Идея понравилась. Многие ее поддержали, хотя и не верили в мифы Сети. Храмы стали открываться один за другим. Некоторые, особо экстремистские, закрывали официальные власти, другие исчезали сами, когда пропадал интерес создателей. Дольше всего держались те, у чьих истоков стояли люди, действительно знавшие о моем существовании. Кто бы мог подумать, что одним из них окажется глава преступного синдиката с окраин Грибницы - Розовый. И та заварушка, которую устроил я при побеге из "Лабораторий биоформ "Януса"", только укрепила в карлике уверенность в моей избранности. Теперь он был готов оберегать меня даже ценой своей жизни…
- Внимание! Уважаемые пассажиры, мы рады сообщить, что поезд продолжает путь. Просьба занять свои места.
Загудели турбины, поднимая стальную гусеницу над рельсами. Короткая дрожь неустойчивости исчезла, когда включилась магнитная подушка.
Поезд заскользил дальше.
* * *
В Донецк мы прибыли под утро. Время суток угадывалось лишь по сероватой каше неба, похожей на грязный снег. На вокзале Нового Детройта царит вечный неоновый день, пахнет горелой резиной из нор метро, группа буддистов на пятачке площади расширяет сознание коноплей. Полицейские патрули на каждом шагу.
Майк быстро поймал такси, умудрившись попутно выспросить местонахождение недорогого борделя, на что Розовый пообещал его кастрировать. Потом, сунув таксисту пару мятых банкнот, назвал адрес. Побросав чемоданы в багажник, залезли в салон. За пыльным окном скрипучей "акуры" побежали серые панельные блоки многоэтажек.
Район сменяется районом так плавно, что кажется - здания едины и просто перерастают друг в друга. Минуту назад подпирали небо элитные комплексы на полном самообеспечении, в зеленых парках мажорные мамаши выгуливали щенков в колясках, презрительно игнорируя свору питбулей-охранников за спинами; теперь зачастили панельные девятиэтажки, многие окна квартир зияют угольной чернотой, перед подъездами обожженные остовы автомобилей, в окружении вооруженной до зубов гопоты скучают драгдиллеры.
Автомобиль свернул с широкой дороги, я заметил впереди пробку. Чуть дальше пылает кверху колесами внедорожник, полиция пытается навести порядок в толпе зевак.
За окном потянулась холмистая степь, я присмотрелся с удивлением. Посреди небольшого лесочка возвышается громадная решетка, в обугленных ребрах я с трудом узнал бывший футбольный стадион.
Проезжая мимо, водитель опустил стекло и с ненавистью плюнул в ту сторону. Процедил по-английски:
- Это место построил за счет местных жителей один мафиози. Когда в разворованную страну пришли янки, горожане прозрели от такого поворота событий… теперь, в память о той сво… гм… о тех событиях, на сожженном стадионе вешают экономических преступников.
Приглядевшись, я заметил в окошках-ребрах раскачивающиеся на ветру фигуры в петлях. Судя по их количеству, янки действительно занялись правосудием. А в следующий миг мы снова въехали в жилые кварталы.
Стараясь не смотреть на надпись "препарат вызывает зависимость", я вытряхнул из пластикового тюбика еще пару таблеток психостимулятора. Эта химическая дрянь позволит мне продержаться до места назначения.
Водитель было завел разговор насчет дешевых наркотиков, но Розовый демонстративно задремал. Майк же, помня обещание шефа, только отворачивался.
Чтобы скоротать время, достал новый наладонник. Скачать из Сети модель моей двухкомнатной квартиры и ID-матрицу Макса не составило труда. Пес по-прежнему ждет меня, большую часть времени проводя во сне. Он даже не удивляется, когда на кухне вдруг раздается грохот, и его миска из нержавеющей стали наполняется кормом. Первое время он радостно лаял, мчался встречать хозяина, но теперь и этого не делает. Теперь он лишь тяжело вздыхает, жалуясь пустой квартире на тоску…
Сердце защемило, я поспешно закрыл программу. Наверное, это и называется персонификацией иллюзий, но ничего поделать не могу. С хитрым рыжим ретривером я прожил слишком долго, чтобы просто стереть его из памяти. В обоих смыслах этого слова.
За окном небоскребы сменились остатками металлургического завода. Судя по вывескам, теперь там ночные клубы и еще черт знает что.
"Акура" стала притормаживать, под колесами захрустел гравий.
