- Но Катарине - особенная! - она лукаво подмигнула. - Такую красавицу не просто забудешь. Если вы вдруг любите искусство, то могли видеть её на сцене в "Маленстаде". Потрясающий талант!..
Разошедшись, Энесс готова была поклясться, что официант вот-вот поддакнёт, пока не вмешался Никлас. Достав из кармана рубашки фотокарточку, он буквально сунул её под нос бедняге.
- Моя спутница всего лишь хотела спросить: видели здесь эту мефрау?
Тот перевёл обескураженный взгляд и замялся:
- Может быть… Я, правда, не помню. Простите, меня ждут другие заказы…
- Доволен? - она отодвинула блюдо, звякнув им о край бокала. - Зачем было вмешиваться, да ещё и с этим…
- Сэкономил время, - спрятав фотографию, он ковырял котлеты тупым ножом. И почему-то эти простые движения показались ей столь отталкивающими, что захотелось крепко зажмуриться. А ещё лучше - заткнуть уши, чтобы не слышать металлического скрипа и доносящейся из граммофона музыки.
- Сейчас вернусь, - бросила Энесс, поднимаясь из-за стола, и, не услышав ответа, двинулась через просторный зал к уборной.
Публика в выходной вечер подобралась пёстрая: от степенно беседующих за чашкой кофе господ до шумной молодёжи, отмечавшей торжество. Сама "Бригантина" была этаким переходным звеном - уже не простое кафе, но ещё не бьющая по глазам роскошь, на которую хватает денег только у толстосумов. Картины на стенах, написанные мастерами авангарда, увитые комнатным плющом перегородки и слегка приглушённый свет - всё это создавало атмосферу если не праздника, то уюта уж точно.
…Вода, правда, в умывальнике текла ледяная, и в приоткрытое окно под потолком задувал стылый мартовский ветер, поэтому задерживаться в дамской комнате она не стала. Энесс смутило лишь одно: мужские голоса и глухая перебранка за дверью, там, где начинался короткий коридор, ведущий к чёрному входу.
Слов она не улавливала, но это заставило журналистку теснее прижаться к косяку. Благо, кроме неё в уборной никого не было.
Голоса, меж тем, стали громче, а затем враз оборвались - к вящему разочарованию Энесс. Распахнувшаяся дверь едва не припечатала её по носу, а вошедшая девица бросила недоуменный взгляд. Ну и пусть, оправдываться и придумывать что-то на ходу она не собиралась.
Выскользнув за дверь, Энесс не стала возвращаться в зал. Вместо этого свернула в злополучный коридор. Осторожно, стараясь не выдать себя стуком каблуков, прошагала до поворота и остановилась у загораживающей проход этажерки. Здесь, в небольшом тупичке, собрались некрашеные столы и сломанные стулья, что таращились в тёмный потолок провалами на месте недостающих ножек. На одном таком, удерживаясь каким-то чудом, сидел средних лет мужчина. Куда делся его собеседник, Энесс понять не успела - тот наконец поднял глаза.
- Заблудились, мефрау? - слащавую улыбку портили два выбитых передних зуба. Они же являлись причиной тому, что менэйр шепелявил.
От глаз журналистки не укрылось и то, что он поспешил опустить в карман пиджака несколько мятых купюр.
- Пока не уверена, - уклончиво ответила она. - Думала, может быть, вы знаете, где мне найти менэйра Рёзеля.
Если лицо мужчины и изменилось, то всего на миг, когда губы тронула кривая усмешка.
- А что за дело у тебя к нему, красавица?
- Поговорить хотела… О клиентах, - тщательно подбирая слова, она очень надеялась, что ему известно хоть что-нибудь. Иначе выйдет, что ниточка завела её в тупик.
Рёзель - а она теперь не сомневалась, что это он - глянул на неё оценивающе, будто прикидывая, насколько девица достойна доверия по пятибалльной шкале.
- Я, знаешь ли, не привык разглашать. Их личные дела меня не касаются. А те, что касаются, остаются в тени, потому что это выгодно всем, - он хмыкнул, поднимаясь со стула. - Я как клятый доктор, у которого врачебная тайна, мефрау.
