Зван переложил эльфика на лавку и накинул сверху кожушок, молча взял зубило. Его Лика этой, чужой, всего года на два младше… А если она, не приведи мать-земля, ведьмой окажется? Или из сынов кто-то… Хорошо если слабеньким - останется при своих, будет соседей пользовать. А если настоящим чародеем! Видел он таких: чем дальше, тем больше пропасть между ними и семьей, а под конец, вроде как и не люди уже… А если темными?! Никакие молитвы не помогут.
Освобожденная от адамантия девочка всхлипнула, сжимаясь в маленький комочек, но спустя мгновение уже выпрямилась с торжествующей улыбкой:
- Теперь папа опять будет меня слышать и придет!
- Твой отец тоже маг? - зачем-то спросил кузнец, отбрасывая кусачки.
Девчонка сверкнула на него хитрыми глазюками:
- Он врач.
- А брат?
- Дамир - принц, как Ди и тетя Гейне, - отмахнулась девочка, уже наклоняясь над своим другом и пропуская пальцы сквозь беспорядочно обрезанные волосы.
Эльфеныш вроде бы немного затих, ресницы распахнулись, и отвернувшийся мужчина едва не подскочил от яростного шипения:
- ЧТО ты делаешь?! Правильно тебя лорд Фейт выпороть грозится! Сил и так кот наплакал, а она еще направо и налево ими раскидывается!! Ингер, мне сейчас все равно полностью не восстановиться, а ты так домой еще долго прыгнуть не сможешь, - уже спокойнее упрекнул ее Диниэр, после того как ему даже удалось сесть.
- Встанешь сам? - усмехнулся кузнец в ответ на подозрительный хмурый взгляд, - Хозяйка моя, поди стол давно накрыла, да и где вас положить найдется.
Динэ кивнул и оттолкнулся от лавки. Зван шел следом, чтобы подхватить его в случае чего, напоследок уточнив:
- А мать у тебя кто, знахарка или королевна?
- Целительница, - невозмутимо подтвердила ему в спину Ингер. Правда иногда может быть очень полезна, кажется так отец говорил. То, что об их даре никто попусту знать не должен Ингер усвоила твердо. Помогут ли им тогда - кто ведает, отец зря предупреждать не станет, а темных целителей, как известно, не бывает. Одним подозрением меньше.
* * *
Если на появление парня и девочки обратили внимание немногие, - дозорный на воротах, двое ребят из местной милиции в кружале, где они спрашивали дорогу, тот, у кого собственно спрашивали, да и то ровно настолько, чтобы через пять минут выкинуть их из головы, - то последующие события помнили долго.
Первыми в селе объявились эльфы: сначала один отряд, потом через короткое время второй. Не то, чтобы эльфы представляли собой такую уж диковинку, но от этих ощутимо веяло угрозой. Можно было бы предположить, эльфы лишь свита и охрана одного из них, судя по надменному взгляду, занимавшему высокое положение, но нет - ушастые явно путешествовали не для своего удовольствия и представляли собой именно отряд.
Что именно им нужно прояснилось немедленно. С плохо скрываемой неприязнью заносчивым 'гостям' сообщили все интересующее, дабы они побыстрее убрались восвояси, так что выяснение, что искомый объект действительно вошел в Приселье, но ни через одни из четырех ворот еще не выходил, заняло у преследователей времени значительно меньше, чем потребовалось Диниэру и Ингер чтобы избавиться от блокаторов.
Далее все было не просто, а очень просто: по двое Стражей осталось у каждых ворот, остальные последовали по тем же адресатам, которые дозорный перечислил спрашивавшему о кузнечных дел мастерах парню.
Зван даже не успел удивиться, и как-то сопоставить короткие резкие вопросы старшего эльфа, когда один из его спутников выкрикнул нечто, указывая на дом. В окне что-то мелькнуло снова, и трое Стражей уже метнулось туда, а сам мужчина обнаружил, что в жизненно важные части тела ему упираются три эльфийских клинка. Где-то за забором заголосили:
- Да что ж это делается, лю-ю-ди!!
