У него над этим делом целая группа работает, которая так и называется - аналитическая. И если вдруг барон, который является монополистом по продажам копчёной и солёной рыбы на местных рынках узнает, что в тех местах вдруг появился у него конкурент, он нас враз вычислит.
А вычислив, ты нас уже больше не увидишь. Предательства он не простит, злобен зело.
Хочешь торговать рыбой - попробуй договориться с ним. Он на любое предложение хоть что-то заработать охотно клюёт. По крайней мере, он тебя обязательно выслушает.
- Барон наверняка потребует большую часть, - хмуро бросила Кара.
- Наверняка, - согласно кивнула головой Марьяна. - Ну, так что. Даже малая часть в союзе с ним лучше, чем ничего. Попробуй, - невозмутимо предложила она.
- Жёстко. Прям, в ежовых рукавицах вас там держат, - с кривой улыбкой констатировала Кара.
- Вас не меньше, - огрызнулась Марьяна. - А не знаешь, куда свои деньги деть - положи в банк к хозяевам. Только, вот что-то я энтузиазма у вас в том не наблюдаю. Иначе давно бы сделали и не волновались по поводу людоедов.
- Ставать под полный контроль - это не для нас, - глухо отозвалась Кара.
- Да ну, - насмешливо окинула та взглядом помещение. - А это что вокруг - не полный контроль? Шагу ступить без компании не можете. Полная зависимость от продуктов питания, от снаряжения, от оружия, от всего.
- Уже нет, - хмуро бросила Кара. - Пленные ящеры распахали пару великолепных террас в горах и теперь своим хлебом мы обеспечены до следующего года. Даже приторговываем понемногу с окрестными племенами, с ещё недобитками.
Они нам руду, мы им хлеб.
- А откуда семенное зерно? - с усмешкой посмотрела на неё Марьяна. Случайно не компания землян дала?
- Контрабанда, - огрызнулась Кара. - За бешеные деньги, конечно, добыли, но сами.
- Не смеши, - поморщилась Марьяна. - У этих, - Марьяна враз похолодевшим голосом подчеркнула, кого она имеет в виду, - контрабанды быть не может по определению. Если вы что-то от кого-то получили, то будь уверена, они знают что, сколько, кому и зачем. А по количеству закупленного семенного зерна они и запашку вашу сразу вычислили до последней квадратной сажени.
Поверьте нам, мы уже год плотно с ними работаем, и как в компании ведут дела, знаем не по наслышке. Ничего у них не остаётся без контроля. Мы пару раз даже натыкались на то, что следом за нашим торговым караваном тишком шёл тайный отряд и проверял, как мы работаем. Что закупаем, сколько, у кого и по каким ценам. Поверьте - эти ничего на самотёк не пускают. Раньше, может, оно так и было, не знаю, но теперь - точно нет. Вас пасут. Не знаю насколько плотно, но что вы под колпаком - это точно.
Непонятно, правда, с чего бы вам такое внимание, - подозрительно уставилась Марьяна на Кару. - Вы здесь что, что-то ценное нашли, что к вам такое внимание? И такая предупредительность? - с ещё большим ехидством уточнила она.
После слов амазонки, в комнате ненадолго установилось мрачное, тяжёлое молчание.
- Ну, всё, - вдруг поднялась гостья со своего места. - Время, нам отведённое на визит вышло, и нам пора. Надо обратно возвращаться. Срок вышел и теперь нам снова в поход, - грустно улыбнулась она. - Как говорят наши девочки: "Труба зовёт".
Счастливо оставаться, - вдруг кольнула она подозрительным взглядом сидящих напротив подруг. - И желаю вам разобраться, наконец-то со своими проблемами, - негромко добавила она. - А будет нужна наша помощь, шлите весточку. Теперь вы знаете, где нас найти. И чем, если вдруг станет надо, мы можем вам помочь.
Ну и мы, соответственно рассчитываем на помощь с вашей стороны.
Марьяна с сожалением покосилась на свой небольшой ящичек с золотом, небрежно отставленный в угол.
- Значит, золото наше вы точно не возьмёте? - сделала она напоследок последний заход.
