и бледно-зеленой кожей, словно всю свою жизнь проведший в подземелье, появлялся два раза в день, и каждый раз Аму настойчиво требовал свидания с магом. Надсмотрщик, казалось, вообще не замечал узника. Он забирал пустую посуду и аккуратно, всегда в одно и то же место ставил новую миску и кувшин. Меню не отличалось разнообразием: похлебка из хорены, в которую раз в неделю добавляли мясо саркула, постные лепешки, а в кувшине - простая, приторно-теплая вода.
Аму пытался кричать на прислужника, один раз даже схватил его за края черной рубахи и потащил к себе, но тот молча упирался. На шум возни тотчас прибежали более разговорчивые стражники.
- Хочешь увидеть мага, - рассмеялся один, - получай! - И его рука в железной перчатке ударила Аму по зубам. Юноша упал. Рот наполнился кровью. Он сразу, как учили в школе, закрыл руками голову. Стражники еще несколько раз пнули его ногами и удалились.
С той поры узник уже больше ничего не требовал. Он отломал край глиняной миски, и этим кусочком каждый день оставлял отметину.
Шло время, множество еле заметных коричневых лесенок появилось на стене. Белая рубаха Аму и набедренная повязка совсем изодрались и посерели.
Он старался не падать духом. Полдня занимался гимнастикой, остальное время вспоминал, разговаривая сам с собой, и даже пытался сочинять песни.
Прошлое приходило к нему и во сне. Там он вновь встречался с друзьями, путешествовал, учился. А если сны вдруг омрачались появлением чернобородого колдуна, то Аму легко побеждал его в своих сновидениях. Но однажды все изменилось.
Посреди ночи он почувствовал рядом чье-то дыхание и услышал шепот:
- Вставай, пойдем, эти испарения убьют тебя.
- Убьют, - тихо повторил узник и затем спросил: - Кто ты?
- Я - твой друг, - ответил некто из темноты.
Дверь оказалась незапертой, и они вышли в проход, освещенный всего лишь двумя лампами: одна была позади, где-то за углом, вторая - ближе, прямо над дверью. Незнакомец шел тихо, словно плыл по гладкому каменному полу, а каждый шаг Аму гулко разносился по коридору.
- Куда мы идем? - спросил узник и попытался разглядеть своего провожатого, но даже при свете лампы ничего толком не увидел.
Это был человек в черном плаще, полы которого доходили до земли, а лицо незнакомца закрывала черная маска. Только глаза блестели и вспыхивали зеленым, когда на них попадал свет фонаря.
Вместо ответа странный провожатый поднял руку, обтянутую черной материей, и указал в глубь прохода.
Вскоре они остановились напротив одной из боковых дверей. Незнакомец распахнул ее, и коридор наполнился ярким золотистым светом.
- Выходи, Аму. - Провожатый стоял уже снаружи, и от каждого движения золотые змейки пробегали по черному шелку его накидки.
Аму огляделся: не было ни Башни Тишины, ни зловещей внутренней гавани, о которых рассказывал отец. Вместо них зеленела большая поляна. Зелень травы показалась ему неестественно яркой, ядовитый цвет резал глаза. "Как быстро я отвык от солнечного света", - подумал юноша.
Черные стены замка окружали лужайку со всех сторон. Наверху они были усеяны множеством людей в богатых праздничных нарядах. Когда Аму появился на площадке, его встретили восторженные крики.
- Вот тот храбрый воин, кто сейчас сразится с врагом. Избранник Богов победит ставленника Урумана! - неожиданно громко прокричал человек в черном.
Зрители неистовствовали. С противоположной стороны залитой солнцем поляны появились двое: человек в таком же черном плаще и воин в шлеме с металлическим забралом, в блестящей серебристой кольчуге до колен. В одной, облаченной в перчатку из стальных пластин, руке сверкал меч, другая сжимала булаву.
- Одевайся. - Провожатый протянул юноше кольчугу, щит и длинный, острый меч. - Ты должен победить, Аму… Ведь жизнь всех этих людей, - он обвел глазами зрителей на стенах, - зависит от тебя.