- Даже если пациента уже нет? - спросила Энесс и сама ужаснулась, как безразлично прозвучал вопрос.
- Вот теперь ты начинаешь пугать старину Рёзеля. Шла бы ты себе, мефрау. Мне сказать нечего, я человек сторонний и за клиентов не в ответе. А не захочешь, так я сам уйду, я не гордый.
- Слышали о том, что Катарине Йонссен пропала? - загородив проход, Энесс вцепилась рукой в несчастную этажерку. - Да бросьте, об этом весь город судачит.
- Я что, под подозрением? - Рёзель осклабился, но напролом не пошёл. Ждал. - Ничего-то вы, мефрау, не докажете. А без того - о чём разговор?
- Я не докажу, а вот волшебник, умеющий читать мысли… - всё, чего ей хотелось, так это прижать дилера к стенке, но на подобную реакцию Энесс не рассчитывала. Не успела она договорить, как стул, посланный точным пинком, врезался в клятую этажерку, и та рухнула на журналистку сверху.
Благо, голову успела прикрыть, но по плечу приложило неплохо. Невольно вскрикнув, Энесс отлетела к стене, не в силах задержать Рёзеля, который ускользнул через заднюю дверь.
Выругавшись сквозь зубы, она услышала, как по коридору приближаются шаги. Ещё не хватало, чтобы кто-нибудь из персонала застал её здесь и заставил платить за учинённый погром. Выскользнув из-под мебельных завалов, она выбежала на крыльцо и успела разглядеть тень, мелькнувшую в проулке.
Дыхание застряло в горле, сорванное морозным ветром, и рой взметнувшихся снежинок осел на зелёном платье. Если бы не эта досадная мелочь, она рванула бы за беглецом прямо сейчас. Пальцы невольно сжались в кулаки, а острый каблук с треском вошёл в ледяную корочку крыльца. Сейчас ей не помешало бы прихватить с собой Никласа.
Или хотя бы пальто.
V
- Думаешь, он здесь?
Трухлявая дверь хлопнула за спиной, и Энесс поёжилась. Тёмная парадная встретила их унылым видом обшарпанных стен и запахом гнили. Сразу видно, что дом построен задолго до войны, и к настоящему моменту большинство жильцов предпочли съехать, оставив после себя лишь мусор и заколоченные окна.
- Тот тип выглядел не слишком уверенным, - Никлас зажёг спичку, которая погасла под напором сквозняка, но нащупать перила он всё же успел.
Деревянные ступени жалобно заскрипели под его весом. Энесс, ничуть не смущаясь, схватила Йонссена за рукав и двинулась следом.
- Он просто испугался… Видел бы ты себя со стороны, - журналистка тихо ойкнула, споткнувшись.
Признавать вину Энесс не хотела. Ведь это она упустила Рёзеля, из-за чего пришлось спешно покинуть "Бригантину" и битый час нарезать круги по окрестностям, приставая к прохожим. Пока наконец им не улыбнулась удача, и какой-то парень не указал в сторону двухэтажного дома с облупившимся фасадом.
Первый этаж пустовал. Хлипкие двери держались на честном слове, а из глубины квартир на них смотрела разве что тьма, наполненная ароматом сырости и нафталина.
- Жди здесь, - Никлас осторожно двинулся на второй этаж. Вышедшая из-за туч луна заглядывала теперь в окошко под самым потолком.
Энесс замерла, прислушиваясь. Конечно, она хотела возразить, но шуметь вряд ли стоило. Да и крошечный червячок страха зашевелился в груди, подталкивая к скорейшему бегству.
Эхом отозвались шаги над головой. Несколько секунд стояла тишина: только сердце стучало всё быстрее. А затем раздался громкий треск и звук не то удара, не то падения.
- Ник!.. - хватаясь за перила, она бросилась наверх.
Из дверного проёма на втором этаже лился тусклый жёлтый свет. Перехватив поудобнее сумку - чтобы, при случае, можно было ударить, - переступила порог.
На потолке раскачивалась одинокая лампочка. Из дальней комнаты донёсся шум возни, и Энесс заглянула за угол.
- Он? - прижимая беглеца к стене, Никлас крепко держал его за грудки. При этом ботинки Рёзеля едва касались пола, а слетевшая шляпа сиротливо валялась на полу.