- Не возьмём, - лениво мотнула Кара головой. - Здесь оно нам ни к чему. Мы и так тут на всём готовом живём, говорила же. Своё то жалование не на что тратить. Так что, подруга, хранить тут ещё и ваше золото нам негде, - Кара, пожав плечами и скорчив при том как бы жалобную рожицу, виновато развела руками.
Лучше оставьте своё себе и разберитесь со своими делами. Наверняка у вас есть куча нерешённых проблем. Лучше будет, если вы своё золото потратите на себя.
- Ну что ж, поговорили, - Марьяна медленно прошла в угол и подхватывая с пола тяжёлый сундучок. - Значит, так тому и быть. Вы отдельно, мы отдельно. А если что надо - спишемся, - намного более холодным тоном сухо закончила она.
Отчётливо было видно, что делегатка из Приморья сильно недовольна прошедшими переговорами. Но настаивать, тем не менее, не стала. Не хотят девочки взять их золото, даже за так, за спасибо - их дело. Их полное право.
Они должны были предложить девочкам свою помощь, как более богатые подруги более бедным. Предложили.
Те отказались? Отказались. Что от них требуется ещё? Не хотят - их дело.
Сухо кивнув напоследок, Марьяна с двумя сопровождающими молча, быстро вышла из комнаты.
Между всеми, оставшимися ещё сидеть за столом, установилось мрачное, тяжёлое молчание.
- Что сидим? - вдруг подала голос Кара. - Позавтракали? А теперь все на работу. Ящер не ждёт.
- И чтоб к вечеру духу Одноглазого рядом с нами не было, - сердито бросила она в спину поспешно покидавшим землянку амазонкам.
Дождавшись, когда за последней амазонкой захлопнется входная дверь, с силой хлопнула кулаком по столу.
- Твою ж Машу мамашу, - не выдержав тишины, едва слышно, сквозь зубы выругалась Кара. - Как всё не вовремя. Особенно Марьянка со своим золотом.
- Читала последний доклад разведки? - бросила она короткий взгляд на Илону. - Что скажешь?
Дождавшись лишь ответного пожатия плеч на свой вопрос, ещё больше разозлилась
- Были! Были у меня подозрения, да я всё гнала их прочь. Слишком тогда всё хреново выходит.
- Значит, дозорные не ошиблись, - едва слышно проговорила Илона. - Значит, точно, нашим девочкам не показалось, что они в пуще компанейских егерей видели. Значит, точно пасут нас, сволочи.
Надо вызывать барона и окончательно ставить всё на свои места.
- Вызвать то ты его вызовешь, - задумчиво отозвалась Кара, мельком бросив на Илону предупреждающий взгляд.
Что у них тут творится, посторонние знать не должны были, даже самой малости. Даже старые товарищи, друзья ещё по прежней службе в Речной Страже. И поэтому голос надо было постараться сдерживать, о чём она чуть было не забыла сама.
Впрочем, Илону можно было не предупреждать. Вытащить из той даже мимолётной обмолвки о чём-либо было нереально. Кремень баба.
- Ох, - мотнула Илона головой. - Чует моё сердце, что не просто так тянет барон с визитом к нам. Знать, готовится.
- И кремль этот…, - задумчиво, едва слышно пробормотала она.
Егеря их компании давно уже с нашими девочками по уровню воинской подготовки сравнялись. А тут намедни видела я эти их пневмопулемёты, что они на свои ушкуи последнее время ставить стали. Страшное дело. На четверть версты молодое деревце пополам перерубает. Как косой стрижёт.
Подгорные уже эти машинки косами смерти прозвали. И как видят, так сразу с дороги убираются, чтоб ненароком под очередь не попасть. А те не скупятся. Свинец у них свой, считай что дармовый, благодаря опять же нам и нашим поставкам. Вот и лупят они, пуль не жалея.
Со ста шагов дощаник наш насквозь пробивают, через оба борта. А щит дубовый, полосовым железом окованный, с пятидесяти шагов.