- Тут идти недалеко, - пояснил Розовый, когда мы выбрались из такси. - Сегодня отоспимся в отеле, а завтра отправимся к доктору.
Говорил он странно. Вроде бы нейтрально, но прятал глаза. С тех пор как он узнал мою личность от Сетевого Дьявола (!?!), он только так и говорит, будто стесняется. Или считает себя недостойным для общения с богом виртуальности?
Интересно, кем ему представился мой таинственный знакомец? Не может же быть двух Сайтов. Да и вообще, нужно разобраться в мотивах этого пародиста-косплеера, что он за птица. Зачем понадобилось забирать у одной корпорации, сдавать другой, а потом с помощью Розового вытаскивать?
Но с разбирательством придется подождать. Внезапный помощник пока больше не проявлял себя ничем. Как в воду канул…
Переулок швырнул под ноги замусоренный асфальт. Под мусорными баками копошатся крысы и бомжи. Однажды под подошвой ботинка хрустнул использованный глазной имплант. Искусственный белок растекся, оставив пластиковую радужку обиженно глазеть вслед.
Около гостиницы обнаружилась юридическая контора при клинике биолабораторий. Надпись на дверях гласила: "Мы поможем вам защитить авторские права на свою личность, чтобы никто не был на вас похож!", и ниже приписали: "Близнецам - скидки!".
Определенно американцы каждую мелочь готовы использовать в бизнесе.
Гостиница оказалась трехэтажной облезлой коробкой, цвета старого поролона. Не знаю, что в ней нашел Розовый, мне она напомнила дешевый детский конструктор. Под комнаты использовали все, что только могли: чуланы, пластиковые капсулы-гробы, даже гамаки! Такая себе композиция из элементов придорожного отеля, приюта для бездомных и арабских нищенских кварталов.
Деревянная дверь со скрипом пропустила нас в небольшой холл, я не выдержал, скривился от вони носков, метамфитаминового перегара и пропавшей еды. Судя по мимике Майка, он тоже не в восторге. Однако Розовый невозмутимо прошествовал к стойке, где портье разглядывал эротический журнал.
- Какие яблочки?! - восхитился портье, показывая обложку карлику. - Женская грудь, вот настоящие яблоки разврата! Перед ними не устоит ни один мужчина.
- Нам нужна комната, а не твои восторги, засранец, - отрезал Розовый. - Я хочу сказать, что ты должен заткнуться и быстро поселить нас в твоем клоповнике.
Бледный и тощий портье отложил журнал. На нас с Майком внимания не обратил, профессиональным чутьем уловив самого опасного в группе. Карлик и выглядит соответствующе: любимый фиолетовый костюм, желтый кожаный галстук с черными черепами. Своеобразная расцветка улицы - чем ярче ты выглядишь, тем опасней. Как в мире насекомых. Одно плохо, найдется много желающих опробовать, а действительно ли ты так крут.
Паспортов не потребовали, и я сразу подумал о количестве людей, пропавших в этих стенах за всю их историю.
- Лестница на второй этаж направо и по коридору, - буркнул портье, меняя деньги на ключ. - Приятного…
- Пошел ты, - отмахнулся Розовый.
Гуськом мы двинулись в глубь отеля, обходя тюки с грязным бельем и спящих на них пьяниц. Пока шел по коридору, удивлялся обилию рекламы. Правда, только одного продукта.
Розовая радуга на фоне бриллиантового знака бесконечности. Подпись на английском гласила: "Фантазии Мебиуса - единственный луч света в вашей жизни!", и чуть ниже: "Психостимуляторы не являются тяжелыми или запрещенными наркотиками". Стены в частых порах пулевых отверстий.
У лестницы нас внезапно перехватила слепая старуха в одной только юбке. На сморщенных и обвисших грудях неисправная электронная татуировка, видимо бывшая когда-то прейскурантом интимных услуг.
- Я умею видеть будущее, - прошамкала она на английском, схватив меня за рукав. - Хочешь, я обслужу тебя? Моя цена невелика, красавчик, одна доза, и мы останемся довольны.
- Пошла прочь, шлюха! - скривился карлик.
- О нет, - хихикнула бабка, - я уже стара для этого. Только предвидение. Ну, хочешь узнать будущее?