Аму не испытывал страха, но окружающий воздух сгустился и затруднял движения. "После темной сырой комнаты, после многих недель недоедания, я вряд ли выдержу этот поединок…"
И, словно почувствовав его мысли, человек в черном произнес:
- Меч в руках воина придает силы. Крепче держи его. И помни - ты должен убить.
Аму пошел навстречу своему противнику. Тот не был похож на Урумана. "Ставленник… Служитель зла…" - думал он, но волна гнева, волна ярости, столь необходимая для победы в поединке, почему-то не возникала. Молодой воин не мог сосредоточиться. И не хотел сражаться.
Противник подошел так быстро, что юноша уже видел, как сверкают за решетчатым забралом его глаза. Аму поднял меч, приготовился к удару, и враг, словно искаженное отображение, сделал то же самое. Привычным жестом, как на уроке фехтования, Аму опустил меч. Мечи противников скрестились. Через несколько ударов Аму понял, что перед ним опытный воин. Удар следовал за ударом, вата из воздуха постепенно исчезла, он стал пронзительный, до боли в глазах прозрачный, и мечи, словно серебряные молнии, рассекали его без всякого сопротивления.
Аму вспомнил один прием, которому учил его отец: надо бросить тяжелый щит в лицо противнику, в этот же момент переместиться в сторону и нанести удар. Собственно, ничего хитрого здесь не было, требовалась лишь тренировка. И этот редко употребляемый воинами прием мог принести удачу.
Выбрав момент, юноша с силой толкнул щит в лицо врагу и затем, не глядя, а скорей чувствуя, вонзил меч под щит, туда, где была щель между кольчугой и шлемом.
Противник упал. Шлем отлетел в сторону, и седые волосы воина разметались по траве. Аму посмотрел в лицо поверженного и закричал.
Его крик поднимался к небу, заглушал восторженный шум толпы, но боль в сердце лишь разрасталась. Воздух стал не то что ватным - каменным. Время остановилось. Аму узнал убитого сразу - это был его отец.
Затем Аму почувствовал, как злорадно смеется человек в черном, как сотрясаются от смеха окружающие со всех сторон черные камни замка.
Они смеялись, эти черные мрачные стены, и стягивали свое кольцо.
- Отец, отец… - Аму склонился над умирающим Сехемом, схватил его за плечи, - я не хотел!
Но в остекленевших глазах отца отражалось небо, и от неосторожных движений юноши струйка крови выбежала из уголка застывших в предсмертной улыбке губ. Неожиданно потемнело. Аму вскочил.
Еще несколько секунд перед его глазами стояло мертвое лицо отца, затем видение рассеялось, и он увидел, что вокруг - лишь сырые каменные стены. Аму огляделся: ему показалось, что черная, абсолютно черная тень метнулась и исчезла за закрытой дверью.
Происходило ужасное. Его сны начали обретать плоть. Вскоре тенеобразный гость снова посетил узника. Аму уже знал, что перед ним враг, и пробовал бороться с ним, но некая сила, отделяя сознание от тела, полностью подчиняла тело темному гостю. Сначала Аму пытался не спать. Он утомлял себя до такой степени, чтобы заснуть сном без сновидений. В первый раз это ему удалось. Но на следующий день гость принялся весело носиться за ним, и красная пелена вновь застлала глаза узника, вновь в воздухе появился запах крови, и некая сила превратила юношу в живую машину убийства и насилия.
В жутких кошмарах он совершал все мерзости, на которые способен человек: насиловал детей, глумился над Хети и убивал, убивал, убивал… Сознанием Аму понимал, что не является истинным хозяином своих снов, но от этого ему не становилось легче.
Со временем черных гостей стало больше, они сидели в углу темницы и посматривали оттуда сверкающими глазами, иногда они превращались в пауков из пещер Мута, тихо подкрадывались, но стоило Аму вздрогнуть, как отпрыгивали в угол и шипели. Казалось, даже золотистое солнце боится заглядывать в щель под потолком.