Надо договариваться, - хмуро бросила Илона. - Нельзя дальше тянуть. Пока тепло и в лесах можно хоть как-то прокормиться, надо договариваться. Иначе, придёт зима, и они нас без пулемётов своих за горло возьмут. Видать, барон и ждёт зимы, чтоб мы были посговорчивей, чтоб полностью были в его власти.
- Он не может долго ждать, - тихо проговорила Илона. - Ему властями города срок назначен решить вопрос с нами до осени. Не решит - очень много потеряет. С властями он не дружит, так что и отсрочки ему не дадут. А уже осень на дворе. Это для него крайний срок.
И кремль этот…, - мрачно оборвала она себя.
- Да какой это кремль, - презрительно бросила Кара. - Жалкий сторожок с дубовыми стенами восьми метровой высоты, да тонкой каменной башней посередине, только и годной на то, чтобы дозорного наверху поставить. Да и тому места едва развернуться.
Кремль, - презрительно протянула она, ещё больше раздражаясь. - Если б не кольцевой пулемёт на рельсах по всему периметру стен, дерьмо бы это было полное, а не кремль. Всего то сто человек гарнизона и может принять. А чтоб укрыться кому-либо из посада за его стенами, можно и не мечтать, места нет.
Кремль, - совсем уж тихо и презрительно закончила она. - Одно название.
А пошлю ка я…, - запнулась вдруг Кара, оборвав предложение в самом начале. - Девочек ка я пошлю из разведсотни. В горы, по старым маршрутам. Понырять по ущельям, понюхать, как там нам можно было бы полегче ускользнуть в Приморье. А то что-то мне подсказывает, что ждать дальше и стараться добыть ещё больше золота, не имеет никакого смысла. Добытое бы унести. А на своём горбу много не унесёшь. Чай, девочки наши не вьючные лошади. Да и женщина - не мужик, хоть и тренированная.
А лошадей компания нам упорно не даёт, под любыми благовидными предлогами, - задумчиво пробормотала она. - Вот оно, значит, что, - понимающе покивала Кара головой.
- Они последнее время и не скрывают, что предлоги надуманные, - тихо проговорила Илона. - Совсем обнаглели.
- Хотя, это-то и странно, - рассеянно, с лёгким недоумением на лице повернулась к ней Кара. - Им бы следовало сидеть тихо и ждать пока мы захлебнёмся в уже добытом, и точно никуда не сможем его вывезти, при всём желании.
- Марьяна, - вдруг ни с того, ни с сего, громким, потрясённым от понимания происходящего голосом, воскликнула Кара. - Марьяна!
- Что? - недоумённо глянула на подругу Илона и завертела головой во все стороны, пытаясь найти рядом гостью. - Что, Марьяна? Где?
- Марьяна - последняя проверка барона перед визитом к нам.
Глядя в глаза Илоны неверящим, потрясённым коварством своей лучшей в прошлом подруги Марьяны, Кара изумлённо не могла поверить сама себе.
- Что? - понемногу раздражаясь, поторопила Илона Кару с ответом. - Что, теперь ещё и Марьяна?
- Марьяна должна была проверить. Возьмём мы золото или нет. Не взяли. Значит, у нас его столько, что даже тысяча золотых, огромные по иным меркам деньги, нас не привлекает.
- Последняя проверка, - убитым голосом констатировала Кара. - И мы её провалили.
- Змея, - зашипела она в бешенстве. - Змея!
- Сколько? - сухо, уже чисто по-деловому спросила она, кольнув взглядом подругу.
- По пуду на бойца взять можно, - глухо отозвалась Илона, правильно поняв вопрос. - С трудом, с большим трудом, с надрывом, но можно.
Плюс оружие, плюс запас продуктов, хотя бы на первое время, чтобы только перейти горы. А там можно и на подножном корму за счёт местных жителей до моря продержаться.
А с местными, как бы нас там Марьяна ужасами не стращала, думаю, у нас проблем не будет, - многообещающе ухмыльнулась Илона. - После такой стажировки с подгорными людоедами, как прошли наши девочки за прошедший год, им никто теперь не страшен. Пылью пустят всех по ветру, кто лишь под руку подвернётся.