На пороге стриженный эльфеныш, каким-то образом завладевший оружием одного из противников, словно забыв, что меньше часа назад, сев за стол - едва кружку с молоком до рта донес не расплескав, вдруг закрутил такую пляску, какую воочию видеть в Приселье еще никому не доводилось. Зван даже засмотрелся на миг.
Подбегали патрульные, другие мужички из тех, которые за свою шкуру не трясутся. Из дома раздался женский крик, потом визг, и Зван рванулся туда, но что-то сдавило, накрыло темной пеленой, очнулся он уже на земле.
- Укрываешь черное отродье, тварь?! - не вмешивающийся до этих пор эльф брезгливо встряхивал рукой.
Непонятно, остановили ли односельчан его слова на общем, или тот факт, что эльф оказался магом, но остановили. В доме снова грохнуло.
- Ингер, уходи! Хоть куда!! - Динэ отражал атаки троих, сам не понимая, как ему это удается, но пока отражал.
- Не могу… - Ингер расплакалась, сидя на полу в просторной горнице и глядя как поднимается подобравшийся через одно из окон Страж, которого она приложила 'волной', в то время как забившаяся в угол Кайти закрывала своих детей.
- Ain caire lisse'ekh. A'n ess feda, Orie-var, - с холодной улыбкой заметил эльфий чародей, словно любуясь на схватку.
- Благодарю за честь, - ответил тот, кто задавал вопросы в самом начале.
От первого же взмаха его изящно изогнутого меча, Диниэр едва уклонился, а дальше он был вынужден только отшатываться, отступать, безуспешно парируя удары, и вот он уже прижат к стене. В глазах стыло глухое отчаяние. Одно невесомое касание, второе, третье… Он не чувствует слез, не чувствует боли, не чувствует текущей крови, видя только как Ингер выволакивают во двор. Все зря…
Динэ бросился вперед слепо, не думая уже, но ноги начали подгибаться, и следующий пропущенный удар опрокинул его в пыль, смешанную с куриным пометом. Все было кончено.
Крики Ингер стихли, Кайриэнн, цедя слова, разжевывал людям, что речь идет о беглых опасных темных. Ориэнн вар Видар склонился над учеником и сыном:
- Так значит, ты уверен, что Черный лорд стоит того, чтобы умереть за него?
Диниэр мог бы ответить многое на этот тихий, неожиданно задумчивый вопрос, но промолчал. Разве дело в лорде?
- Да, - продолжил Ориэнн, обращаясь скорее к себе, и выпрямляясь, - Он всегда умел забирать чужие сердца… Взять!
Последнее, что Динэ смог различить перед тем, как потерять сознание окончательно, - был хруст выпавшей во время боя свирели под чьей-то ногой.
Люди еще не успели стряхнуть оторопь после нападения эльфов, которое заняло совсем немного по времени, как на деревню обрушилась грозой и вихрем новая напасть в лице самой настоящей леди с сияющим посохом в сопровождении седого господина. Вопросы задавала волшебница, и у ее спутника никаких чародейских атрибутов не было, но при взгляде на него становилось куда как не по себе! Половина села уже через несколько минут пожалели, что не легли костьми обороняясь от эльфов. Звану не требовалось значительных усилий, чтобы догадаться, что это и есть отец похищенной девчушки, и поднять на него глаза почему-то было стыдно.
Мужчина не стал дослушивать сбивчивые и запинающиеся описания событий, сводящихся главным образом к схватке между Стражами и парнишкой, пришедшим с девочкой.
- Вот даже как… - заметил он, после чего развернулся и ушел, не обращая больше ни на что внимания.
Волшебнице пришлось его догонять. Женщину трясло от бешенства, и он не оборачиваясь бросил:
- Успокойтесь, это нормально.
- Нормально?! - рявкнула Рузанна, гневно встряхивая посохом.
- Я говорю не о том, правильно это или нет, я говорю, что это норма, думать прежде всего о себе, - ровным тоном объяснил Дамон, продолжая идти быстрым шагом.
Рузанна помолчала, смиряя негодование, и огляделась, пытаясь сориентироваться в каком направлении скрылся отряд Фориана.