И мучители Аму, похоже, начали добиваться своего. Любой звук снаружи, даже крик о помощи, даже вопли истязаемого узника стали для юноши приятнее постоянной мрачной тишины. Даже приход надзирателя, равнодушно ставившего и забиравшего посуду, превратился для него в маленький праздник.
"Бежать… Но как бежать?" Аму изучил каждый димин стены, проверил, нельзя ли расширить отверстие отхожего места, пытался подобраться к окну, и незваные черные гости с любопытством следили за ним, заглядывали, как и он, в маленькую темную дырку в углу, подбирались и прыгали возле окна.
А жуткие сны становились все более реальными. Аму не оставлял попыток собственным сознанием остановить то чудовище, в которое он превращался во сне. И однажды ему удалось…
Это был скорее не сон, а полудрема. В тысячный раз некто в темной одежде вывел его из темницы. И в тысячный раз они оказались на площадке, залитой солнечным светом. И в тысячный раз празднично одетые зрители приветствовали убийцу в лице Аму.
Когда красная пелена превращала зеленую траву в черную, когда небо становилось фиолетовым, Аму больше всего ненавидел этих сытых, разряженных людей на стене, но ненависть всегда обращалась на невинную жертву посреди поляны.
- Тише, дорогой Аму… Там твои будущие враги… Их надо убить. Убить, слышишь? Убить. - Затянутая в черное рука указала на женщину, прогуливающую по зеленой траве двух малышей. - Это можно сделать и без меча. Вперед, Аму… Вперед, или они убьют тебя.
- Да, - прохрипел Аму, и вновь словно красную краску плеснули в его глаза: вместо детей он увидел двух маленьких копошащихся в его мертвом теле монстров. Но вдруг та, вторая, не спящая, половина произнесла:
- Дай мне меч. Я хочу крови.
- О-о-о, - зашумели зрители на стенах.
И тут же в руках черного спутника засверкал острый меч. Аму взял его.
Но дальше случилось невероятное: ему удалось снова увидеть не чудовищ, а женщину и двух беззащитных детей.
И тогда эта, недремлющая половина Аму ударила мечом своего спутника. Однако меч не встретил сопротивления, словно рассек пустой воздух. Тень рассмеялась. Аму приложил меч острием к своей груди и изо всей силы упал на него.
Небо снова, в тысячный раз захлопнулось: Аму с облегчением проснулся.
И вздрогнул от неожиданности: он увидел, что не во сне, а наяву сжимает двумя руками острый и длинный меч.
"Меч…" Тени в углу съежились.
"Меч из сна… Значит, это были не сны… - ужас охватил Аму, - и я виновен во всем этом… Я… Я… О боги… За что?!" Пошатываясь, юноша встал и собрался вновь, уже не во сне, а наяву убить себя. Но вдруг он услышал крик. Так часто кричали за окном, кричали и просили о помощи.
"Там это было или здесь?" Наваждение спало. Аму внезапно почувствовал мощный прилив силы к рукам. "Я должен искупить свою вину… Я должен… спасти всех, кто томится в этих мрачных стенах!" Он осмотрел комнату: его постоянных спутников, темных теней, не было.
Как действовать дальше, он уже знал.
Когда открылась дверь и прислужник привычным жестом поставил миску на пол, Аму резко схватил его за волосы и потянул на себя.
Через мгновенье тот был прижат к стене и кончик меча упирался ему в грудь.
- Ты выведешь меня, - прошептал Аму.
Но неожиданно тело слуги Урумана обмякло и медленно сползло на пол.
- Ты… - Аму осекся.
От прислужника исходил запах разложения. Он был давно мертв.
Аму много раз слышал, что маги Темного Круга могут давать мертвецам вторую жизнь и с помощью колдовства заставляют их ходить. Но чтобы мертвецы совершали осознанные действия! Такого Аму еще не знал.
Сжимая в одной руке меч, а в другой - глиняную миску, узник выскочил в коридор. С двух сторон к нему уже бежали четыре охранника. Они точно были живыми.