- Он, - кивнула Энесс. - Ну что, менэйр Рёзель, доказательства мне и не потребовались. Ваше бегство - самое очевидное из них. Теперь вы расскажете нам всё, что знаете о Катарине, или…
- Не знаю! - почти задыхаясь, он хватал ртом воздух, изо всех сил пытаясь освободиться. - Клянусь, ничего не знаю! Я к этому… никакого отношения…
Он закашлялся, когда Никлас ослабил хватку, но уже в следующий миг тяжёлый удар прилетел торговцу в ухо.
- Ты ей дурь толкал, ублюдок? Говори!
- Никлас…
Но он её не слышал. Или не хотел слышать. Под руку подвернулся идеальный шанс выместить гнев. Беда заключалась в том, что полуживой Рёзель, на которого градом сыпались тумаки, вряд ли сумеет помочь им в таком состоянии.
- Прекрати, - бросившись вперёд, она почти повисла у него на локте. - Хватит! Мы ведь так ничего не добьёмся!.. Только посмотри на него! Доволен?
- Поделом, - сухо сплюнув, Йонссен отступил к окну.
Рёзель кое-как сел, прислонившись спиной к стене. Достал из кармана платок, чтобы вытереть подбородок. Губы тряслись.
- Я… Она приходила ко мне за товаром. Дважды в месяц, по воскресеньям… последние полгода. Но на прошлой неделе не пришла… Это всё, что я знаю.
- Где вы встречались? - набор дежурных вопросов Энесс знала на зубок. Пожалела лишь, что при ней не оказалось блокнота и ручки.
- Обычно в "Бригантине"… Но как-то раз она заходила сюда.
- Одна?
Он, слегка поколебавшись, кивнул.
- Вы видели с ней мужчину? Богато одет, хорош собой - возможно, при деньгах.
- Не помню такого.
- А если хорошенько подумать?
Рёзель скорбно покачал головой. За стеной раздался странный звук, похожий на стон.
- Это ещё что? - Никлас хмуро уставился на дверь.
- Линдис. Он… безобидный, можете сами посмотреть.
Никлас толкнул соседнюю дверь, и Энесс тут же его потеснила, с любопытством заглянув в полутёмную каморку. На тонком матрасе лежал человек. Худой, нечёсаный, в одних штанах. Лежал, свернувшись калачиком, да так, что лица почти не видно - только острые рёбра вздымались под бледной кожей.
Он что-то едва слышно бормотал себе под нос. Шагнув ближе, Энесс различила череду несвязных слов.
- Не придёт… ни завтра, никогда… больше ничего у меня не… пить, - его взгляд вдруг стал осмысленным, упёршись в Энесс.
- Вернись к Рёзелю, - кивнула она Никласу, - я принесу бедняге воды.
С трудом протиснувшись в кухню, журналистка зажгла свет и зажмурилась. От творившегося здесь бардака ей стало почти физически больно. Выудив из горы грязной посуды стакан, она долго отмывала его под краном, прежде чем вернуться к Линдису. То, что он давно "сидел" на пыли, было ясно даже слепому.
Воду он выпил жадно, в несколько больших глотков, и тонкая струйка стекла по подбородку. Если бы не восковая кожа и залёгшие под глазами мешки, выглядел бы парень вполне симпатичным.
- Добрая, - улыбнулся он какой-то неестественной улыбкой, - совсем как она… ты из Сообщества?
- Я не… Что такое "сообщество"?
Но он продолжал улыбаться, глядя куда-то мимо неё.
- Линдис? Что такое "сообщество"? - уже настойчивее повторила Энесс. - Пожалуйста, расскажи мне.
- Красивая, - неожиданно протянув руку, он погладил её по волосам и коснулся пальцами серёжки.
- Нравится? - удивительно, но она не раздумывала ни секунды. - Вот, держи. И вторую тоже.
Несколько секунд Линдис любовался на серьги, лежавшие на ладони, как на великое сокровище, а затем запустил руку под матрас и достал оттуда мятую листовку. Не произнеся больше ни слова, отвернулся к стене: их маленькая сделка прошла удачно.