- Я сам такой, - прошипел карлик. - Вижу, что если ты не уберешься с дороги…
Розовый было замахнулся, я в последний момент успел перехватить его руку. Карлик нахмурился, но отошел. Старуха мерзко захрюкала. Чтобы она отвязалась, побаиваюсь я сумасшедших, мне и своих проблем хватает, я сунул ей банкноту. Вроде бы должно хватить на дозу.
- Ты добрый человек, - прошептала она. Я вздрогнул от бесплотного взгляда почерневших глазниц. - Но у тебя большие неприятности.
- Это и дураку ясно, - буркнул карлик. - Я хочу сказать, что в такую дыру от хорошей жизни не приходят.
- Верно, шибздик, - согласилась старуха.
Розовый побагровел от гнева. Я уже пожалел, что сунул ей деньги. Чтобы карлик не натворил дел, он уже готов убить языкастую ведьму, я ступил на лестницу:
- Спасибо, прорицательница, мы постараемся решить наши проблемы.
- Решай быстрей, - кивнула она, любовно разглаживая банкноту. - У тебя мало времени.
"Это я и без тебя знаю!" - подумал я с горечью, и настроение сразу испортилось.
Я уже решил, что инцидент исчерпан, как вслед мне донеслось неразборчивое шамканье:
- И помни, красавчик, могущество дьявола соблазнительно. А соблазн всегда привлекает жадных шакалов. Придется многим и многими пожертвовать, чтобы сорвать с них маски…
У меня по спине проскользнул холодок. Не люблю таких совпадений.
Розовый взглянул странно, но промолчал.
2
Комната оставляла желать лучшего. Три пластиковых раскладушки, экран инфопространства на стене, каморка с унитазом и раковиной, и забытая на подоконнике ласточка-оригами. Все это на фоне пыльного полумрака и запаха крысиного помета.
- Шеф… - начал Майк просительно, разглядывая выкрашенные в коричневый цвет стены.
- Это необходимость, - отрезал Розовый. - Если сильно постараться, нас можно выследить везде, но в этой развалюхе у нас есть время.
Я только вздохнул, с моими-то миллионами да в такой дыре…
Самую чистую раскладушку отдали мне. Розовому досталась с матрацем, испачканным менструальной кровью, а Майку с огромным желтым пятном. Он оптимистично предположил, что это был пот.
Минут через двадцать принесли заказ, который карлик прозорливо заказал в ночном клубе неподалеку: пиццу и полный кофейник черного кофе. Настоящего. Не той кислой зелено-коричневой смеси, буквально шипящей на языке, подобно кислоте. Нет, такой вот кофейник обошелся едва ли не в треть средней зарплаты.
По комнате потек будоражащий горький запах, уже от одного его сердце забилось мощней.
- Нужно заказать софт, - Майк заметно взбодрился при виде еды. - Я не мог везти через таможню все нужные программы.
- Завтра, - кивнул Розовый. - Пока Пит… пока наш друг будет у доктора, я все для тебя устрою.
- Сэйт, - в который раз поправляю я. - Называй меня Сэйт.
Майк нашел пульт от монитора, завалился на раскладушку с куском пиццы. Экран расцвел заставкой инфопространства, но резкий звук вдруг оборвал загрузку.
- Тут нет кабельного?
Сколько Майк ни кликал пультом, монитор выдавал лишь одну картинку: здоровенный баннер, изображающий государственное телевидение. Там группа людей, с телевизорами вместо голов, сидела на унитазах и ежесекундно дефекалила. По прозрачным гофрированным трубам экскременты текут в огромную телевышку, где проходят обработку и снова наполняют головы зрителям через другие трубки, тем самым завершая круговорот говна в природе. Над всем этим безобразием скалился громадный рот, символизирующий государственную машину, переваривающую биомассу. Вместо верхнего ряда зубов во рту висели большие сиськи, а вместо нижнего стоят эрегированные фаллосы.
- Только эти два символа привлекают простой народ, - прочел я подпись. - Не дадим же смотреть людям зомбоящик!
- Фу, - скривился даже Розовый. - Открывашка, выключи эту гадость, дай поесть!
Майк послушно ткнул в красную кнопку. За стол техник вернулся с выражением глубочайшей скорби на лице.
После завтрака Розовый велел всем оставаться на своих местах.
- Я хочу сказать, - сообщил он, - что мне следует нанести пару визитов. Знакомства, понимаете? Их нельзя забывать, иначе связи исчезают. Долбаная вежливость.