"С четырьмя одновременно не справиться… Надо бежать от одних навстречу другим…" Его взгляд проскользил вдоль стены и наткнулся на соседнюю закрытую дверь. "Кто бы там ни был, чудовище или человек, терять нечего…" Аму швырнул миску в ближайшую лампу. Та, резко вспыхнув, перевернулась и погасла. Затем он отодвинул засов и отскочил назад.
Стражники были совсем близко. "Тот, внутри, наверняка слышал шум. Если там вообще кто-нибудь есть…" Дверь не открывалась. Аму встал спиной к стене и первому же подскочившему воину нанес резкий колющий удар в не прикрытый щитом бок. Раздался хруст: видимо, острие попало на ребро и сломало его. У стражника хватило сил отпрыгнуть.
Меч Аму был гораздо длиннее мечей слуг Урумана. Его узкое прочное стальное лезвие практически не тупилось во время боя… Только меч из бивня саркула мог сравниться с ним.
Пока Аму расправлялся с одним, а это заняло долю мгновения, второй нападающий занес руку, чтобы метнуть свой меч… Но вдруг дверь за ним распахнулась, он замешкался, и тотчас огромная рука перехватила его запястье…
- Кех! - радостно воскликнул Аму.
Но эта неожиданная помощь чуть его не погубила.
Меч одного из стражников, подбежавших с другой стороны коридора, уже был направлен к шее юноши. Аму резко присел. Стальной клинок со звоном ударился о камень. Не поднимаясь, Аму нанес сокрушительный удар мечом снизу, чуть не разрубив слугу Урумана пополам.
Тем временем Кех, прикрываясь пойманным стражником, словно щитом, бросился на последнего врага. Прислужник мага побежал по коридору. Но и его догнал клинок меча, брошенного сильной рукой учителя фехтования.
- К выходу! - Кех на мгновение отпустил горло врага. - Где выход?
- Там… - прохрипел стражник, показывая рукой в глубь коридора.
- Веди, - приказал Кех.
Аму поднял меч и протянул Кеху. А тот, приставив лезвие к спине стражника, повторил:
- Веди.
Слуга Урумана шел медленно, Пошатываясь и еле передвигая ноги.
- Быстрее! - Кех слегка ткнул его мечом в спину.
Стражник побежал. Но в дальнем конце прохода, с той стороны, где, по его словам, находился выход, появился целый отряд. Один за другим слуги Урумана выскакивали из-за угла, и вел их тот самый магрут, с которым Аму уже встречался.
- Назад! - Кех ударил проводника по затылку рукояткой меча, и стражник упал.
Аму успел сдвинуть засовы еще на двух дверях, но за ними, похоже, никого не было.
Беглецы направились в обратную сторону. За углом продолжался такой же коридор, но он был короче и заканчивался лестницей.
- Беги, Аму! - Богатырская фигура Кеха целиком загородила тусклый свет лампы, и молодой воин увидел, что откуда-то сверху на каменные ступени падает дневной свет.
- Учитель! - закричал Аму.
- Беги, я приказываю! - не оборачиваясь, ответил воин.
- Нет, учитель…
- Беги! И возвращайся, чтобы победить…
Аму сделал шаг, но тут же натолкнулся на преграду. Казалось, невидимые плотные волны катились навстречу молодому воину. От напряжения у него зарябило в глазах. И постепенно, из этой ряби, словно из осколков камней, невидимая рука сложила очертания лица человека с черной бородой и бесцветными глазами.
"Вот чем занимаются маленькие червячки, пока я сплю… - Беглец слышал не ушами, а самим мозгом голос мага. - Пошевелились, и хватит. Стоять!"
- Нет!
Превозмогая себя, Аму сделал еще один шаг.
Видение исчезло. Только в голове по-прежнему звучал властный голос: "Стоять… Ты идешь к своей смерти… Стоять!" И невидимые тяжелые волны в такт голосу накатывали на тело воина.
Вот и окно. Бойница. Сзади, растянутые до невозможности, уже гремели шаги преследователей… Казалось, кто-то резко дергает басовую струну арфы.