- Вы не туда идете! - удивилась она.
- Туда. Туда… - казалось, он в чем-то себя убеждает.
- Но я ощущаю fei'rie ясно и… - молодая женщина остановилась в растерянности, - Что вы задумали?
- Динэ, - кратко отозвался Дамон, не сбавляя шага, хотя они уже вошли в лес.
Ошарашенная Рузанна застыла: то, что дочь для него самое дорогое - не подлежало сомнению, хотя тревога и горе не помутили разум, он не мечется беспорядочно и не крушит все вокруг в припадке ярости от бессилия. За сутки противостояния Башне, когда словно издеваясь проклятый артефакт не выдал ни одной точной координаты либо ориентира, который не поменялся бы в следующий раз, вместо того подбрасывая видения одно хлеще другого, исподволь пытаясь добраться до своего непокорного раба-господина, - гарантированно поседел бы даже самый крепкий человек. Огонь жизни вернулся в пустые, как будто засыпанные пеплом глаза только тогда, когда он неожиданно снова ощутил в сознании присутствие Ингер, что она в порядке и по крайней мере в этот момент в безопасности. Пережитое напряжение все же сказалось, Фейт бросился к дочери немедленно, не тратя время на все возможные уточнения, использовав принцип, который задействовал в своем доставшимся Азару 'творении' Сивилл.
Однако сейчас, когда его дочь находится в пределах досягаемости, он сознательно упускает время?
- Что? Причем тут Динэ?
- Очевидно, что это он вывел Ингер сюда. Он сражался со своими сородичами. Да еще за дочь Черного лорда. Теперь он даже не изгой, он - shenka'i, тварь, мерзость, воплощение скверны. Его смерть неизбежна, - сухо бросал Дамон через плечо, то и дело касаясь раскрытыми ладонями стволов, точно прислушиваясь.
- Но ведь один из них его отец! - Рузанна снова бросилась его догонять, продираясь сквозь заросли, которые перед магом казалось, просто расступались.
- Тем более! Единственное, на что он может рассчитывать, это на честь, что его отцу будет позволено убить его самому, чтобы смыть с себя и семьи позор за то, что они породили и воспитали такое, - Дамон резко остановился и развернулся, отчего молодая женщина налетела на него, уткнувшись лицом в грудь, - А если отбросить всю эту высокопарную дребедень, то Фориану незачем тащить за собой раненного, враждебно настроенного, и абсолютно для него бесполезного мальчишку. Я только надеюсь, что он не стал отступать от традиций.
Он окинул Рузанну придирчивым взглядом и определил.
- Вот что, в лесу вы мне все равно не помощник. Возвращайтесь туда, где почувствовали 'fei'rie', попробуйте определить углы отклонения пространства.
Скрепя сердце, волшебница признала его правоту: через мгновение мужчина уже растворился в зарослях не хуже любого эльфа.
Оставшись один, Дамон попытался обуздать неумолимо рвущиеся наружу эмоции, из последних сил цепляясь за подобие выдержки, которое ему каким-то образом удавалось хранить до сих пор.
Бесы бы побрали эту… леди с ее вопросами! Какие к лешему рассуждения, когда единственное, что он сейчас способен испытывать, - это почти неконтролируемое желание догнать, самому, своими глазами увидеть, что Ингер жива и хотя бы относительно невредима. После чего раскатать к Бездне и Хаосу ровным тонким слоем по их обожаемому лесу всех, кто даже отдаленно похож на Стража!!
Никакого сумасшествия, никакой ненависти, - спокойные и последовательные действия по устранению возникшей угрозы. Что в этом может быть странного, непонятного или неправильного? Все вполне естественно, а он и без Рузанны знает, где примерно сейчас Фориан…
Нужно лишь повернуться спиной к тому, откуда каждый вздох ветра несет вспышки боли и безысходного отчаяния. Каждый еще не облетевший листок трепетал, пытаясь донести до него, что где-то там, совсем близко, страдает и гибнет живое существо, плоть от плоти этого мира. Стоило опустить свои щиты, и чужой страх, горькая мука - били в отточенное восприятие темного, накатывали внахлест по обострившимся до предела ощущениям, приобретшим подобное необычное свойство после эксперимента с эльфенком…
Ведь борется еще! - с невольным восхищением отметил Дамон, сосредотачиваясь на услышанном.
