- Глупец! - голос Дармита эхом прокатился по залу. Он невесело рассмеялся. - В юности я думал так же, как ты, и в результате потерял весь свой прекрасный флот. Только знания Эльрика помогут нам захватить Имрирр. После того как мельнибонийский флаг перестал развеваться над королевскими дворцами всех государств Земли, наша объединенная эскадра стала самой могущественной из всех, когда-либо бороздивших Вздыхающее Море. Каждого из нас знают по имени, каждого из нас боятся. Наши корабли собирают дань со многих прибрежных стран. Мы - сила! - Он сжал руку в кулак и потряс им перед лицом Яриса, оскалив в улыбке желтые зубы. Несколько успокоившись, Дармит продолжал говорить, чеканя каждую фразу. - Но наша сила - ничто, пустой звук по сравнению с той силой, которой обладает Эльрик и которая называется знанием. Он - колдун, будь проклято это слово! Его предки построили лабиринт, надежно защищающий Имрирр от нападения с моря. Город Мечты может спать спокойно, если Эльрик не проведет нашу эскадру каналами, тайна которых известна только мельнибонийским принцам. Без Эльрика мы погибнем, и он знает об этом не хуже нас.
- Приятно слышать столь лестное о себе мнение, - насмешливо произнес с порога веселый громкий голос. Корсары вздрогнули, разом повернулись к двери.
От самоуверенности Яриса не осталось и следа, когда он встретился взглядом с Эльриком из Мельнибонэ. Древние, как мир, глаза на молодом красивом лице, казалось, смотрели в вечность. Ярис задрожал с головы до ног, отвернулся, уставился на огонь.
Эльрик дружелюбно улыбнулся графу Смиоргану, с которым у него установились довольно теплые отношения, пожал ему руку, коротко кивнул пятерым корсарам и, ловко управляя своим гибким телом, подошел к камину. Ярис торопливо уступил ему место. Эльрик был высок, строен, широкоплеч; его длинные волосы были заколоты сзади. По непонятной причине он облачился в одежды южных варваров: сапоги до колен из мягкой оленьей кожи, нагрудник кирасы из кованого серебра, голубая с белым короткая кожаная куртка, ярко-красные шерстяные бриджи и зеленый бархатный плащ. Сбоку на его поясе висел черный железный меч, испещренный рунами: вселяющий ужас "Повелитель Бурь" - древнее мистическое оружие, появившееся на Земле в те далекие времена, когда Мельнибонэ начал управлять миром.
Одежда Эльрика была кричащей, безвкусной и совсем не вязалась с его обликом; тем не менее он носил ее, желая лишний раз подчеркнуть, что не принадлежит к обществу, в котором ему приходится жить. Впрочем, это становилось ясно при одном взгляде на его лицо. Эльрик, последний Император Мельнибонэ, был альбиносом и черпал свои силы из таинственного и страшного источника.
Смиорган вздохнул.
- Когда мы отплываем в Имрирр, Эльрик? - спросил он.
Альбинос пожал плечами.
- Когда надумаете. Мне это безразлично. Но перед рейдом я должен буду уладить кое-какие свои дела.
- Завтра? Мы сможем отплыть завтра? - робко спросил Ярис, почти физически ощущая необычайную силу человека, которого он совсем недавно обвинил в предательстве.
Эльрик снисходительно улыбнулся, сказал, не глядя на Яриса:
- Через три дня. А может, и позже.
- Три дня! - воскликнул толстяк Фадан, самый осторожный из корсаров. - К этому времени мельнибонийцы обязательно узнают, что мы собираемся на них напасть!
- Я позабочусь о том, чтобы ваш флот не был обнаружен. Мне необходимо побывать в Имрирре до рейда.
- Самый быстрый корабль не доплывет до Имрирра за трое суток! - вскричал Смиорган.
- Я буду в Городе Мечты не позднее завтрашнего дня, - спокойно и уверенно сказал Эльрик.
Смиорган пожал плечами.
- Я, конечно, тебе верю… но зачем?