Майк было напросился идти с ним, но карлик в последний момент передумал. Сказал, чтобы оставался со мной, а название всех нужных Майку программ для нашей задумки он педантично переписал на клочок бумаги и пообещал заказать.
Пару часов я провалялся на раскладушке, пытаясь расслабиться. Открывашка-Майк все пытался взломать защиту инфопространства. Не получилось.
- Там просто нет защиты, - оправдывался он. - Это какие-то местные группировки блокируют сигнал. Что-то вроде акции протеста против центрального телевидения.
Мне было все равно. Ни разу еще с того момента, когда я вырвался из Сети, я не чувствовал себя так плохо. Кажется, что внутри все готово взорваться, внутренние органы отказать, а мозг перегореть. Конечно, этого и следовало ожидать. Ни один организм не выживет при таких нагрузках и при полном отсутствии отдыха. За семь месяцев я еще ни разу не спал.
Уже не помогают стимуляторы. Бесполезно опасное лезвие в кармане, на пальцах практически не заживают порезы. Но мир все равно кажется сотканным из сплошной депрессии, сумерек и сумасшествия с привкусом химии. С каждым днем мне все тяжелее сконцентрироваться, почти невозможно воспринимать реальность. Перед глазами двоится, а в тенях мерещится движение.
Можно было бы плюнуть на все да завалиться поспать, но - нельзя. И дело даже не в том, кто получит "руль" личности Петра Астахова, тот на все пойдет, чтобы избавиться от меня, - нет, все куда хуже. По опыту знаю, что и он не сможет спать. Как только попытается, то сразу вернется Сетевой Дьявол.
Проклятый замкнутый круг. Я как бешеное животное на беговой дорожке: останавливаться нельзя, конца бегу не будет, а свернуть просто не знаю куда. И бежать мне до того момента, пока сердце не взорвется от натуги…
К моменту возвращения Розового я уже успел досконально изучить потолок с его родинками из сигаретных ожогов.
- Все хорошо, - говорит он вместо приветствия. За его спиной движение, сначала появляется тележка, потом и катящий ее официант из службы доставки. Он быстро и, самое главное, в молчании сервирует стол, сухо улыбается в ответ на чаевые и неслышно ретируется. - Открывашка, я все заказал. Пришлось потрудиться, чтобы достать.
Майк вскакивает, с радостью щенка, получившего косточку, хватает шесть черных кусков пластмассы размером с ноготь. Каждая из флэшек отправляется в кардридер виртуальной деки. Из сумки техника появляются очки для сетевого серфинга. Майк наспех проглатывает два блинчика с мясом и с нетерпением наркомана погружается в Сеть.
- Псих, - хмыкнул Розовый. - Чокнутый псих.
Карлик выглядит довольным, на коричневокожем лице щель золотой улыбки. Обмазывая хрустящий хлебец креветочным маслом, он рассказывает о Новом Детройте. Янки, говорит он, рассыпая из набитого рта хлебные крошки, вконец обнаглели. И с подробностями пересказывает местные цены. Я с трудом понимаю, что он просто отчитывается о трате моих денег.
На автомате я выпиваю чашку кофе, потом вторую. Больше для формальности, чем по желанию, съедаю кусок экологически чистого мяса, выкуриваю сигарету и снова наполняю чашку ароматным напитком цвета эбонитовой смолы. Съедаю вприкуску две таблетки. Нервная система настолько обострилась, что я четко ощущаю расползающуюся по венам химическую дрянь. Еще немного, и буду слышать шипение, когда она смешивается с кровью.
Розовый продолжает трепаться. Я узнаю, что его друзья порекомендовали отличного специалиста в медицине. "Я хочу сказать, что здесь лучше просто нет!" Доктор живет где-то в районе бывшего текстильного комбината и готов нас принять завтра. Но даже эта новость никак не откликается во мне.
Когда ужин заканчивается, в комнате уже темно. Шелестят вентиляторы охлаждения на деке Майка, слышна ругань на улице. Где-то далеко хлопки автоматной очереди.
Розовый, не раздеваясь, укладывается. Он быстро засыпает, а я снова ложусь. На миг появляется мысль, что надо проверить состояние Майка, вдруг да залип по неосторожности в Сети. Но быстро гоню эту мысль: если техник и залип, то вытащить его уже невозможно.
И снова погружаюсь в бессмысленное созерцание потолка.
Нет времени.
Нет места.
Нет ничего.
И почти не осталось надежды…