Но всё равно, не более тридцати килограмм общего веса на человека. На женщину, - глухим, мрачным голосом уточнила она. - Что от девочек потом останется - страшно подумать. Рожать они точно потом не смогут.
- У нас две сотни бойцов, тех, кто охранял рудокопов и знает хоть что-то о золоте. Больше, посторонних привлекать не будем, - не слушая дальше Илону, мрачно рассуждала вслух Кара. - Итого, двести пудов.
- Мать, мать, мать! - в остервенении заколотила она кулаком по столу.
- Не менее трети добычи придётся бросить, - жёстко бросила Илона, глядя на разбушевавшуюся подругу. - А это не менее шестидесяти пудов ещё будет.
Или попытаться спрятать? - с сомнением нахмурила она брови. - Нет, это не дело, найдут.
Притащат сюда своего умного лиса, и тот найдёт, - с мрачной уверенностью констатировала она. - Я этих зверьков знаю, нюх у них…, - Илона с неподдельным восхищением покрутила головой.
- Тогда, отольём слитки и бросим в воду, - решительно поддержала её Кара. - В воде не найдёт, какой бы он умный нюхач ни был. А место для себя отметим. На карте с кроками. Одну тебе, одну мне.
Всё получится, когда-нибудь вернёмся. Либо ты, либо я. Кто первый - того и золото. Нет? Так тому и быть. Пусть вечно лежит на дне.
Что? - решительно подняла она, склонённую было голову. С рассуждениями подруги Кара была полностью согласна. - Посылаю девочек?
- Посылай! - решительно кивнула головой подруга. - Это наше золото. Наше! И отдавать его какому-то местному барону я не намерена. Посылай!
- А время у нас ещё есть. Пока Марьяна не вернулась в город, пока не отчиталась по своему предательству, две недели у нас есть.
- Посылай, - решительно махнула она рукой. - Мы уходим. Бросаем всё и уходим.
Принуждение девиц к сожительству…*
Кара металась по избе, словно запертая в клетку тигрица и, не сдерживаясь, материлась вслух. Это же надо было так подставиться. Это же надо так влипнуть. Всё! Всё теперь теряло смысл.
Неделя прошло с того дня как отбыла обратно Марьяна, захватив с собой пять десятков добровольцев, согласившихся променять сырой воздух болот и озёр на тёплое солнце юга.
Ни слова ей не было сказано, что игру её раскусили. Даже мешать не стали, когда та снова развернула среди их подчинённых агитацию по сманиванию девчонок в свой торговый караван. Смотрели на неё, стиснув от бессильной злости зубы, и молчали.
Сказать что-либо, после того как сами же дали первоначально разрешение, теперь было опасно, можно было тем привлечь к себе лишнее внимание Марьяны и дать той лишнюю почву для подозрений.
Так та и уехала, захватив с собой целую прорву их людей.
Проводив предательницу, облегчённо вздохнули. Теперь оставалось только ждать результатов разведки.
И вот только что, этим сырым утром с предгорий вернулась группа, посланная туда Карой неделю назад на разведку, и доложила, что хода в Приморье больше нет. Всё, дотянули!
Все проходы через горы оказались перекрыты густой, плотной цепью небольших мобильных отрядов имперских ящеров, вкупе со следопытами из ключёвских егерей, позволявшей любому из них мгновенно приходить на помощь друг другу. Всё было перекрыто. И даже тот секретный проход, о котором, казалось бы, никто, даже из её товарок не должен был бы знать, оказался наглухо заперт. Хода на юг не было.
Впрочем, так же как на север, на восток и на запад.
На севере была равнина с многочисленными племенами воинственных подгорных людоедов, пробиться сквозь которых, можно было и не мечтать, на востоке - длинная полоса дремучей тайги с дикими, воинственными племенами людоедов-ящеров, опять же, и в конце - всё те же имперские ящеры, вошедшие в союз с бароном. А на западе их ждал сам барон, недавно вернувшийся откуда-то: то ли из Приморья, то ли с Басанрогского перевала, где он последних нескольких месяцев занимался непонятно чем, то ли вообще, вернулся непонятно откуда.