- Хочу примириться со своей совестью, граф Смиорган. Не бойся, я не предам вас. Обещаю, что лично поведу корабли в бой. - Отсветы огня играли на белом, как мел, лице Эльрика, дыхание его участилось, красные глаза загадочно сверкали, изящная рука крепко сжимала рукоять меча, испещренного рунами. - По существу, Имрирр пал пятьсот лет назад, а сейчас он будет уничтожен на вечные времена. Я должен отомстить, и поэтому я согласился вам помочь. Как вы знаете, я поставил лишь два условия: во-первых, вы сотрете город с лица земли, а во-вторых - не причините вреда двум людям Я говорю о моем брате Йиркане и его сестре Каймориль…
Ярис облизнул пересохшие губы. Когда отец его скоропостижно скончался, Ярис начал управлять огромным государством, обладающим могущественным флотом. Наглое поведение молодого человека объяснялось тем, что он старался скрыть свою неуверенность под маской показной удали.
- А где мы спрячем флот, милорд Эльрик? - спросил он.
На этот раз мельнибониец удостоил его ответом.
- Этим я займусь прямо сейчас. Граф Смиорган, ты проследишь, чтобы экипажи всех кораблей сошли на берег?
- Хорошо, - коротко ответил корсар.
Смиорган и Эльрик вышли из зала, а пять человек у камина, охваченные леденящим душу ужасом, смотрели им вслед.
- Как может он спрятать наш флот, если мы, лучше всех знающие эти фьорды, не смогли найти в них ни одного потайного места? - растерянно пробормотал Дармит из Джаркора.
Ему никто не ответил.
Корсары сидели молча, почти не двигаясь. Огонь в камине, не получая новой пищи, постепенно угасал. Прошло больше часа, прежде чем половицы заскрипели под ногами графа Смиоргана. В глазах его застыл страх, он дрожал мелкой дрожью, дыхание со свистом вырывалось у него из груди.
- Ну? - нетерпеливо выкрикнул Дармит, делая вид, что не замечает плачевного состояния своего товарища. - Спрятал Эльрик флот или нет? Что он сделал?
- Он его спрятал. - Смиорган говорил с трудом, словно человек, только что оправившийся от тяжелой болезни.
Ярис подошел к двери, пристально посмотрел на воды фьорда, увидел лишь множество костров на берегу.
- Слишком густой туман, - прошептал он. - Непонятно, стоят наши корабли на причале или их отвели в другое место. - Ярис прищурился… вздрогнул от неожиданности, увидев в тумане в двух шагах от себя бледное лицо Эльрика. - З-здравствуйте, милорд Эльрик. - Ярис попятился.
Эльрик, покачиваясь от усталости, отирая пот рукавом плаща, вошел в зал.
- Вина! - пробормотал он. - Я сделал то, что обещал, и мне это дорого обошлось.
Трясущимися руками Дармит налил крепкое касандрианское вино из кувшина в резной деревянный кубок, молча протянул его Эльрику, который также молча осушил кубок до дна.
- А теперь мне необходимо выспаться. - Альбинос уселся в кресло, вытянул ноги, закутался в свой зеленый плащ, закрыл красные глаза. Тело его расслабилось.
Фадан на цыпочках подошел к двери, запер ее на засов.
Сон шестерых корсаров в ту ночь был тревожен, а наутро они обнаружили, что Эльрик их покинул. На берег им пройти не удалось, потому что в густом тумане не было видно ни зги.
Стоя на узкой полоске берега, Эльрик смотрел на воды фьорда. Он с удовлетворением отметил, что туман в бухте продолжал сгущаться, полностью скрыв могучую эскадру от посторонних глаз. Повсюду стояла ясная погода: неяркое зимнее солнце освещало черные изрезанные скалы и море, вздымавшееся и опускавшееся, словно грудь какого-нибудь чудовища. Эльрик провел пальцами по рунам на рукояти меча, подставил лицо северному ветру.