Поднявшись с колен, Энесс поспешила вернуться в главную комнату.
- Что это? - бумажка вмиг оказалась под носом у Рёзеля. Тот заморгал, вглядываясь в чёрно-белое изображение.
Оттуда на него смотрел изящный женский глаз, стилизованный под старинную гравюру. Вокруг бежали причудливые символы, перемежаясь привычными буквами. "Взгляни на мир по-новому - присоединись к Сообществу".
- Какой-то политический лозунг? Партия? Секта? - Рёзель замотал головой. - Клянусь, я к этому дерьму никакого отно…
- Это мы уже слышали. Знаешь, кто принёс это сюда? Кто дал Линдису?
Дилер взглянул на неё почти с мольбой.
- Может, и она… Я не знаю. Больше ничего не знаю.
Энесс нехотя сложила бумажку пополам и спрятала в карман: новости на сегодня себя исчерпали. Бросила взгляд на молчавшего Никласа - тот по-прежнему стоял у окна, подпирая ветхую раму плечом. Только на ладони лежали пакетики сизой пыли.
- Это мы тоже заберём, - он усмехнулся, глядя на побелевшего, как полотно, Рёзеля, - в качестве компенсации. И если хочешь сохранить оставшиеся зубы, лучше промолчи. Идём.
Подтолкнув Энесс к выходу, он следом за ней покинул квартиру.
…Стояла уже глубокая ночь, когда они добрались до проспекта Эйкхазена. Всю дорогу шли молча. Пару раз Энесс бросала на спутника косые взгляды, подыскивая удобный момент, но так и не нашла. Не сговариваясь, они просто шагали в одном направлении и молчали каждый о своём. Так было нужно.
Наконец, Никлас остановился на углу, потянулся за самокруткой. Спрашивать разрешения, чтобы закурить, он, конечно, не собирался.
- Что теперь? - чиркнув спичкой, взглянул на Энесс.
Та потянулась к спрятанной листовке.
- Ничего другого у нас нет. Завтра с утра пойду на поклон в Департамент, - в голосе послышалась досада. Если Эрьен не сможет помочь, выбора у неё не останется. - Думаю, следователь Ван дер Гасс захочет взглянуть.
- А, этот говнюк, - Энесс вскинула бровь, посмотрев на Никласа многозначительно. - Что? Скажешь, я не прав?
- Да нет, не скажу, - губы дрогнули в улыбке.
Приятно, что хоть в чём-то их мнения сошлись.
И даже несмотря на отвратный вечер, она почувствовала, как в груди потеплело. Надежда ещё оставалась.
ГЛАВА 6 НИКЛАС
I
За стеной раздался грохот.
Приоткрыв один глаз, Никлас поморщился. Старенький будильник показывал четверть девятого. Проклятье!..
Больше всего на свете хотелось нырнуть обратно в сон, каким бы паршивым он ни был. Вернувшись домой посреди ночи - и фактически пройдя полгорода пешком, - он уснул перед рассветом. Неудивительно, что тело сопротивлялось изо всех сил, когда Никлас сделал первую попытку подняться.
- Пшла вон, - он спихнул с колен пушистую тварь и перевернулся на бок. Кошка настойчиво потёрлась мордой о плечо. - Сгинь, кому сказал.
С трудом освободившись от одеяла, он натянул штаны. В сомнении пошевелил пальцами на холодном дощатом полу.
Звяк.
Никлас тяжело вздохнул. Не дом, а проходной двор какой-то.
На кухне его ждал Тейн с пригоревшим омлетом. Выглядел парень гораздо лучше него, хоть от привычной улыбки не осталось и следа. Видимо, последние дни выкорчевали всё жизнелюбие под корень. Никлас знал, как тот относится к Рине, хоть они редко о ней заговаривали. Но от этого не становилось менее погано.
- Здорово, салага, - он опустился на скрипнувший стул, по-хозяйски придвинув тарелку.
- Не хотел тебя будить, - Тейн виновато пожал плечами вместо приветствия.
- Да ты просто мастер бесшумной готовки!
Омлет оказался не только пригоревшим, но ещё и солёным на вкус. В другое время салага бы ответил едкой шуткой, и они вместе бы расхохотались, перебудив всех кошек мефрау Ван Линден. Но теперь в кухне повисла неловкая тишина - только ветер гудел за окном.