Впрочем, уйти можно было. Год войны в тайге научил амазонок ходить, что по лесу, что по горам так, что ни одна даже самая обученная собака бы не обнаружила проходящего в двух шагах от тебя бойца. Только вот и егеря я имперскими ящерами, что сидели теперь в стороже, контролируя проходы и тропы через горы, тоже были не лыком шиты. И кровавую практику своей войны в лесах проходили вместе с амазонками.
Так что, пройти мимо таких сторожей можно было. Но только без груза, налегке, проскользнув ужом там, где их бы не ждали. А таких мест в старых горах Южного Большого камня было навалом.
Только вот, тогда бы пришлось бросить всё золото и половину оружия, не говоря уж про продовольствие. А вот без оружия - в Приморье гарантированная смерть. Тут уж без вариантов. И что Кара, что Илона отчётливо такую перспективу видели.
Но что совсем плохо, и с чем Кара с Илоной совсем ничего не могли поделать, прямо в центре их владений, на обрывистом холме на берегу озера и великолепных, тянущихся далеко вдаль просторных заливных лугов, торчал мощный городец егерей. Рядом, буквально в двух шагах от их жилого лагеря, дружинных изб и отрядных землянок, напротив главного центра отгрузки поставляемой на заводы руда, прикрывая порт с безлесной стороны.
Настоящий кремль, с высокими восьмиметровыми дубовыми стенами, увеличенными глубоким рвом понизу, и возвышающимся над ними детинцем с передвижной пулемётной круговой системой на рельсах по периметру.
Фактически кремль доминировал над всей прилегающей местностью, и мимо него нельзя было незаметно проскочить и мышке, настолько с его стен открывался потрясающе великолепный вид на всю прилегающую к озеру местность.
Построенный якобы для защиты порта от людоедов с озёр, на самом деле, как никогда не обманывала себя Кара, построен он был для присмотра за ними. И Кара не раз после начала его строительства кусала себе локти, что не потрудилась заранее занять столь выгодно стратегически расположенный холм под какую-нибудь свою службу. Да хоть под казармы для девочек, хоть под никому не нужные склады, хоть подо что, лишь бы тот холм остался за ними, за амазонками.
Вину свою в том она не отрицала и лишь морщилась недовольно при одном только взгляде на крепость. И всё чувство временности их здесь присутствия, когда не собираешься задерживаться в этих краях ненадолго, вот на многое первоначально и не обращаешь внимания. Теперь же такая политика грозила самыми тяжёлыми неприятностями. Проскочить куда-либо большими массами людей, не привлекая внимания гарнизона кремля, теперь было невозможно.
Кара снова выругалась. Время потеряно было безвозвратно. И, главное, из-за чего?
- "Всё из-за моей жадности, - вынужденно призналась она сама себе. - Всё хотела побольше урвать напоследок. Ещё чуток и чуть-чуть.
Но ведь как не ждать, как не откладывать, когда золото само плыло прямо в руки. Богатейшая жила! Правда, по некоторым признакам скоро истощится, но ведь не истощилась ещё. Ещё ведь можно с неё много взять. Даже пусть один пуд, но можно ведь, пока.
И как не откладывать, когда процесс добычи отлажен, словно часовой механизм, когда у них в тайной шахте в глухой горной долине на добыче золота трудились на сегодняшний день уже несколько тысяч здоровых крепких рудокопов из пленных озёрных людоедов. И каждый прошедший день приносил в копилку отряда золотого песка до пуда весом. А временами и больше! Только за лето добыча составила больше двухсот пудов. Это, какие же деньжищи то! И всё! всё теперь шло прахом.
Вот и дождалась. Вот и дооткладывалась. Дура! Обложили со всех сторон. Теперь придут и отберут всё".
Хотелось завыть белухой, настолько всё казалось безвыходным.
- Ты повой, повой, - донёсся из угла голос её старой боевой подруги.
Илона Бережная, старый, боевой ветеран Речной Стражи Амазонии, проверенный товарищ, а здесь её первая и лучшая подруга, лениво пошевелилась на своей койке.