Что ему до этого эльфеныша? Что давал обещания Сивиллу? Кто же знал, что выбор будет таким… сложным! Что Ингер к обоим ребятам привязалась, своим чутьем, которое удивляло порой даже его, зачислила их в тот узкий круг, которые 'свои', от которых можно не прятаться, не закрываться, ради кого стоит жить, - что гораздо труднее, чем за кого-то умирать… Так это Ингер, и кто посмеет его осудить, что он в первую очередь спасал своего ребенка!
Тогда почему сейчас он идет в сторону, совершенно противоположную той, куда увели его дочь, когда рассудок устал убеждать обезумевшее от страха сердце, что он еще успеет спасти всех и никакого тяжкого выбора на самом деле нет?
Дамон невесело улыбнулся: приступ гуманизма и выверт разбушевавшейся совести, синдром патологической ответственности, как иногда язвила Герда… Неважно как это оценит он сам, и как оценят другие. Важно, что сейчас, сегодня, - он в силах уберечь, сохранить еще чью-то жизнь. Дать шанс, в котором раз за разом отказывалось ему самому, и возможно все пойдет по-другому… Изменится, потому что изменятся они сами.
Однако все высокие рассуждения были отброшены как лишние, едва маг вышел к своей цели. Диниэр к этому времени снова был без сознания, но застонал, когда мужчина обнял его, поддерживая. Дамон шепотом выругался: Фориан и впрямь поступил точно в соответствии с традицией - об отступника никто не стал марать руки. Раненного, истекающего кровью юношу привязали за локти к дереву и оставили медленно умирать.
- Не удостоили чести… - усмехнувшись, мужчина осторожно переложил эльфенка на устланный палой листвой мох, наскоро осматривая, - Нам же лучше!
В довершении к истощению и ранениям, к счастью поверхностным, пытаясь освободиться парнишка нещадно ободрал о кору и веревку руки, что привело к еще большей кровопотере, и вывихнул себе не один сустав, - но все это в самом деле было поправимо. Аккуратные уверенные прикосновения опытных и чутких рук привели его в себя, и Динэ еще не открывая глаз, прошептал:
- Лорд… Мастер! - отчего-то сомнений, кто мог придти к нему на помощь, не возникло.
Вместо ответа - его поддержали, поднося к губам питье: Диниэр узнал вкус.
- Ингер держат на эликсирах. Блокаторы мы сняли… - спотыкаясь, он торопился рассказать, что произошло и что он узнал.
- Вы молодцы.
- И еще одни блокаторы у них врядли есть… - эльф силился подняться, - Стражей 15, Ammae Эледвер Тар Фориан ведет отряд к Пустоши…
- Я знаю, успокойся… Ты едва в себе, - Дамон сбросил с себя плащ, укутывая дрожащего юношу.
- Мастер, мою свирель сломали… - шепнул Диниэр, почему-то это ощущалось больнее всего.
- Я тебе другую сделаю. Еще лучше, - спокойно пообещал Дамон, несмотря на вспыхнувшие с новой силой ярость и гнев, только рука чуть дрогнула, ласково скользнув по испачканной щеке. Завернутый в плотный темный плащ, измученный эльфенок казался хрупкой надломленной веточкой. Да сколько же можно его топтать!!
Дамон уже намеревался нести его обратно в деревню, когда нечто новое - не звук, не тень, - что-то неуловимое, на грани восприятия заставило его выпрямиться и обернуться навстречу очередному врагу: в том, что это враг он не сомневался.
- Выходи. Подобраться у тебя все равно уже не получится! - крикнул маг, вертя перстень на пальце.
- Я и не собирался прятаться, - невозмутимо сообщил эльф, возникнув из зарослей спустя несколько минут.
Ищейка. Только Сивилл был прав: такого цвета волос у чистокровных эльфов не бывает.