- Чая нет, - ни к селу ляпнул Никлас, потянувшись к жестяной кружке. - Кипяточек будешь?
- Если с сахаром, то давай, - тот протянул свою.
Пока кипела вода, салага рассказал, как к нему заявились полицаи. Испугался вначале - от неожиданности. А потом ещё больше - за Рине, которую не видел с прошлого года. И за него, Никласа, - как бы глупостей не натворил.
Тут пришлось напомнить парню, кто из них больший спец по глупостями. И заодно перейти к своей истории: к повестке, следователям и рыжей журналистке. Все они, так или иначе, стремились к собственным целям - будь то закрытое дело, прорыв в карьере или громкий заголовок вместе с премией.
Сидя сейчас напротив Тейна, Никлас отчётливо понимал, что салага - по сути, единственный, чьи намерения были чисты, как горный лёд. Он всегда помогал "за просто так", ничего не прося взамен. "Глупый ещё, - думал Никлас поначалу, - вот заматереет, тогда поймёт, что к чему, и как в этом мире плюют на доброту с высокой башни". Однако же ошибся. Не зря говорят, что горбатого могила исправит.
Зато Никлас знал, на кого может рассчитывать, что бы ни случилось.
- И что теперь? - отставив кружку, салага в точности повторил его ночной вопрос.
- Ждать, - Никлас поморщился. - ДМБ-шники обещали связаться. Даже телефон оставили. Да и Рыжая подсуетится - эта своего шанса не упустит. Позвоню вечером от соседей, узнаю… Ну а ты? Как отец?
- Положили вчера.
Тейн рассеянно гладил серого кота, вспрыгнувшего на колени.
- Сейчас к нему поеду. Всё равно в госпиталь с утра нельзя, вот и решил к тебе заглянуть. А потом прикупить лекарства. Выписали что-то мудрёное - разобрать не могу…
- Денег хватит? - оборвал его Никлас. Вряд ли салага попросит первым, а со здоровьем шутки плохи - это он по своему старику знал.
- Ну да, - тот улыбнулся, - надеюсь.
- На вот. Лишнее всегда успеешь вернуть.
Достав с верхней полки деревянную коробку с выдвижным дном, он отсчитал половину заначки. С деньгами Никлас расставался легко - как и всякий человек, который не лелеял мечты относительно собственных сбережений. На кого ещё тратить, как не на себя?..
- Да погоди ты, куда сорвался, - усадил он благодарного салагу на место. - Подождёшь, пока я оденусь. Можешь пока посуду помыть, только воду зря не лей, понял?
Тот закивал.
- А ты…
- С тобой пойду, - отрезал Никлас. - Всё лучше, чем в четырёх стенах сидеть. Я быстро.
Натянув чистую рубашку и обувшись, он мельком взглянул в зеркало. "Побриться бы…" С другой стороны стекла на него смотрел заросший нелюдимый тип - таким впору детишек пугать, не иначе. Плеснув в лицо пригоршню холодной воды, он почувствовал, как остатки сна растворяются бесследно. Руки сжались на краю раковины, будто на знакомом штурвале, и Никлас на миг почувствовал себя в небе.
Если бы не шторм, идущий в Ньив-Дармун, их с Тейном ждала бы назавтра красавица LS-129…
II
Мерный стук колёс убаюкивал скрипучей колыбельной. Стоило трамваю разогнаться, как обшивка вагона хлопала железными крыльями на ветру - того и гляди, что взлетит механическое чудище, посыплются шестерни…
Проклятая морось - не поймёшь, то ли снег, то ли дождь, - сеяла всю ночь и прекратилась под утро. Но тучи остались. И прямо сейчас они сжимали Ньив-Дармун в стальных объятиях, не предвещая ничего хорошего.
Сидя в конце вагона, они с салагой смотрели в разные стороны. За мутными стёклами проносились пустые остановки, вывески мелких контор и дымящие вдалеке заводские трубы. Столичные лёгкие были черны, как нутро курильщика. Сердце же - гигантский двигатель, качавший солнечное масло вместо крови.