Альбинос чувствовал себя значительно лучше, чем вчера вечером, когда он истратил почти все свои силы на создание тумана. Эльрик в совершенстве владел искусством вызывания духов воды, огня, земли и воздуха, но у него не было тех запасов энергии, которыми обладали Колдуны-Императоры Мельнибонэ, когда-то управлявшие всем миром. Предки Эльрика передали ему знания, но не смогли передать свою мистическую жизненную силу, и поэтому он не пользовался многими заклинаниями, которые способны были пощадить и его тело, и его душу. И тем не менее только одного человека на всем свете Эльрик считал достойным противником. Рука альбиноса крепче сжала рукоять меча, когда он вспомнил брата своего, Йиркана. Нахмурившись, Эльрик заставил себя сконцентрироваться на заклинаниях, которые необходимо было произнести, чтобы в кратчайший срок попасть на остров Повелителей Драконов.
Рядом с Эльриком стоял маленький бот, наполовину вытащенный на берег, - судно, куда более прочное и древнее, чем это могло показаться с первого взгляда. Волнующееся море омывало его шпангоуты и откатывалось назад. Начинался отлив, и Эльрик понял, что ему нельзя больше терять время.
Мышцы его напряглись, он выкинул все мысли из головы, сосредоточился. Чуть покачиваясь, уставившись в пустоту невидящими глазами, чертя в воздухе кабалистические знаки, он начал произносить слова свистящим монотонным шепотом. Постепенно голос его усилился, стал напоминать сначала далекий пронзительный крик чайки, потом - тоскливый волчий вой. Воздух вокруг Эльрика задрожал, заколебался, в нем возникли туманные, меняющиеся образы. На негнущихся ногах альбинос пошел к боту.
Голос его давно перестал походить на человеческий; протяжным воем вызывал он духов воздуха, - сильфид, повелевающих бризом, шарнаг, управляющих ураганами, г’гааршанов, создающих смерчи, - и они кружили вокруг него, выполняя тот страшный договор, который заключили с предками Эльрика много веков назад.
Двигаясь как во сне, Эльрик поднялся на борт бота, поставил парус. Спокойные воды у берега вздыбились, огромная волна, вырастая на глазах, поднялась в небо, застыла над маленьким суденышком, подхватила его и швырнула далеко в море.
Сидя на корме, Эльрик тихонько напевал себе под нос, а духи воздуха, весело и пронзительно крича, надули парус и понесли бот по волнам со скоростью, недоступной самому быстроходному кораблю.
Глава вторая
Вот так и получилось, что буквально через несколько часов после отплытия из фьорда Эльрик, последний Император Мельнибонэ, вернулся в последний на земле мельнибонийский город. Когда на горизонте показалась береговая линия Острова Драконов, духи воздуха покинули бот, а Эльрик очнулся от летаргического сна. В который раз с восхищением смотрел он на видимые издалека розовые высокие башни, словно плывущие в белых облаках, на огромную каменную стену, стоящую прямо в море. За этой стеной находился лабиринт каналов, также огороженных каменными стенами, и только по одному из них можно было попасть в гавань Имрирра.
Эльрик решил высадиться на побережье. Он уверенно направил бот к небольшой бухте, известной только ему одному, вход в которую закрывали разросшиеся кусты с крупными голубыми ягодами, содержащими страшный яд, вызывающий у человека сначала слепоту, а затем безумие. Назывались эти ягоды "надуаль" и росли они только на Имрирре наряду с другими редкими и ядовитыми растениями.
Клочковатые облака лениво ползли по небу, напоминая тонкую паутинку. Весь мир, казалось, был нарисован белыми, голубыми, золотыми и зелеными красками. Эльрик, втащив бот на берег, вдохнул полной грудью свежий чистый зимний воздух, ощутил запах прелых листьев. Неподалеку затявкала лисица, призывая самца. Последний Император Мельнибонэ с горечью подумал о том, что его подданные разучились ценить истинную красоту, которую дарит людям природа, и предпочитают сидеть по домам в наркотическом полусне. В Городе Мечты мельнибонийцы только и делали, что мечтали, и Эльрик, дыша полной грудью, радовался, что отказался от власти, доставшейся ему по наследству.
Вместо него на Рубиновом Троне Имрирра Прекрасного восседал его брат Йиркан, ненавидящий альбиноса до глубины души, потому что Эльрик, несмотря на свое нежелание управлять государством, был законным властелином Острова Драконов, а он, Йиркан - узурпатором, не имеющим, согласно мельнибонийским традициям, никаких прав на престол.