"Кех… Учитель… Боги, Великий Уту, оставь его живым! - молил Аму. - Но я… Я должен выбраться отсюда… Собрать отряд… Я должен спасти остальных…"
Аму удалось дотянуться до окна. Ему почудилось, что оно то слегка сжимается, то расширяется, словно впуская и выпуская воздух. Аму протиснулся в проем. Далеко внизу темнела вода. Он бросил меч. Тот несколько раз перевернулся в воздухе и, превратившись в маленькую серебряную палочку, исчез в мрачной глубине.
- Великий Уту, Великий Аму… не оставьте меня… - прошептал юноша и, оттолкнувшись от подоконника, прыгнул в бездну.
На мгновение удар оглушил его. Однако уже под водой Аму успел сориентироваться и, рассыпав веер запутавшихся в волосах пузырьков, поплыл от замка. Глаза молодого воина были открыты, и пока он не видел ничего, что могло бы угрожать его жизни. Но стоило вынырнуть на поверхность, и целая стая стрел вспенила воду вокруг Аму.
Набрав побольше воздуха, он снова нырнул и сразу почувствовал легкий укол в спину: одна из стрел настигла его под водой. Но она даже не смогла проколоть кожу. Зато Аму удалось поймать ее рукой: "Все-таки - оружие". Когда он вынырнул второй раз, в него все еще продолжали стрелять, но попасть в такую далекую мишень слуги Урумана уже не могли.
Проплыв около лонги, Аму посмотрел на замок. Створки ворот, ведущих во внутреннюю гавань, были открыты. "Они собираются преследовать меня на корабле, - подумал беглец, - или послали какое-нибудь животное, наподобие того, что затащило корабль с моим отцом…"
Он развернулся и вдруг увидел, что со стороны моря, стремительно приближаясь, разрезают воду высокие плавники саркулов. "Эти съедят меня прежде, чем настигнет погоня Урумана…" Аму сжал стрелу. "Смехотворное оружие. Булавка против саурона… Хотя здесь и меч не спасет… Все…" Саркул задел воина бивнем, и Аму несколько раз перевернулся в воде. "Сейчас все будет кончено…" Но неожиданно кто-то или что-то заставило свирепых хищников бросить добычу и спешно уплывать в обратном направлении.
Он увидел под собой силуэт гигантской рыбы. Точнее, он увидел только часть тела, голова чудовища находилась где-то впереди. И только поднявшись на гребне волны, Аму смог различить ее темные очертания.
Сильный водоворот потянул пловца вниз. Зашумело в ушах. Он попал в некую трубу. Наверху оставался лишь маленький кружочек зеленоватого света. Но и тот вскоре захлопнулся: Аму оказался в полной темноте… "Через несколько минт мои внутренности заполнятся водой, - вяло и равнодушно подумал он, - а я ничего не успел…"
Беглец ощутил под ногами твердую поверхность. Он присел, дотронулся до нее рукой. Она напоминала сито с отверстиями чуть меньше толщины мизинца, сквозь которые всасывалась вода. Сильный поток прижал его ладонь к отверстиям.
"Я уже в желудке…" Аму вспомнил городского сумасшедшего Аноха. Тот любил рассказывать историю, якобы произошедшую с ним много иров тому назад. Тогда Анох был моряком на торговом судне, и однажды его корабль захватили пираты, а команду сбросили в море… Погибли все, кроме Аноха: его проглотил огромный саркул. А затем, проносив три дня в своем желудке, выплюнул моряка вблизи побережья. Старик задирал рубаху и показывал длинные шрамы, проходящие через все тело: "Это от зубов, - он тряс головой и разбрызгивал слюну, - это от зубов". "Но водой нельзя дышать", - возражал Аму. "А я и не дышал, я спал. - Старик вытирал рукавом губы, и безумные огоньки в его глазах разгорались сильнее. - Я умею дышать под водой. Я - рыба, рыба… Я - рыба…"
Аму под водой дышать не умел. А заснуть - означало умереть. В очередной раз приготовившись к смерти, он распрямился. И вдруг ощутил, что его голова находится на воздухе. Вода уходила, и воина окружал тяжелый, сырой, но пригодный для дыхания воздух. Опасаясь, что желудок рыбы вновь заполнится водой, Аму глубоко вдохнул.