- Вот уж все же не думал, что окажусь прав и ты сюда явишься. Как видно в благородство играть тебе еще не надоело за столько-то лет… - заметив, что узнавания в черных глазах так и не появилось, Страж поинтересовался с небрежной усмешкой, - Неужели не узнаешь старого друга? Извини, петь не буду.
Впервые за неизвестно какое время Дамон ощутил вдоль лопаток волну озноба и едва удержался, чтобы не отшатнутся.
- Невозможно… - выдохнул он, становясь белее собственных волос.
- Отчего же, крови Дивного народа во мне тоже хватает.
- Кен… - это был почти стон.
- Orienn e'll Ceane vane Vidarr ess'Seallerriavenn Feidelle Tar Tiriaenn Loengrimm, - холодно поправил эльф, удовлетворенно повел плечами, и усмехнулся с ничем неприкрытой ненавистью, - Узнал.
- Да…
Дамон позволил себе опустить голову: видеть этого человека, видеть таким - было невыносимо!
- Как же, помню: твои темные всегда хвастались и спорили, что Властелин помнит всех и вся, - уточнил Ориэнн… или Кен, - Помнишь?
- Помню, - мертвым тоном подтвердил Дамон, - Но помню другим. Совсем другим…
- Время не стоит на месте, - безразлично уронил эльф.
- Что с тобой случилось… - маг говорил уже вполне спокойно, только слабая нотка горечи билась в черных глазах и голос звучал несколько глухо.
- Что?! ТЫ со мной случился!! - выплюнул оскалившись неуместно рыжий эльф, - Лицемерная тварь, прикрывающая свою черную сущность красивым образом! Тебе надолго хватило того, что ты высосал из нас или так, на парочку заклинаний?!
Ориэнн окончательно утратил даже то незначительное подобие бесстрастия, которое еще хранил вначале, и шипел похуже стаи взбесившихся гадюк.
- За прошедшие годы, я многое узнал. Не только то, что внезапно покинувший нас якобы друг - изволил занять Черный трон. Оказывается, вампиры бывают разные, и пожалуй, обычные кровососы куда лучше таких, как ты!! Выпивающих у человека душу… О, конечно! Даже со стамеской ты умудрялся выглядеть до неприличия изысканно, и лорду не пристало трахать все без разбора, как твоя блондинистая подружка, немножко подзадержавшаяся на этом свете! Ну да я ей помог… К тому же до ужаса практично: вместо одного 'обеда' - получить почти бесконечный 'запас' в постоянной досягаемости, да еще который сам, добровольно, все для тебя сделает, а то и жизни не пожалеет! Со сколькими ты провернул это? Скольких ты привязал к себе с помощью любви, благородства, долга, чести и прочих удобных для твоих целей способов, чтобы потом загубить?!! Так или иначе…
Удар был нанесен мастерски! Потеря дорогого родного человека всегда порождает не только горе, но и сожаления, и не только о невозможном будущем, но и о прошлом. Как бы близки и душевны не были отношения, всегда появится мысль о том, что что-то важное не было договорено либо сказано вовсе, что-то не сделано и безвозвратно упущено…
А если в самом деле не сказано, не сделано, упущено? Сожаление перерастает в вину, ложась очередным грузом. Вина - порождает страх, а страх убивает душу, заставляя ее сначала метаться из одной крайности в другую, чтобы в конце концов, запутавшись в самой себе, угаснуть. Оледенеть и развеяться сухой снежной крупой…
Но что если ко всему, главная опасность заключалась и заключается в том, что эти люди связаны с ним, темным Дамоном? Что даже вопреки его желанию, его вмешательство способно ломать и калечить судьбы, а одно из доказательств стоит сейчас перед ним… Махом вычеркивая годы того, что обычно называют простым человеческим счастьем.
Счастье… Это даже не иллюзия самообмана! Не нора, в которую хорошо прятаться, и не мягкая лапа мрака, удобно закрывающая глаза. Вопрос имеет ли он право на это 'счастье' не мог не встать. Не единожды.
Счастье - это всего лишь недостаток информации.
Или нежелание трезво осмыслить факты.