Эльрик тоже ненавидел Йиркана, и у него были на это свои причины, настолько веские, что он мечтал уничтожить Имрирр, последний город некогда могущественной Империи, разрушить до основания его белые, желтые и розовые башни.
Вздохнув, Эльрик отправился в путь. Земля пружинила под его ногами, бледно-желтое солнце садилось в искрящееся море, уступая место холодной безлунной ночи, полной таинственных недомолвок. Спустя несколько часов он подошел к городу, зловещему и фантастически-прекрасному в одно и то же время. Имрирр - древняя столица мира - был скорее произведением искусства, чем местом, предназначенным для обитания. Наряду с многочисленными трущобами, расположенными на узких кривых улочках, многие башни пустовали, потому что Повелители Драконов, к числу которых принадлежал Эльрик, не желали пускать туда ублюдков из простонародья. В Имрирре почти не осталось чистокровных мельнибонийцев. Выстроен был город так, что фундаменты всех его зданий точно следовали изгибам земли, а многочисленные лужайки, словно ступеньки, поднимались к вершине холма, на котором гордо возвышался удивительный замок с многочисленными башенками и шпилями - архитектурный шедевр старого мастера, имя которого давно было забыто. Безжизненным и опустошенный казался Имрирр Прекрасный. Город спал.
Повелители Драконов, их жены, наложницы и рабы, видели страшные и захватывающие сны, навеянные наркотиками, в то время как остальные жители, разошедшиеся после вечернего звона колоколов по своим хибаркам, ворочались на грязных матрасах, мечтая просто уснуть, чтобы во сне забыть о своем жалком существовании.
Положив руку на рукоять меча, Эльрик миновал никем не охраняемые ворота в крепостной стене, пошел по неосвещенным улицам к дворцу Йиркана. Альбиносу часто приходилось прятаться в тенях пустых башен, когда он слышал шаги стражников, строго следящих за тем, чтобы после звона колоколов на улицах не было людей. Тихонько вздыхал ветер. Иногда из некоторых заселенных башен доносился дикий смех или леденящий душу крик какого-нибудь раба, которого убили, вдоволь им насладившись, чтобы смертью своей он доставил еще большее удовольствие мельнибонийскому вельможе.
Эльрик не обращал внимания на эти крики, не возмущался тем, что видел, проходя мимо ярко освещенных окон. Он ценил удовольствия и иногда зловеще улыбался, слыша вопль очередной жертвы. Альбинос был мельнибонийцем и считал, что это дает ему право наслаждаться тем, что приводит в ужас обычного смертного. Да, Эльрик был мельнибонийцем, и хотя он, подчиняясь своим смутным желаниям, избрал жизнь скитальца в том мире, где люди развлекались грубо и неумело, десять тысяч лет развития цивилизации, жестокой, мудрой и порочной, наложили на него определенный отпечаток. В поисках совершенства альбинос-колдун часто проливал кровь.
Он нетерпеливо постучал в тяжелую дверь черного дерева, расположенную напротив главного входа во дворец, осторожно осмотрелся по сторонам. Эльрик знал, что Йиркан приказал убить его, как только он появится в Имрирре.
Послышался звук отодвигающегося засова, дверь чуть приоткрылась, в образовавшейся щели показалось худое морщинистое лицо.
- Это ты, мой Император? - шепотом спросил высокий и на удивление тощий человек. Близоруко прищурившись, он уставился в темноту, пытаясь разглядеть неожиданного посетителя.
- Я - принц Эльрик, - сказал альбинос. - Ты забыл, мой друг Худоба, что на Рубиновом Троне сидит новый Император.
Слуга покачал головой; прядь жидких волос упала ему на лоб. Судорожным движением костлявой руки он откинул ее назад, отступил в сторону, освобождая проход.
- На Острове Драконов один Император, - сказал он.
Эльрик слабо улыбнулся, вошел в замок, подождал, пока Худоба закроет за ним дверь.
- Она все еще спит, сир, - пробормотал преданный слуга, поднимаясь вслед за альбиносом по витой лестнице.
- Я знаю. - Эльрик пожал плечами. - Мой брат - колдун, глупо было бы недооценивать его силы.
Они молча продолжали подниматься, пока не очутились на верхней площадке лестницы, от которой начинался коридор, освещенный танцующим светом факелов. Причудливые тени плясали на белых мраморных стенах. Притаившись за колонной, Эльрик и Худоба смотрели на дверь в комнату, которую охранял высокий, толстый и абсолютно лысый стражник. На нем были сверкающие иссиня-черные доспехи, в руках он держал короткий лук со стрелой наготове. Эльрик понял, что перед ним стоит один из евнухов-лучников, принадлежащий к Молчаливой Страже - лучшим воинам Имрирра.
Худоба, знавший о том, что комната охраняется, приготовился к этому заранее. Не говоря ни слова, он достал из-за колонны лук и колчан со стрелами, встал на одно колено, натянул тетиву. Прицелившись в левый глаз евнуха, он выстрелил, но в этот момент стражник повернулся к нему лицом. Стрела пролетела мимо, ударилась о стену, упала на каменный пол.
Не задумываясь, Эльрик бросился вперед, выхватил меч из ножен, почувствовал, что в жилы вливается неземная сила. Черное лезвие застонало, как спичку перерубив костяной лук, который евнух выставил перед собой, надеясь отразить удар. Стражник тяжело дышал, его толстые мокрые губы дрожали; он раскрыл рот, собираясь закричать, но из его горла не вырвалось ни одного звука: по традиции, мельнибонийским евнухам всегда отрезали языки.
Быстро выхватив короткий меч, стражник попытался парировать второй удар альбиноса Лезвие "Повелителя Бурь", волшебного оружия, наделенного, казалось, своей жизнью, вошло в твердую сталь, как нож входит в масло. Посыпались искры. Звон металла о металл эхом пронесся по коридору, и Эльрик проклял судьбу, которая спасла евнуха от быстрой смерти. Прикусив губу, альбинос бросился в атаку.
Черный свет струился по огромному мечу, казавшемуся игрушкой в руках Эльрика. Стражник смутно видел лицо своего противника; лишь на мгновенье ему показалось, что он узнал знакомые черты, а затем голова его раскололась от нестерпимой боли. Он понял, что сейчас умрет, и смирился с этим, потому что все евнухи по природе своей фаталисты.
Поставив ногу на жирный живот трупа, Эльрик вытащил меч из черепа, вытер окровавленное, испачканное мозгами лезвие о плащ своей жертвы. С лестницы доносился топот бегущих солдат. Предусмотрительный Худоба скрылся. Эльрик открыл дверь и вошел в комнату, освещенную двумя свечами, стоявшими у изголовья большой кровати, устланной шелками, на которой лежала девушка с волосами цвета воронова крыла.
Губы альбиноса задрожали, из его странных красных глаз потекли слезы. Дрожащими руками он вложил меч в ножны, запер дверь, подошел к кровати, встал перед спящей девушкой на колени. Ее лицо, с чертами такими же тонкими, как у Эльрика, поражало необыкновенной, изысканной красотой. Девушка тяжело дышала во сне, вызванном не усталостью, а заклинаниями ее родного брата Йиркана.
Эльрик осторожно взял ее руку, поднес к губам, поцеловал.
- Каймориль! - прошептал он, вкладывая в это слово всю свою душу. - Проснись, Каймориль!
Девушка даже не пошевелилась; дыхание ее оставалось таким же тяжелым.
Красные глаза Эльрика зажглись ненавистью, лицо перекосилось от обуревавших его чувств. Он сжал безжизненную нежную руку, с трудом заставил себя расслабиться, понимая, что может сломать девушке пальцы.
Солдат колотил в дверь кулаками, громко крича.
Эльрик положил руку Каймориль на ее упругую девичью грудь, встал с колен, непонимающим взглядом уставился на дверь.
- Что здесь происходит? - послышался холодный, надменный голос. - Неужели кто-то осмелился потревожить сон моей бедной сестры?
- Йиркан, сатанинское отродье, - пробормотал Эльрик себе под нос.
Солдат начал давать какие-то путаные объяснения; Йиркан, не дослушав, громко крикнул: